Времени было шесть часов вечера, он зевнул, и посмотрел на жену. Она была бледна, ее губы тряслись.
– Витя! Я тебя прошу, они страшные, все синие от наколок! И глаза как у маньяков!!! – почти перешла на крик Юля.
– Ладно, сейчас заберем твою сумасшедшую подругу! А ты почему ее не забрала? – спросил Виктор, натягивая шорты.
– Она не захотела идти! – ответила Юля и немного успокоилась.
– Так может пусть и остается, с этими маньяками, она же так хотела отдохнуть! – усмехнулся Виктор и вышел вслед за женой на стоянку.
– Все равно поехали! – лихорадочно сказала жена и прыгнула в машину.
До мыса добрались за десять минут. Виктор припарковал «Опель» у разрушенного кинотеатра и они быстро пошли в сторону скал. Небо потемнело, на берегу, они заметили мертвое тело дельфина, выброшенное на берег волнами и быстро обошли его, поднимаясь все выше в горы. За полчаса они обыскали всю прилегающую местность, но так и не обнаружили брюнетку. Возвращаясь, домой, они задумчиво молчали.
– Надо сообщить в полицию! – рьяно сказала Юля и достала из сумочки телефон.
– Завтра сообщишь! Уже поздно, никто не работает! – успокоил ее муж, убрав со лба прядь светлых волос.
– Завтра она уже будет мертва! – закричала, рыдая Юля.
– Успокойся! Хватит реветь! Ей сейчас лучше чем тебе! Она кайфует с двумя зеками и не вспоминает о тебе, поняла! – заорал Виктор и завел машину на стоянку.
В двенадцать они легли в кровать. Коржов провел девушке по гладкой спине, ожидая ответных действий, но она отмахнулась и сказала удрученным голосом:
– Не хочу! Не сегодня!
– Как хочешь! – обиженно ответил Коржов и лег на спину.
Закрыв глаза, он пытался вернуть сегодняшний сон, с коньяком и рыжей «минетчицей» под столом, но вместо этого ему снился мертвый дельфин, воняющий трупным ядом и еще чем–то страшным…
Глава 3
Волосы
Леша завел брюнетку в шалаш и толкнул на матрас, валяющийся на гнилых досках. Это ее даже возбудило, она отодвинула веревочку купальника между ног и севшим голосом прошептала:
– Возьми меня грубо!!!
Он ухмыльнулся, снял плавки и вошел в нее. Ей было немного больно, но приятно жгло внутри. Она часто задышала и обняла его худое жилистое тело. Он вбивал свой «пестик» в ее «ступу», грозясь ей там все порвать, но она перетерпела весь напор, и через пару минут он залил ее живот теплой жидкостью.
– Ты просто супер! – тихо проговорила она, облизав пересохшие губы.
– Я сейчас! – ответил он и вышел из хижины.
Через минуту он зашел, и перевернул ее на живот. Она послушно раздвинула руками толстые ягодицы, и он ворвался в нее. На этот раз он был мягче, но дольше. Он забрызгал спермой ее спину и встал. Но когда он заговорил, она поняла, что это был не он, а Иван.
– Спасибо тебе, корова! Но пришел черед ужина! – холодным голосом сказал близнец и взял со шкафа острый широкий тесак.
– Что??? Не надо… – закричала похолодевшая от ужаса брюнетка и попыталась закрыть живот рукой.
Но тут же ее горло пронзила адская боль, кровь брызнула на матрас и перед глазами все поплыло…
В комнату зашел Леша и спокойно смотрел, как брат перерезал горло толстухе. Она подергалась и замерла. Отвратительно трещали ломающиеся под острым металлом позвонки. Он отделил голову от тела и, взяв за волосы, передал брату.
– Закопай ее на дороге! –хладнокровно попросил Иван и сделал надрез на животе, подобно хирургу на сложной операции.
Леша отошел на тридцать метров вправо и бросил голову в заранее выкопанную яму. Засыпав доской яму, он осмотрелся и пошел обратно. Когда от костра остались только пышущие жаром угли, они насадили мясо с бедра на заточенные веточки и поставили на кирпичи. Шашлык из человечины был им давно знаком и являлся их любимым блюдом. Кишки и внутренние органы брюнетки они засунули в большой мешок и выбросили в море, предварительно сунув туда камень, чтобы он не всплыл. Мяса с толстухи оказалось много. Хватит на две недели! Людоеды откусили по кусочку и удовлетворенно улыбнулись.
– Вкусная Светка! И жариться хорошо! Жаль на клык не успел дать! – сказал, улыбаясь, Иван, и посыпал закопченное мясо солью.
– Для этого и блондинка подойдет! Только зубы надо выбить, чтобы не откусила и все пучком будет! Кстати, как ее зовут? – спросил хищник в человеческом обличии.
– Она не сказала. Мне кажется, она почувствовала! Бабы – чувствительные твари! Поэтому, братан, осторожнее! А то придется хижину бросать и новое место искать! Не хочется скакать по лесу, как сайгак! – сказал, пережевывая шашлык каннибал.
– Да кто нас тут найдет? Мало ли куда мы могли пойти?! – умиротворенно ответил близнец и отхлебнул из бутылки вина.
***
Коржов проснулся рано утром от криков пьяного придурка, недавно заехавшего на турбазу.
– Да пожарь шашлык сама! Ты видишь, я устал! У меня же работа не такая как у тебя, с людьми работаешь! У меня риск!!! Я со зверьми разбираюсь, с наркоманами и убийцами, бля! – икнул громкоголосый сосед и, промахнувшись мимо табуретки, упал на дощатый пол веранды.
– Саша, твою мать! Сядь уже и не вставай!!! Сама пожарю! – закричала на него жена.
Коржов надел шорты, взял с холодильника пачку сигарет и вышел на веранду. В двух метрах справа, на пластмассовом стуле сидел мужчина лет сорока в форменных полицейских брюках и сандалиях. На круглой голове была залысина, густые брови домиком, и крупный нос картошкой. На столике стояла початая бутылка водки «Кедровой», на пластмассовой тарелочке – несколько кусочков сыра.
– Здорово, братан! Садись, водочки выпьем! – сказал пьяный представитель закона и постучал широкой ладонью по стулу.
– Я не пью. Понимаете, дело в том, что вчера наша подруга пошла на пляж с какими–то уголовниками и до сих пор не вернулась! Мужик, помоги, пожалуйста! – попросил Виктор и присел рядом с полицейским.
Лицо мужика стало серьезным, но всего лишь на миг, а потом он разразился пьяным хохотом:
– Ха ха ха!!! Братан, я отдыхать приехал, да и пьяный я сейчас! Вы «ментам» говорили об этом? – спросил мужик, выпил рюмку и занюхал сыром.
– Жена пошла в полицию час назад. Я еще не звонил ей, – сказал убитым голосом Коржов и съел кусочек сыра.
Из номера вышла толстая блондинка и занавеска отдернулась. Взгляд Коржова зацепился за пистолет, лежащий на самом видном месте, на холодильнике. Он понял, что просить о помощи пьяного в хлам мужика нет смысла, и вернулся в номер. Жена отчитывала мужика за пьянство, крича сварливым противным голосом, на столе запиликал телефон.
– Алло! Витя? Я была в милиции, мое заявление не приняли! Сказали, что должно пройти трое суток! А я места себе не нахожу, слышишь?! – кричал истерический голос жены в трубке.
– Да они ни хрена не хотят работать, суки! – выругался в сердцах Виктор и выглянул в окно.
Мужик упал со стула и закатился визгливым смехом, бутылка покатилась по столу.
– Не волнуйся, котенок! Я сейчас сам пойду, и найду ее! Жди меня в номере, – бросил в трубку Виктор и начал одеваться.
В машине он думал, о том, какое сволочное у нас правительство, ставящее алкашей в органы правопорядка и ругал весь уголовный розыск. Оставив машину у сгоревшего кинотеатра, он быстрым шагом направился к мысу, соскальзывая на острых камнях. На берегу стояли сооруженные из веток странные предметы, напоминающие шалаши. Он поднялся в гору и осмотрелся. Раньше здесь было много «дикарей», живущих в лесах как отшельники, а сейчас было пустынно и тихо. Это показалось ему странным. Он пошел по колее, сделанной здесь, видимо, самосвалом. Виктор переставлял ноги и чуть не наступил на черные волосы, торчащие из–под земли. Он присел и начал копать руками глину, и чем больше он копал, тем сильнее в его душу закрадывалась страшная догадка. Вдруг он наткнулся руками на маленькую розовую заколку, которая была ему до боли знакома.
Твою мать…..
– Да, это же Светкина заколка!!! – обмерев от дикого ужаса, подумал мужчина и отпрыгнул назад.
В кустах послышался треск веток. Он спиной начал отползать к спуску с горы, развернулся и побежал во всю прыть, на которую был только способен. Сердце стучало в районе горла, внутренности как – будто залили льдом. Поджилки тряслись, как у маленького перепуганного ребенка. Он несколько раз упал, разбив колени в кровь. Но тут, же вскакивал, и бежал из этого страшного места, боясь оглянуться.
Глава 4
Кровавые близнецы
Братья Сильченко появились на свет двадцать третьего февраля восьмидесятого года в краснодарском роддоме номер четыре. Первым родился Иван, а вторым с опозданием в четыре минуты его брат – Алексей. Они родились недоношенными, восьмимесячными, и акушерка предупреждала их мать, что со здоровьем у них могут быть проблемы. Но Оксана Николаевна была рада потомству и не приняла ее слова к своему сведению. Если бы она знала, в кого превратятся два ревущих кусочка мяса через несколько лет, то, наверное, утопила бы их как котят в туалете роддома. До семи лет братья росли нормальными детьми, особых опасений их поведение не вызывало, разве что оба любили драться с ровесниками и баловались. Потом была школа, где поведение братцев начало ухудшаться с каждым годом все сильнее. Они отбирали деньги у одноклассников, дерзили учителям и воровали в раздевалке. В возрасте четырнадцати лет начали курить и пить спиртные напитки. Иногда обворовывали сараи и гаражи. Вскоре Иван загремел в колонию для несовершеннолетних преступников в Белореченске за тяжкие телесные повреждения, нанесенные бомжу. А Леша, пока брат сидел, сколотил команду из таких же оборванцев, в составе которой он занимался грабежами на районе. Иван вышел из колонии, и они ограбили почтовое отделение, вооружившись ножами. В ходе нападения был смертельно ранен водитель фургона. Братцы скрылись со ста тысячами рублей, но через несколько дней были пойманы и водворены в ИК – 9 под Волгоградом. Через шесть лет их освободили по УДО за примерное поведение. Оба попробовали работать на стройке, но все равно вернулись к кровавому ремеслу.
Летом две тысячи тринадцатого года братья Сильченко забрались на дачу к бизнесмену Федорову, который в тот момент на свое несчастье находился там вместе с женой и дочерью. Всех троих связали и положили на пол. Когда перепуганный до смерти бизнесмен сказал, где лежат сбережения, дочку и жену зверски изнасиловали на глазах у отца семейства, а его самого закололи как свинью. Дочь умерла от потери крови на второй день, а жену насиловали еще три дня, а потом Леша перерезал ей горло. В мини – баре нашли полсотни бутылок дорогого алкоголя и, напившись до полусмерти, уснули прямо возле своих жертв. Тут-то их и обнаружили сотрудники полиции, вызванные соседкой видевшей двух подозрительных мужчин, перелезающих через забор несколько дней назад. Когда обоих выродков доставили в изолятор, они напоминали две кровавые отбивные. Сотрудники полиции постарались на славу. Отморозки понимали, что за такое зверское преступление им грозит пожизненное заключение, и долгое время придумывали план побега. В общую камеру их не поместили, так как оба не протянули бы, там и несколько часов. Преступная «фемида» работает намного эффективнее, чем судебная система, дарующая таким извергам, пускай и плохую, но все же, жизнь. Их обоих бы насиловали весь день, а потом забили насмерть.
В зал суда братьев Сильченко привезли вместе с подельником, который стоял на «шухере», но в убийствах не участвовал. Молчаливый и хмурый Борисов, сидел, справа от братьев, в железной клетке, и слушал вердикт. Лица братьев были напряженные, но не от приговора, который огласил судья. Когда сержант внутренних войск открыл клетку, в руках Ивана, откуда ни возьмись, появился заточенный гвоздь, который он вытащил зубами из табуретки в санчасти СИЗО. Гвоздь тут же утонул в глазу конвоира, Алексей вырвал из ослабевших рук автомат и застрелил второго конвойного. В зале суда начался кошмар. Братцы прорвались к выходу, напоследок пустив короткую очередь по собравшимся внутри людям, и выскочили из здания. Борисов пошел с ними, потому–что ему тоже светил долгий срок за соучастие. Они скрылись на попутках в лесах Джубги и около месяца боялись появиться из чащи, питаясь жуками и змеями. Все трое были объявлены в международный розыск за ряд тяжких преступлений и дерзкий побег. Со временем хищникам надоела пресная еда и ночью они зарезали Борисова, который мирно спал в шалаше. Человеческое мясо пришлось обоим по вкусу, и когда оно закончилось, они стали очищать лес от «дикарей». Сначала пропал ребенок, семи лет. Потом его родители. Через полгода в лесу не осталось никого кроме кровавых братанов. Кости, головы и потроха обычно закапывали подальше от хижины, а мясо хранили в пакете. Когда «дикарей» не осталось в лесу, начали убивать отдыхающих на берегу. Иван подкрадывался сзади к жертве и оглушал ее ударом камнем по голове, а потом оба тащили тело в свое жилище. Иногда меняли мясо на сигареты и чачу, на местном рынке, выдавая его за крольчатину. От человека у них остался только облик. Внутри это были опасные звери, не ценящие ничью жизнь, кроме своей жизни. Иван называл брата – Психологом, а Леша своего братишку Тесаком, потому–что он отлично разделывал человеческие туши. Зато Психолог лучше умел втираться в доверие к жертвам.
Тесак натаскал досок, прибитых волной к берегу, которыми они решили утеплить дом к осени, а Психолог пошел за новой партией мяса, спрятанной за домиком, в кустах. Возле дороги послышался топот, исчезающий на берегу. Психолог втянул ноздрями воздух, почувствовал запах дорогого одеколона, который не слышал с того дня, когда они залезли на дачу к Федорову и насторожился. Звериное чутье подсказывало, что этот гость представляет опасность, он поднял с земли булыжник и пошел через кусты к дороге. Но никого не увидел. Только следы мужских кроссовок уходили к берегу.
– Похоже, у нас гости! – напряженно сообщил брату Психолог, заходя в шалаш.
– Откуда знаешь? – спросил брат, сглатывая вязкую слюну.
– Следы на дороге новые появились, – ответил Психолог и бросил булыжник в море.
– Ну, может кто–то проходил мимо. Турист например! – не очень уверенно предположил Тесак, почесывая лезвием ножа спину.
– И что много, тут за это время туристов прошло?! – издевательски спросил брат и усмехнулся.
– Точно! Но не один живым не ушел! – осклабился Тесак и приколотил молотком доску к стенке жилища.
Глава 5
Пистолет на холодильнике
Коржов вернулся на базу. Жена сидела на веранде, и с отсутствующим видом смотрела в одну точку.
– Ну что нашел??? Где она??? – спросила перепуганная Юля, внимательно изучая хмурое лицо мужа.
Коржов устало присел на стул и залпом осушил оставшийся после мужика стакан водки. Вытерев ладонью мокрое от пота лицо, он посадил обмякшую жену на колени и сказал:
– Я ходил на мыс… Свету убили и закопали… – сказал убитым голосом Виктор и сжал дернувшуюся жену.
– Как??? Ааааа… – закричала в истерике Юля и вырвалась.
Он вскочил, зажал ей рот и завел в комнату. Она вырывалась, из красивых глаз брызнули слезы. Он прикрыл ей рот рукой и зашипел:
– Тихо!!! Я сейчас пойду в полицию и все им расскажу! Они найдут этих ублюдков и посадят!!!
Юля потеряла сознание, и он положил ее на кровать.
– Вызовите врача!!! – заорал испуганный Виктор.
На крик сбежались все отдыхающие. Кто–то вызывал «Скорую помощь», некоторые просто пришли поглазеть. Через десять минут приехал белый фургон с красной полоской и увез Юлю в больницу. Он сжал напоследок ее холодные пальчики и долго смотрел вслед, уезжающему фургону. В голове была холодная ярость на безмозглых «ментов». Он поехал в ближайшее отделение полиции и вошел в кабинет начальника. За столом сидел толстый армянин с узкими усиками, и недовольно подняв взгляд, спросил: