Примула погрозила мужу веником.
— Трудитесь, трудитесь, — сказала она, — один за руки кривые трудись, второй — за язык тряпичный. А то как выставлю обоих под дождь, а в помощники эльфа возьму, — и добавила для острастки, — ему как раз идти некуда.
— Эльф? — дошло наконец до Отто. — А какой? И откуда?
Тугодумом зять не был. Проблемы обычно шли как раз от чрезмерной шустрости его думалки. Но не сегодня. Наверное, ещё не проснулся несмотря на напор тестя.
— Из-под дождя, — вздохнула Примула. — Вы пока разберитесь тут, тебе Одо всё и расскажет. А я к эльфу. Надо его пристроить куда, в такую ночь всем надо по домам сидеть, — и, прикрыв дверь, пошлёпала на кухню, выяснять, не исчез ли Маглор из их с Одо домика.
Тот, конечно, никуда не делся, даже под стол с таким ростом он залезть не смог бы. Двери с окнами Примула сразу отмела: всё закрыто на замки, а выбить бесшумно даже окно никто не сможет. Но тревожилась она не зря, хоть все замки на месте и остались: Маглор закрыл лицо руками, будто плакать вздумал. Плечи не содрогаются вроде, но кто этих эльфов знает, может они так и плачут, замерев будто статуи. Примула, охнув, пожурила себя. Вот кто её тянул за язык, ну кто? Может, он хотел тихо-спокойно у них отсидеться и дальше идти, а она… А что она, она как хоббитёнок мелкий растрезвонила. Хорошо хоть, в доме никто, кроме неё, не знает, кто Маглор такой есть.
— Не плачь, мистер эльф, не плачь, — ласково забормотала Примула, кладя руку ему на плечо. Она, конечно, представляла, кто он и через что ему пройти пришлось, а вроде бы не эльфа утешала, который живёт даже страшно представить, сколько! — а кого-то из дочек своих. И Поппи, и Мэриголд, и Дейзи, и Пеония точно так лица закрывали, всхлипывая, лёжа в кроватках, до того всласть нажаловавшись матери на разбитые первыми влюблённостями сердца. У эльфа, правда, трещина в сердце, по разумению Примулы, должна быть глубже той ужасной пропасти с рисунка в книге мистера Гэмджи, в которую Гендальфа чудовище уволокло, ежели не глубже. Как, почитай, всех схоронить? Как сотни и сотни лет у моря скитаться? Не представить такое, никакого воображения не хватит. Да и не хотела Примула даже в мыслях оказаться в его шкуре. — Или поплакать хочешь, душу облегчить? У меня-то сыночка нет, не знаю я, как с вами говорить, когда слёзы катятся, девок-то понимаю.
— Я не плачу, госпожа Мохнопят, — эльф отнял руки от лица и, обернувшись, посмотрел на Примулу. — Я…
И замолк, словно не зная, что сказать. Глаза в самом деле были сухими, ни следа слёз, но что-то произошло с ним, после того, как Примула его узнала и пока она в кладовке торчала. Не ожидал, небось, от хоббитянки с хутора, что узнает его, а теперь не представляет, как же ему поступать и куда идти дальше.
— Ты прости меня если что, — сказала Примула. — Не хотела в душу тебе лезть, понимаю, боишься, что вопросами тебя засыплю. Прятался, а тут нашлась любопытная хоббитянка на твою голову. Можешь ничего не говорить, я же не зверь, понимаю, тяжело тебе.
— Если не возражаешь, я надену перчатки, — сказал он. — Но ты расспрашивай о чём хочешь, добрая хозяйка, я отвечу на всё.
— Перчатки надевать не позволю, — Примула даже головой покачала. — Стирать их надо, штопать, а руку твою бедную мазью мазать. Если боишься, что мои тебя узнают, то зря, им до этой истории дела нет, небось не знают даже, что было такое. Если болит рука или ожогом пугать нас не хочешь — перевяжу, дело-то нехитрое. У меня Одо, когда дрова таскает, часто щепы сажает.
Маглор слегка покачал головой.
— Мазь ни к чему, много времени с той поры прошло. Роа эльда сильнее роа адана, да и не в руке дело, — Маглор улыбнулся. — Я где-то потерялся, когда выкинул камень. Причина… не знаю даже. Будто бы с ним я выкинул в море жизнь. Словно бы выпал из мира на века, даже не помню пролетевших эпох, но сейчас я вернулся в мир, вот и всё. Никаких тайн, госпожа Примула.
— Значит, ты сам себе муку назначил получается? — спросила Примула.
Маглор ответил не сразу. Сидел, глаза закрыв, будто уснул прямо тут, за столом и с чашкой чая в руке. Только когда Примула испугалась, жив ли он, некстати вспомнив, что эльфы могут приказать телу умереть, Маглор заговорил.
— Да, получается так… Я думал, моё тело и дух смогут принять это наказание, но ошибся. Я был слаб. Часто я просто сидел на берегу и думал о прошлом снова и снова, будто бы меня уже нет, осталась только память. Но жить с таким настроем нельзя, можно лишь существовать. Наверное, временами я даже не мог двигаться…
— Гм, — протянула Примула. — Что ж ты чувства в себе держал, а? Нужно высвобождать их, всем нужно, особенно когда такое случается, как у тебя, жизнь порушилась считай. А ты? Ты так и сидел? А музыка твоя? Так и оплакивал всё, молча и море слезами присаливая? Не представляю, как можно эпохи целые в сожалении провести, извини, конечно.
Маглор замотал головой.
— Нет, не за что. Может, так и было, но сейчас мне кажется, в сожалении нет смысла. Вчера и завтра не изменить, изменить можно только «сейчас». И теперь я хочу жить в сегодня, а не в воспоминаниях.
— А мы, хоббиты, так и живём, есть сегодня и хорошо, — усмехнулась Примула. — Это вы сложные, сквозь столетия, это самое, видящие. Посмотришь туда, сюда — а жить когда успеваете?
— Может, нам стоит поучиться этому у хоббитов? — Маглор легко улыбнулся, будто луна из-за тучек выглянула.
— А поучитесь, — согласилась Примула. — Хорошая наука, пользительная. Хочешь поучу, а?
Само вырвалось, Примула даже не ожидала. Может, хоббиты эльфов и не понимают, уж она-то точно в знатоки Дивного Народа не рвалась, но понимала, любое создание будет несчастливо, если идти некуда а ты, считай, только-только от болезни оправился. Маглор так точно, по её разумению, нигде мотаться не должен, а то опять на берегу засядет на эпохи долгие.
А Маглор рассмеялся. Не насмехаясь, а легко, радостно, будто весенняя капель зазвенела.
— Хочу, миссис Примула, — сказал он. — Только как же мне у вас уроки брать? Наука такая за один вечер не учится.
— А поживи с нами, — Примула, наконец, взяла перчатки с салфетки и положила их в карман передника. — Как раз перчатки твои до ума доведу, не только науку преподам. Согласишься? Беру недорого.
— И как же мне вам отплатить за это? — Маглор улыбался, может удивляясь словам хоббитянки, а может и радуясь такому предложению, почему нет? Эльфы же тоже живые создания в конце-то концов.
— Петь будешь, — хмыкнула Примула. — А если без шуток, остолопы мои в понедельник в Бри уезжают на три недели, дела у них, а потом я в Шир отбываю, праздник у семьи будет. Не хочу Дейзи одну оставлять. Муженёк мой пока толком не отладил это… для огромин, о чём мечтает, вот и поживёшь там. Уйти, конечно, сможешь в любое время, только предупреди, чтобы я не проклинала тебя. Годится?
Маглор с улыбкой кивнул и протянул руку для пожатия.
Утром за чаем Примула рассказала семейству, что вот решила она эльфа пустить пожить, помогать им будет и песни петь. Зовут эльфа Глирдан, скоро в Гавани отправится, как его срок придёт, а пока Одо и Отто в Бри будут дела улаживать, эльф будет тут работать, сам вызвался дескать за беспокойство отплатить.
— Эльф в хозяйстве скотина полезная! — заржал на это зять и тут же схлопотал за это от Примулы ложкой в лоб.
— Помощь — первая благодарность, — важно заявила она, едва заметно подмигнув эльфу. — Так ведь, мистер Глирдан?
— Совершенно верно, миссис Мохнопят, — ответил Маглор и широко улыбнулся.
Так и потекло. Руку его Примула перевязывала ежедневно, а чтобы никто не догадался — мало ли, Дейзи с Отто и разболтать могут — было сказано, что на ладони эльфа рана, не углубляясь в детали. Перчатки Маглору Примула вернула через день, посоветовав однако особо ими не светить, а то мало ли. Примула сама не понимала, зачем предложила ему пожить у них. Может, ожидала отказа, вернее, была уверена, не переупрямить ей Маглора. Как же, эльф в первые эпохи рождённый, а его хоббитянка погостить пригласила, да не на день, а на месяцы. Но сложилось всё как нельзя лучше. Примула сама от себя не ожидала, что будет относиться к эльфу, рядом с которым она словно одуванчик рядом с дубом вековым, почти как к ребёнку родному. Прав видать отец был, когда говорил, что Примула ту историю слишком близко восприняла. Жалела она Маглора или нет — сама понять не могла. Непривычное это чувство было, когда и восхищаешься, но и хочешь при том вздохнуть глубоко, головой покачать и спросить, что же он с жизнью своей сделал. Бывает такое, рассказывали ей и не раз, но по отношению к эльфу… Наверно никто во всём Средиземье не думает, что так бывает! Она и в Шир на праздник отъезжала, беспокоясь не столько за Дейзи, сколько за Маглора, что полезет к нему кто-нибудь. Какая ещё хоббитянка в родной Шир поедет, беспокоясь, что эльфу в её отсутствие навредят? Не доченьке родной, не дому, а эльфу, воину, из которого десятерых Примул выкроить можно! Дейзи-то дело знает хорошо, многие отмечали, та в мать пошла хваткой, а эти огромины… Вдруг начитается какой умник о страдающем менестреле и решит, что страдание достойно восхищений, или как там было в одной из книжиц Поппи?
И вот, опять не обманула Примулу чуйка. А ведь ни Дейзи, ни муженьков ихних ругать не за что, такие, как этот огромина, даже если рты на замке держать будешь, всё равно найдут куда сунуться. Примула настороженно смотрела на долговязого парня, скинувшего капюшон с головы только у ворот. А если он по дороге Маглора встретил и полез, куда не надо? Только, казалось, всё наладилось, а тут такие ходят. Знает этот парень, кого ищет, как собака охотничья знает, куда мчаться. Чудо решил поймать никак. Примула даже не заметила, как сжала в руке то ли ручку чайника, то ли корзинки для цукатов, сразу и не поняла. Всё лучше, чем в кулак руку сжать и парню под нос сунуть.
— Приветствую вас, миссис Мохнопят! — выдал нежеланный гость, наверняка заметив, как Примула на него смотрит. — Мистер Одо хвалил ваши кулинарные способности! Именно он посоветовал мне посетить этот хуторок! Пироги с грибами, сидр, пиво! Кусочек Шира в людском краю!
Тут Примула заметила, как следом за болтуном в ворота протиснулась девушка, явно вместе шли. Судя по взгляду, та представляла, что у парня на уме, но, кажется, не разделяла его порывов. Хотя кто этих огромин знает, может просто в дороге притомилась или платье порвала, потому такая недовольная.
— И тебе привет! — крикнула Примула. — Если хочешь пирогов — подходи, как раз в печке томятся! А вот если хочешь чего-то другого…
Парень широко улыбнулся. Наверное хотел показать, что поняли его совершенно верно.
— Вы угадали! — воскликнул он. — Ваш муж сказал, у вас сейчас гостит эльф. По сказанному я сделал вывод, что эльф этот — не кто иной, как Канафинвэ Макалаурэ, единственный выживший сын Куруфинвэ Феанаро. Я долго могу рассказывать, что будет значить встреча с ним для легендариума не только Средиземья, но и всей Арды! Но вы, госпожа Мохнопят, как умная хоббитянка поймёте это и без лишних слов!
— Мам, а мне он такого не говорил, — прошептала Дейзи ей в ухо. — Он правда… этот, эльф наш?
Шёпот дочери вывел Примулу из ступора, в котором она не могла делать ничего, разве что свистнуть собакам или обругать наглого парня так, как, пожалуй, никого ещё не ругала. Только вот никакая глупость, даже такая несусветная, не заслуживала собачьих укусов. Примула, чтобы успокоиться, наконец посмотрела на прибор, ручку которого сжимала в кулаке с появления парня. Это оказалась очередная затея Отто — пивная кружка в виде чайника. Зять говорил, гномы и огромины повеселятся, когда увидят, что у хоббитов можно заказать “чайник пива”, Одо его поддержал, шуточка зятька “забавной” показалась видите ли.
— Помолчи! — шикнула на дочь Примула и, покрепче взяв кружку в руку, крикнула. — Ну поняла, дальше? Иди сюда, а то горло сорву с тобой перекрикиваться!
Парень ухмыльнулся, совершенно не таясь. Не любила она такие улыбки ещё с поры, когда за неё старший сынок Понто Барроуза сватался. Тот считал, к нему любая хоббитянка побежит, юбку коленями разрывая. Тоже так лыбился, победитель дескать.
— Иди, иди! — прикрикнула она ещё раз. — У меня время занято, подгорят пироги — собак на тебя спущу, а потом цену всего противня отрабатывать заставлю!
— Я буду рад даже чистить конуры за вашими псами! — парень снова ухмыльнулся, но зашагал пободрее. Краем глаза Примула заметила, что его спутница как стояла,так и стоит, словно не шевельнулась с той поры, как подошла.
Примула промолчала. Не понимала она до конца, что хочет сделать и будет ли это для парня уроком, но как иначе отвадить его от хутора и не покалечить, она не представляла. Рядом удивлённо сопела дочь, не догадываясь даже, зачем мама позвала того, за кого ещё полчаса назад ругала её и мужа с зятем.
— Дейзи, суп поперчи, — скомандовала Примула и, увидев наконец, что парень подошёл к дверям, вышла во двор.
— На кухню тебя не пущу, грязный ты, — сказала она. — Ну-ка, наклонись, чтоб никто не… это самое.
И, едва парень опустил сияющее самодовольством лицо к ней поближе, Примула от души ударила его кружкой по скуле.
***
— Мам, а что он говорил… это правда? — наконец спросила Дейзи. С тех пор, как несчастный искатель эльфов был уложен на телегу гончара и отправлен к костоправу, прошло немало времени. Примула понимала, что погорячилась и даже как-то вправила горемыке челюсть в меру своих познаний, но всё-таки понимала, лекаря она не заменит. Хорошо ещё гончар за пирожками подъехал, а то в хоббичью повозку парень бы не поместился. Потом Примула заметила девчонку, явившуюся с ним и, кажется, впавшую в ступор от увиденного. Велев прийти завтра, Примула выпроводила ту со двора, шепнув заодно, что передаст для её приятеля снадобья от последствий. Вину перед этим остолопом она всё-таки испытывала, не виноват тот, что у Примулы рука тяжёлая. Может, ему на пользу это пойдёт, кто знает.
— А ты ему поверила разве? — хмыкнула Примула. — Нет, конечно. Видно же брехуна за милю, по взгляду видно. И по манерам, как у этих артистов ярмарочных. Небось эльфов видел полтора раза в жизни, такому любой будет если не сын Феанора, так тот эльф, с которым дядюшка Сэмуайз путешествовал, как его зовут забыла уже.
— Не из пальца же он это высосал, — пробормотала Дейзи не из несогласия, а больше из желания поспорить. — Есть же, не знаю, причина там…
— Причина — длинный язык твоего папаши, — шикнула на дочь Примула. — Сболтнул под хмельком никак, что у нас эльф живёт, а олух и додумал себе эльфа позагадошней. Это как сестрица твоя решила, будто за ней наследник Бриндибэков ухаживать хочет, как же, подружка обмолвилась. А наследнику от неё книжка нужна была с рецептами солений!
— Ты же его ударила, — не сдавалась Дейзи.
— Ударила и не жалею, — подтвердила Примула. — Умнее будет и перестанет народ донимать. Ему ж и до эльфа нашего дела нет, ему, видишь ли, мы должны были этого вот Макалаурэ вынуть и положить. Ты бы на моём месте что с ним сделала, а? Супчику бы налила, пивца бы нацедила?
— Как же! — кажется дочь возмутилась сказанному. Ещё бы, угощать олуха такого. — Я бы его просто вышвырнула, собакой бы напугала, а бить бы не стала, ещё сдачи даст.
Примула кивнула, подтверждая, что так и должно быть. Дейзи загремела посудой. Да, пора пить чай, а то они сегодня только позавтракали со всей этой вознёй.
— Мам, а мистер Глирдан сегодня в лес ушёл без перчаток, — внезапно сказала Дейзи. — Я так удивилась, когда перчатки его на сундуке увидела! Отнесла к нему, на кровать положила, а то мало ли.
Примула улыбнулась.
— Правильно сделал, потеплело сейчас, — только и сказала она. — Нам бы тоже надо в лесочке погулять, а то совсем на воздухе не бываем.
========== Чудеса и сказки ==========
Вайолет увидела Билли сразу, едва дверь открыла: в комнате с четырьмя кроватями никого, кроме него и не было. Видать Наркисс решил позаботиться о пострадавшем или о репутации трактира, вот и отселил от Билли всех соседей, чтобы тот подлечился и заодно фингалом никого не напугал. А смотреть спокойно на Билли было трудно: глаз заплыл, левая половина лица распухла, а со скулы по лицу расходился ядреный синяк. Сейчас бедный парень полулежал на ближайшей к двери кровати, прижимая к пострадавшей скуле примочку, отчётливо пахнущую полынью и ещё какой-то травкой.
— Посмеяться пришла? — пробурчал он, обернувшись на скрип половиц и увидев Вайолет с узелком в руках.
Та помотала головой.
— Нет, полечить, — коротко ответила она и, развязав узелок, вывалила его содержимое на постель Билли. — Это от хоббитянок, от миссис Мохнопят точнее. В фиале от боли капли, в синем свёртке компресс, в зелёном — пилюли, чтобы голова не кружилась. В коробочке не поняла, сказали, чтобы не мотало тебя. Ну это пироги, уже почуял наверно… и вот, — и она протянула Билли небольшой кошелёк. — С извинениями немного золота велели передать.
— А если не возьму? — Билли даже отвернулся, показывая, как некстати эти дары в его состоянии.
— Сам дурак значит, — Вайолет взяла стул и села около приятеля. — В общем, Примула зла тебе не желала, ты у неё не первый такой был, чуда искавший, вот она и не выдержала. Видать её муж любитель языком потрепать, боюсь, его тоже чайник в лицо ждёт или чем тебя приложили. Да, живёт у них эльф, да, этот самый… нолдор, да? Только обычный нолдор.