— Пока сложно ответить. Мадам Помфри, как тебе известно, самая умелая целительница, лучше неё нет никого даже в Мунго. Иначе я бы отправил его туда. Но драконья кислота — весьма коварная штука, очень вероятно, что в ней был ещё и яд…
— …Он будет жить? — вскрикнул Гарри, и румянец на его лице сменился бледностью.
— Ну, конечно! — Дамблдор нервно рассмеялся.
— А участвовать в Турнире? — продолжал допытываться Дурсли.
— Я же сказал, Поппи делает всё, что в её силах, чтобы Невилл выздоровел как можно скорее. Ей помогает профессор Слагхорн, и даже я кое-что предпринял. До второго тура ещё довольно много времени. Но определённо, он не сможет танцевать на балу. Это всё, что тебя интересует?
— Нет, сэр. Скажите, лже-Хмури арестован? Это действительно Крауч-младший? И зачем приходила эта врунья Скитер?
Дамблдор остановился и внимательно и устало посмотрел на мальчишку. Гарри тоже встал и смотрел на него встревожено и требовательно.
— Вообще-то я не обязан отчитываться перед тобой, Гарри. Ты так не считаешь? Но ладно, кое-что я тебе всё-таки скажу, чтобы ты успокоился. Ты был прав, вместо Аластора действительно был Крауч-младший. Он любезно согласился, — усмехнулся Дамблдор, — рассказать, зачем была затеяна эта подмена.
— Но раз вы всё знали, то почему вы допустили, чтобы Невилл участвовал в Турнире?
— Гарри, Гарри… Ты очень добрый и справедливый мальчик, но теперь ты можешь больше не беспокоиться за Невилла. У меня всё под контролем. Ты веришь мне?
Гарри помолчал пару мгновений и кивнул.
— Тогда не беспокойся больше. А самое главное, не пытайся спасать мир в одиночку.
— Хорошо, сэр. А Скитер? Зачем она?..
— Гарри, я же сказал, не беспокойся. Скитер в данный момент работает совместно с нами. И я бы не стал так однозначно называть её «вруньей». Просто её собственная правда… э-э-э… несколько более гибкая, чем, например, твоя или моя.
Гарри было очень любопытно, что же именно «под контролем» у Дамблдора, но он понял, что больше ничего не узнает. Поэтому в который раз напомнив себе мысленно, что он — Просто Гарри, и ему теперь совсем не обязательно встревать в какие-либо переделки, он попрощался с Дамблдором и отправился в Башню.
С лёгкостью позабыв про Турнир, Лонгботтома и Воландеморта, Гарри забыл бы и о предстоящем Бале, но через какое-то время ему тут и там стали попадаться на глаза стайки шепчущихся и хихикающих девчонок. Всё бы ничего, но Гарри вдруг обратил внимание, что каждая из девчонок обязательно окидывала взглядом любого проходящего мимо парня. Любого. Даже его. И взгляды эти были какими-то… оценивающими, что ли. И это почему-то ужасно раздражало Дурсли. А потом уже и мальчишки стали рассуждать, кого из девчонок можно пригласить на бал. И Гарри тоже невольно стал задумываться об этом. Очень некстати он вспомнил, как неприятно и обидно ему было тогда, в его мире, узнать, что пока он собирался с духом, девушку, которая ему нравилась, уже пригласили. Но сейчас он и не подумал подходить к Чжо Чжан.
…Уже второй день после каждого урока Гарри собирался пригласить на Бал Гермиону. Даже рот открывал. И каждый раз ему что-то мешало. То горло пересохнет, то шея зачешется, то другие девочки некстати подойдут… Видимо, Гермиона что-то стала подозревать, поскольку как только звенел звонок с урока, она как-то испуганно на него взглядывала и старалась исчезнуть побыстрее. Наконец он смог выдавить из себя, пока она складывала в сумку учебники:
— Ге… Гермиона… Можно я у тебя кое-что спрошу?
— Да, конечно, Гарри, — её круглые карие глаза уставились на него с интересом. Она даже замерла с книгой в руке.
Ученики тем временем шли к выходу из кабинета, болтали и не смотрели на тех, кто оставался за задней партой.
— Ты не могла бы… Эх, чёрт, как трудно-то! — Гарри взлохматил волосы. — Короче… Гермиона, ты пойдёшь со мной на Бал?
Она заморгала, Гарри чувствовал, что краснеет.
— Т-ты х-хочешь, — она тоже зарумянилась и опять начала заикаться, — п-пойти на бал… с-со мной? Правда?
— Правда.
Учебник выпал из её руки, она плюхнулась снова на стул, не сводя взгляда с Гарри. Он опять взъерошил волосы и тоже уселся, уставившись на парту.
— З-значит, ты… То есть, я… Значит, я тебе нрав-люсь, Гарри?
Дурсли почувствовал, что у него всё лицо залилось потом. Он сорвал очки и принялся их тереть рукавом мантии. «Думай, Гарри, думай, — пронеслась в голове мысль. — Думай хорошенько! Нравится ли тебе Гермиона как друг, или как… девушка? Между прочим, это не та Гермиона, которая осталась в твоём мире…»
— Э-ээ… Ну, да, нравишься, ты же очень хорошая… подруга. Поэтому я и хочу пойти на бал с тобой.
Молчание затягивалось. Дурсли надел очки и быстро взглянул на девушку.
— Ну, что? Согласна? — буркнул он от смущения довольно грубо.
— Из-звини, Гарри, но меня уже пригласили…
От раскрасневшегося лица Гермионы разве что дым не шёл. Парень почувствовал, что сердце пропустило удар, и что-то очень-очень больно кольнуло в груди.
— А-а… — выдавил он и опять отвернулся. — Ну, тогда ладно… Извини.
Собственный голос показался ему жалким, тонким и хриплым… Он вскочил, схватил свою сумку и быстро пошёл к выходу.
«Ну, конечно! Как я мог забыть! — ругал себя мысленно Гарри. — Квиддичный герой Крум! Чемпион Крум! Какого Мордреда я опять так долго тянул с приглашением?!» Он шёл всё быстрее и в гриффиндорском коридоре уже почти бежал.
Ворвавшись в спальню, он швырнул сумку на пол и прыгнул на кровать. Задёрнул занавеси и растянулся на покрывале как был, прямо в ботинках. Дин и Шеймус позвали его на ужин, но Гарри сказал, что не голоден.
Те несколько дней, что оставались до рождественских каникул, Гарри был хмур и огрызался на всех, кто к нему осмеливался подойти, даже на Томаса и Финнигана. Гермиона, наоборот, старалась быть с ним поприветливее, но он, хотя и не грубил ей, отворачивался и отмалчивался.
Самый главный вопрос, идти или не идти на Святочный Бал, Гарри Дурсли не мог решить для себя до самого последнего часа. Он даже разложил на постели красивую нарядную мантию, которую специально для него сшила мама Дина. А потом, выругавшись во весь голос, благо, в спальне кроме него уже никого не было, скомкал её в сердцах и затолкал на дно сундука. И на Бал не пошёл.
…Наутро, шагая вместе со всеми в Большой Зал на завтрак, Гарри невольно оказался в курсе всего, что было на Балу. Парни обсуждали еду и напитки, а вот девушки… Девушки плотно окружили Гермиону Грэнджер и наперебой выговаривали ей, почему она не старается выглядеть так же красиво каждый день. Гарри, как ни пытался, не мог заметить какие-то необычайные изменения в её внешности, ну, разве что её небрежные кудряшки лежали не как попало, а ровными волнами. А за столом Шеймус огорошил его новостью:
— Прикинь, Гарри, а королева-то твоя… Ну, Грэнджер, то есть, она вчера на балу была такая необычная, даже хорошенькая. И не хромала почти совсем. И ни за что не угадаешь, кто её пригласил!
— И кто же? — хмуро уставился в тарелку Дурсли. — Виктор Крум, Чемпион Дурмштранга?
— Ну, ты пошутил! — рассмеялся Дин. — Крум был с Делакур. Кстати, ты знаешь, что она на четверть вейла? Разве тот, с кем рядом вейла, может смотреть на какую-то другую девчонку? То-то и оно. Но касаемо Грэнджер, ты почти угадал. Её пригласил Рональд Уизли! Между прочим, я из-за этого проспорил Шеймусу галлеон. А почему ты не пригласил Грэнджер, а?
Гарри поперхнулся:
— Что ты сказал? Уизли пригласил Гермиону?!
— Ну, да, я ж говорю: я поспорил, что её пригласишь ты, а Шеймус сказал, что нет, вот и…
Дальше Гарри не слушал, он принялся искать взглядом Рональда. И увидел, что он сидит, гордо выпрямившись, и от улыбки его физиономия сияет, словно у него вместо головы начищенный медный котелок. Дальше — больше, после завтрака он сам подошёл к Гермионе — Гарри не поверил собственным глазам — и подал ей руку! А она тоже заулыбалась, и из зала они вышли вместе, под дружное аханье гриффиндорских девушек. Дурсли и сам не мог бы объяснить почему, но это зрелище ужасно его огорчило и даже рассердило. Он бы понял, если бы это был Крум, где-то глубоко в душе он был готов к этому, но Рональд! Тот самый Рональд Уизли, который смеялся над ней и на всю гостиную обозвал грязнокровкой! А она-то как могла!..
Но кипеть от возмущения и ждать возможности всё выяснить Гарри пришлось все каникулы. Потому что с того дня Рон постоянно отирался возле Гермионы и вёл себя так, словно они парочка. Он ухаживал за ней, а она вовсе не казалась недовольной этим. Гарри попытался, конечно, поговорить с Уизли, но тот очень резко оборвал его, заявив, что это не его дело. Этими словами Рон немного прочистил Гарри мозги, и тому пришлось признаться себе, что это действительно не его дело. Но это всё-таки не значило, что Гарри всё равно. Поэтому он захотел поговорить и с Гермионой.
— Гермиона, можно тебя на пару слов? — Гарри очень серьёзно посмотрел на неё. — Я понимаю, что это не моё дело, но может ты всё-таки объяснишь, почему ты пошла на Бал с Уизли?
— Это действительно не твоё дело, Гарри. Но почему бы мне было не идти с ним, раз уж он пригласил. Я же не знала, что я… что ты собираешься пригласить меня.
— Но ведь он тогда, помнишь, обозвал тебя… нехорошим словом. И смеялся над тобой.
— Ну, он вообще-то извинился. И тогда, и сейчас. Он всё понял, Гарри. Рон на самом деле хороший…
— Ага, он уже «Рон»… — Гарри почему-то это показалось ужасно обидным. — А ты не думаешь, что он затеял какую-то пакость?
— Нет, — пожала она плечами. — Если бы он что-то затевал нехорошее, зачем ему было не только приглашать меня на бал, но и танцевать со мной и общаться сейчас?
— Вот и я тоже не понимаю. Почему-то я не очень ему доверяю. Ему и Лонгботтому.
— Можешь сколько угодно не доверять им, Гарри, это твоё дело, — улыбнулась она. — Я понимаю, ты беспокоишься, как бы они не обидели меня. Спасибо тебе за это. Но всё нормально. Я просто дружу с Роном.
— А со мной? — вскинул он на неё испытующий взгляд.
— И с тобой тоже.
— А может, он просто хочет списывать у тебя, пока не вернулся Невилл?
— Гарри, ну что ты как маленький? Не знаешь, к чему придраться. Ты подозреваешь Рона во всяких неблаговидных намерениях, не имея для этого ни малейших причин.
— Уж поверь, причины у меня есть, — мотнул он головой. — А тебе просто льстит, что он чистокровный и обратил на тебя внимание.
— Гарри, это даже не смешно. Неужели ты считаешь меня такой уж никчёмной, что на меня не может обратить внимание чистокровный волшебник? В таком случае, ты ведёшь себя сейчас нисколько не лучше, чем Рон тогда. А разница между вами лишь в том, что Рон признал свою ошибку, а ты — нет.
— Ну, ладно, — вздохнул Гарри. — Раз ты так в нём уверена… Но во-первых, я тебя предупреждаю: не доверяй Уизли. А во-вторых, я буду внимательно за ним наблюдать. И если он тебя обидит…
Тут он покраснел, отвернулся и поспешил уйти. Гермиона с каким-то странным выражением на лице смотрела ему вслед.
— Что от тебя хотел Дурсли? — словно из-под пола вырос с ней рядом Рональд Уизли.
— Да ничего особенного… Скажи, Рон, а всё-таки, почему ты решил вдруг со мной на бал пойти?
…А на следующий день началась учёба. И на первый же урок пришёл… Невилл Лонгботтом. Он был очень бледным и двигался немного сковано. Тем не менее, он улыбался, пока гриффиндорцы обступили его и радостно и сочувственно приветствовали. Потом все стали рассаживаться по своим местам, и тогда произошла небольшая заминка. Грэнджер внезапно едва не уселась на место Невилла рядом с Уизли. Гарри наблюдал за ними от самых дверей и заметил, что и Рон, и Гермиона при этом одновременно покраснели и испуганно взглянули на Лонгботтома. Тут же девушка подхватила свою сумку, которую уже успела поставить на парту, и быстро убежала на прежнее место в конце класса. Гарри, проходя мимо них, усмехнулся и направился к своему месту.
— Что, хозяин Рончика вернулся не вовремя? — прошептал он Гермионе, едва размыкая губы. Она ещё сильнее покраснела, мотнула головой и стала доставать учебники.
========== Вот и закончен Турнир ==========
Настал день второго испытания Турнира. Гарри Дурсли даже идти туда не хотел: целый час сидеть на трибуне возле озера на февральском морозце и пялиться на гладь воды — вот уж занятие увлекательнее некуда! Это Чемпионам участвовать интересно и волнующе, а со стороны зрелище так себе. Но Гермиона, которая уже с утра сбилась с ног, разыскивая «своего» Рона, буквально заставила Гарри пойти с ней. Гарри понял, конечно, куда делся Рональд Уизли, лучший друг хогвартского Чемпиона, но у него хватило ума не сказать ей об этом.
На трибунах в этот солнечный, морозный и безветренный день из всех юных волшебников трёх школ спокойным оставался, пожалуй, лишь только Гарри Дурсли, который единственный знал, в чём суть испытания. Также он знал, что оно ничем не грозит тем, кого должны были спасти участники. Единственное, чего он не знал, это как Невилл смог открыть Золотое яйцо и узнать задание. Но он подозревал, что и тут без Хмури-Крауча не обошлось, тот ведь мог заранее выдать инструкции на все три тура, как только Лонгботтом стал участником. Хотя, возможно, и Диггори намекнул, в приступе жалости к пострадавшему в первом туре и благодарности за сообщение о драконах. И справедливости, кстати. У Седрика на справедливости пунктик ещё побольше, чем у самого Гарри… Поттера. Как бы то ни было, Невилл должен был пройти сегодняшнее задание, ведь про жабросли ему подсказывать не нужно. И впереди оставался только лабиринт… А Просто Гарри оставалось лишь надеяться, что у Дамблдора действительно всё под контролем.
Под приветственные, подбадривающие крики болельщиков четыре участника Турнира зашли в озеро и исчезли из виду. После этого Людо Бэгмен возвестил, что пока все могут быть свободными, а к встрече Чемпионов следует собраться через пятьдесят три минуты. Взволнованные ученики принялись переговариваться, поднимались с мест и расходились. Но некоторые остались сидеть.
— Почему именно пятьдесят три минуты? — промолвила Гермиона, закутываясь плотнее в тёплую шаль. — Не через час, или через пятьдесят минут?
— Не знаю, — поёжился Гарри, всё ещё пребывая в своих думах. — Наверное, так рассчитано. Испытание же длится ровно час. Кажется, Крум всплыл как раз за пять минут до окончания времени… А кстати, — с усмешкой покосился он на подругу, — кто будет его «пропажей», если…
И он оборвал сам себя, видя, как в изумлении заморгала, уставясь на него, Гермиона. Гарри похолодел. Так он ещё не прокалывался… Может быть, Дин с Шеймусом и не заметили бы, но не Гермиона. Он сначала побледнел, а потом залился краской.
— Гарри, — сказала она, глядя на него очень серьёзно, — ты ничего не хочешь мне рассказать?
— Нет, не особо, — буркнул он, отворачиваясь. Затем встал: — Давай, пойдём пока в замок, что ли… Не месяц май вообще-то…
— Сидеть на месте! — рявкнула девушка и наставила на него волшебную палочку. — А ну, рассказывай!
— Ч-что тебе рассказывать? — он плюхнулся на скамейку, пряча взгляд.
— Я уже давно замечаю, что ты знаешь куда больше, чем должен. Ты даже не задумавшись сказал, например, что Чемпионом Хогвартса станет Диггори.