— Ребята, посмотрите наверх.
Я и Джерри поднимаем головы. Потолок оказывается очень высоким, поэтому мы не сразу увидели это: три подвешенных за шею тела. Мужчина, женщина и ребенок. Джерри нервно сглатывает. Они уже истлели, одни кости.
— Вот же Эмерсон заморочился… И так страшно, так он еще и эту бутафорию нахлобучил.
— Бутафория ли? — бросаю я. Этот вопрос повисает в воздухе. Никому не хочется на него отвечать.
Мы выходим из комнаты и идем дальше по коридору. Время от времени нам встречаются такие же металлические двери. Почти все они открыты, на некоторых вскрыты замки. Скорее всего, здесь поработала Мэг. Картина в комнатах везде одинаковая, разве что нет висельников. Странно, но чем дальше мы продвигаемся, тем сильней меня одолевает голод. Выясняется, что моих напарников тоже. Перекусываем мы на ходу, Лесли на всякий случай надевает респиратор. Наконец, мы упираемся в приоткрытые ворота. Я первая пробираюсь через узкий проход и оказываюсь… в столовой.
Помещение не просто большое, оно огромное. Света фонаря не хватает, чтобы его все осветить. Везде расположены длинные столы, на некоторых стоит пустая посуда, покрытая многолетней пылью. Скамейки в большинстве своем задвинуты, только некоторые перевернуты. Складывается ощущение, что время здесь замерло: не считая пыли и отсутствие света столовая целая. Вспомнив слова женщин-трибутов о том, что здесь есть еда, мы, посовещавшись, решаем идти дальше, надеясь выйти на кухню. Чувство голода с каждым шагом усиливается. Но, сделав буквально пару шагов, мы слышим, как впереди падает с характерным лязгом тарелка. Мы синхронно пригибаемся, прячемся за ближайшим столом.
— Что это было? — пищит Лесли.
Ответом ей служит еще один лязг.
— Спокойно. Дождемся, когда оно подойдет, — шепчу я. Я не знаю переродки ли это или трибуты, но готовлюсь принять бой.
Кажется, это нечто перепрыгивает со стола на стол, постепенно приближаясь к нам. Я закрываю глаза и затаиваю дыхание. Судя по звукам, противник всего в нескольких шагах от нас. Я достаю метательный нож. Резко встаю и отправляю его в сторону шума. Раздается рык, который нельзя отнести ни к человеку, ни к животному. Я выкручиваю фонарь на полную и направляю вперед. Этого хватает, чтобы разглядеть гуманоидную тварь, которая пытается достать нож из шеи. Едва свет попадает на нее, она отскакивает назад во тьму, продолжая жалобно скулить. Существо очень похоже на человека: та же форма, одежда, рост, но его тело как будто прогнило. Глаза без зрачков, волос нет, все тело покрыто язвами.
— Мать честная, живой мертвец! — выпаливает Джерри, поздно сообразив, что сейчас лучше не шуметь. Я слежу за переродком: кажется, ему не нравится свет, но он все пытается к нам сунутся. — Я читал о них. В тюремной библиотеке была книга про таких. Они описаны точно так же.
— И как их убить? — спрашиваю я.
— Там написано, что надо стрелять в голову.
В нашу сторону летит нож. От неожиданности я отскакиваю назад, чуть не потеряв тварь из виду.
— Нож в голову, думаю, тоже подействует. Идемте скорей, оно боится света.
Мы быстрым шагом идем вперед. Мертвец, кажется, устал пытаться нас достать. Удача улыбается нам: мы обнаруживаем дверь, за которой скрывается долгожданная кухня. Едва мы оказываемся внутри, как в нос дает приятный запах жареного мяса.
— Так, не теряем головы, — говорит Лесли. — Мало ли опять одурманят? Есть, конечно, хочется, аж жуть, но нужно держаться, слышите?
Кажется, это уже случилось. Рот наполняется слюной, а живот крутит от манящих и знакомых запахов. Джерри идет к ближайшей плите и окидывает крышку кастрюли.
— Суп! Суп с мясом! А здесь… здесь жаркое! Боже, я сейчас умру!
Я подбегаю к нему, слышу, как за спиной Лесли говорит что-то про закрытую дверь и безопасность, но мне плевать. Я как завороженная смотрю на густой бульон и только благодаря силе воли не ныряю в него с головой. Джерри, успевший обежать всю кухню сует мне в руки тарелку с ложкой. Мы зачерпываем ими суп. Он не очень горячий. Джерри выхлебывает суп прямо из тарелки, я же заставляю себя есть ложкой. Вкус неописуемый и ни на что не похожий. Лесли, в конце концов, сдергивает респиратор и присоединяется к нам.
Покончив с супом, мы приступаем к жареному мясу. Куски — невероятных размеров, средней прожарки, покрытые аппетитной корочкой — словно тают во рту. Для полного счастья не хватает вина. Я облизываю покрытые жиром пальцы и подхожу к холодильнику, который заприметила раньше. Открыв его, я издаю нервный смешок: внутри оказывается несколько бутылок вина — какое совпадение. Я, не глядя, беру одну из них и бью горлышком по столу. Повезло, что бутылка вся не разлетелась на осколки. Джерри уже спешит подставить кружку, но Лесли его останавливает. Она оказывается знатоком в этом деле: достает из сумки бумагу и сцеживает вино в кружки. Мы пьем, чувствуя приятное жжение в горле. Лесли, как единственной источник здравости, говорит, что слишком напиваться не стоит. Но Джерри тут же подсовывает ей бутылку. Несколько глотков и вот она уже доходит до нашей кондиции.
Я не знаю сколько прошло времени: может час, а может два. Мы откупориваем уже третью бутылку — вторая разлетелась на осколки, когда ее пытался открыть Джерри. Мы с Лесли заливаемся смехом, когда видим, как он пытается собрать остатки вина в кружку. Перед моими глазами все плывет, а на душе становится непонятно легко. Мне кажется, если сюда ворвется сам Лестер, то вместо боя я предложу ему выпить. Хорошо, если он не откажется: уже кто-кто, а он точно оценит прекрасное красное вино. Хотя, может, оно на самом деле на вкус как помои: никогда не разбиралась в этом напитке. Вот бы сюда тот самый коктейль, который готовит Кира из Капитолия. Выпить и забыться на все Игры, а проснуться победителем с короной на голове…
Джерри уже прилично пьян. Он начинает травить тюремные байки, которые успел насобирать в течение своего заключения. Лесли смеется над каждой его шуткой. Вдруг он, пошатываясь, встает и предлагает мне руку, приглашая на танец. Я зачем-то принимаю его предложение. Лесли начинает петь красивую песню, которую я когда-то слышала в Капитолии. Оказывается, мы все знаем слова. Под музыку танцевать оказалось удобней. Ну вот: уроки Лесли Штук не прошли даром. Мы кружимся по всей кухне, только чудом не разнеся ее. Наконец, я как можно элегантней присаживаюсь перед Джерри, едва не потеряв равновесие, благодарю его за танец. Джерри целует мою ладонь и бежит к Лесли. Он заваливает ее на пол и начинает щекотать. Они зовут меня присоединиться, но я отмахиваюсь и иду к холодильнику. Ноги приятно подкашиваются, я почти не могу идти. Взяв бутылку, я так и падаю рядом с холодильником. Лесли и Джерри начинают о чем-то мило шептаться. Я что-то говорю им о непотребствах и стыде, хотя, они вряд ли меня слышат. Посмеиваясь, отползаю к двери: мне как раз их там не будет видно. Зато я могу охранять вход. Правда, что я сделаю в таком состоянии. Разбив горлышко, я пью прямо из бутылки. Осколков, вроде бы, не наблюдается. Я мысленно переношусь далеко отсюда, в свой родной Второй дистрикт. Боги, как же я скучаю по родине. Я даже готова вернуться в свой покосившийся дом на Улице победителей, только чтобы увидеть эти горы и почувствовать тот холод, который они приносят. Вдруг в голове вспыхиваю образы не моего дома, а приличного особняк в центре Улицы, прямо по соседству с Магнусом Стерлингом Шаром. Я стою у его дверей, а рядом, держа меня за руку, стоит Катон. Мы вместе заходим внутрь, а внутри нас уже ждут остальные победители, чтобы поприветствовать.
Меня накрывает почти безумный смех. Я пью еще и еще, лишь бы сохранить эти образы будущего, лишь бы перенестись прочь от арены. Я слышу, как из-за закутка, где я оставила Джерри и Лесли раздаются стоны. Ну вот тебе раз. Теперь мне придется спать у прохода, не буду же я им мешать. Я ложусь на спину поперек двери и смотрю в потолок. Если кто-то вдруг попробует зайти, то ему придется, буквально, перешагнуть через меня. Тем более, после удара дверью я точно проснусь. Я закрываю глаза и полностью сдаюсь на милость алкогольному дурману. Засыпаю с мыслями о своем прекрасном будущем, которое ждет меня спустя двенадцать жизней.
========== Глава 19 ==========
Я открываю глаза как раз в тот момент, когда фонарь гаснет и кухня погружается в темноту. Медленно поднимаюсь на ноги, опираясь на дверь. Странно, голова почти не болит, хотя, после столько выпитого я едва должна стоять на ногах. У меня сильно болит живот, во рту пересохло. Я чувствую, что меня вот-вот вывернет наизнанку. Глаза более-менее привыкли к темноте. Я по памяти иду к Джерри и Лесли. Вижу, что они спят рядом. Включаю фонарь, батарейки в нем почти сели, но мне наконец-то удается найти стабильное положение. Он едва-едва освещает небольшой участок, но этого хватает, чтобы разглядеть парочку. Глаза округляются от ужаса: я вижу, что они оба лежат в луже крови.
— Боги… Джерри… Лесли, — я тормошу их, но никакой реакции. — Да что с вами? Вставайте, ну же!
Я хватаюсь за живот и едва успеваю отойти от союзников. Кажется, что из меня вышли все внутренности. Волей-неволей, даже в тусклом свете, мне приходится увидеть все это и, к своему ужасу, я не далека от своих предположений. Я вытираю рот рукой и смотрю на свои дрожащие пальцы. Они покрыты кровью. Принюхавшись, мне вновь чуть не становится дурно. Вся кухня пахнет кровью и тухлятиной. Еще никогда не чувствовала более омерзительного запаха.
— Ох, ну и вонь…
Я обернулась так резко, что у меня неприятно хрустнула шея, а тошнота вновь стала одолевать. Джерри кое-как усаживается на полу, прямо в луже крови.
— Как же плохо… Мой живот… — он со стоном ложится обратно. Лесли тоже начинает потихоньку просыпаться.
— Сколько времени? Ой, что-то мне нехорошо…
Джерри все-таки вывернуло. Тем же самым, чем и меня. Лесли вытаскивает из сумки воду и жадно пьет, но буквально сразу все это возвращается обратно. У меня нет сил говорить. Кажется, если я произнесу хотя бы слово, меня разорвет на части. Я заваливаюсь прямо на стол и пытаюсь успокоить дыхание. Живот неприятно бурлит, а во рту чувствуется запах крови. Я слышу, как мои союзники стонут от недомогания. Несчастного Джерри рвет несколько раз подряд.
Спустя, наверное, час становится тихо. Только хриплый кашель Джерри нарушает тишину. Фонарь уже давно погас. Я предпринимаю попытку заговорить.
— Вода есть?
— Угу, сейчас только… Ох, только еще фонарик достану, — Лесли роется в сумке и достает фонарь. Я зажмуриваюсь от яркого света. — Господи… Это все было в нас?
Я приподнимаюсь и оглядываю кухню. То тут, то там лужи рвоты, а пол заляпан почти свежей кровью. Я встаю и подхожу к Лесли. Она протягивает мне бутылку воды. Вид у нее болезненный. Я пью небольшими глотками, пытаясь сбить вкус крови. Ощущение, что он застыла у меня прямо в горле. Странная догадка посещает мою голову. Я откидываю пустую бутылку и иду к открытому холодильнику, в котором осталось приличное количество бутылок. Взяв одну из них, я разбиваю ее об стол под недовольный стон Джерри, который продолжает лежать на полу, держась за голову. Вместо вина, стол покрывается густой кровью.
— Мы… мы что, это пили? — Лесли закрывает рот шалью. — А что мы тогда ели?..
Я готовлюсь к самому худшему, но даже это не могло прийти мне в голову. В кастрюле, где должны были быть остатки супа, в кровавом бульоне обнаруживаются разорванные кишки и еще какие-то внутренности.
— Что там? — спрашивает Джерри.
Я захлопываю крышку, подавив очередной приступ рвоты.
— Лучше вам не знать…
— У нас осталось всего два пакета сухофруктов, — убитым голосом сообщает Лесли.
Думать о еде совершенно не хочется. Становится не по себе от мысли, какими нас показывали по телевизору. Неужели все зрители видели, что мы ели не жаренное мясо (хотя, мясо так и осталось, только не факт, что это говядина) и пили не вино. Жуть и мерзость: спасибо, мистер Эмерсон. Кажется, вы попортили аппетит несчастным капитолийцам.
Лесли вновь включает доктора: она дает мне и Джерри по таблетке, заявляет, что они от боли в желудке. Спустя несколько минут таблетка, действительно, начинает действовать: живот успокаивается. Я беру один из ножей и прицельно отправляю его в замочную скважину одного из ящиков. В яблочко. Хорошо: значит я не утратила свои боевые функции после насыщенного вечера.
— Надо валить отсюда, — говорю я, доставая нож.
— Там же был переродок? Или мне приснилось? — спрашивает Лесли.
— Был. А еще вы с Джерри тут кувыркались. Хоть бы тише стонали.
Джерри в шоке смотрит на меня.
— Не было такого! Нет, такая идея меня давно посещает, но не на Играх же. Ну это уж слишком…
— Да-да, — подтверждает Лесли. — Этот остолоп меня только щекотал, а потом мы о чем-то говорили… а дальше я не помню.
— Значит, опять галлюцинации, — я поднимаю голову к потолку. — Эй, Эмерсон, это уже было! Придумай-ка что-нибудь поинтересней…
Тут в дверь что-то врезается. Третьи тут же подбегают ко мне и встают позади.
— Кажется, это наш друг, — говорит Джерри.
Попытки выломать дверь продолжаются, со стороны столовой слышен страшный вой нескольких существ.
— Мы в западне, — пищит Лесли. Она права: отсюда только один выход.
— Придется прорываться, — говорю я. — Джерри, держи фонарь как можно выше: они боятся света. Лесли, будь рядом и ищи выход из столовой. Будем пробиваться.
Мы подходим к двери. Шум за ней усиливается. Едва я приоткрываю дверь, как ее вышибает один из мертвецов. Он тут же отскакивает, попав под свет. За его спиной маячат еще с десяток существ, которых становится все больше. Они рычат и лязгают зубами, пытаясь достать нас.
— Идем! — кричу я.
Твари окружают нас, но свет не дает им приблизиться ближе. Они выглядят так же, как и тот, кого мы видели. Мужчины, женщины, есть даже дети. Все они одеты в одинаковые комбинезоны. Один из них на свою беду оказался совсем рядом с нами. Я отправляю ему в голову нож. Тварь падает замертво, его сородичи не обратили на это никакое внимание. Лесли вертит головой, задевая меня своей густой шевелюрой.
— Мамочки, тут нет выхода, нет!
— Не дрейфь! — говорит ей Джерри.
От моей руки умирают еще трое. Такими темпами, мне не хватит ножей на всех: а противников становится больше. Они заполняют всю столовую. Скоро они смогут нас просто подавить числом.
— Есть! Вон там выход, — говорит Лесли, указывая рукой на угловую дверь в нескольких метрах от нас. Едва она это делает, как фонарь в руке Джерри начинает мигать. Если он погаснет — нам крышка.
— Бежим!
Я хватаю Лесли за шиворот, подталкиваю Джерри. Мы со всех ног устремляемся к двери. Страх придает нам скорости. Сверху на меня бросается маленький переродок, похожий на ребенка. Он кусает меня за руку прежде, чем я ломаю ему шею. Времени смотреть на ранение нет совсем. Третьи уже открыли дверь и скрылись за ней. Я забегаю следом и оказываюсь в очередном просторном коридоре со множеством дверей. На счастье, он слабо освещен, но лампы так же мигают. Набегу я оборачиваюсь: мертвецы продолжают преследование. Лесли и Джерри забегают за угол, но тут же возвращаются.
— Там тупик! — кричит Лесли. Она дергает двери, но ни одна не поддается.
Я успеваю кинуть еще пару ножей в мертвецов, прежде чем сойтись с ними в рукопашном бою. По сравнению со мной они очень медлительны. Это дает мне преимущество. Я танцую вокруг них, пронзая головы кинжалами. Стараюсь не терять союзников из виду: Джерри, помогавший Лесли искать выход, бросает это дело. Я вижу, как он что-то ищет в своем чемоданчике.
Пронзив горло очередному переродку, я слышу крик Лесли: на нее набросился откуда ни возьмись появившийся мужчина-трибут. Я пытаются прорваться к ним, но переродки продолжают наступать, не давая мне этого сделать. Лесли вопит на весь коридор так сильно, что у меня начинают болеть уши. Наверное, это мешает трибуту ее достать. В какой-то момент они оказываются рядом со мной и Лесли делает для себя невозможное: она толкает мужчину прямо к переродкам. Те тут же забывают обо мне и набрасываются всей толпой на трибута. Он кричит от боли и ужаса и через мгновение пропадает из виду под грудой их тел. Свет в коридоре гаснет, но в руках Джерри загорается светящаяся трубка.