Рядом с ангелами на стенах церкви можно разглядеть следы от пуль: в октябре 1917 года, когда большевики шли на штурм дома губернатора на Тверской (ныне мэрия), в башне церкви была установлена пулемётная вышка. Потом церковь использовали как склад, а в 1960-е здание было переделано в студию фирмы «Мелодия». Здесь записывались Шостакович и Ростропович, Пугачёва и Антонов. В 1994 году во время визита королевы Елизаветы II президент Ельцин пообещал вернуть здание верующим, но передача задержалась на целых пять лет.
По четвергам и воскресным дням здесь проходят прекрасные концерты, жаль только, что орган в церкви теперь цифровой. Настоящий, 1885 года, был в советское время уничтожен.
В Леонтьевском переулка в доме № 7 когда-то располагался Кустарный музей Саввы Морозова. Левая часть здания действительно относится к середине XVIII века, а к правой пристроено «древнерусское крыльцо» — стилизация эпохи модерна. Соседний дом (№ 9) принадлежал Николаю Алексееву — городскому голову. Его двоюродный брат, Константин Сергеевич Станиславский, жил рядом — в домах № 2а и № 6. Один из них снесли, в другом теперь музей выдающегося режиссёра.
Дом № 12 выделяется лепным декором в древнерусском стиле, в его флигеле одно время жил путешественник Николай Миклухо-Маклай. А дом № 26/2 относится к допожарной застройке: в нём размещался французский театр, который удостоил своим посещением сам Наполеон.
Миновав здание мэрии Москвы и памятник Юрию Долгорукому на другой стороне улицы и продолжая детективную тему, мы заглянем в Малый Гнездниковский переулок. Здесь, на пересечении с Большим Гнездниковским находилась контора Московской сыскной полиции, её начальник Аркадий Францевич Кошко оставил замечательные мемуары, сравнимые по увлекательности с хорошим детективом. Многое он описал: и кражи, и убийства, и мошенничества… Одно из самых запутанных дел началось как раз на Тверской-Ямской: мошенник Андрей Гилевич застраховал свою жизнь на крупную сумму, потом подобрал похожего на него внешне студента, убил его и попытался получить страховую компенсацию. Подвело его то, что жертвой стал не первый «похожий студент», а второй: первому удалось сбежать, и в полиции он рассказал эту странную и запутанную историю, которой поверил поначалу только сам Кошко.
С Малого Гнездниковского сворачиваем в Большой Гнездниковский, большую часть которого занимает огромный десятиэтажный доходный дом малогабаритных квартир. Это «Дом Нирнзее», выстроенный в 1912 году и тогда считавшийся самым высоким жилым домом в Москве. Его даже прозвали «тучерезом». На крыше дома разместились кафе и садик для прогулок, а в подвале — знаменитый театр миниатюр «Летучая мышь». Первая мировая война, начавшаяся буквально через год после постройки «тучереза», заставила Нирнзее дом продать, причём намного дешевле, чем он стоил. Покупателем стал Дмитрий Леонович Рубинштейн — банкир, масон, большой друг Григория Распутина и вообще личность одиозная.
Здание числилось за Рубинштейном вплоть до 1918 г., до начала национализации недвижимости. В июле 1918 г. «Дом Нирнзее» оказался в эпицентре левоэсеровского мятежа: из-за своей высоты он был очень удобной позицией. Но мятеж был подавлен.
После национализации дом назвали 4-м домом Моссовета и переделали в дом-коммуну. Изменились понятия о том, сколько места требуется одному человеку: теперь здесь жили не одинокие холостяки, как раньше, а целые семьи. Открылись ясли и детский сад, были телефонизированы квартиры. На крыше появились новый сквер и игровая площадка. В 1920-е гг. восстановили ресторан, назвав его «Кафе-столовая «Крыша». В открытом и закрытом залах крутили кино. На крыше разместились 2 коротковолновые радиостанции, были установлены геодезические приборы. На первых этажах в разные годы размещались редакции популярных журналов и книжных издательств. Уже в наши дни на крыше этого дома снимались эпизоды фильмов Саввы Кулиша «Сказки… сказки… сказки старого Арбата», Эльдара Рязанова «Служебный роман», Карена Шахназарова «Курьер».
Среди жильцов 4-го дома Моссовета появились деятели новой власти, представители творческой интеллигенции — Шейнин, Чуковский, Таиров, Бурлюк. Жил здесь и генеральный прокурор А. Я. Вышинский. Он поселился на 7-м этаже, и в порядке вещей было для него «заглянуть» к матери расшалившегося мальчишки и пообещать отправить её сына в лагерь. Обещания свои он держал: в лагерях сгинула примерно треть жильцов.
Переходя Пушкинскую площадь, можно горько вздохнуть о разрушенном Страстном монастыре и «Доме Фамусова». Он стоял на месте нынешнего серого корпуса редакции газеты «Известия» и принадлежал М. И. Римской-Корсаковой. Её невестка — Софья Алексеевна Грибоедова, кузина писателя, вероятнее всего, послужила прототипом Софии в пьесе «Горе от ума». В доме часто бывали многие писатели того времени, в 1826–1829 годах посещал это семейство А. С. Пушкин, он намеревался вывести его в «Романе на Кавказских водах». В 1835 году здесь жил издатель журнала «Телеграф» и приложения к нему «Молва» Н. И. Надеждин, близким помощником которого был В. Г. Белинский. Дом снесли уже при Брежневе, в 1970-е годы.
Местом масонских собраний был Английский клуб (дом № 21). Украшают ворота тёмно-красного дворца странные беззубые львы. Ныне в здании — Музей революции (теперь Музей современной истории России), где сохранились прежние интерьеры. До того как сталь клубом, здание принадлежало графу Разумовскому. Именно сюда Лев Кириллович привёз перепуганную Марию Григорьевну после того, как выиграл её у законного супруга, а уж потом они вместе отправились в Петровско-Разумовское, подальше от сплетен.
После Садового кольца улица меняет название на Тверскую-Ямскую, 1-ю. Застройка на ней большей частью сталинских времён, хотя сохранились некоторые старые доходные дома.
Названа эта улица (и некоторые соседние) по Тверской ямской слободе, появившейся ещё при Иване Грозном. Жившие здесь ямщики обеспечивали сообщение сначала с Тверью и далее — с Санкт-Петербургом. После строительства в 1870 году Белорусского (тогда Смоленского) вокзала их промысел стал неактуален.
Добравшись до площади Белорусского вокзала, мы оказываемся как раз на уровне Камер-Коллежского вала, два столетия назад определявшего границу Москвы.
Площадь Белорусского вокзала
В 1860-х на деньги смоленских купцов началось строительство однопутной железной дороги Смоленск — Москва. Затем её продлили — на Брест и Варшаву. В 1871 году на Брестском тогда вокзале Леонидом Кекушевым был выстроен деревянный павильон, напоминающий старинный теремок. Он был очень красив, но дерево — неподходящий для большого вокзала материал. Новое здание в псевдорусском стиле было построено инженером Иваном Струковым в 1912 году. Два величественных корпуса вокзала сходятся под тупым углом и создают иллюзию окружности, обрамляя площадь.
На Белорусском вокзале встречали лётчиков Валерия Чкалова и Михаила Громова, героев-папанинцев, исследователей Северного полюса. Здесь снимали фильмы «Белорусский вокзал», «Летят журавли» и «Сибирский цирюльник».
К площади Белорусского вокзала (Смоленского, Брестского, Александровского, Балтийского — это всё его названия!) сходятся улицы: Грузинский Вал, Бутырский Вал, Лесная и 1-я Тверская-Ямская. А за Камер-Коллежским валом начинается Ленинградский проспект.
Почти параллельно шумному Ленинградскому проспекту пройдём по Скаковой улице — с лошадьми тут связано многое, не только ипподром по левую руку от нас. Дом № 22 украшен изображениями лошадиных подков — это пожарная часть в составе старинных конюшен Манташева. Сами конюшни — чуть дальше, на Скаковой аллее (дом № 3). Здания в стиле венского барокко построены в 1914–1916 годах по проекту братьев Весниных, позже предложивших один из проектов неосуществлённого Дворца Советов. В 1930-х годах здесь располагался гараж Москоммунхоза, ныне — театр балета Касаткиной-Василёва.
Основателем династии Мантышевых был уроженец Тифлиса Александр Иванович Манташянц, сын статского советника армянского происхождения. В 1899 году в Баку он основал нефтепромышленное и торговое общество «А. И. Манташев и Кº», впоследствии стал акционером ряда мировых нефтяных компаний (в том числе «Товарищества нефтяного производства братьев Нобель»), участвовал в строительстве первого российского нефтепровода, осуществлённого фирмой Бари. Отдельные участки этого нефтепровода эксплуатируются до сих пор, хотя уже обветшали и пропускают нефть, отравляя Волгу.
Дела своего отца продолжил Левон Манташев, хорошо известный в коневодческой среде коннозаводчик и владелец скаковых лошадей. У него было более 200 чистокровных лошадей. В начале XX века в России равняться с Манташевым могли только коннозаводчики Лазаревы из Тифлиса. Особняк Манташева, позже проданный им Сергею Николаевичу Коншину, находится неподалеку, на Ленинградском проспекте (№ 21).
Район всё больше заселялся, здесь уже стали строить и промышленные предприятия, проложили линию конки, а позднее — трамвая. Большой комплекс зданий красного кирпича (№ 11) — это как раз одна из фабрик, возникших здесь полтора столетия назад, — кондитерская фабрика товарищества «А. Сиу и Кº», ныне — «Большевик». Фасад её выходит на Ленинградский проспект. Она была основана в 1855 году французом Адольфом Сиу и выпускала очень разную продукцию: от печенья и пирожных до мыла и косметики. Торговый дом «А. Сиу и Кº» имел сеть фирменных магазинов в Москве, Петербурге, Киеве и Варшаве.
В доме № 7 на Скаковой аллее некогда собиралось Московское скаковое общество, то есть общество любителей скачек. Архитектор дома — Иван Жолтовский; этот изящный павильон стал его первой постройкой, а полвека спустя уже маститого архитектора пригласили перестраивать повреждённый пожаром ипподром. Недавно в здании скакового общества располагалось управление Военно-морского флота, но, по последней информации, здание кем-то выкуплено, и теперь его судьба неизвестна.
Слева — ипподром, необычное, овальной формы здание, выстроенное в конце XIX века и реконструированное в 1950-е годы академиком Жолтовским. Однако история его много длиннее.
Граф Алексей Орлов (приближённый императрицы Екатерины Второй и брат её фаворита Григория) устраивал зимние конские бега на берегу Москвы-реки напротив Кремля. А летом конные состязания проводились часто здесь. Участвовали в них не только аристократы, местные ямщики тоже могли посоревноваться в быстроте своих лошадок.
Но именно графу Орлову Россия обязана появлением знаменитой породы — орловских рысаков. И хотя умер он за четверть века до открытия ипподрома, его основателем традиция часто называет графа Алексея Григорьевича.
Первый ипподром в южной части Ходынского поля начали строить по указу Сената весной 1834 года на 122 десятинах земли, и через пять месяцев состоялся первый заезд. К тому времени уже существовало «Общество охотников рысистого бега», самые старые члены которого ещё могли помнить бега, которые устраивал граф Орлов. Именно бега, а не скачки! Разница велика: во время скачек лошадью управляет жокей, сидя на ней верхом, или точнее — стоя на стременах; а в бегах обычно участвуют рысаки, то есть лошади, способные бежать резвой, быстрой рысью. (На Западе есть ещё бега для иноходцев.) Бегут рысаки, впряжённые в качалки — лёгкие двухколесные экипажи, в которых сидят наездники. На соревнованиях у рысака допускается несколько темпов галопа. Если темпов больше положенного, лошадь дисквалифицируется. Ведь рысаки изначально выводились не для состязаний, а как идеальные лошади для экипажей. Поэтому так и ценилась их ровная, но быстрая рысь, без толчков и рывков. Названия соседних улиц, проезда и аллеи — Беговые — напоминают о старинном обществе.
Сорок лет спустя после основания ипподрома его секретарь Лазарев увидел за границей тотализатор и пришёл в такой восторг, что поспешил устроить нечто подобное дома. Новинка очень быстро захватила умы и кошельки москвичей, и, хотя не затихали споры о моральной стороне дела, азарт победил: стали делать ставки на победителей и в России.
Почти за два столетия существования ипподрома он лишь дважды прерывал свою работу: с 1917-го по 1921 год и с 1941-го по 1943-й. Такой историей можно гордиться! Даже сейчас там работают потомственные конюхи и наездники, чьи фамилии можно увидеть в списках работников начала XX века!
Среди завсегдатаев бегов тоже есть свои старожилы. Некоторые из них хорошо разбираются в лошадях, действуют по науке, выбирая, на кого ставить. Другие ставят на лошадей со счастливым номером или с красиво звучащей кличкой — и подчас это работает! А ещё есть верная примета: нужно найти человека, впервые попавшего на ипподром, и попросить его сделать ставку за тебя в кассе тотализатора, или, наоборот, по своему мнению ставить его деньги. Говорят, новичкам гарантированно везёт.
К Беговой улице примыкает 2-й Боткинский проезд, здесь стоят и до сих пор служат людям корпуса больницы Солдатёнкова, переименованной в Боткинскую. На углу Беговой улицы и Ленинградского проспекта стоит примечательное сооружение (Ленинградский проспект, 31, стр. 9). Это Царский павильон XV Всероссийской торгово-промышленной и художественной выставки 1882 года. Выставка должна была состояться ещё в 1875 году, но тогда выяснилось, что мировые сообщества больше интересует выставка в Филадельфии в 1876-м, а потом была парижская в 1878 году, и решили было московскую проводить в 1881-м, но случилось страшное: от рук террористов погиб император, царь-освободитель Александр Второй. Конечно, ни о каком веселье и речи быть не могло, и выставку отсрочили ещё на год. Длилась она более четырёх месяцев, за это время её посетили свыше миллиона человек.
Масштабы выставки потребовали большого свободного пространства, и Ходынское поле подходило идеально: места много, от центра недалеко, железная дорога близко и проложена линия конки. Да к тому же рядом — Петровский парк (Ленинградский пр., 40), хорошо подходящий для отдыха после осмотра выставки.
А посмотреть было что! Общее количество участников чуть-чуть не достигло шести тысяч, колоссальная экспозиция была разбита на 14 отделов, в числе которых были машинный, кустарный, сельский, художественный… Здесь экспонировались произведения таких замечательных русских художников, как Антокольский, Брюллов, Васнецов, Верещагин, Иванов, Крамской, Куинджи, Репин, Поленов… Конечно, в один павильон всё не вошло, и в 1882 году помещений здесь было намного больше (всего выставка занимала 30 гектаров). К тому же участникам смотра предоставлялось право «выставлять свои произведения в особых пристройках, вне выставочных зданий», при условии, что все пристройки будут возведены по общему плану и согласованы с управлением выставкой.
Главной достопримечательностью выставки стало центральное здание (диаметр 298 м, площадь 35 000 кв. м.), доминировавшее над всем комплексом. Оно представляло собой восемь трёхнефных павильонов, расположенных звездой, т. е. в радиальных направлениях, и соединённых между собой двумя концентрическими галереями, образующими большой центральный и восемь маленьких дворов. С двух сторон к главному зданию примыкали почти одинаковые павильоны, в одном из которых размещался машинный отдел, а в других — художественный и учебный. Все три здания были собраны из однотипных трёхпролётных металлических рам.
Кроме центрального здания с галереями и примыкающими павильонами выставочным комитетом было построено ещё девять главных, или, как их тогда называли, «казённых» павильонов. К ним относился и Императорский павильон, который не выполнял экспозиционных функций, а предназначался для «отдохновения высочайших особ» и был закрыт для посетителей.
Помимо экспозиционных сооружений выставочный комплекс включал ряд зданий, необходимых для его нормального функционирования: железнодорожный вокзал, концертный зал более чем на две тысячи мест, ресторан, трактир, павильон администрации и экспертов, пожарное депо и другие вспомогательные постройки. В большинстве своём они отличались оригинальной архитектурой. Впервые на территории выставки была проложена электрическая железная дорога, её построила известная фирма «Сименс и Гальске».
Промышленники и купцы, осознавая большое значение выставки для рекламы своих изделий, стремились экспонировать продукцию в собственных павильонах, поражавших богатством отделки. Среди тридцати шести частных сооружений выделялись павильоны производителя вод и вин Ланина, владельца фарфоровых заводов Кузнецова, кондитера Абрикосова. Водочный фабрикант, поставщик императорского двора Штритер построил свой стенд в виде триумфальных ворот, составленных из бутылок водки. Большим успехом пользовалась экспозиция косметической фабрики «Брокар и Кº» — фонтан с одеколоном. Эта фирма была награждена золотой медалью.