Три молодых волка впервые оставили стаю и отправились на охоту. Почуяв в отдалении запах пасущегося стада, волки бежали легко и свободно, как будто ноги сами несли их вперед.
Запах добычи не усиливался, и молодая волчица внезапно перешла на шаг, почувствовав, что из-за своей самонадеянности они выбились из сил.
До сих пор жизнь была к ним благосклонна. Они знали бескормицу, но никогда не стояли перед лицом голодной смерти и потому были достаточно сильны, чтобы преследовать добычу, не сбавляя хода. Матерые волки не пошли бы по такому слабому следу – они были куда благоразумней.
Когда волчица остановилась, ее спутники тоже замедлили бег. Волчица была на целую голову выше обоих своих собратьев, крупнее в груди и массивней в бедрах. Она верховодила в их детских играх, и теперь волки отважились покинуть стаю только потому, что волчица повела их за собой. Высунув языки, они подбежали к ней и принюхались.
Волчица повела носом по ветру. Теперь, прервав утомительный бег сквозь пахучие травы, она унюхала в воздухе что-то новое, холодное и беспощадное. Волчице еще только предстояло пережить все, что обещал этот запах, предстояло пережить зиму; сейчас, среди покачивающихся на ветру летних трав, запах ни о чем ей не говорил.
Крепкая и сильная волчица, не знавшая страха, направилась в ту сторону, откуда веяло прохладой, обещавшей что-то новое и неизведанное. Спутники последовали за ней, выстроившись в том порядке, который они определили для себя на время охоты.
Вскоре ландшафт изменился. Редкие деревья совсем исчезли, мягкий травяной покров поредел. Мощные лапы с хлюпаньем ступали по мокрой земле. В низинах стояла темная вода, над которой вились черные тучи насекомых. На пути попался прозрачный холодный ручей, затем еще один и еще. Волки с наслаждением припадали к воде, восполняя силы.
Внезапно в воздухе прокатилась теплая волна знакомых запахов, и волки дружно замерли. Где-то там, впереди, паслись лоси.
Переполняемая ликованием, волчица ринулась вперед. Ее порыв передался остальным. Следуя друг за другом, они преодолели подъем и наткнулись на стадо лосей, но смешались, не зная, как быть дальше. Животных было слишком много, и неопытные волки не могли определить границы стада. Встревоженные лоси шарахнулись в стороны, и волки, озадаченные их беспорядочным движением и внушительными рогами, никак не могли выбрать жертву. Раздосадованные, они принялись ходить кругами, щелкая зубами и отскакивая от наставленных на них грозных рогов.
И вдруг волчица расслышала жалобный плач лосенка, отбившегося от стада, и побежала туда, откуда доносилось блеянье. Лосенок метнулся в сторону, и началась погоня. Однако волки выбились из сил и совершили ошибку, пустившись вслед за лосенком вместо того, чтобы отрезать его от стада.
Ничто в их короткой жизни не подготовило волков к дальнейшему повороту событий. Они выбежали на что-то белое и скользкое. Хотя стояло лето, землю покрывал толстый ледовый щит, и волки пришли в замешательство.
Лосенок в панике не обратил внимания на странную перемену под копытами. Он чуял близость воды и инстинктивно бежал к ней, намереваясь спастись вплавь. Сломя голову он кинулся вперед, не видя, что оледенелая земля уходит под уклон и резко обрывается на горизонте. Когда он осознал свою ошибку и разглядел, что ледник заканчивается обрывом, было уже поздно. Не в силах остановиться на скользком скате, он сорвался вниз, беспомощно растопырив ноги.
Волки в изумлении смотрели, как добыча пропала из виду за краем ледника. Ни один из них не пожелал спуститься вниз и поглядеть, что же произошло. Тяжело дыша, они остановились, тычась носами, словно ища друг у друга поддержки.
А потом вновь принялись нюхать воздух, ловя запахи. Наконец, они учуяли свежее мясо и отправились на разведку.
Лосенок рухнул вниз, на скалы, сломав себе позвоночник. От мелких брызг ледяной воды, летящих вниз, он окоченел и почти не чувствовал боли. Наоборот, его охватило облегчение – ведь ему удалось оторваться от волков. Вокруг простирался странный, невиданный прежде пейзаж. Обездвиженный лосенок безразлично взирал на ледяной покров и с удивлением обнаружил рядом с собой тело молодой лосихи, наполовину вмерзшее в лед. Значит, и другие животные попали сюда тем же путем.
Лосенок, будучи стадным животным, почувствовал умиротворение в присутствии другого лося. Боль утихла, волки пропали из виду; стало тепло, клонило в сон. Никогда прежде ему не было так спокойно.
Сайлекс ахнул. После трех дней поисков троица волков сама вышла ему навстречу. Их разделяли всего каких-то пятьдесят шагов.
У Сайлекса пересохло во рту. Прерывисто дыша, он потянулся к перевязи на плече, высвобождая оленью лопатку. Волки, как ни в чем не бывало, подошли ближе, плутовато на него посматривая. Этот зверь не представлял опасности. К тому же он один. Неопытность, а также дразнящий запах крови и мяса, исходивший от зверя, заставил волков забыть об осторожности.
Они не умели окружать и оттеснять жертву. Вместо этого они сбились в кучу на тропе, словно встретили соплеменников, а не добычу. До человека оставалось не более десяти шагов, когда их самоуверенность вдруг испарилась: они заметили нацеленное на них острие копья.
– Это был удачный год. Вы привели нас к местам хорошей охоты, – дрогнувшим голосом приветствовал зверей Сайлекс. – Вскоре лето отойдет, и мы последуем за вами через снега, туда, где зимуют стада. Благодарим вас.
Волки и ухом не повели. Они принюхивались и переступали с лапы на лапу, собираясь с духом, чтобы напасть, напряженно выжидали, влекомые запахом крови, текущей в жилах человека. Сайлекс хотел бросить им мясо и бежать без оглядки, но отступать не годилось. Если он сбежит, подношение не состоится.
Громадных размеров волчица смотрела ему прямо в глаза. Это было не в манере волков: как правило, взгляд у них беглый и расчетливый, без малейших признаков заинтересованности. На темно-серой шерсти, покрывавшей лоб, выделялось белое пятно в виде человеческой ладони.
Не сводя глаз с человека, волчица шагнула вперед. Сайлекс понял, что должен предложить подношение именно ей. Может, встав на колени, смиренно молить о принятии дара?.. Не решившись, юноша просто опустил оленью лопатку на землю.
Волки шарахнулись назад, но волчица, не сходя с места, спокойно потянулась к куску мяса, перед этим в последний раз смерив Сайлекса взглядом.
Волки, не обращая на него внимания, жадно накинулись на оленину. Не сводя с них глаз, Сайлекс отошел назад, затем повернулся и, опьяненный удачей, побежал.
Он расскажет отцу об огромной волчице, о том, как она приняла подношение. Разумеется, это знак! Теперь волки и впредь будут покровительствовать его племени! Ходили легенды, что те, кто идут по волчьему следу, сами становятся волками, тогда как трусов ждет участь добычи. Сайлекс не был трусом.
Нутром почувствовав опасность, юноша обернулся, и колени у него подкосились.
Позади, шагах в пятидесяти, бежали волки. Они трусили легкой рысцой и могли без устали преследовать его еще очень, очень долго. Волколюди бегали куда быстрее людей из других племен, но все-таки до волков им было далеко. Хищники настигнут его и разорвут в клочья.
Впереди показалась приветливая зеленая лужайка, по одну сторону которой бежала речушка, а по другую беспорядочно громоздились тяжелые валуны, вросшие в землю. От ужаса Сайлекс едва не падал с ног и так ослабел, что готов был по-детски расплакаться.
На что он надеялся? Ему не уйти. Броситься в речку? На мелководье не спастись.
Хорошо. Он встретит их здесь.
Протиснувшись между двумя округлыми валунами, Сайлекс вышел к отвесному каменному склону. Теперь волкам его не окружить – им придется по одному миновать узкий проход. Вот только использовать копье против священных животных нельзя – запрещено. Если волки решат напасть, смерти не миновать.
Может, давным-давно он и сам был волком, но воспоминание об этом стерлось из памяти. Сайлекс плохо представлял себе, что с ним произойдет после смерти; он только надеялся, что расправа будет быстрой, и если он и вернется в этот мир, то в облике благородного зверя, а не в лосиной шкуре.
Волки кружили у валунов, принюхиваясь и поскуливая от нетерпения. Самцы, осмелев от удачного преследования, подошли вплотную к проходу.
Сайлекс бросил копье на землю.
– Предаю себя вашей воле, – дрожащим голосом произнес он. – Я готов к смерти.
4
Волки видели добычу, жмущуюся к камням, и жаждали вонзить в нее зубы. Запах оленьей крови, исходящий от человека, распалял их все сильнее, однако инстинкт подсказывал: загнанный зверь может быть смертельно опасен. Впрочем, странный зверь, несмотря на размеры, покорно ожидал своей участи. Почему он не бежит, не кричит, не защищается? Волки фыркали от досады.
В отличие от своих спутников, волчица сомневалась, что укрывшееся за камнями существо – подходящая добыча. Что-то отличало его от других. Да и мясо оленя досталось волкам именно из его рук.
Донесся звук. Волчица резко обернулась и прислушалась, дергая ушами. Выкрик – там, ниже по течению.
– Идем же, Урс, – раздался звонкий девичий голос.
На миг волки застыли в нерешительности, но, когда из-за пригорка показались молодой мужчина и девушка, они неслышно скрылись из виду.
– Вот мы и здесь! – воскликнула девушка.
Из своего укрытия Сайлекс хорошо видел ее большие выразительные глаза. На вид ей было около шестнадцати. Больше всего Сайлекса поразили волосы девушки, переплетенные хитрым образом. Женщины его народа не носили таких причесок.
Мужчина выглядел на несколько лет старше девушки и был выше ее. Более того, он был выше всех людей, которых знал Сайлекс. У него была черная густая борода, в отличие от Сайлекса, щеки которого покрывала редкая поросль.
Короткая набедренная повязка Сайлекса не стесняла движений и была сработана из лисьих шкур: Волколюди, как и волки, охотились на лис, однако, в отличие от своих покровителей, не разрывали зверьков на мелкие кусочки, а аккуратно снимали с них шкуру. Незнакомцы же носили одеяния из выделанной кожи длиной чуть ли не до колен и с разрезами по бокам.
Сайлекс поспешил броситься на землю и притаиться за камнями. Сородичи не отваживались заходить так далеко вверх по течению. Из какого же племени незнакомцы? Орда? Если они из Орды, ему грозит опасность. Впрочем, хотя дикари из Орды и разгуливают, где им вздумается, они не ходят по двое, а их женщины всегда остаются в долине у реки.
Сайлекс потянулся к копью. Если они из Орды, придется их убить.
– И как тебе удалось найти такое место? – притворно-суровым тоном поинтересовался мужчина, которого звали Урс.
– Я его не искала: оно ведь не терялось, – пошутила Калли, подставив лицо солнцу.
– Калли Умбра! – с укоризной покачал головой мужчина, назвав девушку ее полным именем. Сородичи считали, что стоят выше других людей, и не в последнюю очередь потому, что их традиции наречения имен были весьма незаурядными. Когда ребенку исполнялось три года, самая старая женщина в роду складывала о нем легенду, с которой ребенок вступал во взрослую жизнь. Легенда заканчивалась пространным наречением, после чего ребенку давали имя, отражающее суть легенды. Полное имя Калли – Калли Умбра – означало «та, чьи мысли окутаны мглой и туманом». Так нарекла Калли ее бабушка, с намеком на известную всему племени прихотливость суждений девочки.
– Тебе нельзя сюда заходить. То есть нам нельзя сюда заходить, – выговаривал девушке Урс. – Это дикие земли.
Легенда об Урсе гласила, что мальчик развивался быстрее своих ровесников, в росте не уступая мальчикам постарше, и однажды станет таким же крупным и сильным, как пещерный медведь. Урс действительно был долговязый, но ему не помешало бы нарастить немного мяса. Хотя его полное имя было Урсус Колоссус, все звали парня просто Урс.
– Я ослушалась запрета, – добродушно согласилась Калли. – Теперь твоя очередь.
– Я нарушил запрет уже тем, что пришел сюда, – огрызнулся Урс, но игривая улыбка, свойственная каждому мужчине, когда он любезничает с женщиной, не сходила с его лица.
– Я про другой запрет. – Лукаво поигрывая глазами, Калли шагнула к Урсу.
– Какой? – хрипло переспросил Урс. В его голосе не осталось и следа от прежней игривости.
Сайлекс напряженно думал. Выпрыгнув из укрытия, он, пожалуй, застигнет незнакомцев врасплох и успеет добраться до ручья. Однако мужчина, судя по всему, охотник… Лучше подождать, покуда они сами не уйдут отсюда.
Если, конечно, его не обнаружат. Тогда укрытие, надежно защищавшее от волков, окажется ловушкой. Значит, выпрыгнуть из укрытия и вонзить копье охотнику в спину? Женщина наверняка сразу же убежит, и преследовать ее Сайлекс не собирался. Он прицелился в точку между лопатками охотника – нанесенная туда рана будет смертельной.
– Не хочешь сказать мне то, чего не следует говорить? – вкрадчивым шепотом спросила Калли.
Урс смотрел на нее во все глаза. Его руки шевельнулись, словно готовились обвить стан девушки.
– Нет? – шаловливо спросила Калли. – Значит, я ошиблась.
Танцующей походкой она отошла в сторону, но Урс пошел за ней следом.
– Ты преследуешь меня, большой медведь? – шутливо возмутилась Калли.
– Калли, я…
Должно быть, Урс не раз проговаривал про себя слова, что готовы были сорваться с его губ, однако не осмеливался произнести их вслух.
– Хочу. Я хочу сказать, что люблю тебя.
Калли в восторге всплеснула руками.
– Урс! И я люблю тебя. Почему ты раньше молчал?
Урс не ответил. Калли протянула к нему руки, и они поцеловались, стоя под яркими лучами солнца.
Вряд ли они из Орды, решил Сайлекс. Те ведут себя совсем иначе. Должно быть, это Сородичи. А нарушенный запрет, о котором шла речь, – это запрет покидать территорию племени.
Волколюди избегали Сородичей, опасаясь, как бы встреча не переросла в стычку. Может, напасть на мужчину, пока он, ничего не подозревая, обнимает девушку?
Волк сидел бы и выжидал, решил Сайлекс. И он стал выжидать.
– Что с нами будет, Урс? – спросила Калли.
– Не знаю, – ответил Урс, покачав головой.
– Это не ответ! – возразила Калли.
– Совет женщин…
– Нет! – перебила его Калли.
Урс раздраженно вздохнул.
– Совет женщин решает, кому и на ком жениться, – обреченно вымолвил он.
– Да, конечно, – нетерпеливо согласилась Калли. – Но родители могут договориться между собой и вынести свое решение на суд женщин. Моя мать замолвит за меня слово. Что ей сказать?
– Моя мать давно умерла, и за меня решит совет женщин, – ответил Урс. – Женщины выберут мне жену.
Калли окинула его оценивающим взглядом.
– Ты смелый. Ты не боишься женщин, – помолчав, сказала она.
– Конечно, не боюсь, – огрызнулся Урс.
Его реакция позабавила Калли.
– Тогда скажи, что мы всегда будем вместе. Всегда.
Урс слегка расслабил плечи, словно после мощного броска, когда копье уже в полете и остается лишь следить за его траекторией.
– Мы всегда будем вместе, – послушно повторил он.
– Мы поженимся, – сказала Калли.
– Ох, Калли…
– Урс, я ждала этого всю жизнь! Пообещай мне.
– Если Альби узнает, что мы связали себя обещанием, она ни перед чем не остановится, чтобы разлучить нас.
Калли задумалась.
– Хоть Альби и Старейшина, не ей решать за всех. Это она должна исполнять волю совета, а не наоборот.
– Я заметил обратное, – сухо бросил Урс.
Калли сжала кулаки.
– И вообще, при чем тут совет? Если мужчина и женщина хотят стать мужем и женой, это их личное дело!
– Глупости говоришь.
– Почему совет женщин вмешивается в нашу жизнь? Когда я стану Старейшиной, каждая сможет сама выбирать себе мужа.
– Когда ты станешь Старейшиной? – со смехом повторил Урс.
– Я не шучу, – взвилась Калли.
– Не сомневаюсь.
– Тогда скажи. Скажи, что мы поженимся, – потребовала Калли.
– Ох, Калли…
– Пожалуйста, Урс!
Урс с любовью посмотрел на девушку и нежно улыбнулся.
– Хорошо. Мы поженимся, Калли. Я люблю тебя.