Так в списке претензий к опекуну стало на один пункт больше, да и непонятки с поведением крёстного не давали покоя.
— В общем так, крёстный, я тебя выслушал, а теперь ты слушаешь меня, — произнёс Гарри и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил. — Как ты уже, видимо, понял, я в курсе того, какая именно магия нас связывает и благодаря этому изначально не верил в твою виновность относительно гибели родителей. Хотя, признаю, допускал, что в состоянии аффекта ты мог действительно убить тех маглов. Далее, я уже понял, что Дамблдор сделал буквально всё, дабы я был просто неподражаемым неучем и шалопаем. Начать хотя бы с того, что он отдал меня на воспитание к магловским родственникам маминой сестры. — В этот момент оба бывших Мародёра уставились на Гарри будто громом поражённые.
— Но есть же завещание, я сам видел как Джеймс его писал! И там чётко говорилось, что в случае его смерти опека переходит к Лили, далее Сириусу, Лонгботтомам, Блэкам, там вроде ещё кто-то был, но я не запомнил, — изумлённо пробормотал Люпин. — Но точно помню, что Джеймс и Лили прописали запрет на твою передачу родственникам с её стороны.
— Это очень интересное дополнение, а главное, многое ставящее на свои места, я завтра же попрошу Невилла послать письмо бабушке с соответствующим вопросом.
— Э.… — вновь непонимающе воззрились на подростка оба мародёра. И Гарри, вздохнув, начал обстоятельно пояснять нестыковки, которые те совершенно не заметили.
— Начнём с того, что ни о каком завещании родителей я ничего не знаю, перед вторым курсом мне зачитали завещание моего деда, лорда Карлуса Поттера, но о родительском не было ни слова. Далее, как я и сказал, я живу у своих дяди и тёти по материнской линии, и они маглы. Со слов тёти Петунии, она нашла меня в корзинке на крыльце, когда вышла выставить молочные бутылки. Как говорится, оцените оксюморон.
Собственно, ко мне прилагалось лишь письмо, в котором говорилось, что они мои единственные родственники и что обязаны обо мне позаботиться. Далее были пять лет форменного ада, ибо маглы просто не в состоянии воспитать сильного мага. А мои дядя и тётя к тому же очень боятся магии, как итог — моё детство было вовсе не сахар. Так было до того дня, пока дядя Вернон не отправил меня на обучение в кадетский корпус, где, о чудо, дисциплина и армейский устав обуздали мою магию. Я воспринял это как дар небес и вцепился в подаренный шанс руками и ногами, ибо за пять лет, проведённые у Дурслей, я успел натворить всякого и считался чуть ли не местным бандитом и террористом. Со мной не хотели общаться сверстники, мой кузен обожал играть в охоту на Гарри, в общем, я никому не пожелаю такой жизни.
Так что, получив шанс всё изменить, я вцепился в него недетской хваткой и, пока остальные по ночам звали маму, грыз гранит науки и делал всё, чтобы быть образцовым кадетом. Меня хвалили, опекунам шли отчёты о том, какой я хороший, у меня появились друзья и, наконец, мечта. Так прошли пять лет, я стал гордостью семьи, и жизнь наладилась. Затем в мою жизнь ворвалась магия в лице тогда ещё хогвартского лесника Хагрида, ныне сидящего в Азкабане за незаконное разведение драконов на территории школы чародейства и волшебства Хогвартс.
Этот откровенно бомжеватого вида полувеликан вышиб дверь в дом моих опекунов, нёс бред и запугивал моих дядю и тётю, в том числе посредством порчи имущества, а когда я попросил его покинуть дом, понял только после второго раза и то явно не до конца, ибо весь год пытался пригласить меня на чай и посылал подарки. Но на этом всё не закончилось, и из Хогвартса прислали МакГонагалл. Мне пришлось покинуть родной кадетский корпус, дабы обучаться магии. Здесь, в Хогвартсе, я столкнулся с вопиющим отсутствием дисциплины как таковой. С детства приученный к физическим нагрузкам и дисциплине я был в полном недоумении, но взял себя в руки и решил, что ничего не изменилось. С тех пор вот уже третий год Хогвартс лицезреет мои утренние пробежки и неизменную успеваемость в учёбе.
За это время я убедился, что большая часть преподавательского состава весьма посредственна, и если я хочу чему-то учиться, то должен делать это сам. По поводу дисциплины можно пройтись отдельно. Во время пира на Самайн в зал вбежал профессор Квирелл и сообщил, что по школе бродит тролль, после чего отбыл в астрал посредством обморока. Как вы думаете, какой приказ отдал директор?
— Э.… запер Большой зал и, оставив с вами дежурного преподавателя, начал поиски тролля? — удивлённо спросил Блэк.
— Если бы, крёстный, если бы. Он велел ученикам под присмотром старост идти в гостиные и не покидать оные.
— Надеюсь, с тобой ничего не случилось?! — воскликнул Сириус, вскакивая со стула.
— Я и Невилл, как и факультет Слизерин в полном составе, остались в большом зале. И уже позже узнал, что тем вечером погибла моя сокурсница Гермиона Грейнджер, — успокоил крёстного Гарри, и тот под ледяным взглядом зелёных глаз вновь сел на стул. — А в конце года выяснилось, что в объявленном запретным ещё в начале года коридоре, оказывается, жил цербер, говорят, это был щенок, но когда фраза «запрещено, если не хотите умереть страшной смертью» кого-то останавливала?
— Однако, — вздохнул Люпин.
— Я тоже так подумал, профессор. О драконе я уже говорил, а более ничего интересного за первый курс не произошло. Но вот начался второй, и преподавателем стал небезызвестный бульварный писатель Локхарт, который не раз и не два демонстрировал свою полную некомпетентность, а в октябре появилась первая надпись, гласящая что Тайная Комната открыта.
В тот вечер окаменела кошка завхоза, а затем был Колин Криви и ещё трое студентов. Но школу не закрывали, и дети продолжали учиться, учителя пытались принимать меры безопасности типа ходьба строем и ужесточение комендантского часа, но это мало помогало. А в начале лета жертвой предполагаемого чудовища Слизерина стала Джинни Уизли, которую эта тварь утащила в Тайную Комнату. Комнату, кстати, так и не нашли, так что обещание, что её кости останутся там навечно, сбылось.
Только после этого было принято решение об эвакуации школы и, надо заметить, несрочной, а на следующий день, о чём в Большом зале объявила ВРИО директора МакГонагалл. А спустя ещё десять минут это самое чудовище явилось в Большой зал и оказалось ни много ни мало тысячелетним Василиском. О том, чем это закончилось, можете прочитать в “Пророке”. — Бывшие Мародёры дружно сглотнули, а Сириуса откровенно трясло, и Гарри пришлось клятвенно заверить крёстного, что он не пострадал.
— О третьем годе, я думаю, говорить излишне? — последовали два утвердительных кивка.
— А теперь скажите мне, не кажется ли вам всё это странным? Ах да, совсем забыл, на первое Рождество в Хогвартсе мне прислали мантию-невидимку, теперь понятно, что это сделал Дамблдор. У меня вообще порой складывалось такое ощущение, что меня пытаются впутать в какую-то авантюру. На первом курсе Уизли предлагал мне помочь ему транспортировать хагридова дракона на астрономическую башню и, естественно, ночью. На втором он же с воплями «ты же герой!» требовал, чтобы я пошёл в Тайную Комнату и спас его сестру. Были и ещё подначки, но они были мелкими и недостойными внимания, и мы совсем отклонились от темы завещания родителей.
— Никому кроме меня не кажется, что порядок указанных в завещании опекунов в точности соответствует их выбытию из списка по обстоятельствам непреодолимой силы? Мама не в счёт, следующим в Азкабан загремел ты, крёстный, даже на руки меня взять не успел. Раз, и “О, МНЕ НАДО ОТОМСТИТЬ, ДЕРЖИ МАЛОГО, ХАГРИД”! Как по мне, так больше напоминает некое ментальное внушение, перекрывшее всё, включая побуждаемую самой магией необходимость защищать мою жизнь. Не прошло и месяца, как родители Невилла оказываются в Мунго в палате для неизлечимо больных.
И я совершенно не удивлюсь, если это случилось аккурат после того, как они подали заявление об опеке, исполняя последнюю волю моих, на тот момент уже покойных, родителей. Затем драконья оспа уносит сначала отца Сириуса, затем и мать. И вот интересно, мои бабушка и дед также умерли именно от драконьей оспы. И кстати, в своём завещании дед ни много ни мало категорически запретил мне общаться с Орденом Феникса и Пожирателями Смерти. — При этих словах Мародёры вновь переглянулись.
— Да, я в курсе, что вы оба состояли в первом составе Ордена, как и мои родители, а также родители Невилла и леди Лонгботтом. Ну и вишенка на торт: угадайте, у кого права моей магической опеки, и кто от моего имени заключил нерасторжимый контракт на обучение именно в школе чародейства и волшебства Хогвартс? И это при том, что мне гораздо более подошёл бы Дурмстранг, ибо я привык к казарменному положению и первые пару курсов мне тут было откровенно тяжко. Так сказать, театральная пауза и, о да, знакомьтесь, воспитатель и опекун героя магического мира, мальчика, который выжил и так далее также известного как Гарри Поттер — Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор собственной персоной. Кстати, за все двенадцать лет я общался с ним лишь два раза, первый был на первом курсе, когда лестница, внезапно сменив направление, закинула меня на тот самый запретный третий этаж, и я искал как его покинуть, ибо проклятая лестница и не думала смещаться. Второй был в прошлом году после единственного занятия по дуэлингу, устроенного Локхартом. Мне в пару достался Малфой и, разозлившись, что не может попасть, этот гений призвал ядовитую змею. Собственно, к директору я попал за то, что убил гадину на месте.
Вот и всё его участие в моей жизни, зато до начала второго курса он исправно снимал с моего счёта немалые суммы на моё содержание, из которых я не видел и кната. Благодаря государственной поддержке детей-сирот я был на полном казённом обеспечении до самого поступления в Хогвартс. Так что, как говорится, делайте выводы, а что лично до вас, крёстный, я понимаю ваши опасения касательно крысы и в ближайшее время приму меры, но вам в это лезть категорически не советую, если вы, конечно, не хотите, чтобы я прекратил с вами какое-либо общение. — Сириус смотрел на Гарри совершенно изумлёнными глазами, перед ним был самодостаточный юный маг, от которого веяло силой и уверенностью, и он, Сириус Блэк, всё больше понимал, что своё право на участие в жизни крестника придётся ещё заслужить.
— Хорошо, но мне же можно…
— Нет, ты покинешь территорию Хогвартса сегодня же, я навёл кое-какие справки. Всё состояние рода Блэк принадлежит тебе, так что запрись в родовом особняке, ни с кем не общайся, полезет кто - игнорируй, я абсолютно уверен, что мой покойный дед дураком не был, так что считай, что его завещание распространяется и на тебя, иначе я прекращу всякое общение, — жёстко осадил крёстного Гарри. — Здесь со мной лучший друг как моих родителей, так и твой, и ты доверишь мою безопасность ему.
— Да, — только и смог выдавить Сириус Блэк, будучи абсолютно не способным противостоять этому холодному уверенному голосу. «Я всё сделаю, крестник» — приняв такое решение, Сириус Блэк отдал свою судьбу в руки мальчишки-третьекурсника и лучшего школьного друга.
========== Глава четырнадцатая «Оправдан» ==========
С момента отбытия Сириуса Блэка в отчий дом прошло ещё два с половиной месяца, за которые не произошло ровным счётом ничего интересного, если за таковое не считать разработку и воплощение плана по отлову одной зажравшейся крысы. На этапе планирования были отметены варианты, в которых Гарри на весь Большой зал демонстрирует Питера общественности и задаёт неудобные этой общественности вопросы. Рассмотрен и признан негодным план задействовать местного зельевара, выдав ему лавры и прочая. Был ещё план просто словить и прибить, но так не получалось снять с Сириуса обвинения в убийствах, совершённых Питером Петтигрю. И, наконец, в мае им улыбнулась удача, как ни странно помог-таки, зельевар, задавший эссе о зелье проявления анимагической формы, во время подготовки которого Гарри нашёл замечательное зелье, имеющее ровно обратный эффект — оное зелье предназначалось для возвращения человеку его первоначального облика в случае, если превращение было неудачным и самостоятельно обратиться в человека маг уже не может.
Согласно инструкции, зелье имело накопительный эффект, и его доза рассчитывалась на несколько приёмов так, чтобы переход был не резким и организм успел, так сказать, подготовиться. Далее дело было за малым. Нужное зелье было сварено, и успешно заменило микстуру Коросты аккурат за три дня до прощального пира. Дозировка была рассчитана так, чтобы крыс стал самим собой аккурат через три часа после шестого приёма лекарства и, так как Рон Уизли строго соблюдал инструкцию приёма и давал питомцу зелье по часам, то проблемы превратить крысу прямо во время пира не составило труда. Ведь у зелья был один очень приятный момент — оно вызывало спокойствие, граничащее с сонливостью, что и погубило Питера, который после “случайного” нападения на него кота одной из старшекурсниц, не покидал кармана хозяина, устроившего тогда знатную истерику, во время которой истеричный свин огрёб пощёчину от хозяйки котейки и всеобщее признание того, что он идиот и что за своим питомцем надо следить, ибо коты созданы для того, чтобы ловить крыс и если он так переживает, то пущай держит свою животину в клетке.
Так и получилось, что Питер оказался на праздничном пиру, ибо в клетку Уизли сажать свою живность отказался и с тех пор постоянно носил в кармане. В общем, прямо посредь пира за гриффиндорским столом поднялся дикий гвалт, все повскакивали и было от чего — на обеденном столе затравленно озирался толстяк с явственно проглядывающими крысиными чертами. На столе он оказался, естественно, ещё в облике крысы, ибо Рональд свин Уизли, являющийся хозяином крысы по имени Короста, решил, что покормить её прямо на столе это нормально.
Пир был сорван, а Петтигрю передан срочно вызванным профессором зельеварения аврорам. В общем, замять дело не вышло, ибо Петтигрю видел весь Хогвартс, а МакГонагалл всё усугубила, ибо на весь Большой зал опознала в появившемся невесть откуда мужчине этого самого Петтигрю. В общем, спустя месяц состоялся суд, на котором Сириус Блэк был заочно оправдан, тогда как истинный убийца и предатель приговорён к Поцелую дементора.
“Пророк” разразился серией статей о качестве работы правоохранительной системы и министерству пришлось выплатить Сириусу немалую компенсацию за незаконное содержание под стражей, после чего тот, доказав свою полную дееспособность, словно чёрта из табакерки достал завещание родителей Гарри, заверенная копия которого оказывается была в его сейфе, и отобрал опеку над Гарри.
Сам же юный Поттер узнал обо всём этом только вернувшись из летнего лагеря. Он устроил крёстному форменный разнос, при поддержке Люпина, так кстати и оставшегося преподавателем защиты от тёмных искусств, хотя и потеснённого непонятно зачем нанятым Аластором Моуди, из-за чего им пришлось делить классы, и Люпину в итоге достались первый-третий курсы, тогда как вновь нанятый преподаватель взял курсы с четвёртого по седьмой.
После основательной трёпки от крестника Сириус признал право последнего на то, чтобы жить так, как он сам того хочет, после чего Гарри сжалился и обещал провести с Сириусом Рождество. И уже после его ухода поникший Сириус спросил у друга, которого Гарри оставил присматривать за крёстным, будто тот дитя малое:
— Это где же его таким воспитали? Ну не сестрица же Лили, я её помню, не она это точно. — В ответ Люпин покачал головой и, отвесив другу подзатыльник, ответил:
— Ты чем крестника слушал? Он же сказал: с шести лет кадетский корпус и лето он проводит там же в летнем лагере, у них там армейская дисциплина, Грозный Глаз и его выучка отдыхают.
— Э.… — только и смог выдать Сириус и получил ещё один дружеский подзатыльник.
— Привыкай, Гарри - это не раздолбай Джеймс. Твоему крестнику чуждо безбашенное веселье, и будь он на месте Сохатого — никаких Мародёров попросту бы не существовало, было бы военизированное подразделение, терроризирующее Хогвартс. Оно, собственно, уже есть, их там пока всего четверо, но ещё не вечер. Хотя нет, я не прав, юмор ему всё же не чужд, Маккошка воет, ибо он на первом занятии в году традиционно трансфигурирует что угодно, но только не ожидаемый результат.