Кулаки сжались сами собой.
— Не отвечай! Ничего страшного! Прости, — донеслось откуда-то с другого конца комнаты. Похоже, Обито ещё и сильно изменился в лице, чем напугал её.
Проще всего сказать, что потерял в бою. Но, чёрт, как же сильно упоминание этой вынужденной и фатальной слабости, оказывается, его задевает.
— Это был единственный шанс выжить.
По крайней мере, не соврал. Вряд ли ответ её удовлетворил, скорее она просто не рискует переспрашивать. Ну и хорошо. Обито зарёкся впредь разрешать задавать ему подобные вопросы. Нужно сменить тему.
— Так почему ты пропускаешь тренировки?
— Откуда…
— Ты сама сказала.
— Я тренируюсь столько, сколько нужно. И сейчас мне нужнее практиковаться именно в медицинских техниках. Чем я здесь и занимаюсь. Это отец этого не понимает.
— Но у тебя же нет медицинских техник.
— Как это нет? С чего ты взял?
— Ты их совсем не используешь.
— Использую!
— Ну я же вижу. То есть… знаю. Типичные медицинские техники позволяют заживлять напрямую, а не посредством чакры пациента.
— Я пока умею только так. И чтобы научиться по-другому, мне нужно достаточно времени проводить здесь. Но отец считает, что техники нашего клана важнее, поэтому нужно тренировать только их, а остальное — постольку поскольку. Мне кажется, он слишком серьёзно к этому относится.
— А у меня не было родителей, — помолчав, зачем-то сказал Обито.
— Значит, ты ел, что хотел, тренировался, когда хотел, гулял, где и когда хотел, дружил, с кем хотел?
— А я не хотел. Ну то есть хотел. Но… не знаю. Я хотел иметь родителей. Говорят, я был на них похож.
— Почему «был»?
— Потому что, — отрезал он.
Что за неуместный разговор.
— Они погибли, да? — грустно спросила Ханаби.
Ну да, почему бы не добить Обито, который уже и так порядочно раскис. Хотя, он сам это начал.
— Да. Война.
— Сколько же тебе лет? — проговорила она с удивлением.
— Тридцать один.
— Ого-о…
Обито не понравилось это «ого».
— Выглядишь ты моложе.
— Спасибо за комплимент.
— Эй, — Ханаби погладила загрустившего Обито. Когда это она снова оказалась рядом? — Всё будет хорошо. Я пойду найду что-нибудь перекусить. Тебе взять? Там есть автомат.
— Нет, спасибо. Я не голоден.
Дверь за ней закрылась настолько бесшумно, что осталось ощущение, будто она ещё в комнате.
— Шизуне, быстро собери подготовленную нами команду. Больше нет времени ждать.
— Но я только вчера проводила осмотр: он ещё очень слаб.
— Значит, придётся рискнуть. Так или иначе, вероятность удачи высока.
— Цунаде-сама, а Какаши?
— Он один из лучших и преданных шиноби Конохи, бывший член АНБУ. Он сделает так, как лучше для деревни.
— Я имею в виду, сможет ли он это пережить? Он ушёл такой потерянный…
— Сможет. Что угодно можно пережить, Шизуне. К тому же, у Какаши сильная воля. Многие бы его выдержке позавидовали.
Цунаде задумчиво крутнулась на стуле к окну и, дождавшись, пока Шизуне выйдет, прижала вытянутую вперёд ладонь к стеклу. Между пальцев поднималось солнце.
Ну когда его уже кто-нибудь сменит?!
У Шикамару уже кипел мозг от бесконечных споров с Наруто. То его вроде бы удавалось убедить не вмешиваться не в свои дела, то в его голове щёлкал опять какой-то моральный тумблер и всё начиналось сначала. Наруто прекрасно высыпался днём, так что споры не прекращались даже ночью.
Внезапный стук в дверь стал спасением.
— Шикамару. К Хокаге.
— Спасибо, Сакура. Уже иду. Наруто, не делай глупостей.
Уже за дверью:
— Сакура, нужно прислать кого-нибудь к Наруто.
— Я придумаю что-нибудь. Предупреди всех, что я буду с минуты на минуту.
Когда все оказались на месте, кроме почему-то самой Пятой, собранная больше обычного Шизуне начала:
— Напоминаю кратко план действий. Специальная команда состоит из четырёх человек, плюс два страхующих из АНБУ. Основным исполнителем техники назначен Шикамару. Это будет похоже на то, что вы уже выполняли. Первым делом Ино читает актуальные мысли Обито, затем подчиняет разум. Сакура имплантирует глаз и максимально лечит. Хината в это время наблюдает бьякуганом за динамикой чакры. Шикамару, экономивший до этого силы, опутывает его тело тенью, начинает складывать его руками печати. Перед последней печатью Ино отпускает разум Обито, чтобы не пострадать самой, так как воздействия на тело подчиняемого влияют на самочувствие подчиняющего. Это оставляет необходимый эффект неожиданности, и Шикамару завершает технику. После этого АНБУ избавляются от тела Обито. А в лаборатории в поддерживаемом в специальных условиях теле оживает Первый Хокаге. С ним рядом будет его внучка, Цунаде-сама, чтобы объяснить, что к чему, и подстраховаться от возможной неадекватной реакции. Задание понятно?
— Так точно, — сдержанный дружный хор.
— Приступить через полчаса.
Каждый из шиноби выходил из кабинета Хокаге серьёзен и погружён в свои мысли. Никто не в восторге от идеи предстоящего убийства. Это необходимость. Одно дело — в бою, защищаясь, а другое — хладнокровно, расчётливо обменять одну жизнь, даже самую никчёмную или опасную, на другую. Подсознательно никто не хотел брать на себя такую ответственность. Но приказ есть приказ.
Шикамару зевнул и попытался сконцентрироваться. Сказывался длительный недосып. Нужно было как-то от него избавляться, раз уж у него такая важная миссия. Он отправился к автомату со всякой ерундой, чтобы добыть энергетический напиток. Прямо перед ним какая-то девушка чуть ли не опустошила автомат и покинула его почти бегом, едва не роняя кучу цветных упаковок.
Только выйдя в коридор, Ханаби поняла, что уже светает. Смена Токумы заканчивается в шесть. Но шести ещё нет.
Стараясь не шуршать добытыми в автомате шоколадными батончиками, она свернула в нужное крыло. И тут же отпрыгнула назад, за угол. Возле комнаты Обито кто-то был.
Ханаби не без труда применила бьякуган. Волосы, полувеером торчащие вверх, маска, спущенный на глаз протектор. Внезапным гостем Обито, уже проникшим в палату, оказался несостоявшийся Шестой Хокаге — Хатаке Какаши.
Ханаби припустила по коридору и у самой двери снова напрягла глаза. Какаши стоял лицом в нужную сторону, но — из-за маски — слов визуально было не разобрать. Вдруг он резким движением сдвинул протектор на лоб и занёс руку для печати. Шаринган. Гендзюцу?
Прежде чем Ханаби поняла, что делает, она ворвалась в комнату, бросилась на Обито и плеснула в него чакрой.
— Кай! Ты в порядке?!
Обито не успел ответить. Руки и ноги Ханаби будто онемели, а в следующее мгновение она почувствовала жёсткий удар об пол.
Голова немного кружилась. Пол был странный: тёмно-серый, каменный, не больничный. Но, вопреки ожиданиям, отнюдь не холодный.
Оказалось, она всё ещё крепко сжимает его плечо. Обито морщился и потирал затылок. Похоже, он тоже неслабо приложился о камень.
Ханаби судорожно оглянулась в поисках Какаши. Пространство вокруг состояло из тёмно-серых блоков разного уровня, между которыми зияла чернота. Неба не было. Что это за место?
Воздух свернулся полосатой спиралью, которая внезапно преобразовалась в силуэт Какаши.
Ханаби без лишних слов метнула кунай. Какаши легко подался корпусом вправо, уклоняясь.
— Какаши. Она друг, — жёсткий голос Обито сзади.
— Быстро ты нынче заводишь друзей, Обито.
Какаши помолчал и продолжил:
— Она будущая глава клана Хьюга. Её нужно вернуть обратно. Её хватятся.
— Она медик. Мне сейчас без неё будет сложно.
— Ханаби, — Какаши повернулся к ней. — Как медик, ты должна помочь пересадить мой глаз Обито. Он один не справится.
Ханаби хлопала ресницами и отчаянно не понимала, что происходит. А такое с ней случалось нечасто.
— Я тебе объясню, что нужно делать, — голос Обито лязгнул интонациями человека, привыкшего руководить. — Какаши, нужна аптечка.
Тот извлёк откуда-то небольшую сумку и протянул Ханаби, выжидательно глядя на неё. Ханаби повертела аптечку в руках, всё ещё недоумевая. Почему Какаши только что хотел напасть, а теперь делится глазами? И почему Обито ему верит? Может, он всё же в гендзюцу? И Ханаби тоже? Иначе почему всё вокруг выглядит так странно?
— Кай! — попыталась ещё раз Ханаби.
— Ханаби. Это не гендзюцу. Твой отец не любит фейерверки. Теперь веришь? Ты говорила, что я могу рассчитывать на твою помощь, — вмешался Обито. На этот раз его голос звучал успокаивающе.
Даже если это и гендзюцу, то не самое неприятное.
— Что нужно делать?
Обито кратко и точно дал инструкции. Ханаби пришлось уложить Какаши рядом с ним и долго возиться. По мере возможности, Обито ей помогал. В конце концов она, встревоженная и заляпанная кровью, уставилась на него в ожидании.
Он сделал пару глубоких вдохов, восстанавливая дыхание. Затем резко открыл глаз. Взгляд не сфокусирован. Обито поморгал и… выключил шаринган.
Придерживая рукой ватный тампон на месте вмешательства, Какаши поднялся с пола и вернул протектор в привычное положение.
— Давай. Времени уже много, — сказал он, обращаясь к Обито.
Какаши стал медленно исчезать в воздушном завихрении. Когда от него почти ничего не осталось, Ханаби различила еле слышный шёпот Обито:
— Спасибо.
Она развернулась к нему. Его глаз снова светился красным. Только на этот раз по нему был выведен чёрный рисунок.
Зажмурившись, Обито вытер щёку кулаком, размазывая струйку крови из-под века, словно слезу.
На месте, где только что был Какаши, лежал свёрток, при ближайшем рассмотрении оказавшийся одеждой, среди которой отыскался даже плащ, какие обычно носят АНБУ Конохи, чёрный. Слегка пошатываясь, Обито быстро облачился в находки и принял вид даже немного грозный. И этот пронзительный взгляд огромного чёрного-чёрного зрачка, будто совсем без радужки…
Ханаби отвела глаза и запоздало спохватилась:
— Где это мы?
Комментарий к Фрагмент
XVIII
http://savepic.net/8011551.png
====== Фрагмент XIX ======
— Где это мы?
— В безопасности.
Обито никак не мог нормально сфокусировать взгляд. Да что за чёрт? Неужели Какаши удалось его так посадить?
Всё вокруг было сильно размыто. Так и хотелось протереть глаз, как запотевшее стекло. Но лучше хоть какой-то свет, чем недавнее всепожирающее ничто. С возвращением в цветной мир даже дышится легче.
Голова болела, особенно в месте операции. Он знал эту боль наизусть, и знал, что она пройдёт.
— И всё-таки?
Обито не ответил. Ещё рано. Однако он чувствовал, как она сверлит его взглядом, полная нетерпения.
— Cейчас тебе нужно сделать выбор. Либо ты возвращаешься в деревню, но тогда тебе придётся сделать вид, что ты никогда меня не знала. Это для твоего же блага. Либо я забираю тебя с собой. Я не причиню тебе вреда, но для остальных ты будешь считаться моим заложником.
Несмотря на то, что общий смысл был на первый взгляд безобиден, от каждого выплюнутого им слова в стороны расходились волны металлического холода. Сердце колотилось, от чего Ханаби всю будто потряхивало. Внезапно ей стало остро неуютно и одиноко среди этих каменных плит. Всё ещё дрожа, она села на пол и обхватила руками колени. Ей хотелось занимать как можно меньше этого жуткого чужеродного пространства.
— О чём ты?..
Его будто подменили. Что происходит? Что за странную технику применил к ним Какаши?
Ханаби облизнула сухим языком губы.
— Обито?.. Какие заложники?..
— Лучше тебе поторопиться с решением. Иначе его приму я.
В груди что-то разрывалось от ощущения неправильности происходящего. Хотелось почему-то взять её в охапку и носить везде с собой. Одиночке Обито сложно было представить, что он отвечает за кого-то. Себя он не слишком-то берёг. Но это желание было сильнее него. Обито боролся с ним из последних сил.
— Мне страшно. Не разговаривай со мной так, пожалуйста, — даже сквозь дымку Ханаби и впрямь выглядела испуганной.
Разве не глупо со стороны шиноби показывать свой страх?
Но они же с ней не в бою, возразил себе Обито. Редко присутствие кого-то в измерении камуи не означало поединка или, как минимум, противостояния. Всё здесь было пропитано ужасом жертв Обито. Ему самому же в этом его личном уголке, где его одиночество достигало крайней степени и скачком эволюционировало в комфорт, всегда было спокойно. Настолько, насколько может быть спокойно человеку с адом, давно и обстоятельно поселившимся в его черепной коробке, при учёте к тому же небольшого, но постоянного расхода чакры на нахождение здесь.
— Кто ты такой?..
— Если я скажу тебе, то ты точно больше не вернёшься домой. Подумай хорошенько, прежде чем ещё раз задавать такой вопрос.
Почему он так резок с ней? Это точно не он. Это изначально была ловушка? Неужели похищение, как с Хинатой? Конечно. Техника хенге. В палате это был уже не Обито. Не так уж отец был и неправ, беспокоясь за неё… Но теперь надо выбираться. Клан Хьюга не заслуживает слабачки, которая не сможет постоять за себя.
Ханаби стряхнула с себя морок, заставлявший смотреть на человека напротив с надеждой. Тонкие ниточки чакры, совсем недавно связывающие их, лопнули с негромким жалобным хлопком, ножом полоснувшим по нервам.
Теперь она не сводила с него взгляд. И благодаря этому от неё не укрылось, как он едва заметно поморщился, украдкой проведя рукой по груди. Неужели всё-таки…
Бьякуган. Ханаби приоткрыла рот в удивлении.
Это чакра Обито! Как такое возможно? Что это за техника?
«Он сказал, что, если я узнаю, то больше не вернусь домой… Не исключено, что это блеф. Рискнуть?» — она с сомнением окинула его взглядом. Ну, где у него тенкецу, ей уже хорошо известно. Остальное — пара пустяков. Шаринган против бьякугана, да к тому же двух? Пфф, раз плюнуть.
— Я подумала. Повторяю свой вопрос. Говори, кто ты! — с вызовом швырнула в него Ханаби.
— Ты не хочешь домой?
— Ты меня не удержишь.
Он усмехнулся. Но в этой усмешке не было ни грамма веселья. Она была жуткой. Как маска клоунов из фильмов ужасов. Ханаби с детства ненавидела такие фильмы. Куклы и клоуны — самые безобидные в жизни и самые жуткие в кино существа. Ну, за исключением марионеток, используемых в техниках Деревни Скрытого Песка. Они и в жизни довольно жуткие.
Он закрыл единственный глаз, как будто внезапно очень сильно устав.
— Почему ты не отвечаешь? Боишься? А сам ещё меня пытался напугать!
Он стоял неподвижно и молчал так долго, что Ханаби уже решила, что он не услышал вопроса. Только она открыла рот, чтобы повторить, как ответ всё же прозвучал. Глаз он так и не открыл.
— Тогда ты будешь относиться ко мне иначе. Я не заслуживал тебя изначально. И правдой тоже не заслужу. Рассказать тебе — значит просто попрощаться с тобой раньше. Если ты понимаешь, о чём я, – припечатал он жёстко под конец.
И снова сумрак прочертил яркий шаринган.
Её глаза даже без использования техники вонзались ему прямо в душу. Обито было неуютно, он внутренне извивался под этим взглядом, в груди горело, будто у его души все кости были переломаны.
Наконец Ханаби нарушила мучительно убивающее его молчание.
— Я не понимаю. Так ты хочешь, чтобы я осталась?
— Достаточно! — свирепо оборвал Обито.
Внезапно всё бахвальство слетело с Ханаби, как дождевик от порыва ветра, оставив после себя ледяную дрожь. Этот эффект произвели отнюдь не слова человека в плаще — она его уже особенно не слушала: ясно, что он любыми путями пытается ей манипулировать. Просто вспомнив недавние события, Ханаби вдруг отчётливо осознала, что выхода отсюда нет. Похоже, выбраться из этой бесконечной пещеры можно только с помощью странной техники исчезновения — как пропадал и снова возникал Какаши. Ханаби слышала о техниках управления пространством и временем, телепортации, но никогда таких не наблюдала и, как они выглядят, представить не могла. А уж тем более — не умела ими пользоваться. Похоже, придётся пока дружить с человеком в плаще. Он-то явно знает отсюда выход. Раз обещал её куда-то там отправить.