— Ну! — первым терпение кончилось у Сириуса. — Вы сами расскажите или под пытками?
— Извини, Сириус, это дело касается только взрослых, — ответил Джеймс и подмигнул другу. Сириус понял, что Джеймс расскажет все позднее и хмыкнул. Лили же нахмурилась.
Так и не получив ответа, все потихоньку стали расходиться, пока на кухне не остались только Джеймс и Лили.
Джеймсу было интересно, как отреагировала Лили на цветы, но спросить напрямую не решался.
Она сидела напротив него и пила горячее молоко с только что испеченным печеньем. Джеймс не мог налюбоваться столь милой картиной.
Лили Эванс завтракает на моей на кухне…
Он подпер лицо рукой и откровенно ею любовался. Торопливо закончив под его пристальным взглядом, Лили встала и стала убирать за собой.
— Лили, — позвал ее Джеймс, стараясь сохранить серьезный вид, — ты знаешь, что ты самая красивая девушка в мире?
Она смутилась и отвернулась, но поймав свое отражение в буфете, откуда на нее смотрела Лили с молочной пенкой усов над губой, она резко повернулась и, крикнув: «Дурак!», унеслась из кухни.
***
Вскоре объявили, что в полдень будет открыта трансгрессионная сеть ровно на одну минуту и все тут же стали собираться домой.
Джеймс пошел предупредить об этом Эванс и Стоун, которые были в своей комнате. Подходя к комнате, он, услышав голос Алисы и звонкий смех Лили, невольно улыбнулся. Постучав, он просунул свою лохматую голову в дверь. Девчонки сидели на одной кровати и что-то весело обсуждали.
— Через десять минут открывают трансгрессионную сеть, — не успел закончить Джеймс, как Стоун соскочила, начала бегать и собирать свои вещи.
Джеймс с удовольствием отметил, что его цветы стоят в вазе.
А не в мусорке.
— Лили, тебе нужна помощь? — Джеймс опять запустил руку в свои волосы.
— Нет, спасибо, у меня уже все собрано, — она ему тепло улыбнулась.
Через пять минут все вышли на улицу за ворота, откуда можно было трансгрессировать.
Лили стояла в своем зеленом платье и держала в руках подаренные цветы. Ее волосы легко развевались на ветру, обволакивая ее голые плечи. А Джеймс стоял и издалека любовался этой картиной, не решаясь к ней подойти.
— Ну же, Сохатый! — Сириус, заметив нерешительность друга, легонько его подтолкнул. — Она только и ждет, что ты подойдешь.
Джеймс, отбросив не только свои страхи, но и вообще все свои мысли, уверенной походкой направился к Лили.
— Эванс! — пожалуй, слишком громко позвал он, потому что все тут же повернулись на них, — до конца каникул, конечно, осталось две недели, но я все равно буду тебе писать!
— Уж надеюсь, Поттер! — отозвалась Лили под дружный смех.
Джеймс боялся поцеловать Лили при всех и не знал, как она на это отреагирует. Они так и не оставались наедине после прошедшей ночи. Поэтому он просто поцеловал ей руку и приобнял, обхватив ее талию рукой и прижимая к себе, уткнувшись носом в ее волосы.
— Я так сильно буду по тебе скучать, — прошептал он ей на ухо, обнимая.
— Я тоже, Джеймс, — прошептала в ответ Лили. Она приподнялась на носочках и поцеловала его в щеку, и, разомкнув объятия, трансгрессировала вместе с остальными.
В воздухе остался лишь запах Лили, запах яблок и меда. А Джеймс так и стоял, закрыв глаза и пытаясь надышаться этим запахом.
***
Как и обещал, следующие две недели Джеймс каждый день писал Лили большие письма, в подробностях описывая, чем он занимается, чем питается, как они с Сириусом проводят время и некоторые новости, которые рассказывает ему отец.
В ответ Джеймс требовал не менее развернутых ответов о буднях Лили. Но она писала очень кратко. Как правило, день она проводила дома за книгами, один раз ходила гулять с Северусом и два раза сильно поругалась с сестрой. Джеймс, который в общем-то к маглам относился с любовью, терпеть не мог сестру Лили. Он вообще не мог терпеть любого, кто хоть немного делает жизнь Лили несчастной.
========== 6. Блэкпул ==========
Сириус Блэк
Через пару дней полностью открыли трансгрессионную сеть, и Сириус тоже засобирался. Он решил навестить поместье дяди Альфарда, которое перешло ему по наследству в прошлом году. Он там так и не был с похорон любимого дядюшки и сейчас хотел туда съездить и навести там порядок, чтобы после окончания школы уже жить там, а не «сидеть на шее у Поттеров», как он выражался. Юфимия Поттер долго возмущалась его отъезду и взяла с него слово, что, как минимум, все праздники и воскресные обеды он будет проводить с ними.
Поместье Альфарда Блэка находилось в городе Блэкпул, графства Ланкашир на северо-западе Англии.
По большей части в Блэкпуле жили волшебники, но было и немало маглов. Когда дядя еще был жив, Сириус часто у него гостил летом.
Дом располагался на высоком каменистом берегу, с западной части которого омывалось Ирландским морем, а с другой стороны находился непроходимый лес. К самому дому вела широкая каменистая дорога, по обе стороны окруженная высоким лесом.
Сириус трансгрессировал к самым воротам, на которых был выкован герб Блэков и девиз — «Чистота крови навек». Скривившись, он подумал, что надо будет от этого избавиться.
Приготовив палочку, Сириус отворил кованную дверь ворот. Дядя Альфард был умен и хитер, как истинный Блэк, поэтому можно было ожидать чего угодно. Сириус прошел по широкой дорожке к дому и вошел внутрь.
В доме стояла мертвая тишина, ни шороха, ни звука. Проверив несколько заклинаний на обнаружение ловушек и убедившись, что никакой опасности нет, Сириус убрал палочку.
Он прошел в гостиную, которая располагалась справа от входа. Просторная комната с массивным камином, служившим главным украшением, была чисто убрана, если не считать толстого слоя пыли. Следом проверив столовую и кухню, не обнаружив ничего интересного, Сириус поднялся на второй этаж, большую часть которого занимала внушительная библиотека и кабинет дяди. Некоторые полки стеллажей в библиотеке пустовали.
Регулус.
Значит, уже был здесь.
Все имущество и золото дяди Альфарда перешло Сириусу. И лишь свои дневники дядя завещал Регулусу. Сириус был не против, все равно он бы их сжег. А раз Регулус заходил за дневниками, значит, успел порыться и в библиотеке.
Что ж, мы с Регом все равно разную литературу предпочитаем.
Из библиотеки Сириус прошел в кабинет. Неожиданно в шкафу послышался шорох. Тут же выхватив палочку, он невербальным заклинанием отворил дверцу шкафа.
Из глубокой тьмы шкафа выплыло нечто.
Боггарт.
На него надвигался он сам. Только второй Сириус больше походил на призрака, был полупрозрачный и неопределенного возраста. На руках и ногах были цепи. Второй Сириус вдруг упал на колени и, запрокинув голову, по-собачьи завыл. Он хватался за волосы, выдирая их, то начинал по-детски хныкать, то вновь завывал. Он вдруг резко вскочил на ноги и стал метаться из стороны в сторону, словно в замкнутом пространстве, что-то бормоча себе под нос.
Сириус похолодел от ужаса. В памяти всплыли все месяцы его заточения на площади Гриммо. В детстве, за любое неповиновение, его закрывали в темных подвалах. Его могли продержать там несколько суток. Лишенный любых удобств, книг, нормальной еды и развлечений. Все, что ему оставалось, думать о «своем плохом поведении». Для Сириуса всегда это было самым страшным наказанием. Когда тебя запирают в подземельях Блэков, куда не проникает ни свет, ни звук, а из углов доносится чей-то шёпот. Когда кровь в жилах стынет, ощущая на коже чье-то ледяное дыхание. Сириус в такие моменты сходил с ума от тоски и страха.
— Р-ридикулус!
Заклинание не подействовало.
— РИДИКУЛУС!
Призрачный Сириус превратился в одиннадцатилетнего мальчишку, цепи превратились в яблоки и он стал ловко ими жонглировать. Сириус рассмеялся и боггарт с громким хлопком исчез.
Совсем не смешно.
Сириус уперся руками о стол так, что костяшки пальцев побелели.
Успокойся.
С площадью Гриммо покончено. Ты туда больше никогда не вернешься.
…Надо найти дядин бар.
Сириус окинул кабинет взглядом. На кофейном столике, между креслами, стояла початая бутылка огневиски. Взяв ее, он сделал несколько глотков прямо из горла, тут же поморщившись, когда резкий напиток обжег горло.
Вот так уже лучше.
Он вышел из кабинета, прихватив с собой бутылку, и поднялся на третий этаж. Там находилась спальня дяди, его гардеробная и еще несколько гостевых комнат. Гардеробная дяди превосходила по размерам гостевые спальни.
Да, дядя любил приодеться.
В несколько рядов висели мантии на любой вкус, костюмы и смокинги. Отдельный стеллаж был предназначен для обуви, где стояло все от лоферов до грубых крокодиловых ботинок. В выдвижных ящиках лежали запонки и зажимы с драгоценными камнями, несколько перстней с фамильным гербом и трости из редких пород металлов.
В ряд висело с дюжину различных кожаных курток, от которых Сириус пришел в восторг и тут же надел на себя одну из них.
Моя совсем износилась. А эта, как новенькая!
Больше всего Сириуса позабавил один шкаф, полностью выделенный под пижамы. Все они были ярких расцветок и с нелепыми рисунками.
Спальня была очень просторной и светлой. В ней было два больших окна в пол, из которых открывался потрясающий вид на море. Сама спальня, в отличие от остальных помещений дома, была выполнена в теплых тонах. Сириус прошел и сел на широкую кровать, которая слабо скрипнула под ним. Рядом, на тумбочке, лежала толстая книга в кожаном переплете. Сириус поднял ее и открыл.
Альбом.
Книга оказалась альбомом с колдографиями. Каждое фото было бережно подклеено и имело подпись, а то и краткое описание событий. Очевидно, что дядя дорожил этими воспоминаниями. Сириус полистал альбом.
Он остановился на одной колдографии, с изображенными на ней тремя детьми, двое из которых были немногим младше него. «Я, Сигнус и Бури на отдыхе в Испании. Лето 1940». Сириус без труда узнал дядю. Все тоже беззаботное лицо и лихая улыбка, он активно махал колдографу. Сигнусу, их младшему брату, было лет десять. Он держал за руку девушку. Вальбурга в свои пятнадцать была настоящей красавицей. Сириус с трудом узнавал мать. На фото она смеялась и лукаво улыбалась, поглядывая на Альфарда.
Что могло произойти с этой девушкой, что она стала такой жестокой и невыносимой стервой?..
Сириус перелистнул дальше. На фото был Альфард и еще один молодой человек. Надпись гласила: «Я и Том. Выпуск 1945 Хогвартс». Если дядя театрально поправлял свою бабочку и строил глазки, то второй юноша практически не шевелился, высокомерно глядя в камеру холодным взглядом.
Какой неприятный тип.
Сириус решил, что это один из друзей дяди и открыл следующую страницу. Сириус улыбнулся. На колдографии был дядя, сидящий на кресле с высокой спинкой, на подлокотнике которого сидел семилетний Сириус. Дядюшка поворачивался к нему и подмигивал, вызывая у того шкодную улыбку. Подпись к фото гласила: «Я и проказник Сириус. Весна 1966». Как была сделана эта колдография, он прекрасно помнил.
В тот вечер в их доме были репортеры и колдографы. Орион Блэк был награжден Орденом Мерлина I степени. Поэтому в их поместье собралась вся многочисленная семья Блэк, а также люди из газеты, сделать колдографии и взять интервью. Помимо репортеров из газет, были также биографы, которые писали биографию Блэков.
Сириус за день уже порядком устал. Целый день приходилось встречать важных гостей, быть вежливым и обходительным. Для семилетнего Сириуса такая ноша оказалась непосильной. Поэтому к вечеру он уже успел вывести из себя кузину Нарциссу, повздорить со своей другой кузиной Беллой и устроить соревнования на метлах с кузиной Медой. Случайно разбил поднос, со стоявшими на нем графинами с огневиски, и при этом удачно свалил все на домовика. Испортил колдокамеру одного из репортеров. Заляпал соусом платье тетушки Друэллы.
Мать была уже на грани взрыва, готовая запереть Сириуса в подземелье на веки вечные. Но того спас припозднившийся Альфард Блэк, который заявился как раз, когда уже собирались делать семейное фото.
— Сириус, немедленно угомонись! — кричала Вальбурга Блэк своему старшему сыну, который, словно груша на дереве, повис на любимом дядюшке.
— Спокойно, Бури! — добродушно улыбнулся Альфард, — дай потискать моего любимого проказника.
После этого началась череда бессмысленных колдографирований. Колдографии делали и общую, и каждого члена семьи по отдельности. Сириус фотографировался и со своей семьей, и отдельно с родителями, отдельно со своим младшим братом Регулусом, со своими кузинами и, конечно же, с любимым дядюшкой.
Сириус немного взгрустнул. Ему очень не хватало дяди.
Альфард Блэк всегда вызывал у Сириуса восхищение. Дядя был талантливым магом, одним из лучших в свое время. При этом дядюшка был любимцем публики. Ни одно светское мероприятие не обходилось без него. Он всегда являлся самым желанным гостем в любом доме. Вокруг Альфарда всегда крутились самые очаровательные барышни, причем, не только волшебницы, что выводило из себя его родителей и сестру. Альфард так и не женился, предпочитая вечную свободу и независимость. А Вальбурга всегда говорила, что Альфард спустил свою жизнь на безумные кутежи и растрачивание фамильного состояния. Сириус, в глубине души, восторгался им.
Когда Сириус поступил в Хогвартс, в летние каникулы Альфард всегда забирал Сириуса к себе на пару недель и отправлял того к Поттерам. Иначе Вальбурга ни за что бы не отпустила своего сына к предателям крови.
А поскольку Сириус поступил на Гриффиндор, родители лишили его карманных денег. Дядюшка и тут помог, регулярно отправляя любимому племяннику мешочек галлеонов на мелкие расходы.
Альфард даже каким-то образом уговорил Вальбургу подписать Сириусу разрешение на Хогсмид на третьем курсе. Сириус терялся в догадках, какие несметные богатства пообещал дядя его матери. Потому что Вальбурга рассчитывала шантажировать Сириуса Хогсмидом еще очень долгое время.
Сейчас Сириус начал жалеть, что так мало проводил времени с дядей.
Сириус закрыл альбом и положил его обратно на тумбочку. Сделав еще несколько глотков из бутылки, он направился на улицу.
Рядом с домом находилась конюшня. Дядя Альфард лошадей не держал, но Сириус все равно решил заглянуть и проверить помещение.
На крыше было множество окон, откуда проникал яркий солнечный свет. Внутри было пыльно и грязно, а так же, непонятно откуда взявшаяся, груда металлолома. Сириус прошел в дальний угол, где под большим тентом что-то скрывалось. Сдернув его, Сириус потерял дар речи.
Дядя, знал бы ты, как я тебя обожаю!
Под тентом стоял мотоцикл. Самый настоящий мотоцикл. Два больших, черных колеса, блестящий металл, обтянутые кожей рукоятки и сиденье. Сириус даже на девушек с таким трепетом не смотрел, как на этот мотоцикл. Дрожащими от волнения руками он провел по отполированной поверхности мотоцикла.
Дядюшка знал, что я мечтаю о таком. Наверняка, он тут неспроста.
Он тут же выгнал его на улицу и уселся верхом. Быстро разобравшись с управлением, Сириус погнал мотоцикл на выезд из поместья и дальше по трассе в город. На панели управления была красная кнопка. Не колеблясь ни секунды, Сириус нажал на нее. Мотоцикл взревел и тут же оторвался от земли, с громким выхлопом рванув в небо.
Сириус заорал от восторга во всю мощь своих легких, не сдерживая бушующий внутри ураган. Он прибавил еще сильнее газа.
Вот оно — счастье. Мотоцикл на сумасшедшей скорости разрезал пелену облаков. Ветер бил в лицо и трепал волосы. Сердце сжималось от восторга и адреналина. Сириус наслаждался чувством абсолютной свободы.
В Блэкпуле уже начали загораться огни, когда Сириус, наконец, собрался возвращаться в поместье. По пути он остановился возле небольшого кафе, чтобы купить себе еды.