— Вот что, Рон, — сказал он серьёзно, — пошли сегодня со мной. Я хочу, чтобы ты увидел своими глазами. Если рассказать — не поверишь. Я бы не поверил. Считай, что это мой тебе подарок, я ведь тебе не подарил ничего…
— Ну, намекни, хотя бы! — сказал заинтригованный Рональд.
— Это сюрприз, — подмигнул Гарри, — и вообще, уже все, наверное, ушли на ужин! Идём!
— Издеваешься? — пробурчал Уизли и поплёлся следом за другом в Большой Зал.
====== Нечаянные открытия ======
Хотя ужин был, как всегда, великолепным, но Гарри, который чуть не силой заставил идти с собой друга, сам едва ли понимал, что именно он ест. Мысленно он был совсем в другом месте. Он вчера увидел своих родителей, и пойдёт сегодня на них смотреть снова! Но ещё лучше, что своих родителей наконец-то увидит его лучший друг! Загадочный Фламель почти совсем вылетел из головы Поттера, да и вообще, теперь его поиски не казались больше важными. Ну, подумаешь, какая-то трёхголовая собака что-то там стережёт… Даже если какой-то Снейп что-то стащит, и правда, что им с Роном за дело?.. Сам Рон тоже ел как-то вяло, то ли объелся за каникулы, то ли всё ещё гадал, что же такое хочет показать Гарри.
Чего больше всего боялся Поттер, так это того, что не сможет найти комнату с зеркалом. Отправившись на поиски сразу после ужина, друзья пытались восстановить вчерашний путь Гарри от библиотеки. Мальчики больше часа бродили там и сям, блуждая по коридорам, переходам и лестницам, но никак не могли найти то место.
— Гарри, поздно уже, ну его, этот твой сюрприз, пошли обратно, — застонал Рон.
— Нет, — прошипел Гарри, — мы уже близко, я знаю, это где-то здесь.
— Ты говорил то же самое ещё полчаса назад, — недовольно пробурчал Уизли.
Они никого не встречали во время своих блужданий, даже вездесущего старосту Скримджера, лишь один раз мимо них скользнул призрак высокой, худой колдуньи. И как только Рон пожаловался, что его ноги стёрлись до самых ушей, и он за всю жизнь столько не ходил, Гарри наконец-то заметил те самые доспехи: «Вот, смотри, это здесь!» Дверь, которую они загораживали, действительно открывалась не полностью, но оба мальчика были достаточно худыми, чтобы пролезть внутрь. Гарри сразу же подбежал к зеркалу. Они все были там. Позади него снова стояли его родители.
— Видишь? — прошептал он другу.
— Ничего не вижу, — пожал плечами Рон, разглядывая и ощупывая золотую раму.
— Смотри, ну, вот же они все, тут стоят!
— Да где? И кто «они»? Я только тебя вижу.
— Да разуй ты глаза, вот сюда встань, где я стою!
Гарри отошёл, но теперь он не мог видеть свою семью, он видел только отражение Рона, который встал на его место. А Уизли тем временем остолбенел, глядя прямо в зеркало.
— Вот это да… — изумлённо прошептал он.
— Ну, что, ты тоже видишь своих родителей?! — жадно вскрикнул Гарри.
— Да нет… Тут я… Но я другой! Я староста!
— Чего-о?
— Ну да, вот значок, как у всех старост… И у меня в руках Кубок факультетов! А ещё Кубок квиддича! Ох ты, мерлинова борода, я же капитан команды! И, наконец-то… — внезапно Рон смолк, словно захлебнулся. Он с трудом оторвал взгляд от зеркала и взволнованно посмотрел на Гарри: — Как ты думаешь, может, оно будущее показывает?
— Нет, не может быть. Я вижу моих родителей, а они ведь умерли… Дай-ка я ещё разок посмотрю…
— Ты уже вчера всю ночь смотрел, дай теперь мне!
— Ты ж всего-навсего какие-то кубки держишь, чтό может быть в этом интересного, а я хочу видеть маму с папой!
— Да не толкайся ты!.. Ты не понимаешь! Дело не в кубках!..
Внезапный шорох прервал их спор. Только сейчас они сообразили, что говорят слишком громко. «Прячемся!» — выдохнули они одновременно. Мальчики метнулись подальше от двери и залезли под парту, а в комнату просунулось тощее тельце Миссис Норрис. Гарри и Рон почти перестали дышать, молясь, чтобы кошка не заходила внутрь. Казалось, прошла целая вечность, пока кошка с порога осмотрела комнату жёлтыми фонарями глаз, а потом развернулась и вышла.
— Здесь нельзя больше оставаться! Она явно пошла за Филчем! Спорю на что угодно, она нас услышала! Да пошли же!
Более сильному Рону еле-еле удалось вытолкать упирающегося Гарри из комнаты.
…Хорошо, что на следующий день началась учёба: мальчикам пришлось волей-неволей отвлечься от чудесного зеркала. Сначала на уроках Уизли и Поттер дулись друг на друга после вчерашнего, но после обеда им пришлось вместе работать на Заклинаниях, и как-то само собой получилось, что они стали общаться как раньше. Весь день, встречаясь взглядами, оба знали, что каждый ловит себя на мысли, как бы опять заглянуть в то зеркало. Гарри жаждал вновь посмотреть на маму и папу, это было понятно, но Рональд хотел пойти к зеркалу вовсе не ради кубков. Видеть их в собственных руках было, разумеется, приятно, но для мальчика гораздо важнее было то, что он видел потом. К его отражению подходил Люциус Малфой и, тепло улыбаясь, уважительно принимал награды, а затем, отставив их, обнимал его, как настоящий отец… Вспоминая это, Рон каждый раз чувствовал комок в горле.
Конечно же, Уизли совсем не удивился, когда после ужина Поттер, вместо того, чтобы делать с ним домашние задания, деловито прошёл в спальню, а потом выжидательно остановился возле него.
— И куда же это ты собрался? — промолвил Рон едко, подняв взгляд от учебника заклинаний и прерывая движение палочки, которое заставлял себя тренировать.
— Угадай с трёх раз! — буркнул его друг.
— Гарри… Я знаю, ты хочешь снова смотреть в то зеркало, — понизил голос Рон, но друг тут же прервал его:
— Ах, какие мы проницательные! Да! Вот представь себе, хочу! И ты знаешь, почему.
— Знаю. Но послушай…
— Не хочу ничего слушать! — замотал головой Поттер. — Ты идёшь со мной или нет? Два раза не предлагаю. Толкаться не будем. Сначала я посмотрю, ты посторожишь, потом поменяемся.
Рональд вздохнул и посмотрел на палочку в руке, но предложение было слишком заманчивым, и он закрыл учебник.
— Ладно. Только у меня условие. Я возьму Утера.
— Мерлинова борода… ЗАЧЕМ?
— Я же говорил тебе, лазили чуют плохое. Если Зеркало опасно — он покажет это, и мы сразу… Слышишь, Гарри? Сразу уходим оттуда!
— Что такого в нём может быть опасного… — пожал плечами Поттер. — Ну, ладно, если ты так уж хочешь, чтобы твой лазиль тоже посмотрел в него… Мне не жалко. Давай, тащи его быстрее. И, кстати, интересно, чтó он там увидит?
В этот вечер они нашли комнату гораздо быстрее. Гарри не утерпел и первым делом заглянул в зеркало. Снова мама и папа улыбаются ему, и даже один дедушка приветливо помахал рукой… Мальчик нетерпеливо кивнул Рону, и тот вытащил из-за пазухи Утера, поставил его на пол. Котёнок подошёл к зеркалу, обнюхал массивные ножки, раму, ткнулся носом в стекло. Потом он посмотрел на хозяина, тихо мяукнул и потряс лапками, словно наступил на что-то мокрое.
— Ну? И что это означает? — спросил Гарри у Рона. — Оно хорошее или плохое?
— …Оно ни хорошее, ни плохое, — раздался позади них негромкий голос.
Мальчики подпрыгнули от неожиданности и обернулись. На ближайшей ко входу парте сидел не кто иной, как Альбус Дамблдор. Похоже было, друзья так спешили к зеркалу, что прошли мимо ректора и даже не заметили его.
— Я Вас не видел, сэр, — пролепетал Гарри, Рон вторил ему: — Я тоже… Извините, сэр.
Седовласый колдун соскользнул с парты и подошёл к мальчикам. Он не выглядел рассерженным, и они перевели дыхание. Лазиль тем временем приблизился к Дамблдору, обнюхал его туфли. Ректор посмотрел на него, улыбнулся и взял на руки.
— Значит, вы, как и многие тысячи людей до вас, поддались очарованию Зеркала Атчем…
— Мы не знали, что оно так называется, сэр, — вымолвил Гарри.
— Но я надеюсь, вы поняли, что оно делает?
— Ну, это… оно показывает мне мою семью…
— А твоему другу Рону оно показывает, что у него полные руки школьных наград.
— Сэр! — вскрикнул мальчик, отчаянно краснея. — Как Вы узнали?
— Ну, мне-то необязательно носить плащ, чтобы стать невидимым, — мягко сказал Дамблдор, — и потом, Рональд Уизли, ничего постыдного нет в том, что ты хочешь отличиться. Главное, зачем на самом деле тебе эти награды… — ярко-голубые глаза ректора многозначительно посмотрели на мальчика. Тот уставился в пол. Профессор, улыбаясь в усы, спокойно гладил котёнка.
— Кстати, это же твой питомец? Неплохая мысль проверить незнакомую вещь с его помощью… Ну, так вы поняли, что именно показывает Зеркало?
Гарри, так же, как Рон, помотал головой.
— Попробую намекнуть. Самый счастливый человек мог бы использовать Зеркало Атчем как обычное зеркало, то есть, он видел бы в нём себя, как есть. Понимаете?
Гарри подумал и сказал: «Оно показывает то, что человек хочет». «…То, что человек хочет иметь», — прибавил Рональд.
— И да, и нет, — задумчиво проговорил Дамблдор. — Зеркало показывает не больше и не меньше, чем самое жгучее, самое заветное желание. Ты, Гарри, не очень-то ладящий с семьёй своей тёти, видишь вокруг себя родственников-волшебников, которые тебе рады. Ты, Рональд, считая, что достоин большего, видишь, что твои усилия вознаграждаются даже больше, чем ты мог бы ожидать. Но Зеркало Атчем не даёт ни правды, ни знаний. Люди проводят время впустую перед ним, самообольщаясь тем, что они видят, или даже сходят с ума, не в силах понять, возможно ли вообще то, что они видят… Завтра Зеркало перенесут в другое место. И, пожалуйста, не ищите его больше. Если же вдруг снова когда-нибудь посмотрите в него, вы теперь знаете, чтό вы там можете увидеть. Не стоит утопать в мечтах, забывая о настоящей жизни, помните это. А теперь, почему бы вам не забрать этого милого зверька и не отправиться вместе с ним обратно в спальню?
Он подал котёнка Рону, тот положил Утера за пазуху, и друзья, одинаково вздохнув и искоса бросив взгляд на зеркало, выбрались в коридор.
…Слова Дамблдора убедили Гарри и Рона не искать больше Зеркало Атчем, поэтому мальчики опять вернулись мыслями к «настоящей жизни», то есть к учёбе. Гарри надеялся, что сможет не вспоминать часто о том, что видел в Зеркале, но он не смог. Более того, его стали мучить кошмары. Ночь за ночью ему снилось, что его родители исчезают во вспышке зелёного света, а высокий пронзительный голос заходится смехом.
— Ну, видишь, Дамблдор был прав, ты спятил из-за этого зеркала, — ответил Рон, когда Гарри рассказал ему об этих снах. Сам же Уизли решил во что бы то ни стало добиться хотя бы части тех наград, которые он видел в Зеркале, чтобы сбылось и то, что он увидел потом. Начать проще всего было с хороших оценок, и Рональд закопался в учебники. Гарри сначала подтрунивал над ним, но однажды, после целого вечера и половины ночи, проведённых вместе с другом над сочинением для профессора Снейпа, Поттер обнаружил наутро, что кошмары ему не снились. Ещё, правда, Утер улёгся рядом, уткнувшись мокрым носом в шрам, пока мальчик не заснул, но Гарри не стал выяснять, что именно ему помогло больше, а просто стал сильнее нагружать свои мозги учёбой.
…Зима потихоньку подходила к концу, в предпоследнюю субботу февраля в Хогвартсе состоялся третий квиддичный матч, Слизерин — Когтевран. Заучившийся Рон даже не пошёл смотреть его, и долго ворчал на Гарри, который непременно хотел сходить.
— Да что тебе так загорелось-то?! — недоумевал он. — Смотри, вот эти карты по Астрономии надо сдать в понедельник, а ещё Трансфигурация да Зелья… К тому же, и скучечервю понятно, что Слизерин выиграет…
— Да ты сам скоро скучечервём станешь с этими уроками, Рон! — фыркнул смехом Гарри. — Ну, сделаем мы эти несчастные карты после игры, честное слово! Пошли, посмотрим матч! Твои же слизеринцы играют!
— Мои они, как же… То ли похвалил, то ли оскорбил. Иди сам, а я буду уроки делать.
— Рон, я вот всё думаю, тебя всезнайка Грэнджер укусила, что ли? — расхохотался Гарри.
— Что-о?! — Уизли вскочил, разлив на стол пузырёк с чернилами. — Ещё раз скажешь мне про эту Грэнджер — ты мне больше не друг!
— Ну, ладно, ладно, чего ты… — опешил Поттер, — я ж пошутил…
— Вот только попроси у меня карты срисовать, шутник! — Рон сердито принялся очищать палочкой испачканные пергаменты, а его уши предательски полыхали сквозь аккуратно собранную причёску. Гарри ещё раз опасливо на него покосился и пошёл на матч один.
Рон оказался прав, Слизерин действительно выиграл, 160:90, хотя по игре счёт был 10:90. Деррек и Боул, вышибалы «зелёных», просто не дали хрупкой Чжан подлететь к снитчу, и Хиггз его словил.
— …Ну, ты представляешь, Рон, эти громилы вчетверо её больше, они висели перед ней как кирпичная стена, и чтó ей было делать?! — возмущался Гарри после матча.
— А ты чего хотел? Чтобы они ей снитч на ладошке подали? — съязвил Рональд, аккуратно посыпая песком последнюю нарисованную карту по Астрономии.
— Нет, но можно же было как-то менее грубо…
— Ха! «Менее грубо» — это явно не про команду Флинта. Вот в следующем году будешь играть против этой Чжан — я посмотрю, как ты будешь с ней миндальничать.
Рон взглянул на друга, и к своему удивлению увидел, что Гарри покраснел.
— Оп-па… Что это я вижу?! Когтевранская ловчиха вместо снитча поймала сердце «Поттера Великого»?!
— Рон!!!
— Что «Рон»? При чём тут Рон? — Уизли согнулся пополам, мотая «хвостом», и давился смехом. — Кто мне выскочку поминал к месту и не к месту, а? Кстати, когтевранскую тоже… Вот, получи-ка сам!
— Ну, Чжо хоть симпатичная… — проворчал Гарри, стянул с носа запотевшие очки и принялся отчаянно тереть их рукавом.
— Так! Вот что, друг мой Гарри Поттер, давай договоримся. Я молчу про тебя и Чжан, а ты — про Грэнджер и меня, — Рон перестал смеяться и стиснул зубы.
— Идёт, — Гарри надел очки и пожал плечами, — как скажешь. Кстати, ты не знаешь, можно очки магией починить? Надоел мне этот скотч, уже почти не держит…
Рональд рассеянно махнул ему в лицо палочкой: «Окулус репаро!» Скотч свалился, очки вновь были целыми.
— О! Вот спасибо… Надо запомнить. Ну, ладно, я буду карты рисовать. У тебя просить, как я помню, не стоит же?
— Да на, срисовывай… — Рон подтолкнул к нему готовые карты.
— А ты чем займёшься? — Гарри старался отвлечь всё ещё сердитого друга.
— Что-то мне вспомнилось… Пойду-ка Утера нарисую, давно хотел…
— Ух ты… А ты рисуешь? Покажешь потом?
— Угу, — Рон ушёл в спальню.
…Через некоторое время Уизли вылетел обратно в гостиную, расталкивая других ребят, подбежал к Гарри и взволнованно выдохнул:
— Пошли, покажу кое-что!
Поттер с готовностью бросил перо и помчался за другом. На роновой кровати спокойно спал свернувшийся клубком Утер, рядом с ним лежали альбом с карандашами. На одном листе был почти готовый рисунок лазиля.
— Отлично получилось! — покивал Поттер. — У тебя талант к рисованию.
— Да я не за тем тебя позвал… — Рон схватил альбом и карандаш. — Вот, смотри внимательно…
Он быстро штриховал спину кота на листе. Потом вдруг остановился и ткнул остриём в одно из пятен на рисунке. Лазиль на кровати недовольно вскинул голову.
— Видел?!
— Да ладно! Совпадение!
— Хорошо, давай ещё раз.
…Но каждый раз, когда он тыкал остриём карандаша в рисунок, настоящий лазиль дёргался и укоризненно смотрел на хозяина. Наконец, коту надоело издевательство, он мявкнул и ушёл в свою корзину. Мальчики изумлённо воззрились друг на друга.
— И… часто у тебя так бывает? — промолвил Гарри.
— Да не знаю, — Рон озадаченно почесал в затылке, — я как-то не обращал внимания…
— Ну-ка, давай, меня нарисуй!
Рональд набросал портрет Гарри.
— Готов?
— Э-ээ… ты только… поаккуратнее, ладно?
— Ладно, — Рон собрался с духом и слегка коснулся карандашом нарисованного носа.
Настоящий Гарри поморщился и сказал: «Щекотно». После получаса таких экспериментов мальчики выяснили, что Рон может причинять настоящую боль тому, кого нарисовал, воздействуя на портрет, точнее, на набросок. Завершённый портрет был обыкновенным волшебным рисунком, моргал, двигался… но, видимо, терял связь с оригиналом и, сколько потом в него не тыкай карандашом, никакого эффекта на живого человека это не оказывало. Законченным рисунок становился, когда Рон дорисовывал хотя бы один глаз, даже если всё остальное оставалось наброском. Воздействовать же на незаконченный глаз своего друга Рональд просто не рискнул. Мальчики крепко задумались, как можно было бы применить такую неожиданную способность…