– …все три диверсии связаны между собой и за ними стоит одна и та же группа лиц…
– Не могу не отметить, с элементарной логикой у вас всё в порядке, - Джимми отсалютовал экрану чашкой чая, - и всё же, как представителя этой группы лиц, не может не раздирать любопытство - а третий-то завод кто?
– Допустим, желающих-то может найтись немало, скорее вопрос в возможностях…
– Не все проникаются христианскими речами преподобного Мюсанте, - кивнул Саймон, - может быть, это были, ну, буддисты, кто знает?
Две руки встретились в пластмассовой вазочке на последнем печенье. Санни не удержалась и прыснула.
– Ну, это было не настолько прямо сложно, - ухмыльнулся Джимми, - и с учётом, что неустойки Блоссом никому, получается, платить не обязан, а вот за такую ненадёжную охранную систему компенсацию срубит - вообще не вижу, где он в накладе. Наверное, и раскуроченные станки были застрахованы, хотя не знаю, подпадает ли это под страховой случай…
– Главное, чтобы соображения понесённого ущерба перевесили соображения упущенной выгоды.
– …выразил уверенность, что браслеты поступят в продажу не позднее чем через месяц… - бодро продолжил экран.
Джимми об колени отряхнул руки от крошек.
– Вот, значит, как. Значит, у нас около месяца, чтобы остановить его гарантированно. Каждый раз уничтожать готовую продукцию - как-то утомительно. Сделать бы что-нибудь с этой программой, для регистрации… Если они не работают без кода активации, всё дело станет бессмысленным.
– Код активации? - Мина вытянула шею, чтоб увидеть на экране браслета, который периодически принимался терзать Джимми, всё ту же бесстрастную надпись «введите код активации», - а как его вводить-то? Кнопок тут всего ничего, клавиатуры уж точно нет…
– На электронных часах тоже не слишком много кнопок. Видимо, работает по тому же типу. Код выдаётся при регистрации - в базу вносятся данные покупателя, программа в ответ генерирует код. А ты как думала? Не платил - не смей пользоваться.
– А взломать как-то можно?
– Ну об этом, собственно, и думаем…
– Возможно, когда я разгребу всё то, что вытащила с их компьютера, нам это и не потребуется, - Мистик буравила хмурым взглядом лежащую перед ней микросхему.
– На это требуется много времени?
– Представь себе, да. Там более сотни папок с различным количеством подпапок, и ни одна не называется «мутантские браслетики», всё цифробуквенными кодами, некоторые папки защищены от лишних глаз, но это-то не проблема, проблема то, что для чтения некоторых файлов нет нужных программ, и вообще нет уверенности, что тут есть то, что нужно, флешка у меня не бесконечная. Ну, я брала то, что за последние полгода, так что вероятность велика…
– Конечно, интересно б было проверить их в действии, но без регистрации, - Санни брезгливо ткнула пластиковую полоску, - почему у них демо-версии нет, а?
– Потому что в регистрации всё дело, - Мистик накрыла микросхему ладонью, - может, конечно, это моя паранойя, но мне, как ни любопытно, конечно, взламывать код совершенно не хочется.
– В смысле? Ты имеешь в виду, что через них можно… отслеживать перемещения тех, кто их носит?
– А ты полагала что-то иное? Тебе не кажется, что это, как минимум, логично? Перемещения, активность - насколько часто браслет срабатывает… Контакты с другими носителями браслетов. Вероятно, и случаи снятия их тоже…
Санни отвернула браслет экраном от себя.
– Ну да, я об этом не подумала. По мне и так достаточно отвратительная и аморальная идея.
– Логично-то логично, - потёр подбородок Джимми, - но дальше-то что? Ну, отслеживают они, куда там ходит и ездит какой-нибудь Джон Смит, и как часто он пользуется своими способностями, точнее, пытается пользоваться… Они ж не знают, какие это способности. В базе же при регистрации это не указано. Такую-то информацию чип не может передавать? Или может?
Мистик передёрнула плечами.
– Кто его знает… Ну, мне тоже в это мало верится, но разве обязательно так? Во всём этом нет ничего такого уж запредельно сложного. Если организовать систему по сотовому принципу, группируя серийники по округам - а они по идее группируются, ещё при рассылке, ну и при регистрации, потом соотнести с картой происшествий… По карте происшествий и мы способны кого-то вычислить, без всяких браслетов, а этим должно быть даже проще… Ну и вот, что касаемо этих браслетов и их серийников. Все серийники, которые были в уничтоженной партии, теперь списаны. Если один из них возникнет у кого-то на мониторе…
– Это однозначно указывает на нас, понял. Но зачем это Блоссому?
– А почему непременно ему? - похоже, понял мысль Саймон.
– Ты имеешь в виду…
– Ну, если б всё дело было в одной только алчности, это б было слишком просто, правда? Блоссом, конечно, тот человек, который даже в огне мирового пожара будет поджаривать себе сосиски, но это ж не единственный вид интересов… Будем знать больше, когда изучим его связи. Собственно, потому он и жив пока…
– То есть, мы его всё-таки убьём?
– Ну разумеется, убьём, и его, и Мюсанте, это вопрос времени. Сначала узнаем, кто ещё, кроме них, имеет касательство к этому проекту, и кому он достаточно позарез…
Мине подумалось, что ей нравится, как это звучит. Сказанное походя, уверенно и деловито - «мы убьём их». Это воодушевляет. Жизнь была бы совершенно несправедливой без возможности убить того, кто так старательно заслуживает этого. Хорошо б было выпросить возможность убить одного из них своей рукой… Наверное, это было б довольно обидно для них - быть убитым настолько слабым мутантом, даже не знающим своих способностей, быть убитым совершенно… по-человечески, ножом, пистолетом или чем-то вроде этого. Конечно, это несколько самонадеянные мечты для того, кто пока не убил никого - хватит ли ей силёнок вообще? Не говоря о том, что легко рассуждать, не зная, не охватит ли в решительный момент сомнение, жалость, нежелание марать руки… Магда говорила - о тех, кто начал первым, не жалеют. Если вспомнить о Магде, это должно быть значительно легче… Она нервно оглянулась на Алекса, сидящего со своим обычным отсутствующе-непроницаемым лицом. Вот снова и снова мысли вращаются вокруг вопроса, почему они так и не рассказали… Или всё же…? Стоп. (Вечно избегать Алекса всё равно не получится, да и смысл теперь… Нельзя думать при нём об этом). Мина подняла взгляд на лампу. Интересно, что свет её такой, что через какое-то время перестаёшь его замечать, заострять на нём внимание. В коридорах заметнее - вероятно, потому, что расстояния между лампами больше. Вспомнилось, как учительница по биологии рассказывала, что в подземных сооружениях делают фальшивые окна, потому что без них людям паршиво. Даже имитируют рассветы или закаты… Интересно, чем полезнее лампа на стене, в сравнении с лампой на потолке? Просто иллюзия, одна из множества непостижимых иллюзий, как зеркала и светлые обои, которые якобы зрительно увеличивают пространство - мама тоже так считала… Неужели люди действительно настолько глупы, что на них действуют эти иллюзии? Или они просто делают вид, что действуют, потому что это уже сложившаяся традиция - списывать плохое самочувствие на осеннюю депрессию и считать, что комната со светлыми обоями по определению чище, светлее, просторнее, чем с тёмными? Сколько времени она не видит солнечного света - не то чтоб у неё нет депрессивных настроений, но они явно не от этого. И, впрочем, можно просто снова напроситься с Множителем на технический этаж. Санни говорит, что не думает о своих родителях. Может быть, конечно, она и лукавит, просто чтоб не нагружать друзей своими проблемами, но почему-то ей верится. Она такая. Да, думать и нет смысла, но как не думать? Если б не вся эта история, когда б ещё и по какому поводу она подумала, что её семья, её жизнь вовсе не такие идеальные, как казалось. Этот сон - несомненно, прекрасный, нежный - мог бы длиться сколько угодно, хоть до скончания жизни, если б не появился повод для конфликта, а он мог и не появиться. Откуда, у хорошей девочки, подростковый бунт которой не шёл дальше идеи стать в будущем шахтёром - с этой мечтой родители, впрочем, никоим образом не боролись, её перечеркнула жизнь, шахты в Хармони медленно, но верно загнулись… Они никогда не конфликтовали серьёзно, да. Может быть, и раздражала иногда мамина навязчивая идея одеть её поярче, да ещё накрасить - «Ты же девочка, ты взрослеешь, это нормально!», и наверное, маму тоже раздражала замкнутость и домоседство дочери - но они умели уступать друг другу. И верно, их даже радовало то, что она такая тихая и домашняя, что любит проводить время с ними, а не с какими-нибудь странными друзьями в сомнительных местах, за неё не приходится бояться… И дальше всё было бы так же мило и спокойно, она училась бы, хорошо закончила бы - может, и не с отличием, до этого всё-таки далеко, но хорошо, потом работала бы, и между делом нашла бы такого же хорошего, тихого парня, который едва ли мог бы вызвать какие-то протесты у родителей. При этой мысли, при попытках представить свои отношения с таким парнем Мине захотелось хохотать в голос. Да, этот безмятежный сон мог длиться вечно… Радоваться ли, что проснулась, или сожалеть об этом?
========== Часть 9 ==========
– На себя! На себя!!! - рука Мистик схватилась за рукоять поверх руки Мины, кабину тряхнуло, возвращая в горизонтальное положение, - и педаль… Да левую, а не правую! Уф… Я, конечно, зажилась на этом свете, но так по-идиотски умереть бы не хотела.
– Кажется, я не образец обучаемости, да? - Мина нервно сдула выбившиеся из-под ободка рации волосины.
Синие руки исчезли из поля бокового зрения, но дыхание, складывающееся, кажется, в неразличимые ругательства, было слышно.
– Ну почему, полёт по прямой ты освоила нормально - если б только ещё научилась не вцепляться в эту ручку как в последнюю надежду. Она, конечно, тяжелее, чем бывает в учебных, но тебе не нужно вручную поворачивать 10 тонн, это делает механизм, расслабь клешню!
– Я стараюсь, правда.
– Да я вижу, - Мистик поморщилась, но Мина этого, конечно, не заметила, - хотя это даже довольно любопытно - понаблюдать твой главный страх в таком чётком и концентрированном виде…
– Ну, откровенно говоря, высоту я почти не осознаю, всё-таки вокруг меня кабина…
О да, кстати, спасибо за напоминание. До сих пор все несложные виражи с горем напополам удавались именно за счёт того, чтоб отрешиться от мысли, что внизу километр до воды, а вода на многие километры вокруг.
– Вообще-то, я имела в виду - ты боишься сделать что-то неправильно, боишься, что у тебя не получится с первого раза, оказаться не на высоте… Нормальный страх для девочки-отличницы. В этом, правда, есть некий каламбур, раз уж ты боишься высоты…
На словах, кто бы спорил, всё очень просто - вправо-влево крен, правая-левая педали - поворот носа. В руках Мистик эта изогнутая ручка лениво покачивается, будто от скуки, и кажется, что она вообще ничего не делает, умный вертолёт сам летит туда, куда нужно. Никаких рваных движений, никаких кувырков, как в первый вылет Мины в кресле пилота.
– Вполне нормальный каламбур. Мне никогда не хотелось быть лучше всех, достаточно просто не быть полным ничтожеством.
– Ну, путать педали ты почти перестала, значит, не полное. Теперь направо. Вдоль тех облаков… Ты не видишь облаков, да? То есть, идёшь по приборам, а своими глазами ты их не видела ни разу, верно?
– Да. Я действительно не отвлекаюсь от приборной панели. Я понимаю, что это плохо, потому что на небесные красоты можно не отвлекаться, а вот на выстрелы и взрывы - сложно будет удержаться…
– Попросим Саймона с Керком в следующий раз организовать подобие боевой обстановки. Ну а что? Это, определённо, должно тебя встряхнуть, и более простые задачи легче решаются в процессе решения сложных…
– Спасибо, что веришь в меня, Мистик.
– Не за что. А теперь обогни это облако - как сама хочешь, без моих подсказок.
– Я серьёзно. Я уверена, ты ценишь своё время и тем более свою жизнь, и не занималась бы с тем, кто с твоей точки зрения безнадёжен.
Мистик развернулась к ней, насколько позволяло жёсткое кресло.
– Мина, эта твоя подруга, которая там, в горах, ушла и не вернулась… Вы долго общались? Как вы познакомились?
Мина, переводящая дух от осознания, что в этот раз при крене удалось не завалить машину на бок, некоторое время молчала, поставленная в ступор этим резким переводом темы.
– Ну, с детства. То есть, мне было 5 или 6…
– Ваши семьи дружили, значит?
До следующего облака вроде бы ещё порядочно, значит, можно немного перевести дух.
– О нет, нет. Наши семьи как-то слишком разные. Мы познакомились на детской площадке, которая недалеко от нашей школы. Большая, очень красивая детская площадка, мэр тех лет построил её перед вторым сроком… На самом деле по площади она чуть больше нашего спортзала, но маленькой мне она казалась целым миром. Там было два лабиринта, несколько качелей, фигуры всяких героев из мультиков… А в центре стояла большая горка. Мама говорила, сперва там стоял батут, но его два раза прокалывали, и, видимо, его замучились чинить, вот и поставили горку. Она была необычной… Ну, горки делают яркими, с какими-нибудь пальмами, цветами, животными… А эта изображала водопад. То есть, по бокам она была отделана камнем, а само полотно было синим, как вода. Не знаю, почему, но она меня просто очаровала с первого взгляда.
Настырное облако выросло на пути несколько раньше ожидаемого, и Мина автоматически, не особо задумываясь, что она делает, нырнула под него.
– Ну, наверное, этой нестандартностью и очаровала. Лично мне все эти лубочно яркие цвета, бабочки и зверушки точно надоели бы быстро. О, молодец, с тангажом у тебя определённо лучше, чем с креном. Так, теперь набирай высоту обратно.
– Точно… - похвала, вдогонку к удаче, настроение существенно улучшило, и попадение в полосу слабой, но облачности даже не так уж напугало, даже без предупреждающего инструкторского шипения вспомнила все нужные поправки, - Глэдис - это мамина подруга - как-то жаловалась, что купила детям игрушечные инструменты (у неё два мальчика), а они всё равно пытаются стащить взрослые, настоящие. Но я-то ничего у мамы не таскала. Просто эта горка была такой… серьёзной, величественной. От неё веяло каким-то волшебством, которого так мало в жизни… Наверное, мальчишки это тоже чувствовали, поэтому так прочно её и оккупировали. И нас, мелочь, не пускали.
– И ты заплакала?
– Не, кажется, нет. То есть, может быть, слёзы у меня и были, я сейчас этого уже не помню, жгучая обида - да, у меня просто ноги подкашивались, но я не кричала совершенно точно. Я уже понимала, что не всё и всегда будет мне позволено. Я только не понимала, неужели им так трудно позволить мне прокатиться один раз. Мне и одного бы хватило. Потом бы катались сколько влезет. Вот тогда и появилась Магда. Наорала на них, кого-то даже стукнула, и уговорила меня залезть на горку и прокатиться. Мне было ужасно неловко, но она сказала, что должна быть справедливость. Вот такая была первая в моей жизни справедливость, наверное. Кажется, это был первый случай, когда кто-то совершенно посторонний сделал для меня что-то важное… И не только в том, что разогнала этих хулиганов. Когда я оказалась наверху… мне стало страшно. Да что там, мне стало так паршиво, как никогда в жизни. Не знаю, было ли у тебя когда-нибудь такое - когда добиваешься, чего хотела, но тебе это уже не нужно. Ты вообще проклинаешь всё на свете за то, что это случилось с тобой. Потому что смотришь вниз - и в горле пересыхает от страха, и ты ни за что не уговоришь себя скатиться отсюда вниз. И все будут над тобой смеяться, да вообще ненавидеть тебя, зачем же Магда их разогнала - чтоб я вот так стояла там и мялась? А она не рассердилась. Она усадила меня, сказала что-то такое обычное, успокаивающее, обхватила меня руками и мы скатились вместе.
Выход снова на свободное пространство воспринимался, впрочем, с нереальным облегчением.
– Так. Теперь задний ход.
– Мистик, нет! Опять же то же самое будет, ты ж говорила, что не хочешь тупой смерти?
– Давай-давай, ты помнишь, как это делается! Время у нас выходит, давай уж, соверши под занавес некий прорыв. Не беспокойся, я страхую. Врезаться тут совершенно не во что. Это, конечно, не то же самое, что съехать с большой горки… Значит, так и началась ваша дружба?
– Ну, не сразу. После этого я не видела её около года точно. Мы редко бывали на этой площадке. Ну, меня туда водила тётя Крис, а она потом уехала… Если б мама знала, что тётя Крис будет водить меня на незнакомую площадку, да ещё и не кружить там надо мной, как всегда делала это мама, а сидеть, уткнувшись в книжку, пока меня там обижают какие-то мальчишки - она б нас, наверное, никуда не отпускала. Но приходилось, за пять лет устанешь сидеть как привязанная даже с самым любимым и драгоценным ребёнком. Но да, я решила тогда, что у меня теперь есть подруга. Этому не мешало то, что я её после этого не встречала, вспоминать эту одну встречу было уже достаточно большим счастьем. С друзьями у меня в те годы не складывалось - не потому, что со мной было что-то не так, а потому, что у соседей дети были либо слишком старше, либо слишком младше, а друзья родителей приводили своих детей не настолько часто, чтоб у нас установилась прочная дружба, иногда приходилось заново знакомиться… Но потом я пошла в школу, а это, хочешь не хочешь, образ жизни меняет. Класса до пятого мама меня водила до школы и обратно, а потом ей как-то надоело, ну и она осознала, видимо, что это расстояние мне по силам и вряд ли меня по дороге украдут инопланетяне. Ну и не хотела, чтоб надо мной смеялись…