С этими словами ирьёнин покинул палату, оставив Кушину наедине со своими мыслями. Она закрыла лицо руками и дала волю эмоциям. Мир рухнул в одночасье.
Она и сама не знала, как оказалась в своём внутреннем мире. Как всегда её окутала темнота, а где-то в отдалении послышалось, как откуда-то капает вода. Откуда тут вода, куноичи не представляла, да и не хотела знать. Сейчас было важно другое.
— Это всё твоя вина, Кьюби! — бросила она закованному демону.
— Моя?! — прорычал в ответ тот — Следи за языком, девчонка! Если бы не я, тебя бы уже не было!
— Если ты исцеляешь своего носителя, то занимайся этим качественно! — не унималась Кушина, злобно глядя на демона. — Мы так хотели…
— Свои хотелки нужно скрывать от посторонних ушей, когда хочешь нарушить правила! — рыкнул демон — Они явно знали о ваших планах, поэтому и сделали это, прикрываясь необходимостью! Коноха никогда не щадила не предателей, ни союзников, если они переходили черту. — Лис сощурился, склонив голову на бок. Осознав, что куноичи замерла, обдумывая сказанное им, демон ухмыльнулся.
«Как интересно»
— Они предали тебя! Ты всего лишь сосуд, ты не должна забывать это! У тебя нет других желаний, кроме как защита деревни!
— Заткнись…
— Твой муженёк не лучше, — не унимался Кьюби. — Нет, его можно понять, когда ты вдалеке от тела жены, будешь рад любой женской особи.
— Я сказала, заткнись! — сжала кулаки Узумаки, готовая использовать все свои познания, чтобы заткнуть демона. Странно, но вырваться из собственного сознания было куда сложнее, чем обычно. Быть может из-за того, что демон говорил правду? Или она просто дала волю своей тёмной стороне?
— Правда всегда горька, — ухмыльнулся демон. — А теперь ты ему зачем, такая? Он бросит тебя, и найдёт ту, что сможет подарить ему наследника! Быть может даже… её.
— Заткнись! — не выдержала Узумаки, и сложила какие-то печати, отчего цепи сильнее впились в тело демона.
— Ты знаешь, что я прав, — рассмеялся с трудом Кьюби. –И когда-нибудь, ты придёшь ко мне и тогда…
Кушина не стала дослушивать и вернулась обратно в реальный мир. Нужно было многое обдумать. Как назло вернулась боль, но это было ничто, по сравнению с болью предательства. Кьюби нарочно разбередил кровоточащую рану, что образовалась в её душе и никак не желала заживать.
Всё то, что она старалась забыть или не обращать внимание навалилось с удвоенной силой.
Она всегда знала, что она тут чужая. Всего лишь сосуд, не более, но когда в её жизни появился Минато, ей показалось, что всё это в прошлом. Вместе они смогут многое пережить и справиться с этим.
- Как тесен мир, — в голосе мечницы читалась ирония и одновременно затаённая обида. В ней явно говорила уязвлённая гордость и злость — Так значит эта слабачка твоя жена? Тогда понятно, почему тебе захотелось… «диковинки».
— А я и думать о тебе забыл, — холодно произнёс Минато. — Впрочем, в этот раз ты так легко не отделаешься.
Она никогда не думала, что он сможет ей изменить.
«Да ещё с кем? С какой-то страхолюдиной из Кири! Длинные патлы цвета грязи, может только отдалённо кажущиеся рыжими, акульи зубы, маленький рост и маленькие глазки…»
«Похоже, в ком-то говорит уязвлённая гордость» — раздался ехидный комментарий Кьюби.
Кушина предпочла пропустить слова ненавистного демона мимо ушей и тут же поставить заслон, чтобы демон не смог проникнуть в её мысли.
— О, наконец, я застал тебя не спящей! — в палате вначале показалась светлая голова Минато, а потом он сам. На лице его сияла такая счастливая улыбка, что джинчурики захотела огреть его чем-нибудь тяжёлым. Следом за ним зашла и его ученица Нохара Рин, что, насколько Кушина знала, проходила тут практику. Девчонке уж очень хотелось научиться медицинским техникам.
За те две недели, что Кушина провалялась в госпитале, им с Минато никак не удавалось встретиться вот так, лично: то она была без сознания, то спала, то он был на миссии…
«Оно и к лучшему» — пронеслось в мыслях.
Видеть его сейчас было выше её сил, но Намикадзе, казалось, этого не замечал. Он беззаботно выкладывал на тумбочку какие-то фрукты и болтал о том, как скучал, как переживал и о прочей ерунде, которую она пропускала мимо ушей.
— Да, я виделся с Тоширо-саном! Ну, он твой лечащий врач, — пояснил он сам, не зная для чего и замолчал, не зная, что сказать ещё. — Он сказал…
— Я знаю, что он сказал, — отрезала Кушина. — Хочешь ещё раз напомнить?
— Прости, это моя вина, — Минато сел рядом с женой и взял её за руку. — Если бы я не отпустил тебя на ту миссию…
— Я бы не узнала о том, что акулы Кири в твоём вкусе, — закончила за него Кушина, отвернувшись и вырвав свою руку из его. Рин перевела взгляд на Минато.
— Кушина, я не понимаю… — озадаченно произнёс Намикадзе. Только Кушина собралась высказать всё, что накопилось, но, осознав, что сейчас может начаться скандал, Рин вскочила с кровати, на которую успела сесть и быстро заговорила:
— Точно, совсем забыла! — изобразила улыбку девушка. — Посещения же только до четырёх, нам уже пора! Кушине-сан нужно отдыхать, сами понимаете… — произнесла она, потянув недоумевающего учителя к выходу.
— Надо признаться, что времени сейчас действительно много, да и ты ещё не пришла в себя, — попытался улыбнуться Минато. — Я приду завтра.
— Не стоит. Не завтра, ни вообще… — произнесла Кушина, так же не оборачиваясь.
— Кушина, я…
— Не заставляй меня вставать и вышвыривать тебя из палаты лично и через окно, Хокаге-недоделанный! — не выдержала Узумаки, резко сев на постели и гневно посмотрев на мужа. — Мне противно даже когда ты дотрагиваешься до меня, после того как… общался с этой воблой сушеной! Это из-за тебя у меня никогда не будет детей! И ты ещё смеешь говорить о любви и доверии? Какаши рассказывал, что она сейчас политзаключённая где-то в подземельях Конохи, так почему бы тебе не сходить к ней? И забери свои подачки!
Апельсины и яблоки одно за одним полетели в Минато, который только успел выставить руки пред собой, но на удивление не сопротивлялся всем ударам.
— Кушина-сан, вам нельзя перенапрягаться, раны могут открыться! — взволнованно уговаривала джинчурики Рин, находясь на безопасном расстоянии от Хокаге, чтобы не попасть под раздачу.
— Но я и правда тебя люблю! — закричал ей в ответ Минато, на пару мгновений убрав руки, и тут же схлопотал яблоком в глаз.
— Это не помешало тебе изменить! Конечно, какой у меня был шанс узнать об этом? Один на миллион? Один на миллиард?! Конечно, кто будет спрашивать у врага — спала ли ты с моим мужем? Особенно когда тебя разделывают как барана! — кричала Кушина, сама не заметив как встала на ноги, — Ты обесчестил не сколько эту мечницу, сколько самого себя, Намикадзе! Ты обещал, что никогда не бросишь…
— Я и не бросил! — не унимался Минато, стараясь подойти к ней, чтобы обнять. — Это было… наваждение! Ты далеко, миссия длилась Кьюби знает сколько…
«Я как раз не знаю» — ехидно прокомментировал демон, чем сильнее раззадорил Кушину.
— Давай посчитаем, сколько таких миссий у тебя было? Сколько их было? Одна? Две? Тысяча?!
— Это было лишь один раз, и это была ошибка!
— Фатальная ошибка, я бы сказала, — холодно заметила она, дав ему пощёчину. — Тебе лучше уйти, пока я не нашла чего острого или не убила тебя этим стулом, — она кивнула на тот стул, что стоял у кровати. — Не хочу тебя видеть.
— Но, Кушина…
— Сенсей, слышали её, вам лучше уйти, — вмешалась Рин, заслужив благосклонный взгляд Узумаки.
Она буквально вытолкнула Минато из палаты. После чего упёрла руки в бока и грозно посмотрела ему в лицо.
— Минато-сенсей, вы уж извините меня, но вы дурак! — Заявила она. — Кушина-сан только что узнала, что никогда не сможет иметь детей, да ещё и раны… Нельзя её волновать! Вы же знаете, какая Кушина-сан эмоциональная! Раны могут открыться! Если вы хотите, чтобы она поправилась, то послушайте её и не приходите!
— Я тебя понял, Рин, — изобразил улыбку Минато, потирая ушибленный глаз и думая, как он с синяком появится перед Третьим. — Не поможешь с этим?
— Хоть вы это определённо заслужили… — вздохнула юная куноичи —, но какой из меня тогда медик… — вздохнула она и, сконцентрировав чакру в ладони, коснулась ею лица Четвёртого, заставив его присесть. Пара мгновений и нарождающегося синяка как ни бывало.
Он в последний раз посмотрел на дверь, за которой сейчас Кушина, упав лицом в подушку, дала волю нахлынувшим эмоциям, и вздохнул. Он не думал, что маленькая слабость может вылиться ему боком. Но эта миниатюрная куноичи почему-то пленила его своей естественностью. Её карие глаза смотрели на него с такой яростью, но одновременно такой игривостью, что он просто не устоял. Как можно было убить её после этого? До сих пор гибкое, податливое тело не выходил из его головы, как бы он ни старался. Но он любил Кушину всё так же сильно, как и раньше…, а это…всего лишь наваждение.
— Хокаге-сама! — К Минато подбежал взволнованный чунин. — У нас ЧП! Военнопленная Ринго Амеюри бежала!
«Час от часу не легче…»
— Рин, побудь с Кушиной, — бросил Намикадзе и бросился следом за чунином.
«И почему так долго? — раздражённо подумала Нохара и покосилась на палату Кушины. — Ладно, у меня ещё тут дела…»
Куноичи оглянулась по сторонам и шмыгнула в соседнюю палату.
========== Глава 2 - Злой рок? ==========
Что можно назвать роком? То, что ты всю жизнь вынуждена бороться за место под солнцем и отстаивать звание лучшей? Так это всегда было для неё в радость. Это заставляло кровь разносить адреналин, ведь она любила трудности. То, что ей всегда приходилось убивать тех, кто что-то для неё значил? Родителей она не любила, поэтому она с радостью забрала их жизни. Учителя? Они с Кушимару давно переросли этого человека, и он бы вряд ли смог научить её чему-то новому. Тем более клинки Киба так и манили её к себе, она отчётливо слышала их зов и мечтала заполучить их, а тут такой шанс! То, что она полюбила Мизукаге, которого при первом взгляде можно принять за ребёнка? Так эта не та любовь, из-за которого некоторые дуры режут вены или слагают легенды и говорят, что это ТО самое, на всю жизнь. Это скорее благоговение. Как перед сильнейшим воином, который может научить чему-нибудь новому или спасти. Она никогда и не рассчитывала на взаимность. Кто она и кто он… Зачем? Чувства только мешают плодотворному сотрудничеству.
Нет, всё это не идёт в сравнение с тем, что ей пришлось пережить тогда, и приходится переживать вновь и вновь, будто в очередном кошмаре. Это сводит с ума и заставляет проявлять малодушие, надеясь на спасительную смерть или облегчающего многое безумие. Она всегда считала себя сильной, способной постоять за себя, если необходимо, а необходимо было всегда. Да, чёрт возьми, она стала одной из семи мечников Тумана! Единственная куноичи! А это что-то да значит! Но встреча с Жёлтой Молнией Конохи, являющимся ко всему прочему Четвёртым Хокаге (и что только дома не сидится?) всё изменила. Будто и не было тех лет, что она с лёгкостью потрошила своих противников. Будто она вновь превратилась в ту маленькую девочку, над которой с лёгкостью мог издеваться отец…
Что может сделать женщина, попав в руки сильного мужчины? Ничего. И это приводило её в отчаяние.
Если бы она только убила ту рыжеволосую сразу, не играя, то возможно бы и не находилась бы сейчас в темнице и не приходил бы к ней её мучитель каждый день… Кажется он упоминал, что из-за неё у его жены больше не будет детей и это маленькая месть… Это злило ещё больше, но она была слишком слаба, чтобы что-то ему противопоставить. Единственное радовало, это то, что ещё неизвестно, выживет ли рыжая страхолюдина, как любила её называть Амеюри. Ринго очень хотелось, чтобы она умерла, но и этой радости ей не доставили. Как оказалось, её жертва была джинчурики, что злило ещё больше. Это значило, что фиг девчонке дадут умереть. Ценность же.
- На сегодня всё. Считай, что сегодня укороченный день, - усмехнулся Минато, одеваясь и глядя на скукорючившуюся на полу куноичи, старавшуюся прикрыть наготу. – У меня много дел и нужно забежать к Кушине, она, наконец, пришла в себя. Передать ей что-нибудь от тебя?
- Чтобы сдохла поскорее, - хрипло отозвалась Ринго.
- Само добродушие, - усмехнулся Намикадзе. – Не скучай, я, возможно, всё же зайду.
- Сдохни, падаль, - собравшись с силами, она плюнула ему в лицо, но не попала. Минато лишь улыбнулся и покинул камеру, оставив свою жертву наедине с бессильной яростью.
Перевалившись на спину и раскидав руки в стороны, она бездумно уставилась в потолок. Отчего-то в памяти всплыли картины относительно мирной жизни в Киригакуре. Тогда она ещё ходила в Академию вместе с другом детства Куриараре Кушимару, долговязым с копной жёстких светлых волос. Такой же любитель убийств, как и она. Самым забавным было то, что он был влюблён в неё. Хотя почему был, может и сейчас… Это было забавно наблюдать, когда этот длинный и нескладный парень пытался за ней ухаживать: то куклу сошьёт (удивительно для парня) то ещё что… А она всегда отказывала. Почему? Кто знает. Скорее всего, глупая была, а потом её идеалом стал Ягура… Интересно, её ищут или уже считают погибшей?
- Амеюри-семпай, - раздался голос со стороны решётки. Поворачиваться сил не было совершенно, да и зачем? Она и так узнала кто это. В замке звякнул ключ, и этот кто-то подошёл к ней и посмотрел в лицо. – У нас не так много времени.
- Идеальное время, - ядовито отозвалась Амеюри, приоткрывая глаза, которые успела закрыть. – После этого ублюдка я даже пошевелиться могу с трудом!
- Это не проблема, - спокойно отозвалась куноичи и достала из кармана какую-то пилюлю. – Это поможет восстановиться, но только потом будет ещё хуже.
- Давай сюда, пофигу на состояние, если я смогу, наконец, убраться, - проворчала мечница, запихивая негнущимися пальцами лекарство в рот. Как и ожидалось, оно было отвратительным на вкус, но разве есть выбор? Силы постепенно восстанавливались, что не могло не радовать. Не теряя времени даром, Ринго принялась одеваться. – Где Киба, знаешь?
- Да, но действие пилюли ограничено, поэтому…
- Не твоего ума дело! – прикрикнула на куноичи Амеюри - Без Киба я не уйду. Делай свою работу и не умничай, для этого ты здесь!
- Да, Амеюри-семпай, - чуть склонила голову собеседница…
Она вновь чувствовала себя сильной, готовой постоять за себя и те кунаи, что передала ей девчонка, могли стать грозным оружием. Хотя почему могли? Стали! С каким наслаждением она резала тех шиноби, что попадались на её пути! Её спутница, убедившись, что её помощь какое-то время больше не потребуется, развеяла клона, предварительно посвятив соотечественницу в местонахождение клинков.
Но зря она понадеялась, что сможет вырваться из ненавистной деревни в целом и плена в частности. Но кто не рискует, то не пьёт саке, не так ли?