Проснулась Гермиона на удивление легко и в прекрасном настроении. Шею щекотали волосы Рона, привычно сопевшего ей в ключицу, и она невольно умилилась тому, что он не остался вчера после мальчишника ночевать у Гарри на Гриммо, а нашёл в себе силы добраться домой.
Будильник ещё не звонил, и можно было бы немного понежиться в постели, но точно не в столь долгожданный день свадьбы её лучших друзей, поэтому Гермиона всё же приоткрыла один глаз — второй категорически отказался подчиняться — и тихонько позвала:
— Рон, вставай.
Она нежно провела ладонью по его голове и легонько пощекотала за ухом.
— Пожалуйста, госпожа министр, не надо, — жалобно пробормотал он. — Клянусь бородой Мерлина, я на всё согласен.
Гермиона не удержалась от смешка и повторила попытку.
— Милый, просыпайся, — сказала она чуть громче.
Рон вздрогнул всем телом, шумно выдохнул, послав мурашки по её шее, поднял голову и с недоверием уточнил:
— Гермиона?
— А есть другие варианты? — хмыкнула она и шутливо потянула его за волосы. — С кем ещё вы могли проснуться в одной постели, мистер Уизли?
— А ты… нормально себя чувствуешь? — как-то невпопад спросил он вместо ответа.
Внимательно прислушавшись к своим ощущениям, Гермиона честно призналась:
— Просто великолепно.
Но в его взгляде было что-то странное, и она, с трудом открыв второй глаз, обеспокоенно нахмурилась.
— А почему ты спрашиваешь?
— Учитывая вчерашнее… — состроив самое ехидное выражение лица, на которое только был способен, Рон чуть отодвинулся, хитро прищурился и, подперев щёку ладонью, уставился на неё с каким-то нехорошим предвкушением.
— Вчерашнее? — робко переспросила Гермиона и принялась лихорадочно вспоминать.
С работы она ушла рано — уж точно раньше обычного, — чтобы помочь Рону и Невиллу с украшением дома на Гриммо для мальчишника. Они управились всего за несколько часов, и Гермиона уже собиралась в Нору к Джинни на тихие посиделки в пижамах, а ребята начали накрывать на стол, когда Невилл предложил ей на дорожку попробовать сок какой-то очередной экспериментальной разработки, по ходу дела столь вдохновенно нахваливая невероятный вкус и полезные свойства своего детища, что обидеть его отказом было решительно невозможно. В области селекции он считался признанным специалистом, успел вырастить множество новых, действительно выдающихся гибридов и пользовался большим уважением коллег по всему миру, поэтому Гермиона безропотно приняла бокал с соком и выпила его одним махом, чтобы побыстрее ускользнуть, а потом… потом ничего. Совсем ничего.
Может, лавры Невилла не были такими уж заслуженными? Как быстро она забыла о его сложных отношениях с зельеварением, а ведь сок магического растения — это почти зелье. Или у неё началась острая аллергическая реакция? Растерянно бросив беглый взгляд по сторонам, Гермиона убедилась, что она не в Мунго. Тем не менее место она не признала, значит, они всё же не у себя дома, но её это не сильно обеспокоило. Особняк Гарри был достаточно большим, а на Джинни периодически находил творческий зуд, и в результате она переделывала какое-нибудь помещение просто до неузнаваемости, благо, многие комнаты на площади Гриммо требовали серьёзного ремонта. В этот раз её явно потянуло на помпезную классику, хотя обычно она предпочитала мягкий уют.
— Невилл отравил меня своей… — Гермиона напряглась, припоминая название злосчастного гибрида, — Флюксогонией?
— Ну-у-у, — неуверенно протянул Рон. — Наверное, можно и так сказать. Хотя мы все потом её пили, но такая реакция была только у тебя.
— Аллергия? — она озвучила свои подозрения, практически перешедшие в уверенность. — В Мунго вы меня не повезли… сняли симптомы безоаром и оставили на Гриммо отлежаться?
— А ты не помнишь?
— Что я должна помнить, если от этого проклятого сока мне стало плохо? — проворчала Гермиона с недовольством, села и, сунув руку под подушку, с некоторым облегчением нащупала там свою волшебную палочку. — И я, по всей видимости, отключилась, а затем обморок перешёл в сон. Чёрт, Джинни!
— Милая, ты только не волнуйся, но никакого обморока не было.
— Не было? Как это не было? — замерев, непонимающе переспросила она. Затем похолодела и добавила: — Мне что, стёрли память?
— Нет, просто, — Рон замялся, — эта Флюкса, как оказалось, алкогольная. Так что ты не теряла сознание, но зато решила принять самое активное участие в мальчишнике Гарри.
— Мальчишнике Гарри? — искренне удивилась Гермиона. — И что я делала на мальчишнике Гарри?
— Ты же ведь лучший друг Гарри, а мы не шовинизмы какие-нибудь.
— Шовинисты, — поправила она на автомате, решив, что это какой-то дурацкий и совершенно неуместный розыгрыш. — Ты его лучший друг.
— А вот и нет, ты, — заупрямился Рон. — Как раз потому, что мы не эти самые визты. Вчера ты была настолько убедительна, что все теперь с этим согласны.
— И что, сам Гарри тоже? — недовольно уточнила Гермиона, повысив голос. Затянувшаяся шутка совсем не казалась ей такой уж забавной.
— Однозначно, — тоскливо донеслось откуда-то справа. Гермиона с визгом подскочила, развернувшись в ту сторону, и вскинула волшебную палочку на изготовку.
— Гарри?!
— Да, это я.
Гермиона выдохнула и присмотрелась: он лежал на стоявшей у стены банкетке в окружении кучи подушек, за которыми его было почти не видно, и с чем-то вроде полотенца на лице. Похоже, кое-кто всё же злоупотребил огневиски.
— А теперь расскажите нормально, что вчера было, — потребовала вновь почувствовавшая относительную уверенность в себе Гермиона, скрутив волосы в пучок и воткнув в него волшебную палочку. Рон подсунул ей под спину пару подушек и принялся успокаивающе поглаживать по коленке, но упорно молчал и не смотрел в глаза, как будто чего-то боялся. У него были недостатки, но чрезмерная трусость в их число не входила, и она вновь забеспокоилась.
— Гарри? — нахмурилась Гермиона.
— Мальчишник, — ответил тот не слишком внятно.
— Это я знаю, — недовольно фыркнула она. — Что случилось со мной?
— Проще сказать, чего с тобой не случилось.
— Это уже не смешно!
Тяжело вздохнув, Гарри стащил с лица полотенце и сел.
— Похоже, что я шучу? — спросил он грустно. Его было не узнать: жутко опухшие и покрасневшие глаза превратились в узкие слезящиеся щёлочки. Гермиона ахнула.
— Что с тобой?
— Заклятие Конъюктивитус.
— Ты была весьма категорична насчёт соблюдения традиции, что жениху нельзя видеть невесту перед свадьбой, — раздался сонный голос с другой стороны. — И не вопи так — перебудишь весь дом.
— Джинни? И ты тут? — спросила Гермиона, повернув голову на звук и обнаружив лучшую подругу свернувшейся клубочком в одном из кресел, стоявших у туалетного столика в углу комнаты. Она робко уточнила: — Так что, Рон не шутил?
— Ни на вот столечко, — Джинни демонстративно показала микроскопический зазор между большим и указательным пальцами и неохотно села.
— Ладно, — Гермионе всё ещё не хотелось верить, но она всегда предпочитала встречаться с проблемами лицом к лицу, а не избегать их. — Ты-то тут как оказалась?
— Это была твоя идея, — открестилась та от ответственности.
— Ага, — тут же подтвердил Гарри. — Понимаешь, в какой-то момент у тебя случился острый приступ ностальгии по школьным временам в целом и нарушению правил вместе с ОД в частности.
— А острая непереносимость любой несправедливости у тебя в принципе по жизни, так что после слов «бедняжка Джинни, как она там без меня на девичнике, я ведь подружка невесты» мы даже и спорить не стали, — подхватил Рон. — Помотало нас по стране знатно, но собрали больше половины. Из тех, кого мы сумели найти, никто отбиться не смог, и ты потащила нас в маггловский мир. Молодость вспоминать.
— И как же мы вспоминали молодость в маггловском мире? — скептически поинтересовалась Гермиона.
— Красные семафоры.
— Светофоры, Ронни, — поправила Джинни. — Мерлиновы кальсоны, ты что, специально?
— Короче, мы перебегали дороги на красный, — внёс окончательную ясность Гарри. — Но тебе быстро наскучило, потому что мало кто оценил всю «прелесть запретного плода». Зато потом мы нагрянули в кондитерскую… — он мечтательно улыбнулся.
— О да-а-а… — согласился Рон и зажмурился, очевидно вспоминая самые вкусные моменты.
— Мы заплатили за съеденное? — с нехорошим подозрением спросила Гермиона.
— Заплатили, — откуда-то снизу раздался новый и очень недовольный голос — из-под кровати вылез растрёпанный Драко Малфой.
— Ты?
— Я. Внёс свой вклад ради общего блага и укрепления репутации семьи, как вы изволили выразиться, госпожа министр.
— Не в том смысле, — помотала головой Гермиона. — Что ты тут делаешь?
— Ему не повезло натолкнуться на нашу компанию в «Дырявом котле», — пробормотал Гарри с внезапным сочувствием и, немного подумав, добавил: — Вчера в принципе много у кого был неудачный вечер. А про ночь я лучше промолчу.
— Вообще-то, я здесь живу, — вставил Малфой и задрал подбородок, но помятый вид свёл все его старания казаться важным на нет. Рон фыркнул, и тот, вероятно осознав тщетность своих попыток выглядеть внушительно, тихонько проковылял ко второму креслу и кулём упал в него.
— Я не хочу знать, что мы делали в «Дырявом котле», — решила Гермиона после краткого размышления. — С каких пор ты живёшь у Гарри? — полюбопытствовала она, с трудом сдержав улыбку при виде заспанной физиономии Малфоя и его торчавших во все стороны, как у панка, волос.
— Это мой дом.
— Видишь ли, в какой-то момент нас стало слишком много, и на Гриммо попросту не нашлось подходящего помещения, — объяснил Гарри, — а Малфой был уже достаточно неадекватен… — он смутился и тут же исправился: — То есть, я хотел сказать, настолько любезен, что пригласил нас к себе. — И добавил, будто это был решающий аргумент: — Ты одобрила.
— А ты, дорогой, в качестве ответного жеста доброй воли пригласил его на нашу свадьбу, — вклинилась Джинни.
— И тоже с одобрения госпожи министра, так что возражения не принимаются.
— Постойте, не так быстро, — Гермиона схватилась за голову. — И что, Люциус с Нарциссой были не против толпы пьяных варваров?
— Посмотрел бы я на их возражения… — протянул Малфой. — Нет, им повезло: неделю назад отец увёз маму на отдых во Францию. — Он пристроил голову на подлокотнике и с завистью пробурчал: — Как чувствовал.
— Да, он у тебя хитрожопый засранец… — Рон, получивший острым локтем в бок — Гермиона не хотела скандала на свадьбе, а обиженный Малфой легко мог его устроить, — запнулся и с трудом перефразировал: — Эм… Весьма предусмотрительный волшебник.
— И почему сразу толпа варваров, — зевнула Джинни и бросила странный взгляд в сторону панорамного окна. — Сильно пострадал только парк.
— Мама давно собиралась там всё переделать, — Малфой великодушно махнул рукой. — Вот и повод появился.
Гермиона решительно убрала ладонь Рона со своей коленки, встала и подошла к окну. Некогда прекрасный и величественный парк сейчас больше походил на окрестности Хогвартса после финальной битвы, а рядом с разбитым фонтаном…
— Что. Это. Такое? — процедила она сквозь сжатые зубы.
— Ты про надпись? — уточнила Джинни с невинным видом. — Так поздравление же, разве не понятно?
— «Счастливой семейной жизни», да, это я вижу — читать пока не разучилась, — Гермиона из последних сил пыталась держаться спокойно. — Но почему оно выложено аврорами?
— Потому что ты очень быстрая, — философски пожал плечами Рон. — В любом состоянии.
— И знаешь кучу заклинаний, — спокойно добавил Гарри.
— Они хоть живы?
— Не уверен, но эти ребята сами виноваты, — влез Малфой.
— Ты популярно объяснила дежурной группе, что мы отмечаем очень важное событие, — подхватил Гарри. — Фактически знаковое для всего магического мира. Они не вняли и, вместо того чтобы уйти — или присоединиться, как им было щедро предложено, — вызвали подкрепление. Сами себе злобные буратины.
— А всё-таки красиво получилось, — мечтательно вздохнула Джинни и улыбнулась.
Гермиона невольно отметила, что получилось действительно красиво, и тут же одёрнула себя, не кивнув лишь большим усилием воли.
— Точно, — подтвердил Малфой. — Жалко, что с рисованием у тебя хуже, чем с каллиграфией, — он пригорюнился и почесал грудь.
— Это почему? — нахмурилась терзаемая смутными сомнениями Гермиона. — Я пыталась выложить для надписи рамочку из сердечек и амурчиков телами бывших одноклассников, но они расползались, и вышло криво?
— Если бы, — Малфой погрустнел ещё больше и застыл с выражением такой глубокой скорби на лице, что смутные сомнения превратились в уверенность. Гермиона обвела комнату беспомощным взглядом, мысленно умоляя всех богов, чтобы она просто испортила его любимый гобелен.
— Понимаешь, милая, — Рон встал с кровати, подошёл к ней и бережно приобнял в попытке успокоить. — В самый разгар празднования ты решила, что для увековечения нашей дружбы и в честь годовщины победы нам стоит сделать одинаковые татуировки. Вроде как у магглов есть такой обычай.
— Есть… у некоторых, — подтвердила Гермиона слабым голосом, но потом набралась смелости и спросила: — И мы сделали?
— Так как адреса специального заведения никто из нас не знал, время было уже позднее, а темой твоей научной работы были тёмные метки…
— Только не говори, что я поставила нам всем тёмные метки, — взмолилась Гермиона, чуть не плакавшая от стыда.
— Нет, — успокоил её Рон, но глаза при этом отвёл. Немного помолчав, он признался: — Модифицированную. И не всем.
— М-м-модифицированную?
— Ага, ты на коленке быстренько что-то посчитала и уверила нас в полной безопасности заклинания, — охотно просветила её Джинни.
— И вы поверили? — оторопела Гермиона.
— У тебя не бывает осечек, — пожал плечами Рон. — А вот насчёт художественной ценности сомнения были. Мы подумали, и ты решила, что тренироваться лучше на Малфое.
— Первый блин, как известно, комом, а его не жалко, — меланхолично заметил Гарри. — Малфой, покажи.
— Не буду, — упёрся тот. — Хватит с меня позора.
— Дело твоё, конечно, — не стал спорить Гарри. — Только не забывай, что ей и трезвой лучше не возражать.
— Знаю, — Малфой выразительно потёр челюсть (Гермиона невольно смутилась, вспомнив третий курс, на который он намекал), расстегнул мантию и обнажил свою тощую бледную грудь.
— Что это? — она даже подвисла на секунду, но её тут же захватил исследовательский азарт. — Дракон? Мантикора? Ктулху? Кошмар абстракциониста? — Затем Гермиона почесала затылок и признала: — Какой ужас…
— Ужас, — согласилась Джинни, остальные яростно закивали. — Но ты утверждала, что это дракон.
— А почему он такой… такой… — Гермиона помахала руками, пытаясь подобрать цензурное определение, — разноцветный?
— А это радужный дракон, — буркнул недовольный Малфой и запахнул мантию.
— Но таких не существует!
— У тебя несколько устаревшие сведения, — сказал Рон мягко и чуть крепче сжал её плечи. — Один идиот вчера от расстройства попытался использовать этот аргумент. Короче, зря он тогда рот раскрыл.
Малфой изобразил оскорблённую невинность, но промолчал.
У Гермионы в голове не укладывалось, что она могла сотворить целого дракона. Как?! Хоть бы это была временная трансфигурация.
— И где он сейчас? — она малодушно понадеялась, что тот уже исчез сам собой, благо, нигде в обозримом пространстве ничего похожего не наблюдалось.
— Где-то в глубинах парка. Отсыпается, — сообщил Малфой и задумался на несколько секунд. — Надо бы приказать эльфам доставить ему воды; надеюсь, у нас найдётся корыто подходящего размера, а то мне ещё дорог мой дом.
— Дракон что, тоже пил? — безнадёжно простонала Гермиона. Гарри и Рон только развели руками, а Джинни кивнула.
— Куда б он делся… — во взгляде Малфоя ей почудилось злорадство, неожиданно сменившееся жалостью. — С его внешностью и я бы запил по-чёрному, а вы, госпожа министр, были весьма категоричны на этот счёт: дракон тоже имеет право выпить.