Мне все же удалось сдержаться, в основной из-за простой вежливости и такта я продолжил выслушивать его рассказ.
– Когда я достиг совершеннолетия, то сдал вступительные экзамены в Академию Искусств в городе Сана, в столице Восточной Империи! Но учиться в Академии мне отец не разрешил, посчитав, что сын герцога не имеет права быть рисовальщиком. Я же решил пойти по этой стезе только потому, что мне очень хотелось нарисовать лицо своей матери, которую я никогда не видел! Но отец и все его родственники выступили категорически против этих моих намерений. Они меня поставили перед выбором – стать или адвокатом, или врачом. Я выбрал профессию врача, стал учиться на хирурга, так как надеялся, что, получив эту специальность, я смогу навсегда покинуть дом своего отца и его родственников! Завершив учебу в медицинской академии, меня снова поставили перед выбором. Я должен был навсегда покинуть свою родину, став корабельным доктором. Мне предложили поработать на биреме «Весенняя Ласточка». Там я вскоре выяснил, что хирургу на борту судна вообще было нечего делать, на биреме не было никакой лечебной практики и тогда я начал попросту спиваться.
– Так что ты, герцог, от меня хочешь получить? Я же не волшебник, чтобы взмахом волшебной палочки твою жизнь исправить и направить в правильное русло. Хотя не мог бы ты мне сказать, кем бы ты хотел еще стать, помимо корабельного доктора? Да и как твое имя, ты мне его до сих пор не назвал? – Я мысленно поинтересовался у этого парня, корабельного доктора.
От моего мысленного вопроса корабельный доктор почему-то вздрогнул всем своим телом. Он свой взгляд оторвал от земли, посмотрел мне прямо в глаза. Тем самым он между нами обоими непроизвольно установил зрительный контакт. Этот контакт подтвердил, что он действительно нуждается в моей помощи, так как нуждается поддержки в поисках своего места в жизни. Через мгновение он смотрел в океан, но этого момента мне вполне хватило на то, чтобы разобраться в его чувствах, эмоциях и понять, что я мог бы ему предложить. для разрешения проблемы его трудоустройства. Развернувшись в сторону моря, корабельный доктор глубоко и тяжело вдохнул, а затем тихим голосом произнес:
– Извини, господин капитан! Мое полное имя – герцог Якоб Форенкульт. Мой отец всю свою жизнь проработал казначеем одного из королевств Восточной Империи. Что касается твоего вопроса, то я попросту не знаю, как на него ответить. И, честно говоря, я не знаю, что мне дальше делать со этой своей проклятой жизнью?!
Пока герцог Якоб Форенкульт мне вещал о самом себе, то я воспользовался представившейся мне возможностью и мысленным зондом немного покопался в его сознании. Предо мной раскрылись образы, мысли и эмоции, скрываемые в его сознании и постоянно сменяющие друг друга. Я видел безрадостные образы и эпизоды его детства и отрочества. Эти образы и эпизоды были наполнены эмоциями страданий, мучениями юной души, трепещущейся и пытающейся вырваться из паучьих сетей.
В какой-то момент передо мной проплыло лицо пожилого человека, оно было явно чем-то рассержено. Видимо, это было лицо герцога Форенкульта, отца Якоба?! Затем я понаблюдал за тем, как в сознании молодого Форенкульта то появляются, то исчезают постные старушечьи и стариковские лица. Их головы тряслись от древней старости, а также от собственного бессилия перед этим молодым парнем. Иными словами, в памяти молодого герцога не сохранилось ни единого радостного или светлого эпизода из его детства или отрочества!
Но в какой-то момент в его сознании вдруг возник строй солдат, марширующих по деревенской улице. Солдаты ладно маршировали по деревенской улица, а по бокам дороги их сопровождали две ватаги деревенских мальчишек. На малое мгновение в одной из ватаг промелькнуло лицо юного герцога Форенкульта. Самозабвенно размахивая руками в такт солдатского шага, он вместе с деревенскими мальчишками браво маршировал по деревенской дороги. Затем в его сознании крупным планом промелькнуло его лицо, герцог Форенкульт стоит с высоко поднятыми верх руками, в правой руке у него было шпага, с клинка которой стекали капли крови!
– Форенкульт, – довольно-таки бесцеремонно я обратился к молодому герцогу, – чтобы ты мне мог бы ответить, если я тебе предложу бы стать во главе охранного подразделения, приписанного к биремы «Весенняя Ласточка?! В твоем подчинении поступят двести молодых парней из сельской местности! Ты их должен обучить солдатскому ремеслу, научить их пользоваться различным оружием. Ходить в атаки на поле боя, или вражеские корабли брать на абордаж! Такое подразделение мы могли бы назвать морской пехотой! И служить же ты будешь, имея офицерский чин. Ну, скажем, в чине майора?!
3
Моя светская беседа с герцогом Форенкультом была прервана внезапным появлением на причале небольшой группы людей. Я сразу же на них обратил внимание по двум причинам. Пока еще было очень рано, и причал был пустынен. Тут же незнамо откуда на нем вдруг появляются сразу же четыре человека. Если судить по их одежде, а также по их поведению, то можно было бы сказать, что эти люди не имели никакого отношения к портовым трудягам. Что меня еще сильно удивило, как только они появились на причале, то они сразу же направились к биреме «Весенняя Ласточка». Самое интересное заключалось в том, что между собой они разговаривали на слишком уж повышенных тонах, почти кричали друг на друга.
Несмотря на то, что беседа с герцогом Форенкультом принимала все более интересный оборот, громкий крик-разговор этих четверых людей меня прямо-таки заставил обратить на них внимание. К тому же в этот момент в беседе с Форенкультом образовалась небольшая пауза, герцог решил подумать, прежде чем соглашаться на мое предложение. Так что Якобу потребовалось время на обдумывание своего ответа. Я же оказался как бы свободным, поэтому на них обратил внимание. Их же слишком громкая перекличка-разговор меня заинтересовала, так как в не упоминалась моя бирема.
Некоторое время эта четверка люде потопталась у сходен, они любовались моим судном и в целом обсуждали «Весеннюю Ласточку». Затем они начали прохаживаться вдоль борта биремы, внимательно рассматривая, обсуждая и на бумаге помечая повреждения и пробоины в борту от файерболов безумного мага. В принципе, у меня не было повода прекратить этот осмотр биремы, так как любой человек имел право с причала любоваться красотой и стройностью моей биремы. Но в данном конкретном случае меня удивило то обстоятельство, что они осматривали бирему с определенным профессионализмом и с определенной целью. Практически каждое повреждение они оценивали и определяли, сколько же примерно будет стоить его ремонт.
Такой их подход к делу меня чрезвычайно заинтересовал. Я своей магией немного поднастроил свой слуховой аппарат, чтобы этих людей лучше слышать. Они к себе привлекли внимание и герцога Форенкульта. Он к этому времени, видимо, уже принял какое-то решение, но мне пока его не сообщил, стал прислушиваться ко всему тому, о чем кричали эти крикуны.
Стараясь не упустить важного момента в их разговоре, я даже поднялся на ноги и подошел к самому краю палубы биремы, чтобы этих крикунов не выпускать из вида и получше их слышать. Я еще раз их внимательно осмотрел. Мне понравилось то, что все эти четверо мужчин были неплохо одеты, на каждом из них был хорошо отглаженный и чистый камзол, который мог бы принадлежать зажиточному, если не богатому купцу! По моему мнению, эти люди принадлежали, если не высшему, то, по крайней мере, к среднему и к весьма обеспеченному сословию населения Валенсии.
Герцог и будущий майор морской пехоты Форенкульт начал во всем меня копировать. Вслед за мной он поднялся на ноги и подошел к самому краю палубы, чтобы опять-таки вместе со мной понаблюдать за всем тем, что происходило на причале, чем занимались эти четверо крикунов. Хочу вам напомнить о том, что на данный момент бирема была обезлюжена, на ее борту находились только я и Якоб Форенкульт. Помимо нас еще три пьяных матросика, по-прежнему, вразброс валялись у горловины спуска на нижнюю палубу, они все еще продолжали отсыпаться после своей ночной пьянки в порту. Я же с герцогом Форенкультом, совершенно не скрываясь от взглядов этих четверых, стоял на самом краю верхней палубы биремы, но эти четверо нас упорно не замечали!
Я же исходил из предположения, что они, будучи воспитанными людьми, нас заметят и вежливо поздороваются. Это их приветствие нам даст повод у них поинтересоваться тем, что они тут делают и чего хотят увидеть? Но минута проходила за минутой, с их стороны – ноль внимания. Их разговор-перебранка все продолжался и продолжался с не меньшей интенсивностью, он, по-прежнему, велся на повышенных тонах. Но ни на меня, ни на герцога никто из них даже не взглянул! Вскоре они продолжили осмотр биремы, продолжая обсуждать полученные повреждения и пробоины в борту, одновременно производя оценку их ремонта.
Завершив работу с правым бортом биремы, эти четверо решили перейти к осмотру общего состояния биремы «Весенняя Ласточка». Разумеется, для этой цели они должны были бы подняться на борт биремы и пройтись по ее верхним и нижним палубам. Что касается меня и Форенкульта, то нас обоих эти люди, видимо, приняли за сторожей, нанятых хозяевами биремы для охраны груза в ее трюмах. И, видимо, по этой причине они на нас обоих, по-прежнему, и не обращали ни малейшего внимания.
Пользуясь моментом, когда эти четверо горлопанов один за другим начали по сходням подниматься на бирему, я мысленным щупом покопался в их мозгах. От накопанной из первоисточников информации у меня начался жесточайший озноб, хотя общая температура воздуха сегодня колебалась в пределах тридцати градусов тепла! Из этой информации выходило, что и я, и мой старпом Борг мы оба слишком долго почивали на лаврах, поверяв в то, что «Весенняя Ласточка» навсегда стала нашей собственностью! И мы с ним оба в этом здорово лопухнулись, даже не подумав, разыскивать судовые документы на «Весеннюю Ласточку»!
Как только что мне удалось узнать, кто-то нашел эти документы и продал этим крикунам, которые на деле оказались валенсийскими купцами. Собрав всю силу своей воли в кулак, я постарался ни единым словом, ни единым жестом этим джентльменам не выдать того, что я только что узнал. Было бы совершенно нежелательно, что эти валенсийские купцы узнали бы, что я только что раскрыл их тайну.
Совершенно случайно появившись в новом для себя мире Тринидада, я пока еще не очень хорошо в нем ориентировался. Не знал о том, как должен был бы я себя вести в том случае, когда совершенно незнакомые люди претендуют на твою же частную собственность? Правда, если уж оставаться до конца честным человеком, то эти четверо господ, приобрели пакет документов на владение биремой и сейчас они могли на нее претендовать.
В моих ушах все еще громким и тревожным набатом звучали их мысли о том, что они практически за бесценок приобрели вполне хорошее судно! Что после ремонта это судно можно было бы перепродать, получив хороший барыш! Или же этим судном можно было бы перевозить свои же товары по другим городам побережья Внутреннего океана! Причем все четверо все более и более склонялись к мысли о том, чтобы мою бирему переделать в транспортную баржу и ею пользоваться в каботажной торговле.
Могу вам честно и откровенно признаться в том, что эти мысли местных купчиков я воспринял, как полный нонсенс и личное оскорбление, Красавицу «Весеннюю Ласточку», рожденную для того, чтобы летать, парить над океанскими волнами, они собирались превратить в лоханку для перевозки прибрежных грузов – это был самый настоящий абсурд! К тому же бирема принадлежала и должна была бы принадлежать только мне, а также моему другу, старпому Боргу! Никто другой, по-моему, глубокому и личному убеждению был бы не вправе на нее претендовать или на нее предъявлять свои права своей собственности!
В этот момент четверка горлопанов-крикунов стала подниматься на борт биремы. Если судить по их все еще продолжающимся выкрикам, то они, по-прежнему, были уверенны в том, что за гроши им удалось купить действительно хорошее судно. По их мыслям можно было бы понять, что они вчетвером только закрыли сделку по приобретению «Весенней Ласточки», выплатив хозяину документов определенную сумму золотыми флоринами. В этот момент я своим мысленным зондом начал судорожно рыскать по их сознаниям, желая найти информацию, которая мне могла бы помочь опровергнуть их уверенность во всем произошедшем! По крупицам я начал собирать факты, которыми можно было опровергнуть их уверенность в легальности самой сделки.
Вскоре я выяснил, что и сами все четверо были несколько смущены суммой выплат по сделке. Слишком уж малой она была, всего лишь десять тысяч флоринов и это выплата за бирему, которая, как оказалось, действительно находилась в хорошем состоянии. Да и сам владелец судовых документов на биремы своей внешностью и повадками не очень-то понравился купцам. Уж очень он смахивал на пирата или на грабителя с большой дороги! И, в-третьих, местные купцы так поспешили увидеть бирему, что с раннего утра поспешили в порт ее осмотреть. При этом они напрочь забыли о необходимости свой договор по сделке зарегистрировать у нотариуса. Они также не выплатили полагающейся госпошлины для регистрации такого договора. Таким образом, появился очень небольшой шанс оспорить данную сделку, «Весеннюю Ласточку» отстоять за собой.
К этому времени купцы успели подняться на борт биремы. Они тут же наткнулись на троих матросиков, которые продолжали мирно похрапывать, лежа рядом с горловиной спуска на нижнюю палубу. Вот только выдыхаемый им перегар превратился в стойкое зловоние, бриз с океана его так и не смог разогнать. Кончиками пальцев, позатыкав ноздри своих носов, местная купеческая команда осторожно пробралась мимо моих матросов, всеми силами стараясь не потревожить их сон. Как только они все четверо прошли пьяненьких матросиков, то сразу же обратили внимание на тюки, которыми была окружена мачта биремы.
Они некоторое время покрутились у тюков, зарисовывая едва ли не каждый из них в отдельности. Видимо, решили эти тюки с товаром отнести к статье «непредвиденные доходы». Но вскоре они продолжили работу по осмотр повреждений биремы и по их оценке. Что мне лично понравилось в этой ситуации, так это то, как они вполне грамотно и профессионально просчитывали смету расходов на ремонт биремы.
Еще вчера я вместе со своим старпомом Боргом пытался проделать аналогичную работу, хотя бы на глазок, определить стоимость капитального ремонта биремы. С тем, чтобы затем обратиться на местные верфи с запросом на ее ремонт. Неожиданно для меня мой же старпом Борг в этом деле себя повел незрелым юнцом, он от меня попросту сбежал на берег, чтобы там вместе с друзьями напиться в стельку.
Сегодня же сама богиня Фортуна меня облагодетельствовала и послала мне удачу этими четырьмя купцами. Как я накопал в их сознаниях, один из них оказался даже владельцем небольшой ремонтной верфью. Эта верфь в основном занималась ремонтом рыбацких баркасов, и верфь была не совсем раскрученной. Самое главное, во всем происходящем на палубе заключалось в том, я постепенно узнавал стоимость капитального ремонта мой биремы по отдельным статьям сметы расходов. При этом ни на меня, ни на Форенкульта местные купцы все еще продолжали не замечать, видимо, считая нас простыми сторожами биремы.
Обойдя верхнюю палубу, крикуны снова вернулись к мачте. Там они обсудили свои проблемы и пришли к окончательному решению мачту биремы не менять. После чего отправилась к трапу на нижнюю палубу. В этот момент я своим сердцем почувствовал, что настал момент, когда я должен был бы вмешаться в ознакомительную экскурсию незваных гостей по моей биреме, положить конец творящемуся на биреме беспределу!
Правый глаз я скосил в сторону майора Форенкульта, им же ему подмигнул, а затем своей головой коротко кивнул в сторону этих непрошенных гостей. Получив приказ, юноша не промедлил и секунды с его исполнением. Его статная фигура вдруг выросла на пути прямо перед купцами, один из которых уже ступил на ступеньку трапа, ведущую на нижнюю палубу. Купцы явно не ожидали столь внезапного появления моего удальца у себя на пути. Они нехотя, но все же остановилась. Поначалу они между собой обменялись удивленно-недоуменными взглядами, и только после этого герцога осмотрели с головы до ног.