Гарри передёрнулся, отгоняя от себя мысленную картину: Дамблдор входит в Зал с телом Лонгботтома на руках…
— Вряд ли, — сглотнув, прошептал он.
— Ну, да. Хоть Невилл и знаменитый, но куда ему против почти взрослых колдунов. Тогда — я хочу, чтобы победил Диггори.
— А я — чтобы эта красотка Делакур, — вздохнул Шеймус и покраснел. — Ну, а что? — забормотал он под насмешливыми взглядами других парней. — Не зря же её чемпионкой выбрали, значит, она не только красивая. Вон как с драконихой справилась…
— Смотрите! Смотрите! — вдруг раздалось со всех сторон. Между столом преподавателей и факультетскими вдруг появился ещё один стол, маленький, на четверых всего. «Это для Чемпионов», — догадался Гарри, но не он один, о том же вскрикнули и другие ученики. Двери в Большой Зал распахнулись, и вошли Диггори, Крум и Делакур, нарядные и очень торжественные. Все ученики повскакали с мест и принялись им аплодировать. Чемпионы прошли к своему столу. Не успел Гарри подумать, где же Лонгботтом, как в зал вошли все остальные: деканы, Каркаров, Максим. А следом за ними — Невилл Лонгботтом. Слегка помятый, немного грязный, бледный лицом — но вполне живой и даже улыбающийся. Гарри вскочил — и, словно это была команда, вскочили все гриффиндорцы и захлопали. И, наконец, в Зал вошёл Дамблдор. Гарри Дурсли впился в него взглядом. Ректор Хогвартса под аплодисменты всех собравшихся деловито прошёл к своему месту, развернулся к ученикам и вскинул руку. Все смолкли и сели по местам.
— Леди и джентльмены! Ученики и учителя! Дорогие друзья! Извините за то, что наше пиршество по случаю окончания учебного года немного задержалось. Но сегодня не совсем обычный последний день учебного года, как вы понимаете. Начну я пожалуй с подведения итогов соревнования наших факультетов. В этом году не проводился турнир по квиддичу, а потому благодаря выдающимся успехам в учёбе больше всего баллов набрал факультет Когтевран — и я с радостью вручаю Кубок Школы его декану, профессору Флитвику.
Кубок Школы из рук ректора перешёл в руки маленького профессора. Тот широко улыбался, держа Кубок над головой, и вернулся на своё место за столом. Громче всех аплодировал, конечно, Когтевран, а остальные это делали несколько нетерпеливо, в ожидании судьбы другого кубка.
— Отлично, Когтевран! Давненько эти стены не украшали сине-бронзовые флаги! — воскликнул Дамблдор, помахал волшебной палочкой, и за учительским столом во всю стену развернулось полотнище с гербом победившего факультета, а на остальных стенах расцвели такие же флаги и вымпелы.
— Ну, а теперь, — сказал он, оглядывая присутствующих, — от имени жюри Турнира Трёх Волшебников я назову вам имя победителя этого турнира.
Наступила полная тишина. Дамблдор улыбнулся. Но почти сразу же улыбка стала болезненной гримасой, ректор посерел лицом и вдруг осел на своё кресло, схватившись за сердце. Ученики ахнули, Гарри почувствовал, что его сердце тоже как будто сжала железная рука… К Дамблдору бросились все учителя и даже Каркаров и Максим. После некоторой сутолоки и размахиваний палочками возле Дамблдора возникла с озабоченным лицом целительница. Она принялась поить его снадобьями из нескольких склянок, доставая их из карманов мантии.
— Всё, всё, спасибо, уважаемые профессора, и особенно вам благодарность, мадам Помфри. Со мной всё уже хорошо.
— Сэр, вы должны немедленно пройти со мной в лечебницу.
— Хорошо, Поппи, только дай мне закончить мою речь. Ребята всё ещё ждут.
— Да подождут и ещё! — довольно резко сказали в один голос взволнованные МакГонаголл и Помфри, но Дамблдор уже встал и вновь обратился к ученикам.
— Извините за заминку. Возраст, знаете ли, — усмехнулся он. — Но причин для волнения нет. Наоборот… Итак, Победителем Турнира Трёх Волшебников решением нашего многоуважаемого жюри объявлен… Виктор Крум из Института Дурмштранг. Ваши аплодисменты победителю, мои поздравления победителю и директору Каркарову. Таким образом, следующий Турнир будет проходить в Дурмштранге. Минерва, прошу, расскажи всем, почему ситуация с этой победой… э-э-э… была неоднозначной. А я, пожалуй, пойду вместе с Поппи. Прошу прощения, леди и джентльмены.
Дамблдор, опираясь на руку целительницы, покинул Зал. Несмотря на то, что он призвал аплодировать, никто не хлопал, даже дурмштрангцы. А Виктор Крум, победитель Турнира, вскочил и молча, в удивлении оглядывал остальных участников. Лонгботтом опустил голову, Диггори и Делакур тоже переглядывались в недоумении. Гарри подумал, что в Большом Зале не было ни одного человека, который не был бы изумлён таким исходом Турнира.
Профессор МакГонаголл поправила шляпу и оглядела учеников в зале. Её обычно строгое лицо как-то странно дёргалось, словно она пыталась одновременно радоваться и печалиться.
— Юные леди и джентльмены, — немного неуверенно начала она, но почти сразу собралась. — Дорогие юные волшебники. Турнир, который проходил на ваших глазах, будет навечно вписан в историю магического сообщества. И не только потому, что это первый турнир после долгого-долгого перерыва. И не потому, что в нём участвовали не три, а четыре волшебника. Результатом его станет не только пересмотренная безопасность участников, — она покосилась в сторону Бэгмена, который поёжился и отвёл взгляд. — Важнейшим результатом этого турнира стало то, что миновала угроза, которая долгие годы висела над нашей страной. Да, ректор Дамблдор предоставил мне честь сообщить вам, что тот тёмный колдун, который столько лет держал в страхе всех волшебников Британии, уничтожен. Никто больше не будет опасаться называть этого волшебника. Воландеморта больше нет! — звонко прокричала она, воздев руки.
Ученики на мгновение замерли, а потом принялись хлопать, орать и топать так громко, что едва не обрушился потолок. Все радовались и обнимались, не разбирая ни факультета, ни возраста. Взрослые со слезами радости смотрели на ликование молодых волшебников. Только участники турнира всё ещё переглядывались… Наконец, Диггори не выдержал, выскочил из-за стола, обнял Лонгботтома, потом бросился с поцелуями к Делакур. Но когда он попытался обнять Крума, то отстранил его и очень громко сказал:
— Профессор МакГонаголл, я прошу вас объяснить, почему победа в турнире была присуждена мне.
Она взглянула на него и опять подняла руку. Ученики вернулись на свои места и снова стали слушать.
— Это было трудное решение, леди и джентльмены. Все участники Турнира показали высокие магические умения и лучшие человеческие качества. Каждый из них был достоин стать победителем. И я говорю обо всех четырёх участниках, хотя участие в Турнире четвёртого волшебника, Невилла Лонгботтома, было подстроено.
Зал ахнул.
— Да. Лорд Воландеморт подстроил участие в этом Турнире Мальчика-который-выжил. Более того, и победить должен был именно Невилл. Коснувшись Кубка, он должен был попасть в ловушку и погибнуть, а сам тёмный колдун — возродиться. Но профессор Дамблдор, по праву называемый Великим светлым волшебником, сумел разрушить этот коварный план.
Гарри Дурсли за своим столом быстро осмотрелся: никто не замечал, как он покраснел от удовольствия, все внимали МакГонаголл. Только Гермиона быстро покосилась на него. Он кивнул ей, и она с улыбкой кивнула в ответ.
— …Поэтому жюри признало справедливым, что победа достанется тому, который пришёл к Кубку не первым, а вторым. И это вы, господин Крум. Поздравляю вас с заслуженной победой. И вас, господин директор, — она слегка поклонилась обоим дурмштрангцам.
========== Дамблдор объясняет, Сириус объясняет, Гермиона тоже объясняет, а Гарри - думает ==========
Пир по случаю нескольких событий был особенно великолепным. Возбуждённые ученики, даже будучи полностью сытыми и уставшими, не переставали обсуждать невероятные события турнира не только по пути в свои спальни, но и в самих спальнях и гостиных. Обсуждали также состояние здоровья профессора Дамблдора. Только Гарри Дурсли постарался побыстрее спрятаться за занавесями своей кровати и сделал вид, что заснул. Но на самом деле он долго лежал на спине, бессонно хлопал глазами и думал, думал…
Наутро, едва проснувшись, он помчался к кабинету Дамблдора и принялся орать на горгулью, заставляя его пропустить. То ли он был слишком убедительным, пригрозив разбить статую, то ли после окончания учебного года пароли были не нужны, но горгулья ворчливо зашипела и открыла проход на лестницу. Гарри взлетел по ступенькам и забарабанил уже в дверь покоев ректора.
— Ну, кто там так беснуется? — раздался насмешливый голос Дамблдора. — Я не вижу сквозь дверь, но уверен, что это ты, Гарри Дурсли. Заходи.
Дверь открылась, и Гарри ворвался внутрь. Дамблдор в бархатном красно-золотом халате и ночном колпаке восседал за столом и пил чай. Он хихикнул, видя, как гость разинул рот в изумлении.
— Ну, садись, что ли, Гарри, — кивнул он на кресло, и оно само пододвинулось к парню.
Гарри поморгал, привыкая к необычному виду великого волшебника. А потом заявил:
— Сэр, вы должны теперь мне всё рассказать. Именно теперь. Именно должны.
Никогда ещё в жизни, ни в той, ни тем более в этой, Гарри не позволял себе так разговаривать с Дамблдором. Но ему казалось, что сейчас у него есть такое право. Профессор, как часто это делал, пронзил его своим «рентгеновским» взглядом, потом вздохнул и улыбнулся.
— Что ж, Гарри Дурсли, пожалуй ты прав. В награду за всё, что ты сделал, да, ты можешь всё узнать. Спрашивай.
— Сначала скажите, как ваше здоровье.
— О, всё прекрасно! Поппи вмиг сняла всё неприятные симптомы, и я теперь здоровее многих молодых, — усмехнулся он, — но спасибо, что спросил. Но неужели ты ворвался сюда только чтобы спросить о моём самочувствии?
— Конечно, не только.
Гарри немного успокоился и уселся в кресло. Мгновенно перед ним оказалась чашка с чаем.
— Давайте по порядку. Что было с Краучем-младшим? Как вы его раскрыли?
— Твоё заявление, что под личиной Аластора Хмури в Хогвартс проник тёмный волшебник, приспешник Воландеморта, показалось мне не только драматичным, но и, уж извини, фантастичным.
Гарри кивнул: на месте Дамблдора он бы тоже не поверил на слово.
— Тем не менее, поскольку ты всё-таки убедил меня, что знаешь будущее, нужно было всё проверить. Проще всего было определить, не использует ли он Оборотное зелье, и я попросил Горация принести мне на время все его запасы, не только зелья, но и ингредиентов. Вопрос был в том лишь, нет ли у нашего подозреваемого собственного источника этого зелья. Оказалось, у него был довольно большой запас, но однажды и он подошёл к концу. Сначала Гораций рассказал мне, что кто-то взломал его шкаф с готовыми зельями и всё там перерыл. Потом та же участь постигла и шкаф с ингредиентами. Ну, а потом «Хмури» пришёл к нему и очень уверенно и убедительно стал просить приготовить Оборотное зелье. Если бы Гораций не был мною предупреждён, как он мне сам сказал, он бы согласился. Ну, а дальше, мой любезный друг Гораций, притворившись, что верит в россказни лже-Хмури, привёл его ко мне, якобы чтобы дать зелье. Всё, что нам оставалось — это связать его и подождать, пока он примет свой истинный вид. Да, это действительно оказался Бартемиус Крауч-младший, который считается до сих пор покойным.
— Я же говорил вам! — воскликнул Гарри, а Дамблдор улыбнулся и кивнул. — Но где он сейчас? Вы отправили его обратно в Азкабан?
— Сначала мы так и хотели сделать. Но тогда Воландеморт узнал бы, что Крауч раскрыт, и даже я не смог бы предугадать, что ещё придёт в его безумную голову. Поэтому, посоветовавшись с остальными деканами, мы обездвижили и заперли Крауча. Очень кстати мистер Филч нашёл в одном из подвалов сломанный Исчезательный шкаф. Шкаф этот теперь стоит в преподавательской. Не советую в него заглядывать, — усмехнулся Дамблдор, а Гарри поёжился. — А в остальном — мы решили пока оставить всё как есть, и чтобы Турнир шёл своим чередом.
— Но ведь участие Лонгботтома в этом Турнире было подстроено!
— Более того, была подстроена также и его победа, — кивнул Дамблдор, и вид у него был крайне довольный.
— Сэр, я не понимаю. Почему вы допустили, чтобы Лонгботтом попал на то кладбище? И как вообще он оттуда вернулся живее всех живых, да ещё и победителем?
— Гарри, мальчик мой, я же говорил тебе, что у меня всё под контролем. Благодаря твоему, кстати, своевременному предупреждению. Перед тем, как попасть в Исчезательный шкаф, мистер Крауч был настолько любезен, что рассказал нам весь план своего хозяина целиком.
— …Правдиум?
— Он самый. Гораций просто бесподобно его готовит. Рекомендую, — ректор не удержался и хихикнул, как мальчишка.
— Поверю вам на слово, сэр, — Гарри тоже фыркнул смехом. Хорошо же было смеяться сейчас, когда всё закончилось.
— Так что мы знали, зачем Невилл должен был попасть на кладбище возле Литтл-Хэнгльтона. Знали также, что Крауч зачаровал Кубок Турнира, и он стал портключом на то кладбище. Причём не простым портключом, который перенес бы туда любого человека, а индивидуальным, то есть, сработал он только тогда, когда его взял в руки Невилл Лонгботтом. Поэтому любой другой волшебник мог спокойно его касаться — и ничего бы с ним не произошло.
Гарри затаил дыхание и во все глаза смотрел на довольного Дамблдора.
— Но, поскольку мы знали, что должно произойти, ничто не мешало нам подготовиться. Рядом с Кубком в лабиринте ждали в полной готовности дюжина лучших волшебников министерского ОМОНа* и столько же отборных боевиков-мракоборцев. И у них, как ты понимаешь, были свои портключи в ту же точку. Самым большим недостатком Воландеморта, ещё с тех пор, когда он в юности учился в Хогвартсе и носил имя…
— …Том Реддл, я знаю, сэр.
— Ах, так ты и это знаешь? Что ж, прекрасно. Так вот, самым большим недостатком Тома Реддла всегда было его тщеславие. Ну, не мог он обойтись без того, чтобы устроить феерию из любого своего поступка и чтобы им все восхищались. Поэтому он собирался не просто убить Мальчика-который-выжил, но возродиться за его счёт, и чтобы это лицезрели все его вернейшие приспешники. Поэтому в одиночку у Невилла не было ни шанса остаться в живых. На этом и был сделан весь расчёт Воландеморта. И представь же его удивление, когда почти сразу после Лонгботтома перед ним очутились три десятка боевых магов!
— И вы тоже?
— Ну, конечно, и я тоже. Разве я мог пропустить встречу с моим бывшим учеником? И мадам Максим отправилась со мной, а я бы никому не советовал вставать на пути этой в высшей степени утончённой леди, когда она в гневе. И даже Каркаров к нам присоединился, у него к Воландеморту были свои счёты. Так что, зрелище получилось именно такое фееричное, как и хотел Томми-бой. Правда, финал оказался для него совсем неожиданным.
— То есть, Воландеморт действительно мёртв?
— Да, мой мальчик. Все его приспешники, кто был на кладбище, погибли или схвачены, и их будут судить. Остальных будут искать, найдут и схватят тоже. И хотя ему всё-таки удалось провести свой ритуал с кровью Невилла и возродиться, теперь он мёртв окончательно и навсегда.
— Что значит «окончательно и навсегда»? Разве он умер несколько раз?
— Ну, можно и так сказать. Кстати, как ты ухитряешься задавать правильные вопросы, Гарри Дурсли?
Парень улыбнулся:
— Сэр, я же вам говорил, что я из другого мира. И в моём мире есть не только Воландеморт, но и профессор Дамблдор.
Дамблдор расхохотался, потом вытер выступившие слёзы и посмотрел на Гарри серьёзно: