Пройти/Отложить (осталось 24 часа)
– Да хватит уже! – негромко проговорил я, подтверждая желание получать подсказки пользования интерфейсом и откладывая идентификацию.
И как будто оказался услышан – больше никаких крупных оповещений не приходило. Зато все иконки интерфейса перемигнулись по часовой стрелке, словно приглашая нажать и познакомиться с их содержанием поближе. Потом, все потом – подумал я, отходя от тела эльфийки. И только сейчас заметил, что вокруг появились новые метки – не в интерфейсе, а в дополненной магией реальности – над каждым из тел, лежащих на выжженной кровавым ритуалом земле, парили яркие метки. Над передавшей мне магическую печать девушкой светился одинокий жетон, а вот над остальными было по две метки – кроме жетона, еще присутствовала круглая печать. Очень похожая по размеру на ту, которая приложила мне к груди умирающая эльфийка. И которая бесследно растворилась, исчезнув под кожей – потрогал я место чуть ниже шеи.
В этот момент паззл мимолетных обрывочных сведений сложился в голове – «Отряд авантюриста», «Печать авантюриста 5 ранга», четыре пустых окна в моем интерфейсе, «Патент 5 ранга» – не надо быть гением, чтобы догадаться о том, что в ритуале колдуна нашла смерть команда искателей приключений, командир которой передала мне часть своих способностей и задания отряда. И попросила за это прощения – вспомнил я, понимая, что дар погибшей эльфийки весьма загадочен и возможно опасен. Хм, почему возможно – наверняка опасен.
Скользнув взглядом по мерцающим иконкам над телами убитых приключенцев… и не только – над колдуном тоже присутствовала одинокая, но жирная метка сумки, я развернулся к машине.
С того момента, как преодолевая странную тягучую пелену, к которой наверняка был причастен колдун, вывалился из двери, прошло едва больше двух минут. Но как много событий они вместили в себя – убийство колдуна, наследие умирающей эльфийки, торопливое знакомство с невероятным магическим интерфейсом. Настолько все удивительно, невероятно ярко и немыслимо, что впору откровенно признаться самому себе, что сейчас я – если очень повезло, на больничной койке в ярком бреду от обезболивающего. Это в лучшем варианте. В худшем – нахожусь в беспамятстве среди искореженного железа, и хорошо если эмчеэсники уже рядом, готовя ножницы по металлу.
Меня по-прежнему било крупной дрожью – от возбуждения недавнего убийства и стылого холода. Щиколотки неприятно жгло – попавший в кроссовки снег начал таять; вырывающийся изо рта с дыханием пар зависал в стылом безветрии, ярко ощущались коченеющие пальцы.
С громким звуком щелкнул замок, и открылась задняя дверь – из которой в снег вывалился Константин. Воистину – напившемуся море по колено, и там, где трезвый оказался бы весь переломан, пьяный даже не совсем понял, что произошло. Встав на четвереньки, главный логист пару мгновений недоуменно взирал на снег, а после поднялся и увидел меня.
– Ты слышь, баран, ты что сделал?! – раздался вопрос, а после дельные информативные фразы закончились, и начались грязные ругательства. Видимо в затуманенных алкоголем мозгах что-то переклинило, и Константин пошел вперед, явно не обнимать меня собираясь. Он был ненамного выше, но невероятно широкоплечий – расставленные руки казались длинными словно лапы у паука.
– Чертила, я тебя сейчас… – разъяренный, впавший в шоковое и невменяемое состояние руководитель отдела логистики продолжал говорить, приближаясь – а я, глядя на шевелящуюся черную дырку его рта думал о том, что нереальность происходящего до ужаса реальная.
И если даже это мой бред – если я сейчас в больничной койке, или нахожусь в непридуманной пока виртуальной реальности социального эксперимента, в котором оказался чьей-то волей, надо признать – тамада весьма неплох. И конкурсы по сценарию явно интересней, чем состоявшиеся на все еще продолжающимся сейчас в майском сосновом лесу корпоративе. Таком обманчиво близком – всего лишь в пятнадцати минутах в прошлом, и таком абсолютно недостижимым сейчас.
Удостоверение командира
– Костя! Костя, стой! – выскочила из машины Марина, пронзительно закричав. Выскочила прямо в снег, босыми ногами – не обращая внимания на холод. Одновременно открылась дверь и выглянул Вячеслав – но он, судя по всему, вмешиваться не собирался.
Массивный Константин продолжал наступать – со вполне определенными целями, уже размахиваясь для удара; Марина с трудом бежала через глубокий снег, не успевая его догнать; Вячеслав вспомнил, что у него важные дела и непрочитанная почта в смартфоне – его голова исчезла – из машины он даже выходить не стал.
– Подожди, – вскинул я раскрытые ладони, пятясь от разъяренного Константина.
Слова ему точно были не нужны – на мой возглас и жест он даже не обратил внимания. Размахнувшись – словно метатель молота, логист попробовал меня ударить. Силы в нем, конечно, немало – но отпрянуть, так что кулак свистнул рядом с лицом, труда мне особого не стоило.
– Да стой ты! – уже громче крикнул я. Агрессивный попутчик – сам в машину напросившийся, кстати, – едва не улетев по направлению первого удара, уже размахивался для второго. И только кулак полетел мне в лицо, я шагнул под атакующую руки и коротко ударил снизу-вверх, в челюсть. Сильное, пусть и утратившее резкость движений от опьянения тело на миг обмякло, и Константин осел на колени, а после – безуспешно попытавшись выставить руки вперед, завалился лицом в снег.
– Посмотри за ним, – бросил я Марине – девушка уже была рядом. Коротко мазнув взглядом по ее покрасневшим лодыжкам – босиком бегать по снегу занятие то еще, я обернулся к приметному дереву. Клок светлых волос Ани на бугристой коре был заметен даже с того места где я стоял.
Когда торопливо двинулся по глубокому снегу, часто проваливаясь – плотный наст перемежался с сугробами выше колена, услышал испуганный возглас Марины – девушка заметила трупы на выжженной поляне.
– Скорую вызови! – крикнул я Вячеславу, на короткий миг затормозив рядом с разбитой машиной. Скорую, кстати, можно попробовать вызвать – вот только куда? Окрестности совсем не напоминали призерскую трассу, по которой мы только что ехали, и никаких дорог в зоне видимости не наблюдалось.
Аня лежала, безвольно раскинув руки-ноги – судя по следам, вылетев из лобового стекла, она – надеюсь, по касательной, ударилась головой в дерево и упав на снег, прокатилась несколько метров. Девушка была в римских – с высокими, до колена ремешками, сандалиях – одна из которых сорвалась. Аня оказалась зарыта в сугроб, и я присел рядом, предельно аккуратно смахивая налипший подтаивающий снег – машинально поправив задравшееся до талии платье. К счастью, серьезных рваных ран или переломов у нее видно не было. Лишь на бедрах и предплечьях виднелись кровоподтеки и ссадины – контрастно выделяющиеся на порозовевшей от холода кожи.
Соблюдая предельную аккуратность, я очистил снег с лица девушки – вдруг сломана шея, и потрогал пульс. Прощупывался – но очень слабый. Приблизил лицо, с облегчением почувствовал дыхание.
– Слава! Что со скорой? – обернулся я.
– У меня телефон сломался, не включается, – показывая мне широкий как лопата смартфон, ответил продажник. Он уже выбрался из машины, и изумленно озирался по сторонам.
Легко проведя Анне по холодной щеке, я подскочил и побежал к машине. Торопливо открыв дверь, достал свой телефон – также выключен. И также – как и у Вячеслава, никакой реакции на попытку включить. Краем глаза заметил, как к машине возвращается Константин – уже без агрессии прущего на красную тряпку быка, но взирая на меня исподлобья. Марина висела у него на плече, безостановочно что-то говоря почти на ухо.
Между тем я рывком открыл бардачок и достал простую как дрова трубку, в которой была левая сим-карта. Телефон точно был заряжен – я им пользовался совсем недавно, вот только включаться, как и смартфоны, отказался.
– Слав, ты в машинах разбираешься? – обернулся я к продажнику. – Слава! – рявкнул я – первого моего вопроса он не услышал, потому что над плечом приближающейся Марины смотрел на место кровавого жертвоприношения.
– А? Что? – обернулся испуганным взвизгом ко мне топовый, лучший в Северо-Западном федеральном округе продажник.
– В машинах разбираешься? Надо сиденья снять.
Судя по потерянном взгляду Вячеслав в машинах или не разбирался, или просто пока не совсем понимал, что от него требуется. Хотя – судя по тому, что он оперативно попытался позвонить и сообщил о неработающем телефоне, видимо первое.
– Слышь ты *****, молокосос, – подуспокоившийся было Константин шагнул вперед, пытаясь вступить со мной в дуэль взглядами. Очухался после нокаута он весьма быстро, но адекватности в залитом алкогольной синевой взоре не прибавилось. И кстати, насчет молокососа – ему ведь лет тридцать пять, не больше – неужели разница в десять-пятнадцать лет настолько принципиальна, что позволяет оскорблять других по возрастному принципу? Пусть даже я в свои двадцать три и выгляжу как ученик старшей школы?
Но хотя бы сразу драться не полез – подумал я. Зря подумал – Константин как назло попытался схватить меня за плечо и повернуть к себе, вновь накрыв аурой перегара. Это было легче, чем с грушей – которую нас заставлял колотить сержант Петренко – отдельное ему за это спасибо. Хотя, не скрою – было время, когда мы с парнями полувсерьез обсуждали вариант подловить зверствующего сержанта в темном углу и что-нибудь ему сломать, отправив на долгий больничный.
Прости за недостойные мысли, товарищ сержант – молодые были и глупые – подумал я, когда после короткого и плотного удара повелитель транспортной логистики вновь осел в снег.
– Марин, прости, мне сейчас честно некогда, – быстро произнес я, глядя в глаза девушки, собравшейся было что-то сказать. Отвернувшись, подскочил к багажнику, отрывая его рывком.
– Кхм, Костя в машинах хорошо разбирается, если что, – проговорила Марина, пока из багажника летели в снег ящик с инструментами, спальник, банка с моторным маслом и домкрат, освобождая мне путь к джентельменскому набору – пляжное покрывало и надувной матрас.
Покрывало я отдал Марине, набросив на плечи и закутывая девушку, усаживая на заднее сиденье машины. Тронув ее за плечо, показал глазами на ящик с инструментами.
– Как очнется, прошу – уговори его передние сиденья снимать, или обшивку с них содрать.
Лес вокруг не казался тем местом, где можно было найти дрова – и если даже здесь достаточно валежника под глубокими сугробами лежалого снега, мы все не в той одежде, чтобы собирать опавшие ветки, не подвергая здоровье опасности. Срочно нужно тепло.
– И пусть этот полежит немного, – я по-прежнему держал Марину за плечи, и почувствовал, как она потянулась вперед, пытаясь встать с заднего сиденья. – Марин, сразу не приводи его в чувство – может очухается, я не хочу его больше бить.
На миг задержавшись, закинул поодаль длинный баллонный ключ – запомнив место, и достал из бардачка двери перцовый баллончик, сунув в задний карман – вдруг Константин уговорам не поддастся, и решит использовать инструменты как оружие?
– Слава! – громко позвал я впавшего в прострацию продажника. Да, ему сложнее – это меня привел в чувство и заставил действовать быстро незнакомый колдун, пытавшийся убить, у остальных такого стимула не было.
– А? – подпрыгнул Вячеслав.
– В багажнике запаска, в бардачке много бумаги и зажигалка. Запаску достать, сдуть и поджечь. Не будет костра, через час все околеем. Понял?
– Да, да, да, – засуетился Слава, явно не понимая, что делать.
– Запаска! – подбежал я к багажнику и выкинул запасное колесо под ноги к Славе. – Сдуть, поджечь! Бумага, зажигалка! – открыл бардачок, показывая продажнику на кипу бумаг. Кредитные и страховые договоры, акты о выполненных ремонта, пара журналов и даже пачка презервативов. Невскрытая. Надеюсь их он не спалит, пытаясь поджечь колесо – вдруг пригодятся. Когда-нибудь.
– Справишься?
– Да-да-да, – вновь как болванчик закивал Вячеслав. Я уже, подхватив ручной насос и широкий надувной матрас – купался с ним обычно в большой компании, побежал к Анне. Присев рядом и расправив матрас, я начал понемногу подсовывать его под девушку. Услышав шаги за спиной и почувствовав движение, обернулся – ко мне подошла Марина и принялась помогать. Действуя аккуратно, мы переложили Анну на матрас. Замерзшая и стучащая зубами Марина побежала обратно к машине – где понемногу, барахтаясь в снегу, начал подниматься Константин. Я же присоединил шланг ножного насоса и принялся качать. Через несколько минут – даже согрелся, – матрас был надут, и я с помощью подошедшего Вячеслава, подтащил пострадавшую ближе к машине.
Слить бензин не получилось – сразу за горловиной стоял стопор, так что мягкий шланг от насоса напрямую было не просунуть, а моих знаний для того чтобы найти бензонасос и набрать через него, не хватило – поэтому запасное колесо разжигали с помощью бумаги, полиэтиленовых пакетов и оторванных в машине частей обшивки. В черном дыму полезного было весьма мало, но погода стояла безветренная, и получалось его избегать по максимуму. Зато тепло какое-никакое.
Обшивку салона и сидений необходимо было пустить или на топливо, или на одежду – больше никаких дельных идей мой уровень выживания в дикой природе не подсказывал. Зато подсказывал инстинкт самосохранения – если в ближайшее время никто на нас не выйдет, то необходимо будет уходить. И несколько раз я в динамике движения уже посматривал на удивительно похожую на карту иконку в левом углу интерфейса дополненной реальности. Прозрачный и едва заметный значок карты, стоило только задержать на нем взгляд, наливался цветом и яркостью, становясь крупнее.
Спальный мешок у меня был неплохой, и сейчас в нем спряталось от холода двое – Анна, по-прежнему в глубоком беспамятстве, и Марина. Неподалеку чадил костер, у которого грелись Константин и Вячеслав – сделавшие перерыв на минутку – до этого снимали другие колеса.
Я же, машинально обхватив плечи руками – хоть как-то спасаясь от холода, отошел от машины. Опустил взгляд, фокусируя его на иконке карты – и она, налившись цветом, стала увеличиваться. Интуитивно держа иконку глазами, медленно перевел взгляд прямо перед собой и подняв руку, нажал на ставший объемным символ.
Карта возникла передо взором – яркая, красочная и информативная – я смотрел на живое изображение земной поверхности словно с высоты птичьего полета. В самом центре было отдельное пятно – с поляной, на которой находились мы. Привлекали внимание здесь выжженное пятно с телами убитых эльфов, и моя разбитая машина – яркого синего цвета. Не опуская руку, я – словно на экране планшета, уменьшил масштаб.
Мы находились в центре голого зимнего леса – который был закрыт прозрачной темной дымкой своеобразного «тумана войны» – то есть в реальном времени на карте отображались только те события, которые мы могли наблюдать визуально или происходили совсем близко – присмотревшись, я заметил, как Константин и Вячеслав принялись снимать очередное колесо с машины.
Понемногу уменьшая масштаб, я с испугом безнадеги понимал, что рядом не было даже намека на живое поселение. И кстати, по самому верху карты проходило название региона – «Ледяные пустоши». Чувствуя накатывающий страх, я еще больше уменьшил масштаб. И облегченно выдохнул – ниже, на юг, простиралась безлюдные леса и безжизненные белые пустоши, а вот на севере – у горной гряды, был виден город. До него, навскидку – если учитывать размеры уменьшившегося до маленькой точки белого, не закрытого туманов войны пятна, километров… пять-семь. По зимнему лесу часов шесть ходьбы – прикинул я, учитывая нашу одежду и необходимость тащить на волокуше Анну.
«Дель-Винтар» – прочитал я название города, расположившегося у подножия и по склонам горы. Он был изображен не схематично, а также в реальных подробностях – приблизив картинку, я посмотрел на несколько рядов каменных стен – за внешними, массивными, но невысокими, угадывались невзрачные плотно теснящиеся дома, а за вторым и третьим кольцом стен – поднимающихся по склонам все выше, виднелись серьезные особняки, массивные и величественные здания храмов и даже высокий дворец со шпилями башен.