Накануне позвонила Клэр, сообщившая, что все документы готовы, и пытавшаяся уточнить, куда сваливает её любовник. С утра Брок всё же заехал в контору и долго успокаивал плачущую девушку, будучи не в праве сообщить ей подробности. Она замирала в его руках точно так же, как Дженни в руках Джека, смотрела с такой же надеждой, и Брок успел подумать о том, что они могут стать неплохой парой, если Джек решится.
Думать об этом было рано. За девушкой могли прийти в любой момент – они не обманывались, и нужно было действовать как можно быстрее.
***
Что может быть хуже в ночном лесу, где пытаешься укрыться, чем белая футболка и очень светлые домашние штаны. Они мягкие и бежать в них легко, но вот цвет…
Впрочем, было и кое-что похуже – уже близкий лай и звуки преследования, неумолимо приближающиеся: крики людей, топот ног, хруст веток. И собственное срывающееся дыхание, и слабый плач младенца в руках.
Лунное затмение. Охотники и их добровольные помощники знали, когда выбрать время. Знали и к кому прийти, хотя Виктор делал всё, чтобы не привлекать внимания. Он жил в простом маленьком доме – как и большинство в городе. Был простым учителем математики в начальных классах, и его любили дети, всегда шумной толпой встречая в коридоре школы. Когда всё успело так измениться? Сначала смерть жены прямо на больничной койке – прошло лишь несколько дней после выписки её из родильного отделения, и сухое сочувствие врача: тяжёлые роды, повезло, что ребёнок здоров. У него не было выбора – только держаться ради маленького сына, не успевшего даже толком привыкнуть к материнскому молоку.
Выстрелы на улице среди ночи заставили его скатиться с кровати, и, когда ударом выбило входную дверь, он уже тихо закрывал окно на маленькой кухоньке, стоя на влажной от росы траве в одних лёгких кедах, прижимая к себе не проснувшегося ещё ребенка. Звериная интуиция не подвела, и Крид бросился в лес, не думая о том, как выжить без денег и документов. Будучи бетой, он успешно незаметно жил в обществе людей почти сорок лет. Он был не готов к тому, что однажды придут и за ним. За его ребёнком.
Он расслабился. Но было поздно сожалеть – маленькое тельце сучило ручками и ножками и вопило – младенцу не докажешь, что нужно молчать. Виктор держался из последних сил, но на глаза от бессильного отчаяния наворачивались слёзы.
Когда он, запнувшись, упал, то успел лишь переместит руку, чтобы не навредить ребёнку, в тщетных попытках сворачиваясь на земле, закрывая его своим телом. Он даже глаза закрыл, хотя страха не было. Когда понимаешь и знаешь, что будет – уже не страшно.
И всё равно он вздрагивал каждый раз, слыша тихие хлопки – будто чересчур крупные дождевые капли шлёпались на палые листья. Его затрясло, когда опасно приблизились собаки и буквально подорвало с земли, когда прямо над ним раздался грозный рёв альфы. Этот звук он бы не перепутал ни с чем, хотя был оборотнем с рождения, а не по воле альфы. Он тихо заскулил, сжимая в объятиях ребенка, прося пощады чисто инстинктивно, и не рискуя открыть глаза.
Собаки, визжа от страх, сбежали, а рядом прошуршали шаги и остановились очень близко. Мгновенно покрывшейся мурашками кожи плеча коснулась горячая ладонь, и это тепло растеклось по телу. Виктор рискнул приоткрыть один глаз и глянуть вверх. Не зная альф, он никогда не испытывал к ним особых чувств, но, глядя в постепенно потухающие красные глаза, он почему-то сам себе показался слабым и жалким. Он валялся в грязи и трясся, а огромный альфа смотрел на него с ожиданием, всё ещё не убирая руки. Внутри стало тепло, но уверенности не прибавилось, и он продолжал лежать, не смея шевельнуться или вздохнуть поглубже. Только когда над сидящим на корточках альфой появилась фигура человека, Виктор дёрнулся. От винтовки в руках солдата разило пороховой гарью, смертью.
Но человек, замерев рядом с оборотнем, опустил ствол оружия, позволив ему повиснуть на ремнях и, оглядевшись по сторонам, тронул плечо альфы.
— Нам пора.
Тот кивнул, обернувшись. Вновь посмотрев на бету, поднялся, сделал шаг назад и спросил
— Ты можешь идти?
И протянул руку. Некрасивое, грубое лицо альфы не исказилось пренебрежением или брезгливостью. От него веяло уверенностью, и Крид, держа на сгибе одной руки младенца, подал вторую. Всё же он повредил лодыжку, споткнувшись, но альфа не только помог подняться. Он поддержал и не отстранялся, пока Виктор приспосабливался к шагу. Ребёнок затих, во все глаза таращась на нового оборотня. Тот на нём особо внимания не заострял – посмотрел с интересом и пошел вперед. По бокам, как конвой, шли двое людей с опущенным оружием. Среди деревьев Виктор видел ещё солдат. Он шел, не задавая вопросов, всматриваясь в людей.
Шли они недолго. Довольно быстро лес оборвался у широкой дороги, на обочине которой стояло шесть тяжёлых внедорожников без номеров и три пикапа – эти машины Виктор знал, видел в городе. Возле них лежало несколько тел, а такие же люди как те, которые были с альфой, в такой же форме, посмотрев на него, убрали в кобуры пистолеты, предварительно открутив глушители. Некоторые тела уже грузили в багажники машин охотников.
Виктор, не говоря ни слова, плёлся за альфой, стараясь не думать об увиденном, сосредоточившись на своей ноше. Остановился альфа возле одной из огромных машин, и, открыв дверь, кивнул, приказывая залезать внутрь. Не споря, Виктор подчинился, окунаясь в мягкий тёплый сумрак – ночь уже близилась к рассвету, но тонировка не давала солнцу шансов. Он не сразу понял, что в машине есть кто-то ещё. На него с интересом смотрела молодая женщина в не по размеру огромной куртке. Дёрнув тонким носом, она улыбнулась. В темноте мягко блеснули золотом глаза беты.
— Привет.
***
— Нет.
Плечо дёрнуло болью, когда Брок на бегу схватил оборотня за руку. Их развернуло по инерции, и Джек оскалил клыки опасно близко к лицу Брока, но тот не пустил, лишь встряхнул. Только ему хватало дури смотреть в горящие красным огнем глаза разъярённого альфы. Но Брок умел смотреть так, что даже альфа сдувался и одумывался. И он смотрел, пока Джек не отшатнулся, не моргнул.
— Только ножи и пули. Никто не должен связать их смерти с оборотнями.
Джек замедленно кивнул и обернулся. Он рвался туда, пусть и не чуя, но отчётливо слыша и беглеца…беглецов, и погоню. Он не мог стоять на месте, но командир держал его твердой рукой, и признавший уже его, Джек расслабился, позволяя тому решать. Только тогда Брок выпустил его, предварительно вновь сжав пальцы чуть сильнее, словно сам был альфой, который, схватив за шкирку, воспитывает молодого волка.
У Рамлоу был план, и, потерявшие от азарта бдительность, охотники туда вписывались идеально. Убегавшего оборотня страховали люди Брока. Джек поставил под сомнение власть командира…
Он прикрыл глаза, инстинктивно показывая, что пришёл в себя и готов подчиняться, чуть приподнял голову, приоткрывая шею. Ошейник, как обычно, покоился в подсумке разгрузочной системы. Но Брок лишь хлопнул по плечу и, проверив оружие, побежал, срезая путь, туда, где он наметил место встречи с остальными. Встряхнувшись, Джек бросился следом, подстроившись под шаг человека.
Вожака. Именно им был этот человек. И дома, и на полигоне, и под сводом ночного леса, хладнокровно добивая подстреленных охотников.
Не ушел ни один, и Брок не делал различий между мужчинами и женщинами, не дрогнувшей рукой спустил курок, целясь в лоб совсем ещё мальчишки – на вид ему и восемнадцати не было. Собак убивать не стали – Джек их просто вспугнул, а они, натасканные на бет и слабых альф, просто не знали, что такое настоящий альфа в почти полной своей силе.
***
Устроившись на каменистом обрыве в излучине реки, Брок наслаждался теплом камней, уединенностью, полноценным рассветом – всем, чем может на природе насладиться нормальный человек, отошедший от лагеря на несколько футов.
Строго говоря, в лагере за спиной оставались только оборотни. Брок отправил бойцов прочёсывать лес – на всякий случай. Дженни с видимым удовольствием возилась с малышом, с которого его отец не сводил настороженного взгляда, пока с ним самим пытался беседовать Джек. Именно поэтому Брок тактично оставил их одних.
Он успел задремать, подложив ладонь под голову, когда тихие шаги замерли возле него. Брок приоткрыл один глаз и покосился вверх. Джек молча опустился рядом, но ложиться не стал – сел, скрестив ноги по-турецки.
К сожалению, вечно молчать он не мог, и Брок, открыв глаза, тоже сел, прислонившись спиной к крупному валуну.
Джек говорил о вещах, само собой разумеющихся, и только Брока передёргивало каждый раз, да ныли старые раны. Ныла кожа чуть ниже груди, наросшая вместо той, которая несла позорную метку его хозяина. Ныла лодыжка, истёртая тяжёлым грубым металлическим кольцом кандалов. А всё было просто. Охотники, заручившись поддержкой местных жителей, открыли охоту на оборотней, сумевших скрыться среди людей. В методах себя не ограничивали настолько, что даже шериф и приезжий агент ФБР не смогли вразумить людей, и были обвинены в пособничестве. Больше о них не слышали.
— Сдаётся мне, кто-то неплохо оплатил эту кампанию. Кто-то не из рядовых жителей, но о таком больше нигде не слышно, значит это местное новшество, и лучше бы оно осталось в пределах окрестностей городка.
Брок искоса глянул на Джека. Тот сжал кулаки и опустил голову.
— Ты ведь понимаешь – всех мы не спасём. Даже этих двоих…троих нужно будет куда-то деть. Я связался с Пирсом. В пятидесяти милях отсюда небольшая военная база. Нам выделят на ней закрытый блок, но их никто не должен видеть, поговори с ними. Когда закончим здесь, им нужно будет искать новый дом.
Джек вздохнул тяжело, будто раненый.
— Понимаю.
Потом, собравшись, встряхнулся и посмотрел на командира как всегда смотрел на задании в ожидании приказа.
— Криду можно будет вернуться в дом? Взять кое-какие вещи…
Брок по глазам видел – оборотень понимает, что нельзя, что опасно, что нужно сваливать как беженцам – бросив всё: и могилы предков, и родных, и своё имущество. И лучше ещё – память о месте, о доме.
Обернувшись, Брок посмотрел на тех, с кем свела их судьба. Дженни забавлялась с ребёнком, тянущим к ней свои ручонки. Она строила рожицы и подставляла пальцы, за которые хватались крошечные пальчики. Виктор держал ребёнка на коленях и несмело улыбался, изредка посматривая в сторону вооруженного человека: даже альфа не смог до конца убедить его, что этим убийцам можно доверять. Броку же крайне тяжело было воспринимать этого крупноватого для беты мужчину с загнанным взглядом правильно – как хищника, способного парой ударов когтей разодрать его так, что и бог не зашьёт. Крид был оборотнем, и всё нужное у него было: и острые клыки, и – опять же – когти. Меньше чем у Джека раза в два, но всё это было. И надо же – учитель. Оборотень находил в себе силы заботиться о человеческих детях, но чуть не лишился своего.
Эти трое были похожи на семью, и Брок явно поторопился, записав Дженни в подружки Роллинза.
Хищники…
Брок видел, как Джек смотрит на них. Знал, что именно тот вспоминал в эти моменты. Понимал, как важно для него то, зачем они приехали, и что с каждым новым спасённым контролировать его станет только сложнее. Значит, нужно было поторопиться, найти источник заразы и дать возможность тем, кто может скрыться среди людей, жить нормальной жизнью.
— Можно. Но пусть будет готов к тому, что с ним пойдут наши люди. Ребёнка пусть оставит в машине с Дженни.
У Брока был план, но его пришлось переиграть. Нужно было отвлечь внимание от оборотней на новую угрозу. Джек поднялся с камней. Брок взял в руки рацию.
***
— Вон она, вон. Обходи её. Быстрей!
— Обожаю такую охоту!
— Осторожнее!
— Ай, сучка. Она укусила меня!
— Ничего, обучим манерам. Заткни ей пасть чем-нибудь и можем начать прямо здесь.
— Не уверен, что у меня встанет на такую грязную тварь.
— Когда ты трахал афганских девок тебя это не волновало. Совсем изнежился. Тогда пусти меня.
— Валяй. Смотри, блох не нацепляй.
Пьяный смех был таким громким, что Брок подошел почти вплотную, но он и так видел достаточно, и его затрясло так, что он не решился брать в руки винтовку. Вместо этого вытянул нож, покрепче сжал его. Ему было плевать, что у кого-то из них был пистолет. Он не просто убил их. Их собственные отрезанные члены он затолкал им в глотки. Хорошо, что их жертва лишилась сознания от удара по затылку. Он совершенно не был готов успокаивать истерику. Ладно бы это был пацан. Да, Брок отцовства избегал, как мог, но чувствовал, что с мальчишкой было бы проще. А тут…
Сдёрнув с себя плотную форменную куртку, он осторожно уложил на неё обнажённое тельце девочки отсилы восьми лет – грязное, покрытое гематомами, видными даже в сумерках. Почти ничего не весящее – кожа да кости, когда-то явно густые, но уже спутавшиеся чёрные волосы. Брок свёл полы куртки и отогнул ворот, чтобы ребёнок не задохнулся.
Он всё же отмыл от крови руки, оказавшись возле машины, благо канистру с водой он научился возить с собой ещё с первых командировок. Они были не менее горячими, чем по контракту армии, которой он стал не нужен или неудобен, но он больше не был тупым исполнителем.
Двигатель мягко зарычал и автомобиль уверенно двинулся с места, набирая скорость. Ночная дорога была пуста. Раздолье для них – все шесть машин дежурили теперь в лесах возле Бейкон-Хиллс. Днём убийства оборотней прекратились. Охотники стали промышлять по ночам, и отряд, расположившийся на военной базе, дежурил ночами по одному бойцу на машину.
Они нашли ещё четверых оборотней. Троих, к сожалению, спасти не успели. Четвёртый – найдёныш Брока - мирно лежал на заднем сиденье, и, то ли действительно не приходила в себя, то ли прикидывалась.
Охотники не были готовы к тому, что их ряды так быстро поредеют. Город стоял на ушах, и визит отряда Брока к дому Виктора Крида внёс в эту историю немалый вклад. Брок взял туда только три машины, и первыми в дом вошел он сам и его бойцы. Неожиданности для них не было – в доме шарились незваные гости. Гости же, вылетев в окна второго этажа, были мертвы, но перед смертью успели удивиться. Люди Брока не снимали масок и тёмных очков, и никто не смог бы их опознать. Они оставляли послание каждый убийством, бросали вызов, и, как бы ни хотелось людям винить в своих бедах оборотней, но раны от когтей и пуль были все же разными.
Виктор взял не так уж много вещей – кое-какую одежду, зачем-то документы, выгреб наличку из тайника, собрал всё, что нужно было ребенку, и из осколков на полу в кухне вытащил фото смеющейся женщины. Брок сделал вид, что не заметил. Больше в доме ничего ценного уже не было. Обернувшись в последний раз, Виктор, как мог аккуратно, прикрыл входную дверь.
Сразу оттуда все три машины помчались к выезду из города, и никто не посмел их остановить. На полпути до базы к ним пристроились остальные машины.
На базе, как и было обещано, был стоящий особняком блок, возле которого был отдельный выезд. На складе – всё, что нужно нескольким сотням солдат на год. Да, казенные пайки, форма, медикаменты, но это было лучше, чем ничего.
Брок тогда упал на ближайшую койку и заснул как убитый. Джек же отправился изучать новые владения.
***
Брок распахнул дверь ударом ноги. Он редко бывал в комнатах, отделённых оборотням. Джек, как и прежде, жил с отрядом Брока в казарме. Но в этот раз он сидел за столом с Виктором и Дженни, о чём-то с ними беседуя. На ногах он оказался вовремя – Дженни разъярённым зверем подбежала к Броку, раздувая тонкие ноздри и ощерившись. Джек оказался быстрее. Моментально выхватив из рук Брока ребенка, сунул того женщине. Сам в это время он подхватил под руку Брока. Тот не сразу понял, в чём дело, и только когда Джек кивнул, указывая направление, Брок скрипнул зубами.
Он не заметил эту рану на адреналине, но футболка была влажной от крови. Крови, которую почувствовали оба оборотня, но Крид был занят собственным ребёнком, да и логическая цепочка из простых элементов «ребёнок-кровь-человек» инстинктивно быстрее складывалась в голове женщины-оборотня, хотя и не тем образом, который был нужен.