— Кто делает грех, тот от диавола, потому что сначала диавол согрешил. Для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола.(1Ин.3:7–8).
— Ибо не знавшего греха Он сделал для нас [жертвою за] грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом( 2Кор. 5:21).
Кто воплотившемуся Богу приписывает человеческие похоти и страсти, тот тяжко глумится над Истиной. Кто проявляет интерес к богохульной книге и оправдывает ее, имеет внутри что-то сродное с автором кощунственной книги. Есть основание задуматься о его духовном здоровье.
Иисус Христос говорит о девстве, как об идеале совершенных: «ибо есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит» ( Мф. 19:12). Он дал людям всесовершенный пример целомудрия. Плотские люди и сластолюбивые хулят девство. Святые же отцы, восприняв нравственный дух Евангелия, всегда смотрели на девство как на нравственный подвиг. Великий богослов св. Иоанн Дамаскин пишет: «Сам Христос — слава девства, не только потому, что родился от Отца безначально, без истечения и сочетания, но и потому, что, сделавшись подобным нам, Он превыше нас воплотился от Девы без (супружеского) соединения и Сам в Себе самом показал истинное и совершенное девство. Поэтому, хотя Он и не узаконил девства, ибо не вси вмещают словесе сего(Мф. XIX, II), как Он Сам сказал, но Он Своим примером научил нас девству и дал нам силы для него. Ибо кому не ясно, что девство живет ныне между людьми?» (Точное изложение православной веры. Кн.4, гл.24. О девстве).
Трудно сомневаться, что современное человечество поражено нравственной проказой. Свидетельство тому — особая популярность кощунственной книги, о которой говорится в письме. От Суда никто не уйдет. «Мы дадим ответ не за свои только грехи, но и за все то, в чем служили соблазном для других» (Свят. Иоанн Златоуст). Как возникла масленица и как ее проводить?
иеромонах Иов (Гумеров)
Это последняя приготовительная седмица перед подвигом Великого поста. «Масленица» — название народное. В богослужебных книгах и календаре она называется сырной седмицей,потому что по уставу можно вкушать только сыро-молочную пищу и рыбу. Воздерживаясь от мяса, мы предочищаем себя телесно и постепенно проникаемся светлым предчувствием поста. Богослужебные особенности сырной седмицы и история церковного устава полностью опровергает ложное мнение, что масленица восходит к некоторым языческим обычаям. Как повествуется в Синаксаре (в субботу сыропустную), византийский император Ираклий (610–640) после шестилетней изнурительной войны с персидским царем Хозроем дал обет не вкушать мясо в последнюю седмицу перед Великим постом. Была одержана победа. Приняв благочестивый обет и ходатайство царя, Церковь ввела это в свой устав.
Будучи приготовительной, сырная седмица исключает всякую неумеренность в еде. Её значению противоречит объедение и пьянство. На пороге тихих великопостных дней душа переживает радостный подъем, чтобы потом полнее испытать покаянное настроение. На сырной седмице уже не совершаются таинства венчания. В среду и пятницу не служится Литургия, в эти же дни нет поста. На Часах произносится молитва преп. Ефрема Сирина с преклонением колен. В воскресный день этой седмицы Церковь вспоминает изгнание прародителей из рая за непослушание и невоздержание. «Мир с родоначальниками горько да восплачет: снедию сладкою падший с падшими» ( Синаксарь в сырную неделю).
Вечером воскресного дня совершается чин прощения, чтобы войти в спасительные дни поста, находясь со всеми в мире. Родился этот обычай среди древних египетских пустынников, которые собирались в последний день перед постом для совместной молитвы. Испросив друг у друга прощение, они расходились в уединенные места обширной пустыни и проводили св. Четыредесятницу в великих аскетических подвигах. Врата монастыря запирались до недели Ваий.
Сложившийся на Руси обычай проводить масленую седмицу с блинами вполне соответствует особенностям национального благочестия. В эти дни слабели сословные, имущественные, должностные различия. К столу могли быть приглашены люди незнатные, странники, нищие. «Теперь потускнели праздники, и люди как будто охладели. А тогда... все и все были со мною связаны, и я был со всеми связан, от нищего старичка на кухне, зашедшего на «убогий блин», до незнакомой тройки, умчавшейся в темноту со звоном. И Бог на небе, за звездами, с лаской глядел на всех, масленица, гуляйте! В этом широком слове и теперь еще для меня жива яркая радость» ( И.Шмелев. Лето Господне). Хождение друг к другу на блины родственников сближало их, давало удобный повод забыть обиды и недовольства, которые накопились за год.
Заканчивается сырная седмица прощённым воскресением. Вечером — заговенье на Великий пост. Праздновать ли православному человеку «День св. Валентина»?
священник Владимир Переслегин
В святцах Русской Православной Церкви есть три святых Валентина: мученик Валентин Доростольский (память 24 апреля по ст. стилю, 7 мая по новому); священномученик Валентин Интерамский (Италийский, память 30 июля по ст. ст.); священномученик Валентин Римлянин (6 июля ст. ст.). 14 февраля, в канун Сретения Господня, память святого Валентина в Православной Церкви не празднуется. Традиция празднования этого дня довольно давно существует у католиков и других западных христиан, но назвать церковным этот праздник сложно. Скорее это некий светский праздник, носящий на себе отпечаток языческой культуры. Есть сведения, что 14 февраля юные римлянки-язычницы опускали в специальную урну раскрашенные любовные послания своим поклонникам.
Истинная любовь между мужчиной и женщиной христианами, имеющая своим источника Бога, Который Сам есть Любовь, должна знаменоваться священным брачным союзом. Едва ли упомянутый праздник допускает такое содержание. А по учению Православной Церкви, половые отношения вне брака считаются блудом (или прелюбодейством).
К сожалению, сейчас праздник языческого характера связывают с именем святого, который как бы насильно призывается к благословению любых отношений. Современное общество чувствует пустоту и порочность своих идеалов, а потому и требует хоть какого-то, пусть и придуманного, освящения гражданских ритуалов и обрядов. Как следует оценивать христианские мотивы в творчестве Б.Л.Пастернака?
иеромонах Иов (Гумеров)
Корнями Борис Пастернак не был связан с христианством. Путь к нему у поэта был долгим. Родители, отец Леонид Осипович (Ицхок-Лейб) (1862–1945) и мать Розалия Исидоровна (Райце Срулевна) (1868–1939), не были крещеными. В мае 1894 г. к Л.О.Пастернаку обратился инспектор Училища живописи, ваяния и зодчества князь А. Е. Львов с приглашением занять место преподавателя училища. Л.О.Пастернак, выражая благодарность, указывал на свое еврейское происхождение. Позже он писал: «Я не был связан с традиционной еврейской обрядностью, но глубоко веря в Бога, никогда не позволил бы себе и думать о крещении в корыстных целях» («Записи разных лет»). Сын же его Борис рано прикоснулся к особому миру православной духовности. «То, что он ходит с няней в церковь, тоже было незаконным и уязвимым. Видимо, она по-своему это преодолела. Окропив его во имя Отца и Сына и Святаго Духа, она уверила его, что нет препятствий к его участию в службе. Детская память жадно впитала в себя напевы и слова, безотчетно создавая глубокое чувство причастности. Далее оно развивалось и менялось по внешним — историческим и собственным — душевным причинам. Тщательно таимое, остающееся предметом жажды, источником вдохновения, а не спокойной привычкой, — это чувство никогда его не оставляло» (Е.Б. Пастернак. Борис Пастернак. Биография. Глава I. Детские годы. 1890–1902). Среди неизгладимых впечатлений детских лет, запечатленных позже в стихотворении «Женщины в детстве» присутствует храм: Тротуар, мостовую, подвалы, Церковь слева, ее купола Тень двойных тополей покрывала От начала стены до угла.
Речь идет о снесенной в 1935 г. церкви святых Флора и Лавра на Мясницкой улице. Она находилась напротив нынешнего здания Почтамта. Это был ближайший храм. Семья жила на Мясницкой при Училище во флигеле. О своем крещении Борис Пастернак писал в письме от 2 мая 1959 г. к Жаклин де Пруаяр: «Я был крещен в младенчестве моей няней, но вследствие направленных против евреев ограничений и притом в семье, которая от них избавлена и пользовалась в силу художественных заслуг отца некоторой известностью, это вызвало некоторые осложнения и факт этот всегда оставался интимной полутайной, предметом редкого и исключительного вдохновения, а не спокойной привычки. Но я думаю, что здесь источник моего своеобразия. Я жил больше всего в моей жизни в христианском умонастроении в годы 1910–1912, когда вырабатывались корни, самые основы этого своеобразия, моего видения вещей, мира, жизни...» (Борис Пастернак. Стихи и поэмы 1912–1959. Анн Арбор: изд. Мичиганского университета. 1961, стр. XI). Было бы наивно полагать, что сама няня совершила крещение. Речь идет о тех случаях, когда тайно от неверующих родителей кто-то из близких (например, бабушка) ведет в храм, чтобы священник совершил это таинство. В 1959 году Борис Пастернак не мог не знать, что крещение совершается священнослужителями.
Понять происшедшую перемену мировоззрения Бориса Пастернака, когда детская веру заслонило и даже вытеснило увлечение творчеством, может помочь роман «Доктор Живаго». Внутренняя жизнь главного героя Юрия Андреевича близка автору романа. «Десять лет тому назад, когда хоронили маму, Юра был совсем еще маленький...Это недоступно высокое небо наклонялось низко-низко к ним в детскую макушкой в нянюшкин подол, когда няня рассказывала что-нибудь божественное, и становилось близким и ручным, как верхушки орешника, когда его ветки нагибают в оврагах и обирают орехи. Оно как бы окуналось у них в детской в таз с позолотой и, искупавшись в огне и золоте, превращалось в заутреню или обедню в маленькой переулочной церквушке, куда няня его водила...
Совсем другое дело было теперь. Все эти двенадцать лет школы, средней и высшей, Юра занимался древностью и законом Божьим, преданиями и поэтами, науками о прошлом и о природе, как семейною хроникой родного дома, как своею родословною. Сейчас он ничего не боялся, ни жизни ни смерти, все на свете, все вещи были словами его словаря. Он чувствовал себя стоящим на равной ноге со вселенною и совсем по-другому выстаивал панихиды по Анне Ивановне, чем в былое время по своей маме. Тогда он забывался от боли, робел и молился. А теперь он слушал заупокойную службу как сообщение, непосредственно к нему обращенное и прямо его касающееся. Он вслушивался в эти слова и требовал от них смысла, понятно выраженного, как это требуется от всякого дела, и ничего общего с набожностью не было в его чувстве преемственности по отношению к высшим силам земли и неба...Юра шел один, быстрой ходьбой опережая остальных, изредка останавливаясь и их поджидая. В ответ на опустошение, произведенное смертью в этом медленно шагавшем сзади обществе, ему с непреодолимостью, с какою вода, крутя воронки, устремляется в глубину, хотелось мечтать и думать, трудиться над формами, производить красоту. Сейчас, как никогда, ему было ясно, что искусство всегда, не переставая, занято двумя вещами. Оно неотступно размышляет о смерти и неотступно творит этим жизнь. Большое, истинное искусство, то, которое называется Откровением Иоанна, и то, которое его дописывает» (Часть третья. Елка у Свентицких. 15–17).
От первых опытов (в альманахе «Лирика»; 1913) до «Гамлета», открывающего цикл стихотворений на евангельские темы — путь в полжизни. Поэт прошел увлечение символизмом, умеренным футуризмом (группа «Центрифуга»), временно сблизился с объединением ЛЕФ. Но личность поэта никогда не была до конца в плену у этих идейных программ и ложных концепций. Даже в этот период христианская тема не была ему совершенно чужда. Так, стихотворение «Бальзак» (1927 г.), посвященное изнурительным трудам и тяжким житейским заботам французского писателя, неожиданно заканчивается строфой: Когда, когда ж, утерши пот И сушь кофейную отвеяв, Он оградится от забот Шестой главою от Матфея?
В 6 главе содержится часть Нагорной проповеди. Господь дает совершенный образец молитвы ( Отче наш) и указывает путь к спасению: Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам. ( Мф. 6:33).
Даже в поэме на революционную тему поэт находит уместной такую реминисценцию: О государства истукан, Свободы вечное преддверье! Из клеток крадутся века, По колизею бродят звери, И проповедника рука Бесстрашно крестит клеть сырую, Пантеру верой дрессируя, И вечно делается шаг От римских цирков к римской церкви, И мы живем по той же мерке, Мы, люди катакомб и шахт.
Написано в 1927 году. В Советской России начинался новый период гонений.
Важно даже не это эпизодическое обращение к новозаветной теме, а проникающее все творчество этих десятилетий радостное, порой восторженное, отношение к жизни. Поэтический образ сестра — моя жизньпоставлен в название целого сборника (1923), который Борис Пастернак считал началом своей поэтической жизни. В стихах его нет ни того неутолимого себялюбия, которое можно наблюдать у многих поэтов так называемого «серебряного века». Нет также демонической мрачности и трагической изломанности. Трудно согласится с определением, которое дает мироощущению Б.Л.Пастернака Федор Степун, говоря о его «христианском пантеизме» (Б.Л.Пастернак. — Встречи. М.,1998, с. 227). Эти два понятия совместить невозможно. А.А.Ахматова верно усматривает в его творчестве не убывавшее с годами детское отношение ко всему окружающему и чувство сопричастности во всему, что происходит в жизни: Он награжден каким-то вечным детством, Той щедростью и зоркостью светил, И вся земля была его наследство, А он ее со всеми, разделил.
Это не было лишь проявлением его нравственной природы, но составляло важнейшую черту мировоззрения. После просмотра балета С.Прокофьева «Золушка» он писал Галине Улановой 13 декабря 1945 года: «Я особенно рад, что видел Вас в роли, которая наряду со многими другими образами мирового вымысла выражает чудесную и победительную силу детской, покорной обстоятельствам и верной себе чистоты».
Годы жестокого разгрома и террора 30-х годов были для всех людей временем нравственного испытания и выбора. Б.Пастернак обнаружил такое устроение души, которое неизбежно должно было привести его к осознанному принятию христианства.
В 1937 году руководство писательской организации собирало подписи литераторов под петицией с одобрением смертного приговора М.Тухачевскому, И.Якиру и др. военачальникам. Позже Б.Пастернак рассказал Ольге Ивинской: «Меня начали уламывать, я стоял на своем. Тогда руководство Союза писателей приехало в Переделкино, но не ко мне, а на другую дачу, и меня туда вызвали. Ставский [занимал в 1936–1941 гг. должность генерального секретаря Союза советских писателей] начал на меня кричать и пустил в ход угрозы. Я ему ответил, что если он не может разговаривать со мной спокойно, то я не обязан его слушать, и ушел домой... В ту ночь мы ожидали ареста. Но, представьте, я лег спать и сразу заснул блаженным сном. Это со мной всегда бывает, когда сделан бесповоротный шаг» (Годы с Борисом Пастернаком: В плену времени. — М.,1992, с.157). Но 15 июня 1937 года в «Известиях» было обращение писателей «Не дадим житья врагам Советского Союза». Там была подпись Б.Пастернак. 12 марта 1942 года он писал К. Чуковскому: «пять лет назад я отказывал Ставскому в подписи под низостью и был готов пойти за это на смерть, а он мне этим грозил и все-таки дал мою подпись мошеннически и подложно». Узнав об этом, он сразу же поехал к В.П.Ставскому и требовал опровержения, которого не последовало.
У Б. Пастернака была редкая добродетель — переживать боль других как свою. В дневнике Лидии Чуковской 20 июня 1960 года сделана запись: «Пастернак с годами научился чувствовать чужую боль» (Записки об Анне Ахматовой, СПб. — Харьков, 1996, т. II, с. 308). Когда Б. Пастернак узнал о трагической смерти поэта Паоло Яшвили, обвиненного в желании «обмануть советский народ», он в письме от 28 августа 1937 года написал вдове поэта: «Тамара Георгиевна, милая, бедная, дорогая моя, что же это такое! Около месяца я жил, как ни в чем не бывало, и ничего не знал. Знаю дней десять, и все время пишу Вам, пишу и уничтожаю. Существование мое обесценено, я сам нуждаюсь в успокоении и не знаю, что сказать Вам такого, что не показалось бы Вам идеалистической водой и возвышенным фарисейством. Когда мне сказали это в первый раз, я не поверил. 17-го в городе мне это подтвердили. Оттенки и полутона отпали. Известие схватило меня за горло, я поступил в его распоряжение и до сих пор принадлежу ему». В конце жизни поэт, пережив много потерь и утрат, написал: Душа моя, печальница О всех в кругу моем! Ты стала усыпальницей Замученных живьем. Душа. 1956.