– Сходи за доктором, – коротко бросил он Сандалу. – Скажи, чтобы срочно пришёл сюда.
– Отец, мы не ранены, – попробовала было вмешаться Лайла, но тут же смолкла, натолкнувшись на суровый взгляд Афаэла.
– Можно, я хотя бы умоюсь? – попросил юноша, но староста вместо ответа просто распахнул перед ним входную дверь. Не посмев больше спорить, Сандал вздохнул и отправился за доктором.
– Идите в гостиную, – как только он ушёл, сказал староста девушкам. – Переоденьтесь пока.
Лайла и Натаниэль прошли в уютную светлую комнату и тут же принялись скидывать с себя окровавленную, изодранную колючками одежду. Всё ещё грязные, они тем не менее с удовольствием завернулись в мягкие и чистые махровые халаты.
– Ты как, Ната? – забравшись с ногами на диван, впервые обратилась Лайла к подруге. – Тебя не укусили?
– Нет, не успели. А тебя?
– Кажется, нет, – Лайла поёжилась. – Больше в лес ни ногой! И что это за дерьмо вообще было?
– Не знаю. Может, кролики подхватили бешенство?
– Ага, и поэтому их так вспучило, что они повзрывались, – хмыкнула рыжая, потирая руку.
– Всё ещё болит?
– Немного, – Лайла встала с дивана, взяла с низкого стеклянного столика графин и налила воды. Натаниэль тем временем разглядывала корешки стоявших на каминной полке книг. Все названия фолиантов были на каком-то незнакомом языке, который Натаниэль никогда прежде не встречала. Повинуясь первому порыву, девушка потянула к себе одну из книг и через секунду уже раскрыла её, с любопытством вглядываясь в таинственное руническое письмо. Неясно, почему, но сердце Натаниэль вдруг бешено заколотилось, словно она приблизилась к какой-то невероятной тайне.
– Не старайся, – заметив интерес подруги, Лайла небрежно махнула здоровой рукой. – Эти каракули просто для красоты. Они жутко старые и всё такое, но прочесть всё равно никто не может. Отец купил их у какого-то букиниста. С тех пор они здесь и пылятся, – девушка закрыла глаза, устроившись между мягких подушек дивана. Натаниэль же, взяв книгу, забралась на кресло и стала искать на страницах картинки. Не отыскав ничего, кроме отделанных золотыми чернилами вензелей и наполовину пустых страниц, она уже хотела вернуть фолиант на место, как вдруг осознала, что начинает понимать смысл изображённых в нём символов. Руны одна за другой выстраивались в слова, будто буквы в детской азбуке. Затаив дыхание, Натаниэль прочитала нижнюю строчку:
«Светлый среди вас… Времени мало… Найдите его!»
Это была последняя строчка письма, записанного в этой книге и предназначенного неизвестному получателю. Возбуждённая и потрясённая Натаниэль пробежала глазами строчки повыше, но понять их содержание не успела. В холле послышались шаги, и девушка, опомнившись, поспешила вернуть книгу на полку.
Дверь распахнулась, и в гостиной появились Сандал, Афаэл и местный фельдшер. Вид у всех был угрюмый и озабоченный.
– Сначала осмотри Лайлу, Армисаэль, – обратился староста к высокому, худому мужику с недельной щетиной на лице. Тот кивнул и, поставив на столик кофр с инструментами, жестом подозвал рыжую.
– Может, вам выйти? – с вызовом взглянув на отца, сказала Лайла, не двинувшись с места. Афаэл помедлил секунду, потом вместе с Сандалом скрылся в дверях.
– Сними халат. Нужно убедиться, что тебя не задели, – деловито попросил доктор, осмотрев царапины на лице пациентки. Лайла потянула с плеч халат и поморщилась. – Рука болит? – тут же спросил Армисаэль, и прежде, чем девушка ответила, стал ощупывать её руку. – Что случилось? – наконец поинтересовался он, рассматривая проступивший на запястье огромный синяк. – Ты ударилась?
– Нет. Просто потянула, наверное, – скорчившись от боли, ответила рыжая. – Это ещё в школе было.
– У неё была судорога, – вмешалась Натаниэль. – Лайла не могла рукой шевельнуть.
– Я пропишу мазь, а через пару дней зайдёшь ко мне и покажешь, – угрюмо кивнув, доктор переключил своё внимание на дальнейший осмотр пациентки. – Всё в порядке, – наконец констатировал он. – Но сегодня лучше отдохнуть. И не перетруждай руку, поняла?
– Да, – Лайла закатила глаза и начала одеваться. – Я в душ, – бросила она напоследок и исчезла за дверью.
– Теперь ты… – доктор обернулся к Натаниэль. – Давай посмотрим, всё ли с тобой хорошо.
Не желая тратить время на споры, блондинка покорно скинула халат. Армисаэль шагнул было к ней, но вдруг замер, увидев медальон у неё на груди.
– Что это? – вырвалось у него хриплым вздохом, и Натаниэль увидела, как он побледнел.
– О чём вы? – не поняла девушка, лихорадочно осматривая себя на предмет жуткой раны или чего-то подобного.
– Нет… Ничего. Мне показалось, – опомнился доктор. Обходя вокруг неё, он осматривал царапины на теле девушки и при этом старался её не касаться. – Ты в порядке, – несколько спешно заключил Армисаэль, возвращаясь к столику и складывая инструменты. – Иди в душ и возьми у Лайлы чистую одежду. Потом Афаэл… В общем, потом он тебя отвезёт, – всё это он произнёс на одном дыхании, явно размышляя о другом.
Облегчённо вздохнув, Натаниэль накинула халат и выскочила из гостиной. В холле её встретила Лайла.
– Идём. Покажу тебе, где смыть с себя весь этот ужас, – улыбнулась она подруге.
Пока девушки приводили себя в порядок, доктор осмотрел Сандала и, не найдя в его состоянии ничего опасного, отпустил юношу мыться.
– Что скажешь, Армисаэль? – едва за парнем закрылась дверь, обратился Афаэл к доктору.
– С твоими детьми всё нормально, Афаэл, но… я кое-что увидел у той девочки… Натаниэль, – доктор говорил обрывисто. Его глаза горели от возбуждения.
– Что ты увидел?
– Медальон… Это «Рамистар», Афаэл! Девчонка носит на груди кровь Светлого!
Староста замер. Его чёрные зрачки сузились.
– Ты уверен? – переспросил он, недоверчиво глядя на доктора.
– Сомнений быть не может! – нервно кивнул тот. – Я даже прикоснуться к ней не мог. А твоя дочь, похоже, дотронулась до медальона. Я заметил у неё повреждения руки, но сначала не понял, откуда они, пока не увидел «Рамистар».
– Ты сказал Натаниэль? – в голосе Афаэла внезапно прозвучала недвусмысленная угроза.
– Нет, конечно! – доктор нервно замотал головой.
Несколько минут Афаэл молчал, обдумывая услышанное.
– Мы должны убедиться, – наконец твёрдым тоном произнёс он. – Что это она, прежде чем… – он не договорил, быстро обернувшись к дверям, за которыми послышался какой-то шорох. Шагнув к двери, староста резко распахнул её и, никого не увидев, вернулся в комнату. – Иди, Армисаэль, – совсем тихо приказал он. – Скоро будет «Сбор» – там и обсудим.
Доктор понимающе кивнул и быстрым шагом скрылся в дверях.
Глава 3. Жерхи
– Что ты здесь делаешь, Миэл? – доктор чуть ли не бегом спустился по ступеням дома Афаэла и, быстро оглянувшись, подошёл к сыну. – Я ведь сказал ждать меня дома! – он схватил юношу за шкирку и грубо толкнул к машине. – Садись! – рявкнул Армисаэль, заводя мотор. – Ты сделал всё, что я просил? – едва они отъехали, поинтересовался он.
– Да. Всё утро таскал кроликов в операционную, – юноша хмыкнул. – А для чего они?
– Сам увидишь сегодня, – Армисаэль явно нервничал. – Который час?
– Почти четыре, а что?
– Скоро Дарану привезут. Будешь помогать мне при её родах.
– Я не хочу быть врачом! – Миэл поморщился. – Я совершеннолетний и могу выбирать.
– Тебя никто не спрашивает, щенок! – Армисаэль фыркнул, бросив на сына колючий взгляд. – Община решила, что ты будешь врачом, значит, им ты и будешь. А свои хотелки оставь для девок.
– Завтра Сбор, ведь так? – помолчав, хмуро поинтересовался юноша.
– Опять подслушивал? – доктор покачал головой, но парень пропустил его замечание мимо ушей.
– По законам общины у меня те же права, что и у других, – Миэл пожал плечами. – Ты обязан взять меня с собой на Сбор. И ты обещал, что я приму участие в церемонии. Я слышал, Лайлу будут готовить…
– Про Лайлу забудь, – Армисаэль даже побледнел немного. – Она слишком ценная. Ею займутся Старшие. К тому же, ты вроде по этой сироте сохнешь… Как её?.. Натаниэль!
– Так её тоже? – взгляд юноши тут же оживился. – Кстати, у неё завтра совершеннолетие?
– Да, только губы не раскатывай. С твоей девкой не всё так просто.
– А что не так?
– На Сборе узнаешь. А пока отправляйся в операционную и приготовь там всё, – резко затормозив у ворот сельской больницы, Армисаэль высадил сына из машины. – Через полчаса привезу Дарану. И прикрой окна как следует! – бросил он напоследок прежде, чем рвануть с места.
***
– Сюда заносите! – голос Армисаэля гулким эхом прокатился по коридорам пустой сельской больницы. Дверь в операционную распахнулась, и Миэл увидел двух мужчин из общины, затаскивающих на своих плечах растрёпанную молодую женщину с огромным животом. Она дёргалась и извивалась в их руках от боли, до крови прикусывая губы. Миэл узнал в ней Дарану, жившую на соседней улице вместе с одним из Старших общины – Табрисом.
После того как Дарана поселилась у Табриса, она довольно долго не могла забеременеть. И вот две недели назад для неё провели церемонию зачатия. Теперь Табрис вместе с сыном Ариохом уложили женщину на специальный стол и, следуя указаниям доктора, старательно прикрутили её руки и ноги ремнями к выступающим железным крюкам. Дарана вырывалась, завывая, как раненый зверь, и корчилась от боли. Миэл помогал её привязывать, с интересом наблюдая, как по телу женщины пробегают волнообразные схватки. На ней был тонкий синий халат, который сейчас задрался, оголив розовые бёдра и необъятный живот с выпученным наружу пупком. Она хрипела и задыхалась, иногда начиная мелко трястись, словно в нервном припадке, и тогда её ногти беспомощно скребли по металлу стола, а в уголках губ надувались кровавые пузыри.
– Достаточно, – Армисаэль кивнул мужчинам, оценив надёжность ремней, плотно оплетавших тело женщины. Потом посмотрел на часы. – У нас есть ещё десять минут прежде, чем всё это начнётся, – будничным тоном определил он. – Можно перекурить пока, – усмехнулся он, направляясь к дверям. Табрис с сыном последовали за ним, оставив Миэла наедине с роженицей. Парень задержался у стола, с любопытством и некоторым смятением наблюдая за тем, как дёргается и перекатывается что-то в животе у Дараны, заставляя кожу морщиться складками и растягиваться так, что та готова была лопнуть. Не в силах преодолеть искушения, юноша опустил свою ладонь ей на живот и осторожно провёл по горячей розовой коже.
– Какая ты тёплая, – улыбнулся Миэл, и его ладонь поползла по её бедру. – И нежная, – шепнул он, двигаясь дальше по ноге и оглаживая круглое колено. – Мне жаль, что тебе сейчас больно, – его рука застыла, потому что женщина вдруг закричала и выгнулась дугой так, что затрещали кости позвоночника. Раздалось булькающее хлюпанье, и на стол хлынули ручейки чёрной крови. Крик Дараны почти оглушил парня, и он не услышал, как открылась дверь и в операционную вернулся доктор. Едва бросив взгляд на потоки чёрной крови, Армисаэль вздохнул и помрачнел.
– Принеси кролика, – беря в руки специальные щипцы, приказал он сыну. Миэл немного удивился, но послушно направился к рядам клеток, стоявших вдоль стены здесь же, в операционной. Взяв на руки серого пушистого зверька, он вернулся к отцу и замер рядом, с интересом ожидая последующих событий. А доктор стоял с щипцами в руке, внимательно наблюдая за процессом родов. – Смотри! – внезапно позвал он сына.
Миэл приблизился и тут же увидел, как из тела Дараны полезло наружу что-то тёмное, блестящее и скользкое. Это существо отдалённо походило на ящерицу или новорождённого крокодила, только что вылупившегося из яйца. Но это лишь до тех пор, пока существо не вылезло полностью и не поднялось на четыре тонких кривых лапы, оглушительно заверещав. Его чёрная, покрытая редким жёстким ворсом кожа лоснилась от крови, а круглые маленькие глазки сверкали ядовито-красными бусинами. Морда была вытянутой, а вместо носа и ушей проглядывали узкие щели, заполненные грязно-жёлтой слизью. Существо открыло маленькую пасть, усеянную двумя рядами иглоподобных зубов. Язык у этой твари был длинным, бурого цвета, усеянный мелкими кровавыми присосками. Размером и формой новорождённый и правда напоминал небольшую ящерицу, которая, оскальзываясь, барахталась в кровавых сгустках, пытаясь из них выбраться.
– Что это? – Миэл скривился, чувствуя, как к горлу подступает рвотный спазм.
– Это Жерх, – Армисаэль ухватил щипцами новорождённого и приподнял, внимательно рассматривая. – Низший в иерархии демонов, – он снова вздохнул. – Держи кролика крепче, – приказал доктор, и прежде, чем Миэл опомнился, Армисаэль одной рукой разжал пасть кролику и, ухватив за язык, резким движением вырвал его из глотки и швырнул на поднос. Затем, не обращая внимания на ужасные страдания зверька и его судорожную агонию, с силой затолкал Жерха глубоко ему в пасть и сдавил челюсти. Кролик ещё пару раз дёрнулся и затих, закатив глаза.
– Всё, закрой его в большой клетке, только как следует. Эти твари с рождения нас ненавидят. Если очнётся и сбежит, не сносить нам головы.
– Разве он не мёртвый? – уложив неподвижное тело зверька на соломенную подстилку клетки, спросил Миэл.
– Закрывай! – поторопил Армисаэль, вновь возвращаясь к роженице. – Вот очнётся вскоре – увидишь, какой он мёртвый, – пробурчал он, вновь беря в руки щипцы.
– Я д-думал, б-будет ре-бёнок, – заикаясь, выдавил юноша, стуча зубами.
– Если и были дети, их уже сожрали, – огрызнулся Армисаэль, хватая щипцами следующего выползшего из тела женщины монстра. – Давай ещё кролика! – прикрикнул он на сына, заставляя того очнуться от прострации.
Миэл шагнул к клетке и вскоре вернулся, неся на руках очередного зверька. Не тратя времени, доктор повторил всю процедуру, и так продолжалось до тех пор, пока огромная клетка, больше похожая на просторный вольер, не заполнилась тушками ещё одиннадцати зверьков.
– Сколько же их? – уже не скрывая отчаяния, спросил парень, окончательно позеленев от вида чёрной крови, горы вырванных кроличьих языков и одуряющего гнилостного запаха, исходившего от роженицы.
– Тринадцать. Остался один, – хмыкнул Армисаэль, бросив на сына насмешливый и чуть сочувствующий взгляд. Однако его насмешка тут же исчезла, когда вместо потока чёрной крови на поддон под столом внезапно закапала ярко-алая жидкость.
– Ну же! – непонятно отчего на лице доктора внезапно проступило выражение крайнего возбуждения и нетерпения. Он взглянул в лицо Дараны, которое уже давно было землисто-серым и напоминало лицо трупа, а не женщины. – Давай, милая, ещё немного! – подбодрил он роженицу, но та не реагировала, окончательно потеряв силы и охрипнув от криков. – Давай, дьявол тебя забери! – рявкнул Армисаэль, теряя терпение и начиная бить её по щекам. – Тужься, шлюха, пока я тебя, как свинью, не выпотрошил! Давай! – он потряс её за плечи, но всё было бесполезно. У женщины не осталось сил. Она лишь тихо застонала, прикрывая глаза, из которых ручейками бежали слёзы.
– Миэл, заткни ей рот! – коротко бросил доктор, беря в руку скальпель и разрывая на несчастной рубашку. Парень, пребывая в полном шоке, шагнул к роженице и прижал ладонь к её губам. Она дёрнулась от его прикосновения, широко раскрыв полные ужаса и страдания серые глаза. – Крепче держи! – прошипел Армисаэль, наблюдая за сыном. Миэл кивнул, изо всех сил прижимая ладонь. В следующую секунду парень ощутил, как его ладонь буквально завибрировала от безумного крика женщины, и услышал хруст разрываемой кожи и мышц. Он взглянул на тело несчастной и едва не закричал сам. Армисаэль, сделав лишь небольшой надрез на животе роженицы, уже руками разрывал живую плоть. Ногти на руках доктора почернели, вытянулись и заострились, став похожими на когти животного. Доктор рычал от возбуждения, его глаза сверкали, и он с остервенением раздирал окровавленное тело, погружаясь всё дальше и дальше в его недра. Миэл был так поглощён этим зрелищем, что даже не заметил, как Дарана, перестав кричать, застыла, неподвижным взглядом глядя куда-то в потолок. Слёзы ещё вытекали из её мёртвых глаз, когда Армисаэль с торжествующей улыбкой достал из её чрева настоящего живого ребёнка. Младенец был весь в крови, но бодро сучил ножками, щурясь от света. Через секунду раздался его громкий недовольный плач.