Танец подошел к концу, они остановились, тяжело дыша, взмокшие и усталые; переглянулись и… засмеялись, дружески обнялись.
— Давненько не виделись, Гарри! — прохрипел Филч, хлопая мальчишку по спине. — Как каникулы и Люси?
— Отличные каникулы, дядя Аргус. Люси я завтра вечером принесу, ладно?
— Хорошо. Чайку поставим? Кстати, я тут нашел кой-чего, у близнецов Уизли конфисковал, и, знаешь, знакомый пергамент-то, очень знакомый, присмотрелся я к нему, и поди ж ты, узнал! Эти стервецы его у меня два года назад стибрили, а до этого он много лет в секретере пролежал.
— А что за пергамент? — с интересом спросил Гарри. Филч поставил чайник на стальную столешницу-плиту и сходил за ним, вернувшись, он протянул Гарри свернутый пергамент и карандаш.
— Вот, держи и пиши: олень, пёс, волк и крыса.
Гарри удивился — странно, знакомый набор зверушек — но старательно написал, увлеченный неожиданной игрой. И вот, напротив каждого слова вдруг сами по себе, из ниоткуда появились чернильные пятна, которые стеклись и сложились в слова, вот так это выглядело:
Олень — Сохатый.
Пёс — Бродяга.
Волк — Лунатик.
Крыса — Хвост.
И дальше…
Поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов с гордостью представляют своё новейшее изобретение — Карту Мародеров!
Всё? Хм, нет, ползут-текут чернила дальше, невидимым пером вычеркивая схематичные линии и черточки, на глазах у Гарри и Филча они сложились во вполне узнаваемый чертеж замка Хогвартс. Но на этом странности не закончились, по переходам-коридорам-лестницам хаотично мельтешило бесконечное множество следов, и каждый след был подписан аккуратным и очень красивым почерком. Поняв, что за штука у него в руках, Гарри с восторгом занялся поиском знакомых имен и угадыванием, где кто находится. Честно, это оказалось просто здорово, увлекательная игра! Класс! Филч с ласковой улыбкой смотрел на мальчика и видел, как у того разгораются радостным азартом глаза и как они сияют от восхищения, а вот Гарри нахмурился, внимательно вчитался во что-то и, подняв голову, озадаченно обратился к нему:
— Дядя Аргус, а кто такой Питер Петтигрю? Вот здесь, посмотрите, точка рядом с Роном Уизли.
Где-то под сердцем, под лопаткой неприятно кольнуло, и внутри, в груди, нехорошо потеплело — неприятное, страшное тепло. Аргус склонился над картой, вчитываясь в имя, указанное Гарри. Верно-верно, вот оно — «Питер Петтигрю» — рядом с Роном Уизли, Шеймусом Финниганом и Дином Томасом, взгляд Аргуса скользнул ниже, в гостиную и наткнулся на ещё одно имя рядом с Джинни Уизли — «Том Марволо Реддл». Но как? Этого не может быть!..
Из горла против воли вырвалось:
— Но они же умерли!
— Кто? — испуганно спросил Гарри. Дрожащий палец Филча ткнулся в пергамент:
— Они… Питер Петтигрю и Том. Том Марволо Реддл.
Том? «Дорогой Том» вспомнилось Гарри, вспомнил он и склоненную над столом — над тетрадкой! — рыже-морковную голову Джинни и её короткие фразы, как будто она кому-то отвечала.
— А кто они такие, дядя Аргус? И почему вы говорите, что они умерли?
— Питер и Том были учениками Хогвартса. Том был старостой и закончил школу в конце сороковых годов, дальнейшая его судьба мало кому известна. Одно точно, в конце пятидесятых он баллотировался на пост Министра магии. Но проиграл, министром стал Нобби Лич, ненадолго, правда, после его на посту сменила Миллисента Багнолд, вот она правила долго, до самой отставки по старости, или как это у магглов говорят, до самой пенсии… А умер Том в ту ночь, когда пришел убивать Поттеров, твоих родителей, Гарри. Так говорят, во всяком случае, лично я в это — не верю.
— Правда?
— Да. Не могу я поверить в этот бред сивого мерина, чтобы человек — без двух минут министр — поперся убивать младенца. Для этого надо очень хорошо сойти с ума, а Том сумасшедшим не был.
— Значит это не я его… того? — с облегчением спросил Гарри, жадно вглядываясь в морщинистое и такое ставшее родным лицо дяди Аргуса. Тот задумчиво покивал:
— Никто не знает достоверно, как именно погиб Том, свидетелей его смерти нет.
— А… Питер?
— Питер? Ну, Питера прикончил Сириус Блэк, по одной из официальных версий…
— Как??? И здесь неточно?!
— Ага, сынок. Ну сам посуди. От взрывного заклятия «Бомбарда» снесло пол улицы, посередине глубокая воронка, на краю стоит Блэк и дико ржет, вокруг покореженные тела мёртвых магглов, двенадцать свежих трупиков, а от Питера всего один пальчик остался, ага. А остальное где? Где кровь-кишки-развороченные кости? Это-то где??? Не может человек на атомы распылиться, тем более что от Питера, повторяю, пальчик остался. Который потом матушке его преподнесли в коробочке погребальной с орденом Мерлина первого класса. Посмертно. Как сейчас помню, пыль столбом до небес, жутко воняет горелой изоляцией и стаи крыс утекают в раскуроченную канализацию…
— Стойте! Дядя Аргус, стойте! — Гарри заорал так, что сам себя чуть не оглушил, все кусочки мозаики внезапно сложились в стройную и ясную картинку. — Крысы! Крыса Рона — анимаг. Питер притворился, он жив и прячется в семье Уизли! Питер не умер, он жив, он просто сделал вид, что погиб, а сам притворился… то есть я хочу сказать, он превратился в крысу и сбежал!
Возбужденный Гарри громко кричал всё это и размахивал руками, а Филч сидел ни жив ни мёртв и с трепетом смотрел на взбудораженно орущего мальчишку, приплясывающего и сияющего от своих догадок. Первый накал страстей постепенно улегся, и Гарри понемногу остыл, успокоился и обратил внимание на замершего Филча.
— Дядя Аргус? Всё хорошо?
Он встревоженно тронул старого завхоза за плечо, Аргус моргнул и странно посмотрел на Гарри. Потом перевел взгляд на карту и снова уставился на имя, точку рядом с Роном Уизли — «Питер Петтигрю».
— Карта же не врет, правда, Гарри? Питер жив?
Голос Филча, вернее его тон, испугал Гарри, и он лихорадочно постарался припомнить хоть что-то… Ой, вот. И торопливо зачастил:
— У крысы Рона нет пальца на передней лапке!
— Вот шельмец, всё-таки сумел превратиться, а мне-то лгал, что не получается у него ничего…
— Наверное, он стеснялся, — робко предположил Гарри, осторожно поглаживая старика по плечу. — Всё-таки крыса не самая вау-какая-аниформа. Тут нечем хвалиться.
Филч тихо засмеялся, обнял Гарри и тепло прижал к своей тощей груди.
— Ох, Гарри, Гарри. Хороший ты мальчик… Что бы я без тебя делал?
— Не знаю. А что случилось, дядя Аргус?
— Питер мой внук. И один из трёх друзей твоего отца.
Вот так. Вот такой вот крутой поворот, осталось выяснить, почему карта утверждает, что жив и Том Реддл. И где он прячется.
====== Двадцать первая глава. Вопросы, вопросы, вопросы... ======
Гарри в полном раздрае возвращался к себе.
Судя по пустынным коридорам, отбой уже давно прозвучал, в окна лился холодный лунный свет, кроме того, коридоры ненадолго освещались факелами. Они вспыхивали за пару метров от проходившего и спустя пару метров — гасли; создавалось впечатление, что в них действуют встроенные датчики движения. Тьфу!.. Нет чтобы обеспечить ночные коридоры постоянным и стабильным освещением. Пугаясь теней и громких «пыхов» от факелов, Гарри добрался до гриффиндорской башни и…
Портрет был пуст. Полная Дама куда-то ушла, а внизу, под портретом, спал Невилл. Гарри скинул мантию и нагнулся над спящим товарищем, Невилл зябко ежился на холодном полу, плотно свернувшись в позе эмбриона, он кутался в школьную мантию и крепко прижимал к груди какую-то книгу, словно она тоже могла его немножко согреть… В душе Гарри поднялась волна жаркого, удушающего гнева — и где ночные патрули, спрашивается? — тут человек заживо замерзает, а им хоть бы хны! В глазах аж потемнело, а ну-ка, где тут драная кошка МакГонагалл?! Просто идеально она свои обязанности декана исполняет! От бешенства Гарри уже и не думал о себе, не думал о том, что он тоже является нарушителем комендантского часа.
Сейчас у него была главная забота — Невилл. Опустившись на колени, Гарри протянул руку и осторожно потряс Невилла за плечо.
— Невилл, Невилл… Проснись, нельзя спать на холодном полу, простудишься… Невилл, проснись.
Тот задрожал, просыпаясь. Сел, подтянув колени к груди, затрясся-застучал зубами и, трогательно моргая, уставился на Гарри припухшими глазами. Тот повторил:
— Не спи на холодном.
— А я н-не х-хотел, Гарри, я пароль забыл…
Горячее бешенство затопило Гарри целиком, окончательно и полностью.
— То есть, ты видел её, Полную Даму?
— Ну да, но я не смог назвать ей пароль, потому что забыл, и она меня не пустила… — Невилл подумал и на всякий случай решил обидеться: — А потом она вообще ушла. В гости… к Виолетте.
Гарри выпрямился и со всей дури забарабанил кулаком по тяжелой раме, Невилл, задрав голову, понаблюдал за этим, потом робко подергал Гарри за штанину:
— Она не придет, Гарри. Я пытался…
— Проклятье! Кислотой оболью! — громко пообещал Гарри.
— Ух ты… а где ты её достанешь? — спросил заинтересованный Невилл.
— Сами сварим. Помнишь, ты котел расплавил? Вот. Думаю, для крашеной тряпки твоя субстанция пострашней кислоты будет, — Гарри помолчал, потом оглядел Невилла со всех сторон и поинтересовался: — А изнутри нас не слышно, что ли?
— Там же спят все, а спальни высоко в башенках, в гостиной сейчас никого нет.
— Ясненько… Точно нет? А если проверить…
С этими словами Гарри полез во внутренний карман школьной мантии и достал недавнее приобретение, карту Мародеров, плюхнулся рядом с Невиллом на холодный пол и развернул на коленях карту. Поразмышляв, пожал плечами, достал из того же кармана волшебную палочку и, включив Люмос, посветил на карту. Невилл присоединил свой Люмос и две одинаковые темно-каштановые головы склонились над картой — в гостиной и правда никого не оказалось. Тогда возмущенный Гарри предложил поискать МакГонагалл — дескать, она, поди, где-то валерьянку тайком хлещет, вот и филонит от своих прямых обязанностей декана. И вот пара рассерженных глаз — зелёные Гарри и синие Невилла — заскользили по старому пергаменту, притормаживая то тут, то там, внимательно вчитываясь в имена, отмечающие каждый след.
— Вот она!
— Где… ага! А что это за помещение?
— По-моему, это кабинет директора. Смотри, Гарри, тут как бы два яруса в круглой башне, но это не ярус, а подиум. А вот и сам директор… а этого я не знаю…
— Кого?
— А вот, третий кто-то.
Гарри пристально всмотрелся в чернильные знаки. В кабинете директора были трое: сам Альбус Дамблдор, его метка находилась за столом, профессор Минерва МакГонагалл, её следы нервно сновали туда-сюда по ограниченной площади кабинета, и третий, некто Регулус Арктурус Блэк, неподвижно стоял или сидел на одном месте, у окна. Поразмышляв, Гарри разочарованно пожал плечами — это явно не тот Блэк, что Питера грохнул.
— Я его тоже не знаю, Невилл. И вообще, пора бы ей вернуться…
И они оба, синхронно задрав головы, обиженно посмотрели на пустой холст — Полной Дамы всё ещё не было. Гарри вздохнул и покосился на книгу, лежащую на полу рядом с ними. Невилл перехватил его взгляд и тоже посмотрел на книгу.
— Я из-за неё в библиотеке застрял, долго ис-скал, хотел про фестралов уз-знать.
— И что про них пишут?
— Чес-стное слово, бред. Якобы только тот, кто видел смерть — может увидеть фестралов. Поэтому они приносят несчастье тому, кто посмотрит на них, а тот, кто дотронется до фестрала — будет проклят, потому что он прикоснулся к самой Тьме. Ещё пишут, что фестрал — дитя мрака, его смрадное дыхание несет холод и отчаяние… ей-Мерлин, Гарри, похоже, тот, кто сочинял эту лабуду, спутал фестрала с дементором.
— Угу… «смрадное дыхание», ерунда какая. Фестрал ничем не пахнет. А всё-таки... почему я его не вижу?
— А я его тоже не сразу увидел… понимаешь? И потом тоже, он то появлялся, то исчезал, и меняется, меняется, всё время меняется… э-э-э… мерцает, то драконом покажется, то лошадью крылатой…
Гарри оживился и с интересом спросил, показывая на книгу:
— А там про гиппоронов ничего нет?
— Н-не п-помню… а кто такой гиппорон?
— О нём упоминается в энциклопедии мифологии, гиппороны стоят наряду с гиппогрифами, пегасами, мирабелями, из всех они самые страшные по виду — скелетообразные создания с кожистыми крыльями как у летучей мыши или дракона. Хищные, питаются мясом. Умеют виртуозно прятаться, обладают свойством камуфляжа, то есть сливаются воедино с окружающим ландшафтом. Свой истинный облик являют только достойным, остальным видятся кому как придется, или наоборот, каждый видит его как пожелает. Трус увидит дракона, храбрец увидит в нём крылатого коня или благородного пегаса.
— И это гиппорон? Гарри, ты только что описал фестрала!
— И чья энциклопедия точнее, ваша волшебничья, или наша, маггловская?
— Ой, Гарри… Я теперь совсем не понимаю, кто такой фестрал, ведь, судя по твоей эн-цик-ло-педии, фестралов и магглы видят?
— Только называют их по-другому.
— Гарри… а я какой, храбрый или трус?
— Думаю, ты пока посередине. Мне фестрал-гиппорон вообще не показался, значит, я ещё недостоин его видеть.
Сверху раздался шорох, и мальчики подняли головы. Полная Дама, довольно пьяненькая, вернулась на холст. Увидев их, она смачно рыгнула и, подбоченясь, нетрезво-строго сказала:
— Без пароля… ик… не пущу!
Гарри кровожадно улыбнулся и вкрадчиво шепнул:
— Миссис Норрис.
Сработало, однако, нарисованная мадам вмиг протрезвела, вспомнив прошлогоднее обещание Северуса Снейпа растворить её в кислоте. Поспешно открыла проход, и мальчишки, ехидно переглянувшись, прошмыгнули внутрь. Поднялись в спальню, разделись-переоделись в пижамы и юркнули в постели. Гарри задернул полог, улегся и задумался о том, что рядом, в этой же комнате, спит взрослый маг, на подушке Рона. Питер Петтигрю, внук Аргуса Филча, сын его дочери Пенни Филч-Петтигрю. Ещё где-то здесь прячется Том Реддл… интересно, где? Надо будет завтра спросить у Рона, какого зверька Джинни с собой привезла, ведь карта показывает, что Том всё время находится рядом с ней. А кто может постоянно находиться рядом с хозяином? Конечно, зверёк, вот и спросим.
Спросил. На следующее утро, за завтраком. Жуя поджаренный тост с маслом, Гарри обратился к Рону:
— А какого зверя Джинни с собой привезла?
— Никакого. У неё нету зверя.
Гарри покосился на Коросту, сидевшую на плече Рона и принимавшую от него угощение — маленькие кусочки того-сего. Черные глаза крысы безучастно смотрели в никуда (так уж устроены крысиные глаза, что по ним никогда не поймешь, куда крыса смотрит), и его рука сама собой потянулась погладить Коросту по спинке, а потом Гарри и вовсе отщипнул от тоста кусочек и протянул крысе. Короста довольно благосклонно понюхала и аккуратненько взяла его, её малюсенький язычок случайно лизнул масляные пальцы Гарри и был похож на очень нежную, очень мягкую губку. Гарри с улыбкой смотрел, как крыса, держа кусочек передними лапками, совсем как человек, кротко и деликатно обкусывает его со всех сторон, ловко вертя в пальчиках. На правой лапке четыре пальчика, а на левой не хватает одного. Рон вопросительно посмотрел на него, ожидая объяснений, но при Питере он не мог сказать причину своих вопросов. Потому что Гарри догадывался, что Хвост на карте — это Питер. Дядя Аргус назвал всех четверых друзей: Сохатый — Джеймс Поттер, Бродяга — Сириус Блэк, Лунатик — Ремус Люпин, и Хвост — Питер, в данный момент он крыса Короста и сидит на плече у Рона. И его тайну надо хранить, ведь Питер явно что-то видел в ту ночь, возможно он даже видел, как убивали Поттеров, а значит, он — ценный свидетель. Просто доказать ничего не может, бывают такие ситуации, когда преступление оставалось недоказанным и расследования заходили в тупик из-за отсутствия улик и каких-либо доказательств.
Видя, что Гарри не собирается что-то говорить, Рон отстал от него и напомнил, что пора на урок. Идя на Травологию, Гарри увидел вереницу первокурсников, идущих навстречу с урока, среди них и Джинни, и, конечно же, никакого зверька на ней и при ней не было. Улучив момент, Гарри ухитрился проверить это. Достал пергамент, развернул и быстро просмотрел холл замка, где по времени должна была быть Джинни — и точно! — вот рядом с её именем по-прежнему стоит «Том Марволо Реддл». Чувствуя, как начинает болеть голова, Гарри растерянно нахмурился. Может, она своего Тома в сумке прячет? И в кого же он превращается? В хомячка? Но хомяка не с чего прятать от окружающих, от родителей да, бывает, приходится скрывать зверушку, если они не разрешают его держать. Но в школе-то… от брата-старосты, что ли, Джинни так изощряется? Или она кого-то страшно-запрещенного завела? Но это же Том Реддл… хотя, вполне возможно, что он попросил Джинни никому не говорить о нём, вот она и прячет его ото всех. А что, логично. Но и бредово тоже. Убийца Поттеров и несостоявшийся министр прячется в сумке у первоклашки, свидетель убийства — Питер — поступает аналогично.