Последняя спальня слева. В самом конце коридора в бункере.
Дин остановился снаружи перед дверью. Уже не в первый раз он задумался о том, почему Кас выбрал именно эту спальню — почему он обосновался в комнате, которая была так далеко. Как можно дальше от комнаты Дина.
Дин занес руку, чтобы постучать, и замер на мгновение. Он набрал воздуху в легкие и закрыл глаза, стоя с поднятой рукой. «Готов ли я? Уверен ли?»
Он уже все это обдумал — раньше, в библиотеке, когда читал главу из большой черной книги. Из этой чудной черной книги, которую Сэм где-то нашел утром… ладно, на самом деле, на которую Сэму указал Габриэль. Габриэль после этого куда-то упорхнул без дальнейших объяснений, и Сэм просидел над книгой в библиотеке почти весь день. К ужину он появился, только чтобы сказать Дину: «Иди в библиотеку и почитай книгу на столе. Она раскрыта на нужной странице. Просто прочти эту главу. Я пойду выйду ненадолго».
Дин прочел главу примерно час назад. И потом сидел за столом весь остаток часа, по сути, просто уставившись в пространство.
Он хорошенько все обдумал.
Но был ли он уверен? Был ли он абсолютно уверен?
«Да, я уверен», — решил Дин и постучал в дверь.
— Эй, приятель, ты там? — позвал он негромко. — Кас?
Ответа не последовало. Дин еще раз осторожно постучал.
— Кас, ты не спишь?
— Не сплю, — раздался из-за двери низкий голос.
— Можно войти?
Снова пауза. Дин нетерпеливо ждал.
Наконец послышались шорох одеял и простыней, скрип матраса и тихое шлепанье босых ног по кафельному полу. Несколько мгновений спустя дверь медленно приотворилась. В проеме появился Кастиэль и наградил Дина слегка озадаченным, но радушным взглядом. Облачен он был в одни пижамные штаны — вернее, в пижамные штаны и бинты, широкой лентой обмотанные вокруг его ребер. Он ходил в бинтах уже неделю. Одну руку он, как обычно, бережно прижимал к туловищу. На прошлой неделе на охоте его ранили кинжалом («слегка задели», как предпочитал называть это он). У вампира каким-то образом оказался ангельский клинок. В последнее время, казалось, каждый второй вампир, оборотень и перевертыш в Северной Америке где-то раздобыл себе ангельский клинок. Вероятно, это было как-то связано с гибелью тысяч ангелов в последние несколько лет.
Кас в итоге убил вампира, обратив его оружие против него же в тяжелом рукопашном бою, пока Дин и Сэм разбирались с парой других вампиров. Дин и Сэм были уже как новенькие, но рана Каса до сих пор не зажила. И сегодня похоже было, что ему все еще больно: он стоял немного сгорбившись, с напряженным от боли лицом.
То есть, вообще говоря, он выглядел почти как всегда.
— Заходи, заходи, — сказал Кас, сделав — или попытавшись сделать — широкий приглашающий жест. Он вздрогнул, как только начал вытягивать руку, и снова подобрал ее к себе, ссутулившись еще сильнее.
— Приятель, давай-ка в постель! — приказал Дин, обеспокоенный увиденным. Он понаблюдал, как Кас доковылял обратно до кровати и осторожно сел на нее. Похоже было, что Касу тяжело даже полноценно вздохнуть.
— Тебе что, вообще не лучше? — не удержался Дин. — Уже ведь неделя прошла. Как минимум восемь дней, так?
— Десять, — поправил его Кас. — Мне немного лучше.
Он попытался опуститься на спину на матрас, но замер на полпути, и его лицо исказила болезненная гримаса.
— Может быть, и не лучше, — пробормотал он, в то время как Дин в спешке схватил подушку и подсунул ее ему под спину. Кас оперся спиной на подушку, облегченно выдохнув, сел у спинки кровати и подтянул колени к груди. Он сделал несколько осторожных вдохов, постепенно расслабился, натянул одеяло на колени и наконец поднял глаза на Дина.
— Что я могу для тебя сделать? — спросил он, словно все было в полном порядке.
Дин нахмурился.
— Что-то ты небыстро поправляешься.
Кас пожал одним плечом (казалось, это был максимум, что он мог сделать безболезненно).
— Прошло всего десять дней, — отозвался он. — Это почти нормально. В смысле, для раны от ангельского клинка. Не забывай, от таких ран мне всегда тяжелее оправиться.
— Да, я как раз хотел поговорить с тобой об этом, — сказал Дин. Он повернулся, чтобы закрыть за собой дверь — зачем, он и сам толком не знал: Сэма и Габриэля не было рядом. Но, почувствовав вдруг острую потребность в приватности, он закрыл дверь все равно. Когда он повернулся назад к кровати, на лице Каса уже появилось выражение готовности к чему-то нехорошему.
— Меня просто слегка задели клинком на прошлой неделе, — сказал Кас ровно. — Я вне опасности. Но, как ты помнишь, у меня бывали такие… царапины и раньше, и они всегда небыстро заживают.
— Да, но дело-то в том, что… — начал Дин и подумал: «Ну все, была не была…» Но оказалось, что перейти к тому, о чем он прочел в книге, сложнее, чем он полагал. Перейти к тому, что он пришел обсудить на самом деле. Дин знал, что обсудить это нужно. Но внезапно даже смотреть на Каса стало трудно.
Дин медленно опустился на край кровати Каса и после этого обнаружил, что смотрит в пол, кусая губу. Положив обе руки на колени, он долгое время молчал, не зная, как начать.
Наконец он сказал только:
— Габриэль говорит, что так много времени это не занимать не должно.
— Габриэль — архангел, — возразил Кас. — И при полном могуществе. А я — всего лишь серафим и только частично при своем могуществе. Мои крылья были изувечены навсегда, когда Метатрон вышвырнул меня из Рая — ты же знаешь, — и в таком состоянии тяжелее…
— Гейб сказал, что ты спарившийся ангел, — перебил Дин, и Кастиэль умолк.
Последовало долгое молчание.
— Короче, сегодня утром, — начал Дин, бросив быстрый взгляд на Каса (который, казалось, даже немного побледнел), — Гейб отпустил какую-то шутку перед Сэмом начет того, что ты самый медленно выздоравливающий в мире спарившийся ангел. Какую-то странную шутку насчет худшей в мире пары — самой недогадливой или вроде того. Похоже, он счел это уморительным, но мы с Сэмом вообще не поняли, о чем он. — Дин бросил еще один взгляд в сторону Каса, но обнаружил только, что Кас вообще на него больше не смотрит. Кастиэль сидел абсолютно неподвижно, прислонившись спиной к подушке и уставив взгляд в складку на одеяле, которое крепко сжимал в руках.
Под пристальным взором Дина Кас заставил себя расслабить одну руку, затем вторую. Разгладив одеяло на коленях, он сделал медленный вдох.
— Ума не приложу, что он имел в виду, — произнес Кас слегка натянуто. — Без сомнения, тебе известно, что у Габриэля специфическое чувство юмора. Уверяю тебя, со мной все в порядке. Просто нужно еще немного времени. Может быть, еще пару недель.
— Ну да, — протянул Дин, не спуская с него глаз. — Пару недель. Но ведь здорово было бы, если бы ты мог поправляться от таких ран быстрее, правда?
Несколько секунд Кас колебался.
— Я не при полном могуществе, — повторил он наконец довольно тихо.
«Придется вытягивать из него клещами», — понял Дин. Как ни странно, от этой мысли ему почти полегчало. Спорить с Касом, пытаться заставить его говорить о том, о чем он говорить не хотел, сцепляться с ним рогами из-за его упрямого нежелания открыться было нелегко всегда, но, по крайней мере, это была знакомая территория.
— Дело в том, что Сэму стало любопытно, — сказал Дин, немного пересев на кровати, чтобы смотреть на Каса прямо. — И он порылся в библиотеке и нашел эту книгу. Большую черную книгу об ангелах. Он клянется, что раньше ее там не было… мы вообще-то оба подозреваем, что это Гейб ее туда подложил. Гейб вроде как намекнул, что нам стоит посмотреть в библиотеке. Так или иначе… — Дин остановился, так как Кас снова был явно не в своей тарелке. Он уставился на колени, подтянув их еще ближе к груди, стиснул зубы, и его руки снова сомкнулись на одеяле. Глядя, как напряглись костяшки пальцев Каса, Дин неожиданно для себя с усмешкой подумал: «А это будет занятно».
Он продолжил:
— Так вот, в этой книге оказалось столько всего интересного…
— Ты ее читал? — спросил Кас неожиданно спокойным тоном, но обращаясь только к своим коленям.
— Частично, — ответил Дин. — Там есть глава, где написано о… о спаривании. То есть… по всей видимости… ангелы могут… спариваться?.. С кем-то еще?
В этот момент ему вдруг стало совсем не смешно.
Напротив, вдруг стало ясно, что это неловкая часть разговора. Крайне неловкая часть, и Дин поймал себя на том, что начал запинаться в словах.
— Типа с… э… с приятелем? Или с… э… — Следующую фразу ему пришлось выпалить быстро: — С партнером или товарищем — вроде как для линьки, или типа того?
Кас слегка поник головой.
— С некоторыми ангелами это случается, — ответил он так тихо, что его было едва слышно. — Не со всеми.
На несколько долгих секунд он замолчал. Дин ждал.
— Нынче это редкость, — произнес наконец Кас. — Ангелов осталось так мало…
— В книге говорится, что это, гм… вроде как на всю жизнь, — продолжил Дин. — Что если ангел… спарился, то он… гм… спарился на всю жизнь? Как… Гейб пошутил, что это типа как… у альбатросов? — Дин выдавил из себя смешок, надеясь разрядить напряжение, внезапно повисшее в комнате. — Ну, потому что альбатросы тоже, гм… спариваются на всю жизнь. Ха… — Дин слушал, как слабеет его собственный голос, и в итоге умолк совсем.
Кас не улыбнулся.
«Так, альбатросы — не смешно, учтем, — подумал про себя Дин, чувствуя зарождающуюся панику. — Ясно. Про альбатросов не шутим».
— Да, по всей видимости, это так, — ответил Кас ровно, по-прежнему не сводя взгляда с колен. — Такие привязанности, однажды сформировавшись, не рушатся. И не ослабевают. Даже когда… даже если так было бы лучше.
— Вот как… Что ж… это интересно, — пробормотал Дин, мысленно ища хоть какой-нибудь способ разрядить обстановку, хоть какой-нибудь способ помочь Касу немного расслабиться. Он притворно пожал плечами, как если бы это были сущие мелочи. — Ну, знаешь, такое ведь со всеми бывает. Рано или поздно это случается и с лучшими из нас. Но со временем ведь… отпускает. Постепенно становится легче…
— Нет, — ответил Кас. Он по-прежнему не поднимал головы и говорил тихо, но при этом уверенно. — Это не проходит со временем.
— Ну, не сразу, но, я имею в виду, наверняка ведь через долгое время…
— Это не так, как происходит с людьми, — перебил Кас. В его тоне появилась нота раздражения.
— Но…
— Мы не люди, — продолжил Кас, теперь уже с нескрываемой колкостью в голосе, и, когда он поднял глаза на Дина, выражение его лица было откровенно сердитым. — Ты иногда забываешь об этом, — упрекнул он. — Мы ангелы, мы — не люди. Я — не человек, Дин…
Раздраженное выражение ушло с его лица так же быстро, как появилось; резкий тон тоже исчез, и голова Каса снова поникла. Внезапно вид у него стал ужасно усталый.
Повисло тяжелое молчание. Дин молча наблюдал за Касом. Тот не разговаривал: он уставился на свои колени и долгие секунды спустя медленно откинул голову к стене и закрыл глаза.
— Как давно? — спросил наконец Дин.
Кас издал тихий вздох. Его глаза оставались закрыты.
— Довольно давно, — ответил он.
— Габриэль, очевидно, считает презабавным, что я об этом не знал.
— У Габриэля своеобразное чувство юмора, — повторил Кас сухо, наконец открыв глаза. — Как мы уже знаем. Слушай, нам не нужно это обсуждать. — Он бросил на Дина очень осторожный взгляд. — Все в порядке. На самом деле, я бы предпочел не…
— Если бы я не хотел с тобой об этом говорить, я бы не пришел сюда, — заметил Дин. — Слушай, приятель, тебе больно, и ты не выздоравливаешь. В книге говорится, что спаренные ангелы должны поправляться быстрее. Что у них больше энергии. Что они, гм, легче переносят линьку, впитывают больше… эфира, больше райской энергии? И должны выздоравливать быстро…
— Не всегда, — перебил его Кас. — Очевидно.
— Ну так почему нет? То есть… я могу что-то сделать? — Кас приподнял бровь, и запоздало Дин сообразил, как это, должно быть, прозвучало. Он поспешил добавить: — Я имею в виду… Слушай, дело в том… у меня есть некоторые… эм… ограничения. Некоторые рамки, наверное. Некоторые вещи… которые я не могу… — Он стал запинаться, подыскивая слова, и ощутил, как загорелись щеки. — Видишь ли, я, гм… я… я не… я не… видишь ли, я понимаю, что это только твоя оболочка, а не ты сам, на самом деле… так что… — Дин почувствовал, что от безысходности свернул совершенно не туда, куда планировал. — Я тут подумал: ты когда-нибудь занимал женские тела? А, погоди, ты же вселялся в Клэр, да? Ха, я совсем забыл! Боже, как давно это было! Но я имею в виду помимо Клэр. — (Как, черт возьми, в этот разговор оказалась втянута Клэр? Определенно не стоит втягивать в этот разговор несовершеннолетние оболочки.) — Забудь про Клэр. Я имею в виду взрослые женские тела?
Кас по-прежнему наблюдал за ним с приподнятой бровью. Теперь он смотрел на Дина с нескрываемым любопытством, как если бы его собственная неловкость прошла от одного вида того, как беспомощно барахтается в словах Дин.
— То есть, понимаешь, я имею в виду… — Дин замялся. Почему это оказалось так трудно сказать? — Понимаешь ли, я не… я просто не… то есть, не то чтобы это плохо — вовсе нет, совсем даже нет, но я просто…
— Ты не гомосексуал, — подсказал Кас, и на его лице замаячил призрак улыбки. — Это я знаю. Это очевидно.
— Да, — подтвердил Дин, чувствуя, как горит лицо — он знал, что, должно быть, залился краской. Густой краской. — Извини, но, наверное, такой уж я по природе. Я не могу… то есть, я ничего не могу с этим поделать. Такой уж я есть. И я знаю, что, может быть, это даже не так уж существенно, потому что ты же даже… ну, то есть, ты же даже вроде… не мужчина? То есть… в общепринятом смысле? То есть… не совсем? Черт, ну выручи меня, Кас!
— Я не человек, — поправил Кас, снова откинув голову к стене с тихим вздохом. — Дин, это не то, о чем ты подумал, — правда не то. Вспомни, что я только что сказал. Мы не люди. Ангелы — не люди. Связь, которая у нас иногда возникает… она не похожа на то, о чем ты подумал. У людей вообще ничего похожего нет. Это совсем не так, как ты себе представил.
— Ну а как тогда? — спросил Дин беспомощно. Кас посмотрел на него и Дин продолжил: — Ты уж прости меня, что я не понимаю, но вспомни, ты же мне никогда ничего об этом не говорил. — Не удержавшись от нотки обиды в голосе, он добавил: — Ты мне вообще ни черта не сказал! Мне пришлось узнать об этом от Габриэля? Серьезно?
Кажется, слова попали в цель — на лице Каса появилось виноватое выражение.
— Прости, — сказал он наконец. — Может, и правда стоило тебе сказать. Но пойми, я не хотел тебя обременять. Казалось… в общем, казалось, что лучше всего об этом вообще не упоминать. Я не хотел тебя напугать…
— Напугать меня? — повторил Дин с изумлением.
— Да, я не хотел, чтобы ты… нервничал, наверное? Не хотел, чтобы ты чувствовал необходимость… отстраниться или… испытывал неловкость.
«Он не хотел, чтобы я испытывал неловкость», — подумал Дин ошеломленно.
— Я не хотел быть обузой…
— Кас, мне пришлось сжечь твое тело, — произнес Дин.
Кас моргнул и замолчал на середине фразы, так и не закрыв рот, застигнутый врасплох. Слова вылетели у Дина неожиданно для него самого — он не планировал от этом упоминать.
— Мне пришлось сжечь твое тело, — повторил он. — Тебя убили на моих глазах — ты это помнишь? Сэму пришлось бежать за Джеком, а мне… — «Мне пришлось упасть на колени и стоять там, уставившись на твое тело, потому что я не мог этого осознать». — Мне пришлось… занести тебя в дом. Положить на стол… И я, знаешь, все ждал что ты, может быть… очнешься? Думал, ты очнешься. Но… мы… мы подождали… я даже молился… — «Разбил себе костяшки в кровь о дверь». — Но ты… ты не очнулся. Сэм ушел за Джеком, а мне пришлось… — От этого воспоминания горло Дина сомкнулось, и стало почти невозможно дышать. Он вынужден был отвернуться от Каса и уставиться на свои сжатые кулаки, взять паузу, сглотнуть и сделать размеренный вдох.