3 ноября 1893 г. Комиссией по освидетельствованию вновь построенной еврейской синагоги, созданной Городской управой, был составлен акт о готовности здания. На основе его Городская управа 19 ноября постановила: «Выдать удостоверение Петербургскому еврейскому обществу на право использования здания. Член Управы Н. Бенуа». Имеется «Свидетельство» на бланке городского головы от 27 ноября 1893 г. в котором указано, что «со стороны Городской управы не встречается препятствий к открытию для публики вновь выстроенной синагоги». Было отмечено, что общее число сидячих мест в главном зале составляет 1230, из них 734 мужских (в партере) и 496 женских (на хорах).14
В апреле 1893 г. правление Временной молельни рассмотрело и утвердило разработанное А.Н. Драбкиным положение об организации синагогального дела. Оно также одобрило «Церемониал открытия синагоги». В соответствии с ним из Малой синагоги были перенесены семь свитков Торы в свадебный зал, находящийся в основном здании ПХС (Большая синагога). После заполнения главного зала приглашенными лицами Г.О. Гинцбург поднялся на биму и зажег неугасимую лампаду. Затем он с еврейскими деятелями в свадебном зале принял свитки Торы, провел с ними торжественное шествие вокруг ПХС. Процессия, с пением псалмов и молитв, направилась к биме, раввин совершил молебен за царствующий дом, за почившего Александра II, освятил здание. Общее число присутствовавших на открытии превышало 1500 чел. Были высокопоставленные лица, члены правления ПХС, руководители строительства. Подписали документ об открытии синагоги, в конце которого говорилось: «С помощью Всевышнего и благодаря щедрым пожертвованиям Е.Г. и Г.О. Гинцбургов, С.С. и Д.С. Поляковых, И.А. Вавельберга, А.М. Варшавского, А.И. Зака, Л.М. Розенталя, братьев Фридландов и многих других благодетелей, постройка в настоящее время закончена. После освидетельствования Особой комиссией из чинов градоначальства и Городской управы синагога открыта и освящена для молитвы 8 декабря 1893 г. в 2 часа дня, о чем и составлен настоящий акт».15
В 1891 г. членами правления Временной молельни были: М.А. Варшавский, Г.О. Гинцбург, А.Н. Драбкин, А.А. Кауфман, Л.Ф. Леон, Л.П. Фридланд и М.П. Шафир. В последующие годы XIX в. также избирались Б.Р. Александров, И.А. Вавельберг, А.Я. Гаркави, Д.Г. Гинцбург, Ш.Я. Гурьян, М.К. Кальмейер, Л.Н. Моносзон, Л.Я. и Я.С. Поляковы, Р.Я. Рубинштейн. Секретарем был Е.К. Винер. Присутствовал на заседаниях почетный секретарь Д.Ф. Фейнберг. В ревизионной комиссии были Л.М. Брамсон, А.М. Бриллиант, Г.В. Воллернер, Н.С. Гермонт, Л.Н. Каган, М.И. Мыш.
После заполнения указанного выше своего первого кладбища евреи в 1862 г. получили другой участок на Волковском кладбище, называвшийся Еврейским Ново-Волковским. К началу 1870-х гг. он также был заполнен. 20 октября 1871 г. кладбищенское дело из ведения православной церкви было передано местным органам власти, которые решили производить захоронения не ближе, чем в 10 верстах (11 км) от центра города. Тогда евреи получили участок на новом городском Преображенском кладбище, который позже стали называть Еврейским Преображенским кладбищем (ЕПК). Много лет сюда усопшие перевозились по железной дороге с Московского вокзала до ст. Обухово и далее на лошадях. По проекту И.И. Шапошникова здесь было построено деревянное здание – Дом омовения и отпевания. 16 февраля 1875 г. новое кладбище было открыто. Первыми были похоронены два еврея-солдата, погибшие при очередном взрыве на Охтинском пороховом заводе. В дальнейшем евреи столицы затратили немало средств на обустройство этого кладбища. Боролись евреи и за сохранность своих старых кладбищ, особенно первого из них, что далеко не всегда удавалось.
Еврейская общественность немало уделяла внимания еврейскому образованию, главным образом обучению детей из бедных семей. Она продолжала поддерживать Училища Л.Я. Бермана и несколько Талмуд-Тор, существовавших при еврейских молельнях.16 Все больший размах получала еврейская благотворительность. Существовал Еврейский сиротский дом (ЕСД), которым заведовал Дамский комитет. Продолжалась деятельность благотворительных обществ: для помощи больным евреям под руководством А.Г. Каплуна, по сбору пожертвований, необходимых для празднования Пасхи евреями-солдатами и бедными евреями в Петербурге и в ближайших к нему местах, для помощи евреям-арестантам и др.
1.4. Евреи в Петербурге в конце XIX в. (1894–1900)
После освящения ПХС делались многочисленные пожертвования различных богослужебных предметов. Г.О. Гинцбург преподнес серебряную доску на кивот в память своего отца. Давшие заимообразно деньги на строительство синагоги И.А. Вавельберг, Г.О. Гинцбург и Д.С. Поляков согласились на возмещение основной их части за счет получения в зале дополнительных мест в вечное пользование. На стенах ПХС были установлены доски с фамилиями основных жертвователей. Решили поминать в праздничные дни «на вечные времена» А.И. Неймана, Е.Г. Гинцбурга и С.С. Полякова, «столь много сделавших для развития еврейской общины в Петербурге и создания в нем синагоги». Продолжались работы по оборудованию ПХС.
Торжественное настроение Г.О. Гинцбурга в связи с завершением строительства ПХС в начале 1894 г. было немало испорчено проявлением откровенно пренебрежительного и даже враждебного отношения властей к нему лично, а также и ко всем евреям. После команды со стороны руководства МВД губернатор в директивном письме напомнил ему, что в столице может быть при ПХС только «хозяйственное правление и никакое другое», что никакой еврейской общины здесь нет и Г.О. Гинцбург не имеет права подписывать документы как ее председатель. Он потребовал немедленного закрытия еврейских молелен, как это было предусмотрено в разрешении Александра II на строительство ПХС, против чего Г.О. Гинцбург возражал. И ему пришлось подчиниться. В момент освящения ПХС в столице было десять разрешенных постоянных еврейских молелен: Купеческая (наб. канала Грибоедова, 96/2), Песковская (Ковенский пер., 28), Обуховская (Московский пр., 13), Саратовская (Саратовская ул., 3), Василеостровская (3-я линия, 5), Семеновская, или Московская (Малодетскосельский пр., 5), Малковская (Малков пер., 3/8), Нарвская (пр. Обуховской Обороны, 20), Петербургская (Пионерская ул., 15), Выборгская (Б. Сампсониевский пр., 15). Тогда Купеческая (хасидская) разместилась в Малой синагоге. Для остальных в ПХС в срочном порядке были подготовлены помещения путем установления перегородок в залах и комнатах, первоначально имевших совсем иное назначение. Многие евреи жаловались губернатору на возникавшие в связи с этим неудобства. Но все было напрасно.17
В ответ на просьбу Г.О. Гинцбурга разрешить для ПХС пригласить 18 служащих из числа лиц, проживавших в пределах «черты оседлости», из МВД был получен отказ. Поэтому потом пришлось бороться за каждого их них. В 1894 г. в связи со смертью З. Ландау помощником раввина был утвержден Я.З. Шохер. Другой помощник раввина, И.Ш. Ольшвангер, умер в 1896 г. На его место на три года был принят М.Г.Айзенштадт. Но власти отказали ему в праве жительства. И ему пришлось уехать.18
После освящения ПХС правление начало рассматривать проблему дальнейшего освоения принадлежавшего ей земельного участка. Здесь решили построить здание для Еврейских училищ на 260 детей бедных евреев в честь бракосочетания императора Николая II. Тогда же Г.О. Гинцбург выступил с заявлением об ассигновании им 22 тыс. руб. на эту цель. Была образована Строительная комиссия: Г.О. Гинцбург (пред.), Л.Я. Поляков, ставший ее фактическим руководителем, А.Н. Драбкин, заведующий Еврейскими училищами ОПЕ Л.М. Брамсон, архитектор Б.И. Гиршович, кандидаты в члены комиссии Д.Г. Гинцбург и М.П. Шафир. Об этом было сообщено императору 18 января 1895 г. в день представления депутации от евреев-прихожан. В ответ он благодарил правление ПХС за верноподданнические чувства. От МВД получили разрешение на строительство, выполнение проекта поручили Б.И. Гиршовичу. Торжественное освящение здания, построенного на средства евреев, состоялось 16 ноября 1897 г. В него переехали Еврейские училища ОПЕ, находившиеся временно на наб. р. Фонтанки, 136.
ГЛАВА 2. Санкт-Петербургская еврейская религиозная община в начале ХХ в. (1901–1914)
Деятельность правления в Петербурге с началом нового века продолжали действовать утвержденные властями для евреев «Временные правила» 1877 г., на основе которых избирался состав правления ПХС. В нем тогда были: Б.Р. Александров, Ю.Б. Бак, Г.О. Гинцбург (председатель до своей кончины), Б.А. Каменка, Я.С. Поляков, затем также Г.В. Воллернер, М.В. Зив, И.М. Шварц, Б.А. Эпштейн. В последующем избирались Г.А. Бернштейн, М.А. Варшавский, Г.Я. Гаркави, М.А. Гинсбург, Д.Г. Гинцбург, Г.Б. Слиозберг, М.П. Шафир, Я.Р. Эмануил. На заседаниях правления присутствовали также р. А.Н. Драбкин, иногда его помощник Я. Шохер, почетный секретарь Д.Ф. Фейнберг, секретарь правления Е.К. Винер. С 1 июля 1906 г. его сменил И.И. Гинцбург, занимавший этот пост до разгрома общины в 1929 г. В члены Ревизионной комиссии избирались М.Д. Кадинский, И.Ю. Маркон, И.С. Соловейчик, потом Г.В. Бредед, В.С. Персон, Я.Л. Фридланд. Преподавателями Моисеева Закона евреям-гимназистам были С.А. Каценеленбоген и Д.Г. Маггид, архитектором общины – Б.И. Гиршович. В конце 1909 г. провели избрание членов правления взамен выбывших в связи со смертью Г.О. Гинцбурга и Ю.Б. Бака. При этом на должность председателя избрали Д.Г. Гинцбурга. Тогда на заседаниях начал присутствовать р. Д.Г. Каценеленбоген. В 1911 г. в члены правления взамен выбывавших по очереди были впервые избраны бар. Ал-др Г. Гинцбург и Э.С. Мандель, в члены Ревизионной комиссии – Б.И. Гиршович. После смерти Д.Г. Гинцбурга на должность председателя правления ПХС намечался Я.М. Гальперн. Но ввиду его преклонных лет сочли целесообразным остановиться на более молодом кандидате. И вскоре им был избран М.А. Варшавский, фактически уже исполнявший обязанности председателя. В последующем в правление также входили: И.А. Абельсон, И.М. Каган, С.Г. Поляк, С.Л. Тривус. Старостами ПХС были А.Я. Гаркави, Ю.И. Маркон и Б.М. Сапотницкий.19
2.1. Деятельность правления
Правление ПХС работало весьма интенсивно, заседало почти в каждом месяце по два раза. Оно уделяло внимание улучшению содержания архива ПХС, для чего был приглашен С.Е. Винер в качестве «общинного архивариуса». Не менее одного раза в год созывалось общее собрание прихожан ПХС, на которых избирались члены правления, обсуждались многие вопросы. В 1911 г. создали комиссию для урегулирования доходов от продажи кошерного мяса: И.И. Гинцбург, Д.Г. Каценеленбоген, Н.А. Котлер, М.А. Лесман, М.Б. Минкович, Б.М. Сапотницкий, Н.М. Шварц. Эта проблема не раз вызывала споры между евреями (в 1880-х гг. в одной из молелен по этому поводу даже была «рукопашка»), торговцы обвинялись в монополизации продажи мяса, в необоснованном увеличении цен.20
В начале XX в. наблюдался определенный спад еврейской общинной деятельности. Это, в частности, проявлялось в том, что на общие собрания прихожан ПХС их являлось сравнительно немного: например, 10 июня 1902 г. всего 17 чел. Однако в последующий период их активность начала заметно возрастать, все большее их число участвовало в общинной жизни. В мае 1905 г. многолюдное и бурно протекавшее общее собрание образовало специальную комиссию. Ее целью было рассмотрение вопроса об уменьшении годового членского взноса с 25 до 10–12 руб. с целью содействия росту числа действительных членов, имевших право голоса при выборах руководства общины. В нее вошли: Л.М. Брамсон, А.М. Бриллиант, М.М. Винавер, М.И. Закс, В.М. Каплан, А.М. Лесман, Э.С. Мандель, В.С. Персон, Г.Б. Слиозберг. Задачи комиссии были весьма сложными, так как она должна была не только обосновать перед властями необходимость сокращения размера взноса, с чем многие прихожане, особенно вносившие суммы, существенно превышавшие этот взнос, были не согласны, но и обеспечить рост поступления средств на общинные нужды. Как все это совместить, никто тогда себе не представлял. Единства во мнении не удалось достигнуть, так что эффективность работы этой комиссии была весьма мала.
15 апреля 1907 г. состоялось годичное собрание прихожан ПХС, на котором было 160 чел., преимущественно, как писали в сионистской прессе, «принадлежащих к зажиточным классам». Присутствующие возмущались тем, что старосты синагоги назначаются правлением, а не избираются прихожанами, что поддержали А.Я. Гаркави и И.Ю. Маркон, которые сами много лет были старостами. Поэтому этот вопрос быстро был решен в положительном смысле. Однако более сложная обстановка создалась на собрании, когда его председатель Д.Г. Гинцбург заявил, что еще два года тому назад была избрана комиссия для выработки устава общины взамен устаревших «Временных правил» 1877 г. Однако она ничего существенного за это время не сделала. Поэтому он предложил избрать новый ее состав: Г.А. Бернштейн, И.Ю. Маркон, А.М. Лесман и Г.Т. Терк.21 Но, как представляется, дело было не только в пассивности этой комиссии. Главное было в том, что в МВД не желали рассматривать данный вопрос и, в частности, представленную евреями «Докладную записку», не давали конкретного ответа на все их предложения. В былые годы в таких случаях председатель правления Г.О. Гинцбург ехал к сановникам, лично просил, часто чего-то добивался, хотя бы ясности. Но теперь его силы были уже не те, а другого лица, пользовавшегося таким авторитетом, не было.
Что касается ПХС, то никаких прямых препятствий к ее деятельности со стороны властей не было. Однако их отношение к евреям характеризует такой, казалось бы, незначительный факт. В начале 1903 г. правление ПХС обратилось в МВД с жалобой по поводу открытия на противоположной от ПХС стороне улицы казенной винной лавки, находившейся всего в 42 м от ее ограды. Евреи писали, что возникавшие в связи с этим большие скопления подвыпивших людей сопровождались руганью, которую было слышно на значительном расстоянии, иногда драками. Все это нарушало спокойствие, которым должно характеризоваться данное место, совершенно не соответствовало тому состоянию, в котором находились верующие, входившие и выходившие из синагоги. Поэтому евреи просили перенести эту лавку куда-нибудь подальше. Чиновники из полиции 11 января 1903 г. обратились за разъяснениями в МВД, отмечая при этом, что «это очень хорошее место для винной лавки, позволяющее сделать большие сборы». В МВД долго не думали и уже 22 января направили ответ в полицию: «К устройству винной лавки в указанном Вами месте препятствий не встречается», тем самым отвергнув претензии евреев. Заметим, что когда А.Н. Драбкин 6 сентября 1901 г. обратился в МВД за разрешением на «устройство кущей во дворе синагоги во время предстоящего праздника Суккот», то градоначальник не разрешил, и МВД его поддержало.22
Между тем постепенно начали проявляться некоторые благоприятные моменты в отношении властей к развитию в городе еврейской религиозной жизни. Но еврейские деятели считали все эти послабления – при общем репрессивном характере отношения к ним – совершенно недостаточными. Исходя из прошлого исторического опыта, они вынуждены были считаться с тем, что это отношение к евреям всегда было неустойчивым, часто зависящим от настроения того или иного представителя властей в данный момент. И это подтверждается тем, как власти относились к вопросу открытия постоянных и временных еврейских молелен. Здесь, как будет показано ниже, царил полный произвол. Все зависело от мнения разного рода начальников. Причем иногда отношение высоких чинов (например, руководителей МВД) оказывалось более лояльным к евреям, чем чинов более низкого уровня. Это отношение, конечно, имело тесную связь с общей политической обстановкой в стране: когда демократическое движение было на подъеме, власти несколько ослабляли репрессивное давление на евреев. Но когда после 1906 г. начался постепенный спад этого движения, власти тут же усилили репрессии. Хотя, надо сказать, во многих случаях в их действиях какой-либо последовательности не прослеживается.