— И что дальше? — заинтересованно спросил Малфой, с любопытством разглядывая реликвию одного из основателей Хогвартса Салазара Слизерина.
— А дальше надо узнать, сколько этот урод сделал крестражей и куда он их попрятал. Уничтожив все якоря, можно будет легко убить его самого, уничтожив при этом его физическое тело. Он сейчас очень слаб. Его собственной магии ему не хватает. Вот он и тянет её со своих клеймёных рабов. Драко, не вздрагивай! Они не соратники, Драко, они — рабы!
Малфой поник головой и тихо прошептал:
— Да. Я знаю. Но как ты узнаешь, сколько этих якорей у него?
— Пока не знаю, — пожал плечами юный Лорд, засовывая медальон обратно под свитер. — Поговорю с Беллой. Она была его верной сподвижницей. Сам он, без помощников, не смог бы провести обряд разделения души. Это может сделать только некромаг. А Белла знает об этом обряде всё. Она его проводила для своей тётки Вальбурги. Волан-де-Морт мог стереть ей память об этом обряде. Надеюсь, в лечебнице ей помогут всё восстановить.
— Ты хочешь отправиться в лечебницу? — спросил Драко. Эдасих кивнул. — Когда?
— Первого января. Надо всё закончить быстрее. Нам с тобой ещё варить зелье амортенции и писать эссе о нём.Ты числа до пятого будешь занят обучением с вейлами. А я постараюсь управиться за это время. Да ещё и планы недолорда о нападении на Азкабан…
— Эдасих, — вклинилась в разговор парней королева, — ты хочешь помешать его планам?
— Не знаю, бабушка. Вот хотел спросить у тебя. Как ты думаешь, стоит ли вмешиваться?
— Если для тебя важно моё мнение, то думаю, что не стоит. Это дело министерства и Аврората — защищать свою тюрьму.
— Да, согласен. Но ведь они не в курсе…
— Эдди, повторяю, это их дело. Всё равно, сидельцы сейчас будут слабы. Сколько они провели в Азкабане? Больше четырнадцати лет. Их магия и физическое здоровье высушены дементорами, голодом… Я даже не понимаю, зачем они Волан-де-Морту. С них уже и взять-то нечего…
— Кроме денег, — вставил реплику Малфой.
— О! Возможно! — согласилась с парнем королева вейл. — Да, мальчик, ты прав. Они смогут открыть свои сейфы и снабдить того деньгами, чтобы он нанял других в свою армию. Значит, надо работать с теми, кто может пойти за ним ради золота. А это в первую очередь — оборотни, вампиры и великаны. Эти на всё готовы ради презренного металла.
— Что значит — работать с ними? — неуверенно переспросил Эдди, косясь на бабушку, которая, надо сказать, совсем не выглядела как бабушка — красивая молодая женщина лет тридцати.
— Перекупить. Заплатить больше, чем им предложит, как ты его называешь, недолордик.
— Ага, легко сказать — заплатить. Откуда у меня такие деньги? — буркнул юный Лорд Блэк, — до своего совершеннолетия я не имею доступа к основным сейфам Рода.
— С золотом я тебе помогу. Заплатим великанам. А оборотней и вампиров можно запугать. Они дрожат за свои шкуры и насиженные места. Я дам тебе в подмогу своих боевых вейл. Они сильнее и быстрее и вампиров, и оборотней.
— А ещё и оборотни, и вампиры боятся серебра, а вампиры ещё и яркого света, — подсказал Драко, — этим тоже можно воспользоваться.
Эдасих задумался. Думал он долго, минуты три.
— Что ж, можно попробовать, — выдал наконец Блэк и кивком согласился с предложениями бабушки и друга…
========== Глава семнадцатая ==========
К большому огорчению Эдасиха, Беллатрикс ничего не знала о крестражах Волан-де-Морта. Она знала лишь о медальоне, из-за которого погиб её любимый кузен. И то из рассказа самого племянника. Память у женщины была подправлена, но не стёрта окончательно, и менталистам удалось многое восстановить. Так Белла вспомнила, что у неё были дети, два мальчика-близнеца. Сейчас им должно быть уже по семнадцать лет. Когда она, её муж и его брат узнали, что их повелитель мёртв, они, опасаясь ареста, отправили сыновей с няней, …а вот куда, женщина не помнит. Сириус, в своей издевательской манере, подверг жёстокой критике и сомнению адекватность кузины, заявляя вполне резонно, что если бы у неё были дети, хоть один, то об этом бы все знали, по крайней мере, родственники были бы в курсе. А так он ни разу не слышал о том, что у Лестрейнджей были дети. Белла заорала, что у неё было два лучика солнца, и она это помнит! И кинулась в драку… И вообще, персонал лечебницы поведал Лорду Блэку, что эти двое, как только встретятся, начинают сначала орать друг на друга, а потом драться, пока их не растащат по разным комнатам с мягкими стенами. Эдасих кое-как угомонил своих родственников, пообещав Белле узнать про детей и припугнув обоих, что не заберёт их из лечебницы, пока лекари не перестанут на них жаловаться. Надо отметить, это их не сильно расстроило.
А что? Курорт! Солнце, воздух, морская вода и бесплатная еда! И никаких тебе Дамбиков и Волдиков! Правда, лечебные процедуры жесточайшие. Восстанавливать повреждённые закладками, чистками и частой легилименцией мозговые клетки - это вам не фунт лимонных долек слопать. Как глава Рода и временный опекун неадекватных родственников, Эдасих просмотрел уже восстановленные их воспоминания. Ничего полезного для себя в них он не обнаружил. У одной: сборища «тёмных» магов в преклонении перед троном недолорда, у другого: тоже самое, только эти называют себя «светлыми» волшебниками. Там — круциатусы, здесь — лимонные дольки и слащавое: «мой мальчик» ко всем лицам мужского пола без разбора. В воспоминаниях Беллы не было никакого намёка на то, что у неё могли быть дети. Даже ни разу не промелькнула её беременность. Решив расспросить об этом Нарциссу Малфой (должна же она знать, что там происходило у её старшей сестры), Эдди отставил этот вопрос на потом. Единственное, что натолкнуло на размышления, это то, что в воспоминаниях пожирательницы Смерти нигде не появлялась змея Волан-де-Морта. Выходит, тогда её с ним ещё не было. Надо уточнить. С того станется крестражем сделать эту змеюку. В него же он как-то впихнул часть своей гнилой душонки, тогда ещё, в Годриковой впадине…
Пересмотрев несколько раз воспоминания Беллы, Эдасих наконец-то сообразил, как Волан-де-Морт тянет магию из своих сподвижников. Через метку! Он пристально разглядывал чёрный рисунок на левом предплечье женщины, оскверняющий белизну её нежной кожи. Чёрный череп с пустыми глазницами и открытой челюстью, из которой, как длинный язык, выползает чёрная змея с треугольной головой. Рисунок начинается от сгиба локтя и доходит до запястья. Одев очки-артефакты, Эдди увидел три чёрные трубчатые полые полосы, идущие от рисунка до мозга, сердца и солнечного сплетения, где находится магическое ядро волшебницы. Как же происходит передача магии? Кроме рисунка, должен быть ещё какой-то артефакт. Даже ментальными заклинаниями не передашь свою магию другому. Ведь у каждого волшебника магия своя: это как кровь или отпечатки пальцев. Как нельзя вложить в другого человека или существо мозг, так и нельзя передать магию другому. Значит, здесь что-то иное, пятикурснику неизвестное.
Переговорив на эту тему с лекарями-менталистами, парень понял, что его рассуждения были неверными. Ему объяснили, как может передаваться магия от одного к другому волшебнику. Только при спонтанных магических выбросах. А когда у взрослых магов бывают магические выбросы? Когда они из-за жуткой боли перестают контролировать свою магию. Отсюда частые круциатусы, смертельные непростительные заклятия и другие болевые пытки своих слуг и других волшебников Волан-де-Мортом. Один выбрасывает свою магию, чтобы унять хоть немного боль или умирая, а другой в это время впитывает её как губка воду. Вот и вся хитрость!
Решив, что будет неразумно с его стороны не воспользоваться возможностью понежиться на горячем песке под ярким солнышком и насладиться водой в Индийском океане, Эдасих остался на таинственном острове, не обозначенном ни на одной карте мира, ещё денька на три. Он снял отдельную комнату в самой лечебнице и полностью погрузился в отдых, ничем не заморачивая свой мозг.
В Англию, в дом на Гриммо, он вернулся с помощью Кренкеля четвёртого января. Дом, благодаря домовикам, преобразился кардинально. Старый дом семьи Блэков, который раньше был мрачным, пыльным и навевал тоску своей древностью: узкие коридоры, массивные вещи, тяжёлые портьеры, пыльные полы, скрипучие половицы, - весь дом был одной большой свалкой всякого хлама. Его как будто снесли и отстроили заново. Везде царила чистота и порядок. Всё было новым, современным и уютным. В таком доме хочется жить, в него всегда желаешь возвращаться.
Юный Лорд Блэк спустился в ритуальную комнату. Она единственная осталась такой, как была при всех главах рода Блэк. Круглая комната с серыми каменными стенами, больше похожая на склеп из-за черепов предков, лежащих в выдолбленных в стенах нишах, защищённых пологом магии. С другой стороны комнаты стена испещрена трещинами. Вблизи казалось, что это простая стена, но если смотреть издали, то видно, что это линии огромного семейного древа. Взмах рукой, и семейное древо засияло. На каменной кладке чётко вырисовывался толстый ствол, от которого отходило множество веток и отростков потоньше. Эдасих нашёл ветвь с именем Беллатрикс Блэк, соединённую с именем Родольфус Лестрейндж, а от соединения этих двух имен отходят два чуть заметных отростка. Пустых, без имён. Но они есть. Значит, Белла не выдумала про детей?!
Лорд Блэк погасил свечи в ритуальной комнате и задумчиво вышел из неё. Вот ещё нарисовалась одна проблема. Где искать этих детей? Они уже вошли в совершеннолетие. Если их кто-то усыновил, то можно и не найти вообще…
Поднявшись к себе в комнату, в которой ничего не изменилось, Эдасих заметил на тумбочке несколько оранжевых конвертов. Раскрыв один, он прочитал приглашение на обследование в клинику Святого Мунго. Решил, что отправится туда вместе с Малфоем и заодно узнает, как дела у «болезных» однофакультетников и декана.
— Сэр, — появился перед ним Кренкель, — хозяин будет обедать?
— Нет, Кренкель, спасибо. Я не буду обедать, а вот ужин пусть приготовят на двоих. У нас в гостях будет девушка.
— Хорошо, сэр, — с достоинством ответил эльф и, протянув ему стопку газет, незаметно исчез.
— Так, что там пишет «Ежедневный пророк»? — произнёс вслух парень и, усевшись в кресло, стал просматривать газеты.
Первые страницы испещрены статьями о попавших в клинику слизеринцах и их декане. Только у них обнаружены признаки драконьей оспы. Все волшебники, прошедшие обследование, здоровы. Из допросов парней выяснили, что они пили только сливочное пиво, которое приобрели в Хогсмиде. Авроры обнаружили пустые бутылки в купе, в которых они сидели. Анализ показал, что в бутылки был добавлен вирус драконьей оспы. Хорошо, что симптомы заболевания проявились быстро, парни были госпитализированы прямо с перрона и никого больше не успели заразить. Профессор Снейп для анализа предоставил бутылку вина, которую ему кто-то прислал на Рождество. Как в эти бутылки попал вирус, неизвестно. Парни и их декан находятся в среднетяжелом состоянии. Эдасих улыбнулся: ничего, пусть ещё полежат в клинике недельку. А потом каникулы закончатся, и они вернутся в «безопасный» Хогвартс. Для них он будет действительно безопасным, там их недолорд не достанет. Пока не достанет. А потом что-нибудь ещё придумать надо. Пока не станет известно о крестражах, этого недобитка не убить.
На последней странице газеты была заметка о том, что Артур Уизли тоже попал в больницу. Он был обнаружен под Новый год возле дверей Отдела Тайн в Зал Пророчеств. Мистер Уизли находится в магической коме. Что он делал в Новогоднюю ночь в Отделе Тайн возле Зала пророчеств? И кто на него напал? Вопрос остался открытым…
Комментарий к Глава семнадцатая
Поздравляю всех православных с праздником Благовещение. Всем здоровья, удачи и масок! Ваша Н.Ч.
========== Глава восемнадцатая ==========
Переместившись к дому Лавгудов, Эдасих всем своим вейловским нутром почувствовал опасность. Сделавшись невидимым, он прошёлся вокруг строения, напоминавшего ему Нору Уизли. Дом стоял на берегу реки, вдоль берега которой густо росли деревья и кустарники. На самом высоком дереве сидели три птицы, не сводившие глаз с входной двери дома. Блэк распознал в них анимагов. Ворон, галка и сорока. Зачем анимагам наблюдать за домом простого волшебника? Блэк мало что знал о самом мистере Лавгуде, только то, что тот редактор странного журнала под названием «Придира» и отец его названой сестры, и один растит дочь — жена погибла, когда девочке было девять лет. Навряд ли это конкуренты других информационных изданий. Что-то подсказывало парню, что эти птицы сидят здесь по его душу. Никакой защиты вокруг дома нет. Значит, для самих Лавгудов опасности тоже нет. Он подошёл к окну и заглянул в него. Высокий мужчина с длинными неухоженными волосами пепельного цвета, в пёстром домашнем халате, спокойно сидел в потрёпанном кресле и читал газету. Судя по обстановке в комнате, это была кухня. Полумны в комнате не было. Эдасих тихонько стукнул в стекло кончиками пальцев. Мужчина поднял голову и посмотрел на окно. Потом встал и вышел из кухни. Через несколько минут туда зашла Полумна, она тоже глянула на окно и, махнув головой в сторону входной двери, вышла из комнаты. Девушка, закутавшись в тёплую шерстяную шаль, открыла настежь входную дверь и встала на крыльце, задумчиво разглядывая нахохлившихся от мороза птиц. Эдасих незамедлительно проскользнул в проход. Полумна ещё немного постояла на крыльце, потом спустилась с него и прошла под дерево, на котором сидели анимаги. Она достала из кармана бумажный пакет и рассыпала прямо на снегу зерна.
— Цып, цып, цып. Спускайтесь. Я вам покушать принесла, — сказала девушка, высоко подняв голову, — голодные же и замёрзли, наверное. — Птицы что-то недовольно каркнули, но с дерева не спустились. — Ну, как хотите, — равнодушно пожав плечами, она зашла обратно в дом.
— Не показывайся, иди за мной, — тихо сказала и стала подниматься по деревянной лестнице на второй этаж.
Они зашли в комнату, которая явно принадлежала девушке. Односпальная кровать, застеленная разноцветным покрывалом, возле окна небольшой письменный стол и два мягких стула. Больше ничего в комнате из мебели не было, зато все стены оклеены портретами, на которых Эдди увидел много знакомых лиц: себя, Драко и рисунки, изображающие то, что было в гнезде королевы вейл на Йоль.
— Поля, что происходит? — спросил Эдди у девушки, усевшейся на кровать, подвернув под себя ноги.
— Эти птицы — анимаги, слуги Того-кого-нельзя-называть, — ответила она, — ты же это уже понял, да?
— Да, я понял, что это анимаги. Но что они делают около вашего дома?
— Ждут тебя. Папа сказал, что они здесь находятся уже вторую неделю. Сперва были лиса и белка. Потом два кота, один рыжий, другой серый в чёрную полоску. А сейчас вот птицы, — отрешённо произнесла девушка и посмотрела на невидимого собеседника. Она его видела. — Не переживай, они нам не угрожают. Даже не показываются в человеческом облике! Думают, что мы с папочкой совсем глупые, — хихикнула блондинка. — Как дела у Драко?
— Отлично, — усаживаясь на стул, ответил Эдасих, — он в полном порядке. Завтра отправлюсь за ним. Поля, вам с отцом надо убираться из этого дома.
— Нам ничего не угрожает. Ему нужен ты, — отрицательно покачала головой девушка.
— Если ему нужен я, то он может взять вас с отцом в заложники, чтобы выманить меня. Так что давай без разговоров. Скажи мистеру Лавгуду, пусть собирает вещи. Я перенесу вас в свой дом. Поля, — строго проговорил Блэк, предотвращая её сопротивление, — там вы оба будете в безопасности, и мне будет спокойно. Я даже думаю, что ты в этом году не вернёшься в Хогвартс. Тебе через месяц исполняется пятнадцать лет. Так что проведёшь этот год в гнезде у вейл. А твой папа поживёт на Гриммо. А то моим домовикам скучно одним в доме.
— Хорошо. Как скажете, Сир, — вскочила она с кровати и, шутливо поклонившись, выбежала из комнаты, в которую через минуту вошёл её отец.
— Мистер Блэк, — мужчина протянул руку для приветствия невидимому гостю, — добрый день.
— Здравствуйте, мистер Лавгуд, — парень поднялся и с почтением пожал ему руку, — прошу прощения за внезапный визит. У меня нет совы, чтобы отправлять письма.
— Ничего, — нервозно ответил тот, — я рад, что у моей дочери появился покровитель из такого знатного Рода, как Блэки. Вы знаете, мама Полумны…была из отдалённой ветви Блэков.
— Правда? — приподняв брови, удивлённо спросил Лорд Блэк.
— Правда, — так же отрешённо, как дочь, ответил Лавгуд, — а моя прабабушка из Рода Малфой. Она была вейлой. Я знал, что в моей Полушке проявится ген её прапрабабушки, и немного боялся этого. Но я не знал, что вейлой может быть мужчина.