Ричард вздохнул, представив, что сказала бы матушка. Узнав о Марианне, узнав обо всём, что происходит в его жизни, о том, как он вчера сначала стеснялся, а через какое-то время хохотал вместе с простыми солдатами, как с равными по положению… Это всё Эмиль, в его обществе было трудно долго дуться, может, на это и рассчитывал виконт Валме? Ему же вечно не нравится выражение лица у «молодого человека».
Плутая в переулках, тронутых лучами ползущего по небосводу солнца, Дикон решил — не будет он об этом писать матушке. Вообще выберет самые… неточные выражения и фразы, ведь получается, что он не только не оправдывает ожиданий Мирабеллы, Эйвона, эра Августа, но и наслаждается жизнью! Эх, Марсель бы сказал, что это правильно, а покрытые пылью — или как он их назвал? — страдания по «сдохшему прошлому» надо оставить в стороне. Ничего оставлять Ричард не собирался, а вот отодвинуть, кажется, был вполне готов.
В конце концов, это приказ его господина. Куда деваться! Главное — не забывать о своём настоящем долге.
Снова повеселев, Дикон потрепал лошадь по шее, и они выбрались на одну из улиц, которую наконец удалось опознать. Отсюда не так далеко до особняка Валме, наконец-то! Наверняка его господин ещё спит, хотя это зависело от того, как прошёл вечер с гостями — может, и не ложился. Далеко отъехать от перекрёстка без приключений ему не удалось — в противоположную сторону направлялись комендант с оруженосцем.
— Доброе утро, господа, — первым поздоровался Ричард, чувствуя внутри невероятную лёгкость. У него всё хорошо, Килеана-ур-Ломбаха он рад видеть всегда, а Эстебан… ну что — Эстебан, потерпит! Пусть завидует! Чему-нибудь.
— Приветствую, герцог Окделл, — суховато отозвался комендант. Эстебан ограничился кивком и какой-то неприятной ухмылочкой. — Вы так рано и одни… Я догадывался, что виконт Валме быстро устанет от оруженосца — слышал, вас не было вчера на вечере, и сейчас вы без него.
— Мы отправляемся по делам, — вполголоса вмешался Эстебан, явно довольный монологом своего господина.
Ричард едва не поперхнулся от возмущения. Что за кривотолки?! Слова Килеана откровенно задевали честь его господина, нужно было отвечать, Дикон чувствовал — он бы и без необходимости ответил, ведь Марсель отослал его явно не поэтому!
— Мне жаль, что вы поняли неправильно, сударь. Я выполнял поручение капитана и сейчас возвращаюсь домой, — ответил Ричард, подчеркнув «капитана». Выкусите! То есть, Эстебан пусть выкусит, а Людвиг — поймёт, что ошибался. Он Человек Чести, он должен понять. Кстати, надо было спросить, что за кошка пробежала между ним и Марселем.
Ничего выразительного больше не произошло — так же сухо попрощался комендант, никак не отреагировав на ответ, а Эстебан продолжал ухмыляться, словно знал что-то ещё.
— Надеюсь, хоть в этот раз вами никто не воспользуется, Окделл, — едва слышно добавил он, нагоняя удаляющегося Людвига. Что? Какой раз? И когда это им, герцогом Окделлом, пользовались?
А, не всё ли равно, что там бормочет оруженосец коменданта! У Ричарда было слишком хорошее настроение, чтобы прислушиваться к бредням своего врага. Не очень умело, зато от души пытаясь насвистывать песенку, услышанную им когда-то давно в детстве, Дикон наконец вернулся в особняк.
Одновременно с Марселем.
— Какая прелесть, — воскликнул виконт, задерживаясь на пороге. Со спины Ричард его не признал — ни разу не видел с распущенными волосами, в целом же Валме выглядел как обычно. — Я-то думал, ты уже вернулся и дрыхнешь.
— Мы задержались на стрельбище, сударь, — Ричарда распирало от желания рассказать, что они делали и как здорово шутил эр Эмиль, и он не знал, с чего начать. А ещё радовался, что Марсель не передумал и действительно говорит ему «ты» — глупо, по-детски радовался и сам не знал, почему.
— Главное, чтобы стрельбище не задержалось на вас, — непонятно отозвался господин и сдавленно зевнул. — Я надеюсь, тебе хватит жизненных впечатлений до вечера? Выспаться бы…
— Доброе утро, господа, — вышедшего им навстречу Дави, как всегда, не удивило ничего. — Будете завтракать?
— Будем обедать во время ужина. Ричард, не голодный?
— Нет, а вы? — сбитый с толку Дикон аж переспросил. Это Валме-то — и не голодный?
— Понимаю твоё удивление, но мы всё-таки закусывали, — сообщил Марсель. — Насколько я помню. Насколько эта голова ещё может помнить. Так, все разойдитесь с глаз долой, а я ухожу трезветь…
Так они ещё и выпивали после ужина! Если б он не сказал, Ричард бы и не понял.
— Никого не пускать, — ещё раз зевнув, наставлял Марсель камердинера. — Даже если будут ломиться в дверь.
— Герцог Алва входит в список людей, которых мне не пускать? — равнодушно осведомился Дави. Марсель ненадолго задумался, после чего выдал:
— Герцог Алва не будет ломиться в дверь.
С последней ступеньки лестницы, ведущей в спальню, обернулся и добавил:
— Я надеюсь, — и после этого Ричард его не видел вплоть до ужина.
***
Дикон поспал всего несколько часов, но чувствовал себя прекрасно, когда проснулся. Эту полосу удачи следовало использовать по полной! Например, сделать дела, до которых давно не доходили руки, пока есть хоть какое-то настроение.
Причёсываясь перед зеркалом, Ричард задумался. Список дел в столице включал как регулярное написание писем матушке, передаваемых через эра Августа, так и месть за отца, вызов на дуэль Первого маршала Талига Рокэ Алвы.
Что ж, поедем к эру Августу.
На всякий случай предупредив подвернувшихся под руку слуг, куда он направляется, Ричард покинул дом и вскоре стоял напротив особняка графа Штанцлера. Однако что-то было не так, сильно не так. Его никто не встретил, никто не вышел на крыльцо, и Дикон на всякий случай постучал в дверь, поглядел в окна — дом был словно неживой!
А как же письмо? Они не отправили ни одного! А как же — хотя бы просто повидаться с другом семьи? Ричард растерялся. Давненько он не видел эра Августа… С тех пор многое изменилось, например, он узнал, что кансилльер жестоко ошибся насчёт Алвы и Валме. Но он же не виноват, виноваты те, кто натолкнул доброго старика на эту ошибку! Неужто с эром Августом что-то случилось, и он больше не хочет…
Страшные мысли прервал цокот копыт. Что там Дикон думал об удаче? Так вот эту удачу как кошка съела. Второй раз за день нарваться на Эстебана! Но на этот раз у него не было коменданта за плечом, разве что болтался Северин, припевала Эстебана с Лаик.
— Я знал, что встречу вас здесь, герцог Окделл, — ухмылочка не сходила с этой… физиономии с самого утра. Ричард вздёрнул подбородок. — Что, гадаете, куда делся ваш, гм, покровитель?
Откуда он знает? Они с Эйвоном приезжали в город тайно, встречались с кансилльером тайно… Эх, кажется, Ричарда заметили не те люди, когда он заезжал сюда в последний раз.
— Я прекрасно осведомлён о местоположении господина кансилльера, — отчеканил Ричард, такой отповедью впору гордиться, но мешало закрадывающееся беспокойство. — Просто не думал, что он уже уехал, и рассчитывал попрощаться. Что ж, значит, не судьба.
— Разве вы не попрощались? — вскинул брови Эстебан, сделав очень странный акцент на последнем слове. Северин тоже хмыкнул, Святой Алан, о чём они вообще?! — Но я догадываюсь, что пошло не так, герцог Окделл… Виконт Валме отобрал у господина кансилльера его любимую игрушку, а тот расстроился и убежал… И как лихо убежал: теперь раскрыт не только он! Кто бы мог подумать, что в столице столько…
Как-как он сейчас сказал? Это слово Дикон слышал и даже знал, о чём речь, но кого это Эстебан имеет в виду? Неужто эра Августа? Эра Августа и… его самого?
Зря он позволил себе растеряться, ох зря, но момент был упущен, и Ричард в подавленном состоянии выслушал от оруженосца коменданта примерно те же красочные подробности, которые ему сообщал бедный кансилльер. Только в центре событий были не Ворон и его офицер, а старый граф Штанцлер и юный, сбившийся с пути герцог Окделл, которому было некуда податься. А когда некуда идти — остаётся только лечь.
Матушка всегда говорила, что ругаться нехорошо, но какая же, однако, мразь этот Эстебан!
Получается, теперь вся столица думает, что он, Ричард, подстилка кансилльера?! Как же отвратительно это звучит, настолько же отвратительно, насколько лживо! Такие вещи не доказывают и не опровергают. За них вызывают на дуэль.
— Мы будем драться за честь отсутствующего графа Штанцлера? — поинтересовался Эстебан, с удовольствием принимая желанный вызов.
— Вовсе нет, сударь, — холодно ответил Ричард, — я буду биться за свою честь и за честь своего господина, виконта Валме. Что до вас, решайте сами…
За эра Августа он отомстит: как бы Марсель с Вороном ни обижались на него за клевету, добрый старик не заслужил такой репутации! Вряд ли слухи утихнут быстро, но хотя бы заткнётся Эстебан. А пропустить мимо ушей намёк на близость со своим господином Ричард не мог никак — это не по этикету, да и вообще… Виконт Валме тоже заслуживает быть отмщённым.
***
Драться на закате, должно быть, страшно, но Дикона это не останавливало никак: благодаря тому, что они с виконтом предпочитали с утра спать, а не мёрзнуть во дворе, фехтовали в основном ближе к вечеру. Сейчас это его выручило: Ричард привык, а что в настоящем бою может быть важнее опыта? Мужество, решимость, ярость… и хорошее понимание, как и откуда падает свет. И какой это будет свет, непохожий ни на полуденное, ни на рассветное солнце.
Несмотря на все преимущества и на полную готовность к драке, кусок в горло не лез.
— Что могло произойти, пока я отсыпался? — недоумевал Марсель, первым делом отметивший отсутствие аппетита у своего оруженосца, а уж потом — выражение лица. — Или это последствие дневных кошмаров, молодой человек?
— Никак нет, сударь. Я вызвал на дуэль Эстебана Сабве, а он согласился, — «принял вызов», а не «согласился», и вообще, куда пропала сталь из голоса? Была же, он же слышал. — Мы будем драться на закате.
— Вот как… Что ж, поздравляю, ты очень быстро превращаешься в столичного дворянина. Дамы, дуэли, осталось только повоевать, — подмигнул ему виконт. — А что вы не поделили, если не секрет?
— Секрет, — выпалил Ричард, — то есть, личное, извините, но я не могу…
— Не можешь — не надо, у меня только один вопрос: где ты откопал секунданта? Прихватил по дороге кого-то с Лаик?
Вот тебе и раз! Что утешает, дуэли проводились всякие — и запрещённые на линии, и без секундантов вообще… Но как он мог позабыть! Хотя что бы это изменило? Ричард настолько одинок в столице, что ему даже некого об этом попросить! Вот зачем нужны родственники, грустно подумал Дикон. От Наля в бою толку маловато, но он бы хоть рядом постоял, а теперь герцог Окделл будет драться один, как перст, глядя на какого-нибудь Заля за плечом у Эстебана!
— Он тоже забыл, — буркнул Ричард, окончательно расстроившись. Боевой дух как ветром сдуло.
— Не «забыл», а «не оговорил», — поправил Марсель, аккуратно складывая салфетку с таким видом, будто у него в руках было целое мироздание. Получилась птичка, довольно симпатичная. — Вот что бывает, когда собираются драться маленькие неопытные дворянчики, Ричард. Я поеду с вами, и не вздумай ныть, лучше я, чем никого.
Ричарду хотелось сказать, что он совершенно не против присутствия виконта, и вообще он его уже не ненавидит, как вначале, но нужных слов и вовремя как-то не нашлось.
— Только одно: теперь тебе придётся рассказать мне, в чём дело.
— Конечно, сударь, — Дикону удалось подавить скорбный вздох. — Эра Августа почему-то обвиняют в… в том, что он, ну, мы, ну, не только со мной, но… с мальчиками, и…
— Святая Октавия, — застонал Марсель, страдальчески уставившись в потолок. — Вот уж это явно не по плану!
— По какому плану?
— Неважно, плана не было… Тьфу на него! — интересно, с кем сейчас мысленно ругается виконт. — Про то, что Штанцлер оказался мужчиной с узковатым кругозором в плане личной жизни, я уже слышал, и поверь, намного раньше тебя. А вот этих подробностей ещё утром не было.
— Это всё Эстебан! Вот я ему и отомщу, за всё!
— Поешь сначала, мститель, — фыркнул Марсель, решительно придвигая ему увесистую порцию ужина. — Пока эта тарелка не опустеет, никаких дуэлей. В моём доме никто не будет драться голодным. Уяснил?
— Уяснил, — пробормотал Дикон. — Но мы дерёмся не в доме, сударь.
— Нашёлся придира, — нежно протянул виконт, — а теперь лопай, только молча. И постарайся махать шпагой так же внимательно, как цепляешься к оговоркам своего невыспавшегося господина.
Ричард только кивнул — рот был занят вкуснейшим мясом, не вкуснейшего у Марселя просто не было. Да и это была не выволочка… Так, завуалированная похвала.
========== 10. ==========
Новостей было две: хорошая и плохая. Хорошая заключалась в том, что Эстебан, «не оговоривший» присутствие секундантов, точно так же схлопотал по ушам за забывчивость и неопытность от своего эра. Плохая же… Лично Ричард был не против того, чтобы на стороне Сабве выступал комендант столицы, но он даже не успел проговорить про себя «Людвиг — Человек Чести», как услышал за плечом шипение Марселя.
— Лучше бы твой Эстебан сопляка какого-нибудь прихватил, — расстроенно бормотал виконт, когда они неспешно подходили к площади — место выбрали не проходное, почти безлюдное, сюда если кто-то посторонний и завернёт — то по чистой случайности. Ричард обиделся на «сопляка», поскольку сам явно был причислен к той же группе, но ответить не успел — сами себя выбравшие секунданты определённо что-то перепутали. Роли, например.
— Добрый вечер, господа, — на Дикона комендант и не посмотрел, неприятно сощуренные глаза глядели прямо на Марселя. — Признаться, я и не надеялся на такое стечение обстоятельств. Сегодня не только молодые люди смогут получить удовлетворение, верно?
— Вам не стоит забывать, дорогой Людвиг, — от сладкой интонации виконта «дорогого Людвига» передёрнуло, — что мы с вами не имеем права решать личные вопросы, пока это не сделают, как вы совершенно верно заметили, молодые люди.
Несмотря на то, что перед боем было немного боязно, Ричарда распирало от любопытства — когда они с Эстебаном решат всё раз и навсегда, то, возможно, выяснят, что же произошло между их покровителями! Хотя, со вздохом подумал Дикон, все уже небось всё знают. А он, как обычно, пропустил мимо ушей. Марсель не зря пеняет ему за невнимательность…
— Позвольте, эр Людвиг… — Надо же, как этот наглец присмирел под присмотром Килеана! — Мы ещё раз оговорим условия с герцогом Окделлом, чтобы избежать новых недопониманий.
— Чтобы избежать новых недопониманий, молодой человек, предоставьте это дело опытным дуэлянтам, — улыбнулся Марсель. Дикон видел его лишь краем глаза, но был рад, что улыбка предназначалась Эстебану. — За вас же скажут ваши шпаги. Людвиг, до первой крови?
— Вынужден с вами согласиться.
Как так?! Не до смерти одного из участников? Больше всего на свете Ричарду хотелось проткнуть сердце врага, но не спорить же сразу с виконтом и комендантом… Эстебан тоже скривился и получил от Людвига взгляд, полный ледяного недовольства.
— Вот и славно, — один Валме умудрялся находить в происходящем что-то весёлое. Или умело делал вид. — Потом мы с вами побеседуем, может, без этого обойдётся. Врача вы тоже захватили?
— На соседней улице ждут наши слуги, оказать первую помощь они способны. Я не думаю, что молодые люди нанесут друг другу серьёзные увечья.
Их оскорбили. Опять. Стоило один раз сглупить с условиями дуэли — и всё, им не дают даже шагу ступить без присмотра! Ричарда это бесило, Эстебана, видимо, тоже. Что ж, это первое и последнее, что их объединяло.
— Тогда по местам, господа. Эстебан, не поддавайтесь на уловки и будьте хладнокровны, — в последний раз напутствовал своего подопечного Килеан. Ричард поёжился, представив, каких размеров перечень указаний получит он сам.
— Герцог Окделл.
— Да, капитан…
— Удачи, — кратко сказал Марсель и отошёл на полшага в тень. Святой Алан! Никогда ещё Дикон не был так благодарен своему господину. За всё и сразу!