Хофбургу в настоящее время принадлежит здание Конюшен (Штальбург), связанное внутренним переходом с одним из корпусов, выходящих на Йозефсплатц. Здание Конюшен, первоначально бывшее за стенами Бурга, строилось в XVI веке (окончено в 1558 г.). Оно представляет собой замкнутый четырехугольник вокруг внутреннего типично ренессансного двора: по всем трем этажам вокруг него идут галереи, поддержанные легкими аркадами. Нет украшений, все предельно просто, но очень красивы пропорции широких полуциркульных арок, которые без усилия несут перекрытия и бегут по фасадам дворика ровной стройной чередой.
Вначале служившее резиденцией сына императора, здание затем использовалось для разных целей; еще в XVI веке нижний этаж был оборудован под конюшни. В XVII-XVIII веках несколько залов второго этажа занимала картинная галерея Габсбургов, к концу XVIII века переведенная в Бельведер и составившая ядро Музея истории искусств. Недавно в этих залах вновь расположилась «Новая галерея», куда входят произведения европейских живописцев XIX века, принадлежащие Музею истории искусств.
Устройство конюшен было важным делом для австрийского двора. Еще в XVI веке в Австрии была выведена особая, так называемая «испанская» порода лошадей (скрестили арабскую и андалузскую породу) и стало развиваться и совершенствоваться мастерство верховой езды (первоначально – для военных целей). До нашего времени оно дошло в виде виртуозного «конного балета», который исполняют белоснежные лошади «испанской» породы, управляемые наездниками в традиционной красной форме. Для нужд «Испанской школы верховой езды» во время расширения Хофбурга при Карле VI было предназначено место, примыкающее к уже упомянутому корпусу на Йозефсплатц. Йозеф Эммануэль Фишер возвел тут здание – часть нынешнего Микаэлертракт, в котором помещается знаменитый зал для представлений Школы. Это обширное помещение (55 м длины, 18 м ширины и 17 м высоты) классично по форме – четырехугольник партера, окруженный высоко приподнятой галереей с местами для зрителей; ее колоннада несет балкон верхнего яруса. В зале в былые времена происходили праздники, концерты (Бетховен дирижировал во время Венского конгресса); в 1848 году здесь состоялось первое заседание австрийского парламента. С середины XIX века залу было возвращено его первоначальное назначение, и до сих пор в нем демонстрируется единственное в своем роде традиционное искусство верховой езды.
Постройка дворцового ансамбля шла довольно медленно, с перерывами, не удалось до конца осуществить даже вполне разработанный замысел Фишера-младшего, который предполагал достроить Микаэлертракт и оформить выход на Микаэлерплатц парадной аркой. По его чертежам и сохранившейся деревянной модели эту работу исполнил в 1893 году архитектор Киршнер. Сам Фишер успел лишь возвести часть, соединенную со зданиями на Йозефсплатц. На углу, выходящем на Микаэлерплатц,- небольшой куполок. Симметричный ему с другой стороны был построен уже Киршнером, как и центральный большой купол. Примечательно, что, пока собирались осуществить замысел Фишера, на этом месте выросло здание театра, которое в конце XIX века пришлось снести.
Фасад Хофбурга с Микаэлерплатц – два крыла, дугами сходящиеся к Микаэлертор – центральному ризалиту, имитирующему триумфальную арку. В ворота вставлена искусно исполненная решетка, ажурный узор которой часто украшает венские сувениры. Киршнер воспроизвел замысел Фишера, но не избежал некоторой сухости форм; кроме того, скульптура XIX века исполнена гораздо мелочнее, скучнее, чем пластика барокко. Однако большое впечатление производит огромное подкупольное пространство, куда попадаешь из Микаэлертор. Это своеобразный крытый внутренний двор, гулкий пустой парадный зал, по асфальтовому полу которого проезжают машины.
Через Микаэлертор все время идет оживленное движение отсюда по прямой, пересекая площадь Ин-фен-Бург, можно выйти на другую сторону Бурга, к Хельденплатц («Площадь героев»). Некогда здесь были городские укрепления, но в 1809 году, во время наступления Наполеона, их разрушили. Одно время возникал проект продолжить на этом месте городское строительство, но затем было решено оставить свободную площадь: новую стену перенесли несколько дальше, и образовались нынешние Хельденплатц и Фольксгартен («Народный сад»). В новой стене построили ворота (Новые ворота Бурга, архитектор Нобиле, 1824). Они завершают дорогу, ведущую из Бурга через Хельденплатц. По бокам этой дороги в 1859 и 1865 годах были симметрично, лицом друг к другу, поставлены конные памятники эрцгерцогу Карлу (скульптор Фернкорн) и Евгению Савойскому (скульптор Цумбуш). Во второй половине XIX века возник проект ансамбля Нового Бурга, который должен был двумя огромными полукружиями охватить Хельденплатц. Этот проект известного архитектора Готфирда Земпера начал в 1881 году осуществлять Хазенауэр. Было построено лишь одно крыло – огромное здание, примыкающее с юго-запада к старой части Хофбурга. Со стороны Бурггартена Новый Бург – вытянутая постройка с тремя ризалитами, репрезентативная, воспроизводящая формы барочных дворцов. К Хельденплатц обращен более интересный фасад- в замысле, в масштабах этого сооружения есть большой размах и приличествующая месту парадность. Есть и некоторая аналогия с задуманным Фишером фасадом, выходящим на Микаэлерплатц,- два флигеля, как две четверти круга, сходящиеся к триумфальной арке посередине.
В Новом Бурге сейчас расположено несколько музеев-Музей австрийской культуры, Музей этнографии, Собрание оружия и Собрание старинных музыкальных инструментов.
По мысли Земпера, точно такое же здание следовало возвести по другую сторону Хельденплатц, однако это не осуществилось, и сейчас в том направлении открывается вид на зелень Фольксгартена и поднимающийся над ней высокий шпиль Ратуши.
Осмотр Хофбурга может провести посетителя через многие эпохи, кончая рубежом нашего времени (последняя постройка — корпус, связывавший старые части с Новым Бургом,- окончена в 1907 г.). С ансамблем Бурга сливается и примкнувший к дворцам со стороны Августинерштрассе целый квартал зданий, включающий в себя дворец Альбрехта и церковь августинцев, которая упоминалась выше. Дворец эрцгерцога Альбрехта стоит на возвышении, на бывшем бастионе (перед дворцом – статуя Альбрехта работы Цумбуша). Здесь помещается знаменитейший музей графики – Альбертина, где хранится около миллиона листов. Самое ценное в этом на редкость богатом собрании – рисунки великих мастеров Возрождения и XVII века. Здесь можно видеть творения Дюрера и Питера Брейгеля, Рафаэля и Рембрандта, причем лучшие из лучших. Среди прекрасных венских музеев Альбертина должна быть названа одной из первых.
Как мы видели, даже часть новых зданий Хофбурга стилизована в духе барокко и ансамбль в целом относится к числу самых значительных памятников барочной архитектуры в Вене. Во «Внутреннем городе» сохранилось немало других, и нередко прекрасных, зданий того же времени.
«Внутренний город» в эпоху барокко
Черты стиля барокко начали проявляться прежде всего в церковной архитектуре Вены. О раннем барокко напоминает уже фронтон храма францисканцев, перестроенного в первые десятилетия XVII века, отчасти сохранившего еще готические, отчасти ренессансные элементы. Здания, возникшие несколько позже, отмечены явным итальянским влиянием.
Вена всегда была многонациональной, к постоянно живущим иностранцам прибавлялись еще многочисленные проезжие. Английский путешественник, побывавший здесь около 1668 года, пишет: «Весь объем города, если считать предместья, весьма обширен, но сам город, который расположен между валов, можно считать имеющим три мили в охвате. Он также сверх меры населен. Я мог только чрезвычайно подивиться, когда увидел столь многие нации и народы, и всех в присущих им одеяниях – турок, татар, греков, славонцев, венгров, кроатов, испанцев, итальянцев, немцев, поляков и других».
В области искусства Вена в первую очередь испытывала воздействие соседней Италии, законодательницы вкусов. «Италия,- читаем в архитектурном трактате князя Лихтенштейна (вторая половина XVII в.),- в своих зданиях превосходит весь мир, и этой манере надлежит следовать более чем какой-либо другой, так как она красива, роскошна и величественна».
В XVII столетии по заказам венских правителей и знати работали признанные в свое время зодчие – Феррабоско, Лукезе, Карлоне, Бурначини, Тенкала, Мартинелли и другие; кроме того, итальянцы часто были исполнителями проектов. Скульпторы, мастера лепного дела, живописцы, украшавшие здания, сплошь да рядом тоже представляли итальянскую школу. Работая в Вене, они, повинуясь внешним обстоятельствам или своему художественному инстинкту, что-то чуть меняли, приспосабливали к местным условиям, и в результате в итальянских по типу постройках появлялось некое венское своеобразие. Исподволь складывалась архитектурная традиция, которая дала столь зрелые плоды в первой трети XVIII века.
Одной из первых церквей, сооружением которых контрреформация отметила свою победу, была церковь иезуитов (или университетская: университет находился тогда под властью иезуитов). Она стоит рядом со старым зданием Университета и выстроенным позднее зданием университетского Актового зала (ныне Академия наук).
Неизвестный архитектор, следуя итальянским образцам, делит фасад на два равной высоты яруса, над которыми поднимаются две башни, а между ними – фронтон с большими волютами по бокам, как бы закругляющими все вертикальные линии. Фасад достаточно плоскостей, нет выступов, статуи стоят в нишах, весь декор кажется наложенным на поверхность стены. Внутри церковь была несколько перестроена и отделана уже в стиле зрелого барокко известным римским декоратором Андреа дель Поццо з начале XVIII века.
После 1630 года архитектор Тенкала начал строить новое здание церкви доминиканцев неподалеку от университетского храма, на одном из бывших бастионов. Тогда же была реконструирована в духе барокко старая венская церковь – храм «Шотландского монастыря»; работы вел итальянец Аллио. Здесь, как и в церкви иезуитов, был задуман двухбашенный фасад, однако башни остались недостроенными. При той же общей схеме два яруса фасада разделены гораздо четче, над первым нависает тяжелый карниз, центральная часть заметно выступает вперед – архитектура стала пластичнее. В соседних принадлежавших монастырю зданиях ныне располагается библиотека, владеющая многими редкостями, и картинная галерея, в которой есть прекрасные работы старых австрийских мастеров.
Архитектурная идея, только намеченная в Шотландской церкви, господствует в барочном фасаде древней в основе церкви «Девяти ангельских хоров» на площади Ам-Хоф (фасад перестроен архитектором Карлоне в 1662 г.). Это уже вполне зрелый образец «итальянского» этапа венского барокко. Показательно для времени, когда начали оформляться городские ансамбли Вены, решение фасада церкви как непосредственного продолжения линии соседних домов. Наиболее сложна композиция центральной части. Здесь нижний этаж, служивший в боковых флигелях цоколем, превратился в стену террасы, посередине слегка выдающуюся вперед. Отступя в глубину террасы, возвышается обильно украшенный круглой скульптурой двухэтажный главный фасад: нижний его ярус - подобие триумфальной арки, верхний увенчан треугольным фронтоном с волютами по бокам. Сильное углубление в центре здания (вместо более привычного выступа) особенно акцентирует внимание, заставляет острее воспринять и композиционные принципы и характерные для барокко детали декора: круглую скульптуру, сегментовидные, разорванные посередине фронтоны.
Кроме церкви на площади Ам-Хоф в XVII-XVIII веках были построены или переделаны многие дома; особенно хорош дом N2 12 с двумя эркерами на втором этаже, с причудливыми капителями пилястров между окнами верхних этажей, с изящным рельефным орнаментом, вьющимся по стенам (именно в этом доме сохранились средневековые подвалы). Ансамбль площади завершило здание городского Арсенала, которое Антон Оспель перестроил в 1731-1732 годах. На площадь оно выходит узким монументально решенным фасадом: сильно выступающий, разорванный внизу фронтон поддерживают две пары пилястров; стена между ними представляет собой неглубокую нишу, в верхней части украшенную рельефами. На тяжелом аттике – крупные скульптурные группы. Скульптура выглядит не как декор, а как равноправная часть композиции. Если не внешне, то в принципе здесь есть нечто общее с фасадом фишеровской Библиотеки, здание старого Арсенала также относится к позднему этапу венского барокко.
Площадь Ам-Хоф, о роли которой в жизни средневековой Вены уже приходилось говорить, напоминает и об исторических событиях более поздних времен. С балкона церкви на Ам-Хоф благословлял венцев папа Пий VI, приехавший в 1782 году уговаривать Иосифа II, чтобы тот воздержался от антиклерикальных реформ. Отсюда в 1806 году было объявлено об упразднении Священной Римской империи, на деле уже давным-давно не существовавшей. Здесь исполнялись церковные произведения молодого Штрауса, еще до того как он посвятил себя легкой музыке. Посреди площади – «Колонна Марии» – памятник, который приказал поставить Фердинанд III, исполняя обет; он дал его, когда к Вене подходили шведы (1664-1667, скульптор Бальтазар Херольд).
Не без влияния и не без участия итальянцев возводили в Вене не только церковные, но и светские здания. В XVII веке стал складываться тип дворца, который был блестяще разработан в архитектуре XVIII столетия.
Наиболее раннее светское сооружение барочной эпохи – архиепископский дворец рядом с собором св. Стефана, построенный в 1632 году, возможно, флорентийцем Коккапани. Здание очень простое – плоскость стены разбивают лишь окна и строгая арка портала. Немногие украшения – рельефы над окнами, вазы и герб над порталом – добавлены позже, в 1716 году. Внутри сейчас помещается Епархиальный и Соборный музей, где кроме древней церковной утвари, витражей из собора св. Стефана, средневековых статуй хранятся интереснейшие произведения живописи, среди них портрет Рудольфа IV (XIV в.), как полагают, первый портрет в австрийской живописи.
Более официален и параден дворец Штарембергов на Миноритенплатц (теперь Министерство образования), построенный неизвестным архитектором в 60-х годах XVII века. Он несколько напоминает Леопольдовское крыло Бурга – тот же протяженный фасад с множеством вертикальных осей. В этом выражался вкус времени. Как писал в ранее цитированном трактате князь Лихтенштейн, прекрасное здание должно быть длинным «и чем протяженнее, тем благороднее», должно иметь много окон и колонн. Дворец Штарембергов украшен обильнее, чем Леопольдовский корпус, каждый элемент стены смотрится здесь отчетливее, тем самым она приобретает некоторую пластичность.