Сигурд почти не запомнил, как спустился обратно на поверхность. Никто не помешал ему забрать транспорт с флагмана, и «Грозовая Птица» приземлилась с единственным пассажиром на борту.
Злой ветер со стороны близкого леса, превращенного в полыхающие остовы зеленых великанов, заполнял все вокруг удушливым дымом. Волосы молодого вожака, как белое знамя, трепало этим ветром, когда Сигурд спустился по сброшенной на раскаленную землю аппарели.
Если на флагмане он еще пытался делать что-то осмысленно, то здесь он отбросил эти старания. Все, что ему хотелось — убивать. Просто проливать кровь врага и видеть его мучения. Если бы он задумался над происходящим и собственными ощущениями, он бы, возможно, остановился. Но ему это было незачем. Это было единственной отдушиной и шансом забыть все.
Забыть, кем он является. Забыть то, чему должен быть верен. Забыть всё. И ничего не чувствовать. Исчезнуть.
Он исчез для них всех. Уходя с корабля, он взял только оружие — свой фенрисийский клинок и кинжал, простой, но достаточно надежный, чтобы быть хорошим оружием. Доспех он оставил в армориуме, посчитав его лишней ношей. Обнаженное по пояс тело на мгновение покрылось испариной из-за жара воздуха, но влага мгновенно растворилась в налетевшем порыве ветра.
Сигурд не чувствовал жара. Не чувствовал холода, когда на том месте, где босые ноги касались земли, оставались пятна, долго искрящиеся кристалликами инея, словно выжженной почвы коснулось космическое пространство.
Все, что он чувствовал — жизни. Множество жизней вокруг, тепло которых привлекало его, как капли крови, которые карнодон способен учуять за многие километры. Только, в отличие от хищного зверя, все же разбирающего, на какую добычу стоит охотиться, Сигурд наплевал на условности.
Фенрисийский клинок яростно полыхал в его руке, словно чувствовал настроение своего хозяина. Надежная мощь этого дара ледяного мира и сама находила отклик в душе Волка. Она усиливала его чутье и тягу к убийству.
Казалось, собственная кровь взбунтовалась против него — по крайней мере, все, что он слышал — ее гул, и еще отблеском чувства был ее жар, словно это и не кровь живого существа, а расплавленный металл, но это не было неприятным. Это лишь усиливало хищное желание.
Когда по рукам потекла теплая кровь врагов вперемешку с теплым пламенем, Сигурд и на это не обратил внимания — он уже не управлял ни собственным телом, движущимся быстрее и бесшумнее тени, ни собственным сознанием, оставляющим вокруг него лишь выжженную пустошь. Его движения замедлились только когда на периферии призрачного зрения, единственного, что помогало в дымной мгле, он заметил пару гигантских волков. Отметив, что это не враги, он пошел дальше. Зверь внутри него выхватывал из окружающего пространства каждый след живых существ, придирчиво анализировал и принимал нужное решение — атака врага, легкий приветственный кивок собрату, тихое ворчание боевому волку, уклонение от транспорта.
Он игнорировал удивленные взгляды Волков, которые они бросали, когда мимо них достаточно медленно проскальзывала его фигура, выходя из дыма и скрываясь в нем же.
Сигурд знал, что в этой битве он непобедим, хотя едва ли это волновало его. Он просто пользовался подаренной ему возможностью сбросить груз злобы, ранее не свойственной ему. Все здесь было лишь для него, потому удар по затылку был для него шоком. Прежде чем упасть, он обернулся. Перед собой он увидел бледное встревоженное лицо Хендваля и его кулак, метнувшийся к лицу вожака. Сигурд еще попытался задать вопрос, но горло выдавило лишь глухой рык, а потом в лицо плеснуло теплым. Он упал на спину, остановившимся взглядом провожая дымные облака на небе.
Рунный Жрец подозвал обоих своих животных и склонился над молодым вожаком.
========== Часть 2 ==========
— Что это?
Сигурд моргнул и одновременно попытался шевельнуть руками, всем телом ощущая почти смертоносный холод. Руки не двигались, лишь где-то мелодично звякнул металл, и ему показалось ясным, что с ним случилось.
Он дернул сильнее, но и это не принесло результатов. На мгновение им овладел страх от осознания, что он мог попасться зеленокожим, но, спустя это самое мгновение, он понял, что ошибся. Здесь не было ни одного из них. Ни следа, ни запаха.
Пахло холодным металлом, дубленой кожей, немного кровью и перегретой ружейной смазкой. Запах, составляющий неотъемлемую часть жизни на кораблях Легионес Астартес. Шестого легиона. Это было странно для него и для того, что гнездилось в его разуме.
Глухо зарычав, Сигурд попытался дернуться, как мог сильнее. Бесполезно. Нечто невидимое удерживало его тело так, что он практически не мог шевелиться. Жажда крови, переполнявшая его, вновь хлестнула по сознанию, словно плеть с острыми крючьями, и он ей поддался.
Кругом, даже здесь, на корабле — его враги. Уже не ксеносы, но собратья по легиону. Он должен вырваться, во что бы то ни стало. Должен отомстить…
За что и кому он должен был отомстить — в голову уже не приходило. Красная пелена с глаз так и не спала.
— Не дергайся.
Голос был грубоват, а хватка, удерживающая вожака, чем бы она ни была, усилилась, сдавив все тело. Он услышал, как начали трещать и подаваться кости, словно что-то пыталось расплющить его. Это не были кандалы или кожаные путы, он ошибся.
Со слабым стоном вырвалось облачко пара и тщательно сберегаемый в груди воздух. Грудную клетку сжало еще сильнее. С минуту посопротивлявшись, Волк сдался, уступив этой силе и возненавидев себя за свою слабость.
Хватка ослабла, но не настолько, чтобы жертва выскользнула. Сопротивления больше не возникало, и странные путы продолжили слабеть по мере того, как смытая болью и смертельной опасностью, сползала пелена ярости. Оставалась только злость на то, что кто-то осмелился ему мешать.
Сигурд сделал попытку сесть, и почти не удивился, когда это ему не удалось. Он не чувствовал собственного тела, но смог увидеть.
Это была не реальность, но странное пространство, слабо мерцающее жемчужными переливами. Он повторил свой вопрос.
— Что это?
— Это тюрьма для твоего разума, не в меру буйного.
Сигурд обернулся, и злость снова выпустила свои когти.
— Ты…
Молодой Жрец кивнул. В его руке был посох, разветвленный на конце. На ветках висели металлические колечки разных размеров на тонких полосках кожи. В такт движениям фигуры Рунного Жреца колечки звенели — именно этот звук Сигурд поначалу принял за звон кандалов.
— Ты ответишь за это, когда примарх узнает…
Хендваль грустно улыбнулся:
— Примарх не узнает. Я делаю это без его ведома и без ведома старших Жрецов. С тобой чуть не случилась беда. И едва ли ты сам захочешь им что-то говорить.
Наученный болезненным опытом, Сигурд фыркнул.
— Ты помешал вожаку. Я имею право…
— И что ты сделаешь?
По-прежнему не делая попыток вырваться, Сигурд очень внимательно посмотрел на Жреца и спокойно произнес:
— Я убью тебя.
Хендваль чуть склонил голову, словно признавая право вожака на расправу с ним. Небольшая часть пространства слегка замерцала и уплотнилась. Перед Сигурдом прямо в воздухе повис не очень крупный клинок — нож или кинжал — без всяких украшений, и он против воли сам потянулся к оружию.
— Ты можешь это сделать, но тогда ты не выберешься отсюда.
Словно обжегшись о металл, Сигурд отдернулся.
— Что тебе нужно?
Хендваль мотнул головой, колечки тихо зашелестели, и ярость наконец-то начала спадать, оставляя после себя неприятную измотанность.
— Это нужно не мне.
Вопрос повис в воздухе, и жрец продолжил.
— Это нужно тебе. Твоему брату.
Он помедлил:
— Легиону.
Сигурд фыркнул.
— Что именно от меня нужно легиону, который всегда пытался меня прикончить?
Хендваль резко вскинул голову, глаза его блеснули почти зло.
— Ты всегда ищешь плохое, и именно его ты находишь.
Впрочем, Жрец быстро взял себя в руки.
— Приказом отца Русса ты вожак, пусть и небольшой, но стаи. Вы оба. Но не приказ ведет Волков, ты должен был уже давно понять это. Мы, как никто, ценим каждого собрата за то, что он сделал, а не за то, что о нем кто-то сказал. Вы стали с Волками братьями по крови, когда смешали свою и их в боях. Мы ценим это, что бы там тебе не мерещилось.
Сигурд усмехнулся.
— Да, я видел, как вы цените. Я видел, что делали с моим братом. Теперь он мертв. Надеюсь, хоть те, кто пытался его убить, довольны.
Удар огромной силы оборвал речь на полуслове. Нечто впечатало Сигурда во что-то жесткое, и только когда на горле сжались бритвенно острые зубы, он понял, что это один из волков, которые пришли со Жрецом. Каким-то образом животное было и здесь.
Голос Хендваля от злости стал похожим на шипение змеи.
— Я не позволю тебе хоронить его раньше времени. Он жив и вернется в стаю. Он — Волк.
Смертоносные клыки пропали, и волк исчез так же неожиданно, как появился. Сигурд хотел потрогать место укуса, но вспомнил, что у него нет тела.
— Это не меняет того, что с ним сделали. Что легион делает с нами обоими.
Жрец тяжело вздохнул.
— Всем свойственно совершать ошибки.
Ярость вернулась снова, и Сигурду лишь чудом удалось сдержаться.
— Ошибки? Его убивали, Хендваль. Такое не может называться просто ошибкой. Ошибка — это наше с ним попадание сюда. Все остальное — просчитанные действия. Сколько раз ему нужно оказаться на грани, чтобы… Чтобы что, Жрец? Ты говоришь, что Легион ценит нас? Почему я этого не вижу? Почему все, что я вижу — кровь и его жизнь, которая утекает сквозь пальцы? Он все еще жив лишь чудом или потому, что они плохо старались. Если бы на его месте был я — я сотни раз уже погиб бы.
— Ты не на его месте. Он и ты — вы живы потому, что Влка Фенрика не стремится вас убить. Возможно, вас испытывают на прочность, но смерти вам не хотят.
Сигурд качнул головой.
— Ты не был там, Хендваль. Ты не видел его. Даже меня не было, когда они убивали его. Когда я пытался доказать его невиновность — они уже приговорили его. Мы не вы, Жрец. Мы — не вы. Нам никогда не стать чем-то большим. Мы — лишь живые игрушки вашего отца, примарха. Ничего более.
Чувствуя, что выдыхается, Сигурд примирительно закончил.
— Давай просто примем это, как факт. Ни ты, ни я не можем доказать свою исключительную правоту.
Лишенный возможности парировать сказанное, Хендваль замолчал.
— Если мы закончили выяснение отношений, может, закончим и эту игру?
Он обвел кивком головы неживое пространство, и Жрец кивнул.
Открыв глаза вторично, Сигурд обнаружил себя в знакомом уже замкнутом пространстве. Он не торопился вставать, хотя и не был связан. В обнаженную спину врезалась решетка пола, неприятно охлаждая тело. Какое-то время Сигурд смотрел в потолок, но потом все же осторожно перевернулся на бок. Он встретился взглядом с Рунным Жрецом. Тот сидел, прижавшись спиной к стене. По болезненно-бледному лицу струился пот, а глаза лихорадочно блестели в полутьме.
Сев точно так же напротив него, Сигурд отыскал взглядом свое оружие. Оно лежало возле закрытого люка. Кроме них двоих в «Грозовой Птице» не было никого. Транспорт не двигался, и что-то подсказывало, что он стоит на земле.
Пустота в душе не могла существовать вечно, и Сигурд с недоверием посмотрел на собрата.
— Что это было, и что всё это значит?
Немного помедлив, Жрец все же ответил.
— То, что с тобой случилось, и что ты почувствовал… Смертным известно под названием псайкерских способностей. Для Волков — колдовство.
Само собой, Сигурд слышал об этом. Он инстинктивно вжался спиной в керамит.
— Нет, не может быть. Они либо есть, либо их нет.
Хендваль отрицательно мотнул головой, и только теперь Сигурд понял, что не видит его посоха.
— Это не совсем они. Это их зародыш. На некоторое время твое тело стало почти неуязвимым, и ты чуть не натворил ошибок.
Сигурд его почти не слышал.
— Если об этом узнают… Черные корабли… Я не псайкер…
С тихим рычанием Хендваль резко поднялся и в два шага преодолел разделяющее их расстояние. Он рывком поднял вожака на ноги и наотмашь, но не сильно, ударил того по лицу обратной стороной ладони, не закованной в керамит.
— Приди в себя.
Оставив человека стоять, Жрец сделал шаг назад.
— Никто ничего не узнает.
— Но…
— Я сказал. Никто не узнает о том, что здесь произошло. Все Волки, видевшие тебя, примут это как очередную твою глупость. Здесь не было никого из Жрецов. Никто не видел, что ты сделал. Ты не колдун. У тебя есть способности, но и только. Они есть у многих людей, но редко развиваются. Остается что-то вроде интуиции.
Видя, что Сигурд пытается вновь задуматься о чем-то постороннем, Волк вновь ударил его.
— Ты вожак стаи. Ты еще помнишь это? Где они? Где твои Волки?
Под испытующим взглядом Сигурд задышал чаще, и его сознание наконец очистилось.
— Они сражаются…
Жрец, удовлетворенный результатами, кивнул.
— Они сражаются во имя Русса и Всеотца. И ты пойдешь к ним. Но сначала ты вернешься на флагман и как следует подготовишься. Ты меня понял?
Сигурд замедленно кивнул.
— Что касается твоих способностей… для этого еще будет время. Сейчас еще нет, и потому ты должен контролировать себя. Потом, когда мы закончим здесь, я научу тебя, как контролировать свои способности и обратить это оружие против врагов. Ты сможешь это сделать?
Сигурд вновь кивнул. Взгляд постепенно стал осмысленным.
========== Часть 3 ==========
Маленький рядом с Астартес, человек стоял на коленях перед примархом, отчаянно заламывая руки и трясясь. Наголо обритая голова дергалась из стороны в сторону, когда он нервно озирался и периодически смахивал пот, обильно струящийся по лицу и лысине. В такой позе он стоял уже давно, один, под пронизывающим взглядом великана, Повелителя Зимы. Даже то, что смертный был еще жив, вызывало насмешливое удивление у окружавших его легионеров.
Хмурое выражение лица примарха и его непреклонность обрекали человека на мучения и смерть, но тот все еще пытался торговаться за свою жизнь.
- Вы не понимаете, они вернутся, они всегда возвращаются. Они забирают людей, убивают, если мы не приносим им жертвы сами…
Очередная отповедь оборвалась, когда по листовому железу платформы загрохотали шаги. Уверенные удары металла о металл заставили человечка оглянуться с ужасом, хотя, казалось, невозможно бояться еще сильнее.
Обернулся он так резко, что не удержался на коленях, и, упав на спину, мужчина принялся отползать от приближающегося кошмара.
Темные, с едва заметным золотым отблеском, глаза уперлись в его лицо, и на какое-то время пригвоздили к металлу пола, но потом незнакомец отвел взгляд, теперь уже прямо глядя в глаза примарха. Уверенная поступь, широкая, но достаточно спокойная, показывала, что он не последний воин в легионе зверей, как их уже окрестили обитатели этой планеты.
Белые волосы, частично заплетенные в тонкие косы, были забраны на затылке, образуя хвост. Правильные черты лица искажали глубокие шрамы и выражение холодного презрения, когда воин смотрел на маленького человечка. Он сам был лишь немного ниже ростом, чем остальные, а массивный доспех отличался меньшими размерами, хотя и сохранял пропорции брони остальных легионеров. На плечи была накинута шкура с коротким черным ворсом.
Исщербленные пластины композита, пятна крови на волосах и полосы копоти на лице говорили о том, что он только что вернулся из гущи схватки.
Вновь обретя способность двигаться, человек сам не заметил, как вжался спиной в ноги примарха. Тот несильно оттолкнул его, словно боясь порчи. Для смертного силы удара хватило, чтобы он отлетел и распростерся лицом вниз как раз на пути пришедшего гиганта, за спиной которого маячил еще один.