- Где Сигурд?
Он не видел лица хозяина, только примерно ориентируясь на голос, но мог поклясться, что тот удивлен.
- Не забывайся, раб. Хотя, теперь от этого мало что зависит. Твой брат сейчас у лекарей. Пока что. Он посмел ослушаться меня и умрет за это. Они просто не будут ему помогать. Он умрет от ран, как того и заслуживает. Это случилось не по твоей вине, потому ты не станешь свидетелем его смерти. А твоя жизнь, подошедшая к концу, оборвется на руднике. Хотя, мне будет жаль такого конюха, но ты слишком опасен.
Разом утратив контроль над собой, Антей попытался кинуться на невидимого волчьего лорда. Звякнула цепь и его дернуло обратно.
Невидимый Рагнар, похоже, улыбнулся.
- Дергаться бесполезно. Ты прикован. Кроме того – отсюда тебе никуда не деться.
Антей проигнорировал его совет. Он катался по полу, пока не обессилел. Иногда ему мерещился скрип туго натянутых веревок, но они все никак не поддавались, и он продолжал снова пробовать их на прочность, пока по рукам не начали лениво сползать капли крови. Но и тогда он не остановился, продолжая рычать, в тщетных попытках вырваться и разорвать глотку ненавистному старику.
Он не успокаивался до тех пор, пока тот не приблизился и не оглушил его, вновь, на сей раз ударом тяжелого сапога по голове. Антей против воли издал едва слышный визг, как взвизгнула бы собака, которую незаслуженно подстрелили.
В очередной раз он очнулся, когда пол, на котором он лежал, дрогнул, а потом движение прекратилось. За цепь дернуло, принуждая подняться. Теперь руки его были не связаны, а скованы металлическими наручниками.
Вставал он долго, с трудом справляясь со своим телом. Его не торопили. Очередной рывок цепи сдернул его с места только тогда, когда он уже относительно твердо стоял на ногах. Повинуясь направляющему движению, он сделал три шага, когда впереди открылся слепящий прямоугольник света. Он зажмурился и шагнул в него. Сделав еще три шага, он постепенно рискнул открыть глаза.
Перед ним расстилалась унылая каменистая пустошь. Серого, безжизненного цвета плоские камни устилали здесь все. Они были разного размера и лежали очень плотно друг к другу, образуя твердый грунт, который не пытался ускользнуть из-под ног. Небо над этим местом нависало такое же серое и безжизненное, не было видно даже светила, словно оно было закрыто облаками.
Он обернулся. Позади него стояла железная птица. Он, наконец-то, поверил в сказки о том, что это вовсе не живые существа, и что люди и в самом деле летают в них. Он снова повел руками, пробуя прочность наручников, и бросил взгляд на Рагнара. Тот был вооружен, но без брони.
Ноздри Антея хищно раздулись, ловя запах намеченной жертвы, но Рагнар на него даже не смотрел, только бросил мельком полный презрения взгляд.
К ним уже приближались двое солдат в полной броне. Они держали винтовки наперевес и явно были готовы открыть огонь, если пленник попытается сбежать.
Приблизившись, они отсалютовали своему господину. Тот передал одному из них цепь, на сей раз закрепленную на ошейнике раба.
Антей попытался, было, дернуться, но, после нескольких ударов, корчась, ползал по земле. За этим последовали рывки, но вставать он не собирался и только отбивался, как получалось, от града ударов сверху. Когда надзирателям надоело валять его по земле, они подняли его сами, заломив руки и перестегнув наручники, и так повели, прочь от его единственного шанса на возвращение. Он понятия не имел, в какой стороне остался его беспомощный брат. Он пытался выдираться, но с двумя солдатами в экзоскелетной броне ему было не тягаться.
За спиной раздался рев и в воздух поднялся вал каменной пыли. Антей с трудом бросил взгляд назад. Черная птица поднялась в небо и стремительно удалялась, обрекая обоих братьев на смерть в безвестности.
Извивающегося и рычащего, словно дикий зверь, Антея протащили мимо грубо построенных бараков. Три длинных каменных здания. Слишком мало для рабов, в самый раз для надзирателей. От них, через своеобразную площадь – ровную площадку – на расстоянии в четыреста шагов, зиял провал входа в шахту, обрамленный крупными валунами.
Антей упирался, как мог, но его все же втащили под тяжелые каменные своды, которые отныне должны были стать гробницей для него, еще живого.
Все так же, держа раба с заведенными за спину и высоко поднятыми руками, его завели в простую клетку подъемника. Спуск занял около пяти минут, в течение которых температура воздуха стремительно поднималась, а сам воздух становился тяжелее, наполнялся запахом горелого камня и металла, оглушительным грохотом дробилок, треском камня, ревом огня и криками людей. Здесь всё казалось красным от специфического освещения и дышать было крайне тяжело.
Заметив, что раб начал хватать воздух ртом и хрипеть, солдаты отпустили его.
Легкие Антея горели от едкой взвеси и бешено колотилось сердце от нехватки кислорода.
Какое-то время он так и стоял на коленях, пытаясь вздохнуть как можно глубже. Наконец, ему вроде бы это удалось, и он стал приспосабливаться к такой непривычной, после лесного воздуха, смеси.
Начавшего привыкать, Антея, снова поволокли, дальше по коридору. Они миновали множество каменных мешков, где трудились практически голые изможденные люди. Все надсмотрщики, которых здесь было немало, были облачены в броню, изолирующую их от окружающей среды.
Антей видел, как раб упал, захлебываясь в кашле и плюясь кровью – видимо, из-за работы в таких условиях. Подошедший надсмотрщик в безликом шлеме просто наступил на его череп тяжелым ботинком, расплескав красное содержимое по красному же камню. Кроме нового раба на это, казалось, никто не обратил внимания. Убитый так и остался валяться под ногами работников.
Приведя в норму свое дыхание, Антей, вновь начал яростно сопротивляться, но это по-прежнему ни к чему не привело.
Завернув за очередной поворот, конвоиры остановились возле вбитых в стену колец с короткими цепями, к которым с профессиональной быстротой приковали молодого раба, так, что он вынужден был стоять навытяжку, а иначе его душил ошейник.
Проверив прочность крепления, оба солдата удалились, оставив его в полутьме и неизвестности.
========== Глава 28. Сумасшествие. ==========
Оставшись один, Антей некоторое время висел в своих кандалах неподвижно, прислушиваясь к окружающим звукам. Не дождавшись ничьего появления, он напрягся, пробуя крепость новых цепей. Само собой, это было бесполезно, но перед глазами вставал образ бесчувственного брата и он продолжал натягивать удерживающие его звенья.
Он тянул ненавистные цепи, упершись ногами в стену, задыхаясь от боли в сдавленном горле. Тянул, теряя силы и рыча от усилий, но ничего не достиг.
Поднявшись на носках и тяжело дыша отравленным воздухом, он не сразу уловил звук шагов. В дымном воздухе расплывался силуэт. Вряд ли он принадлежал солдату - надзирателю. И все же – это был человек.
- Не старайся, тебе не выбраться. И более сильные пытались.
Голос был хриплым и негромким, слегка насмешливым.
Антей с рыком дернулся в цепях так, что человек отшатнулся. Видимо, он усомнился в том, что новый раб недостаточно силен. Однако крепления, скрипнув, выдержали.
- Не рвись. Теперь ты отдан мне на воспитание, и я заставлю тебя работать на твоего хозяина – Рагнара. Я твой надсмотрщик. Будешь обращаться ко мне «господин Ингульд». Тебе ясно?
Его рука сжала в горсти волосы Антея и дернула ее вниз. Тот снова зарычал, и рука Ингульда быстро прижала нож к пульсирующим на шее сосудам.
- Вижу, что не ясно. Значит, господин так и не приручил тебя. Подумай. Ты можешь умереть как дикий зверь, затравленный волками, а можешь – человеком, за работой.
Он мерзко хихикнул, все еще удерживая Антея, но тот рванул голову назад, оставив в руках надсмотрщика несколько волосинок, благо на такой жаре, с непривычки, он был весь мокрым от пота.
Он оскалился, как обещанный ему волк, и прорычал, насильно выплевывая каждое слово.
- Уже пробовали.
Ингульд перестал улыбаться и отпрянул от озверевшего раба. Мстя за собственный испуг, он наотмашь ударил Антея по лицу судорожно сжатым кулаком. Острые костяшки рассекли губу, и на камень брызнула кровь. Однако, это ничуть не успокоило Антея. Плотоядно скалясь и низко рыча, он облизнулся, уставившись на человека. Тот сделал еще два шага назад.
- Тогда виси здесь, животное. Ты сдохнешь тут или сломаешься.
Когда быстрые шаги удалились, Антей еще раз рванул цепи и завыл. Он не знал, да и не задумывался, зачем и как это делал. Просто откуда-то пришло понимание, что такой крик как-то облегчит его боль.
Вой и рев смертельно раненого зверя раскатились по многочисленным коридорам рудника, ничуть не затихая. С мощью горного камнепада он достиг самых отдаленных его уголков. Люди нервно озирались вокруг, в равной степени и рабы, и надзиратели, не зная, что это было.
Звук еще не затих окончательно, когда Антей поднял голову, прижавшись затылком к спасительно-холодному камню. Знай он какую-нибудь молитву – он бы помолился, но он не знал, и просить мог только себя.
Широко открытые глаза блеснули в полутьме желто-зеленым огнем, и он снова напряг плечи.
Очередной крик-рычание раскатилось вокруг, когда он, разрывая суставы, потянул свои цепи, твердо решив, что на сей раз он освободится. В глазах потемнело. Из носа от напряжения снова закапала кровь, губы словно бы резануло чем-то острым.
Он не поверил, услышав протестующий скрип металла.
Первым не выдержал вбитый в стену штырь, который был соединен с его ошейником. Он выползал из каменного плена мучительно медленно. Получив пространство, чтобы выпрямить тело, Антей снова зарычал, упираясь в стену и, тонко визжа, со своих мест сдвинулись штыри наручников.
Он прерывисто вздохнул, слыша только грохот ударов сердца.
Последнее движение – и каленые штыри, звякнув, вылетели из своих гнезд. Надсадное дыхание, казалось, слышно было на дальних концах тоннелей и должно заставить всех сбежаться сюда. На пол закапала кровь – железо ранило кожу, но кости выдержали сопротивление скалы и металла.
Его зрение уже свыклось со скудным освещением. Он огляделся в поисках того, чем можно было бы сбить с себя железо, но ничего не нашел. В ярости он рванул ошейник и с изумлением увидел в своих руках искореженную полосу.
Рука дрогнула и бывший ошейник, с пронзительным звоном, упал на камень.
- Этого не может быть.
Он бы так и стоял, разглядывая стену с зияющими дырами и сломанный рабский атрибут, но невдалеке раздались шаги. Антей отступил в тень и слился с ней. Он заскользил вдоль камней, справедливо полагая, что очень скоро его станут искать и найдут, если он останется на месте. Чтобы не привлекать внимание звоном, он намотал цепи на предплечья, сжав, некогда крепившие их к стене, штыри в кулаках.
Опасения подтвердились, сзади раздался крик, но он уже был довольно далеко, к тому же его скрыла тьма – извечный враг человека.
Ему нужно было найти выход из этой западни, в обход того пути, которым он сюда попал, и при этом не нарваться на вооруженную охрану. И возможно он еще успеет…
Он до скрипа сжал кулаки, не обращая внимания на железо. Он не знал, как долго ему предстоит искать выход и как ему добраться до замка, но он должен был это сделать. Чего бы это ни стоило. Чего бы ни стоило.
Он выдохнул сквозь сжатые зубы и вновь пошел вперед.
Вся скала оказалась изрыта, как плоть древнего дерева насекомыми. Он шел, изредка забиваясь в щели между камнями, чтобы немного отдохнуть. Ему приходилось плутать, наугад выбирая дорогу. Многочисленные тупики заставляли его ударяться в панику и торопиться.
Антей не знал, сколько прошло времени с тех пор, как он оказался здесь. Это могли быть и часы, а могли и дни, недели. Он чувствовал, что поднимается. Воздух становился несколько свежее, но с течением времени его охватывала бессильная злость на то, как медленно ему дается расстояние.
В какой-то момент он решился на безрассудный поступок - подняться выше, используя неровности стен шахт. Такой путь был короче, но стократ опаснее. Вертикальные участки в длину были очень велики. Но больше его не волновала подобная ерунда. Рагнар должен был заплатить за все, и как можно скорее. Он уцепился за эту мысль. Дальше все слилось перед глазами в серую стену с красными прожилками и пятнами. Он цеплялся за малейшие выступы, карабкаясь вверх. Помогали ему и стальные клинья, намертво застывшие в судорожно сжатых кулаках – когда не было каменной опоры, он использовал их.
Он понял, насколько устал, только перекатившись через уступ, оказавшись на, своего рода, балконе. Места там было как раз, чтобы он мог лежать, не рискуя скатиться вниз.
Он не мог даже шевельнуться. После подъема, сила, гнавшая его вверх, покинула его тело. Он мог только лежать, раскинув руки и глядя на далекий каменный потолок, ощущая едва заметное движения воздуха. Он все еще был горячим, значит, и сам Антей был еще слишком низко. Злые слезы навернулись на глаза, а у него не хватило сил даже чтобы поднять руку и стереть с лица мокрые дорожки. Все тело нещадно болело и отказывалось слушаться. Опыт множества тренировок подсказывал, что, надорванные таким насилием, мышцы еще не один день будут нуждаться в отдыхе.
Если бы он мог – он бы полз, лишь бы только выбраться. Но с уступа было только два пути. Вверх, продолжая истязать и без того обессиленное тело, и вниз, к быстрой позорной смерти.
Он, зарычав, перевернулся лицом вниз и, едва подавляя стон, выпрямил руки.
Он не мог продолжать путь в таком состоянии, но он должен был это сделать.
Опираясь о каменную стену, он встал на подкашивающихся от боли ногах и с трудом выпрямился.
Все, что происходит – случилось по его вине. Теперь надо как-то загладить эту вину или, хотя бы, облегчить ее.
Ободранная кожа ладоней полыхнула огнем, когда он вновь коснулся неровностей камня и рванул свое тело вверх. Каждое движение стоило неимоверных усилий, но он полз, оставляя на скале красные следы.
Он не поверил себе, когда рука, протянутая вверх, не нащупала ничего. Лишь неровно стесанные края очередного уступа. Он едва не поддался искушению закричать от отчаяния, но, поборов себя, подтянулся.
Это был воистину счастливый случай. Ошибочно пробитая стена тоннеля, дыру в котором так и не замуровали. Кто знает, надолго ли хватило бы истощенного раба, если бы не она.
На сей раз он не дал себе расслабиться, не зная, на долго ли его хватит. Шатаясь, он поднялся и снова смотал цепи, чтобы не мешались.
Антей шел по тоннелю едва ли не с закрытыми глазами. Он боялся оглядываться, ожидая, что окажется, что все это время он шагает на одном месте. Он догадывался, что потихоньку сходит с ума от горя и бессилия, поэтому голос, раздавшийся откуда-то сверху, застал его врасплох.
- Ты все-таки добрался сюда. Что ж. Вынужден разочаровать. Дальше не пройдешь.
Антей уже увидел своего очередного противника. Точнее противников. Их было двое, но один был явно разговорчивее. Он первым спрыгнул с каменного гребня. Под глухими шлемами Антей не видел лиц. Следом за первым, спрыгнул и второй солдат, над плечом которого возвышалась рукоять меча.
Первый вновь заговорил. Его голос был подозрительно знаком.
- Господин Рагнар предупредил нас, что ты хитер. Мы даже едва не опоздали. Но твое везение кончится здесь.
Он картинным движением вынул нож, приближаясь к рабу.
При упоминании о хозяине, разум Антея взбунтовался, уступая усталое тело звериным инстинктам. Он выбросил вперед правую руку, выпуская из ладони тяжелый клин.
Импровизированное оружие ударило солдата в лицевой щиток с такой силой, что тот не успел даже вскрикнуть, а череп оказался пробитым насквозь. Неподвижный, до того момента, напарник выхватил меч, но, наученный чужой ошибкой – не повторил ее. Он начал осторожно приближаться к Антею, который оказался крепко привязан к своей жертве застрявшим оружием.