========== К вопросу о противоположностях ==========
— Даже не знаю, почему я здесь, с тобой, — сказал Азирафель. Обычно он не говорил Кроули ничего подобного, поскольку считал такого рода фразы бестактными для ангела. Вероятно, виной всему было количество алкоголя, выпитого накануне. Или то, что Кроули выбрал в качестве закуски конфеты из горького шоколада, которые Азирафель надеялся сохранить для себя. Или то, что они узнали о рождении Антихриста — это, в конце концов, кого угодно может слегка вывести из равновесия.
— Ну, — Кроули пожевал пончик, отвратительно липкий и приторный на вкус. Однако Азирафелю такие нравились, поэтому Кроули делал вид, что они вполне пригодны к употреблению. — Считается, что противоположности притягиваются.
— Это совершенно несостоятельная теория. Возможно, людей, непохожих друг на друга, эти различия могут поначалу привлечь, но посуди сам, что будет дальше? Нет общих интересов, нет занятий, которые бы объединяли, нет общих ценностей, нет настоящего взаимопонимания, зато — постоянные склоки и несовпадения во мнениях. Нет, друг мой, я сомневаюсь, что это работает.
— Тогда я тоже не знаю, — хмыкнул Кроули и откусил ещё один кусок пончика.
На самом деле он волновался не меньше Азирафеля. Они приняли решение стать крёстными отцами, а это даже для такого безответственного существа, коим по сути своей являлся любой демон, грозило обернуться большой ответственностью. Ни один из них прежде не брал под своё крыло ребёнка. Тем более — ребёнка-Антихриста.
— И всё же нам придётся действовать сообща, — ангел вздохнул так, будто это был первый случай их тесного сотрудничества. Впрочем, по сравнению с их предыдущими авантюрами эта, действительно, выделялась размахом — и последствиями, ожидающими в случае провала.
Кроули кивнул.
— Кто-то из нас должен присматривать за мальчиком постоянно, и это буду я.
— Почему именно ты? Я могу стать его гувернёром.
— Гувернёром? Чёрт побери, ангел, иногда мне кажется, что ты недалеко от Хастура ушёл в плане осведомлённости о повседневной жизни людей.
У Азирафеля сделался крайне оскорблённый вид.
— С воспитанием детей мне не доводилось сталкиваться напрямую, — холодно сказал он, но тут же сменил обиду на задумчивость: — А ведь и в самом деле, мы собираемся взяться за такую важную задачу… Надо подготовиться, изучить соответствующую литературу.
Кроули возвёл глаза к потолку.
— Так вот, гувернёры нынче не в моде, а если вдруг и да — то явно не для младенцев. Тут нужна няня, причём женщина, естественно. Готов переодеться в женское платье? Или всё-таки оставишь это мне?
— Будь по-твоему, — нехотя согласился Азирафель. — Но книги по воспитанию мы всё равно изучим.
***
Книжная лавка Азирафеля была одной из лучших в Лондоне, но у неё имелся существенный недостаток: её владелец всей душой прикипел к старинным, редким изданиям, в связи с чем наблюдался некоторый дефицит современной литературы. В частности, среди книг о том, как вырастить из ребёнка достойного или хотя бы сносного человека, Азирафель нашёл «Эмиль, или О воспитании» Руссо и даже «Юности честное зерцало», но он сомневался, что рекомендации не утратили актуальности — при всём глубочайшем уважении к авторам.
Поэтому они с Кроули поехали в обычный книжный магазин. Кроули по-прежнему считал эту затею лишней тратой времени, но спор с Азирафелем, в арсенале которого значились до неприличия трогательные и до тошноты укоризненные взгляды, занял бы ещё больше часов.
Азирафель заглянул в бардачок и выбрал кассету с Бранденбургскими концертами Баха. Кроули только хмыкнул. У него даже было развлечение — угадывать, какая песня «Queen» заиграет вместо заявленного на обложке музыкального произведения. Может, на этот раз включится «Tie Your Mother Down», это было бы забавно.
— О, не угадал. «Good Company»…
— Это песня про дружбу? — с искренней улыбкой поинтересовался Азирафель, не очень-то удивившийся тому, что Бах звучит несколько нетипично.
— Нет, — усмехнулся Кроули. — Вообще-то там про то, как мужчина всё прохлопал и к старости остался в полном одиночестве. Отец ему велел заботиться о своих близких, но он растерял всех друзей.
— Значит, про дружбу, — сказал Азирафель. — Мораль ведь именно дружбы касается.
— Искать мораль в песнях «Queen»? Серьёзно? — Кроули не стал продолжать, ограничившись крайне выразительной гримасой. Хотя в этих наивных рассуждениях Азирафеля была своя прелесть, в чём Кроули, разумеется, не собирался признаваться последнему.
В книжном магазине продавалось столько новинок и бестселлеров — с поразительно похожими обложками, — что у новоявленных крёстных отцов очень быстро зарябило в глазах. Утомившись поисками, Кроули предложил Азирафелю купить первое, что попадётся под руку. Попался учебник по сексуальному просвещению подростков — по чистой случайности, вовсе не подстроенной демоном, — ввиду чего Азирафель залился краской и сказал, что лучше обратиться за помощью к консультанту.
Консультантом оказался заспанный мужчина неопределённого возраста. Он сидел за прилавком и хрустел чипсами, параллельно листая очередной бестселлер. Ангела мало что могло вывести из себя, но небрежное отношение к книгам его раздражало. А небрежное отношение к книгам, выражавшееся в порче страниц липкими пальцами, раздражало вдвойне. Обратившись к консультанту с просьбой, он заодно принялся красноречивым взглядом буравить чипсы, намекая, что им здесь не место. Консультант совершенно не проникся намёками Азирафеля, равно как не смог подсказать ничего толкового. К счастью, одна из посетительниц магазина услышала, о чём спрашивает Азирафель, и отвела его к полке, на которой были выставлены труды Бенджамина Спока. Пока Азирафель рассыпался в благодарностях перед их неожиданной помощницей, Кроули облокотился на прилавок и нечаянно смахнул пакет с чипсами.
— Извините, — улыбнулся он, ловя пакет на лету.
— Ничего, — буркнул консультант.
Азирафель оплатил покупку, и они вышли на улицу. Вдогонку раздался дикий вопль консультанта.
— Что с ним случилось? — нахмурился ангел.
— Наверное, чипсы слишком перчёные попались, — предположил Кроули и невозмутимо упал на водительское сиденье.
До Сент-Джеймского парка им пришлось добираться по пробкам. Радио, будто назло, подсовывало самые грустные и мрачные песни «Queen». Кроули — хоть он и отрицал, что подвержен влиянию музыки, — постепенно заразился упадническим настроением.
— Если задуматься, именно из-за меня эта каша и заварилась, — вздохнул он. Приступы самокритики случались с ним крайне редко, поэтому Азирафель не на шутку разволновался.
— Что ты имеешь в виду?
— Яблоко, разумеется. Ну ещё тогда, в Эдемском саду. Если бы я придумал что-то другое — всё наверняка сложилось бы иначе.
Азирафель моргнул. Как ни странно, ему эта мысль прежде в голову не приходила. Он на некоторое время впал в подобие ступора, размышляя о словах Кроули. Потом сочувственно посмотрел на него и легонько сжал его плечо.
— Это не твоя вина. В том смысле, что ты ведь просто выполнял приказ — устроить небольшой скандал, или как там тебе повелели.
Кроули понимал, что в действительности Азирафель не может считать так. И всё же ему было приятно, что ангел постарался поддержать его.
— Тем более, теперь всё под контролем, — бодро добавил Азирафель. — У нас есть план. Мы купили книги. И знаешь… я уверен, мы будем хорошими крёстными отцами.
Кроули отрешённо улыбнулся. Опять воцарилось молчание, нарушаемое льющейся из колонок песней. Ангел открыл одну из книг, приступив к тщательному изучению рекомендаций. А демон время от времени поглядывал на него, не отрываясь от дороги, и думал, что, возможно, не такие уж они и противоположности. Возможно даже, схожего в них больше, чем различного. Но Азирафелю Кроули ничего говорить не стал, чтобы не отвлекать и вообще лишний раз не смущать его.
«Береги то, что имеешь, не трать время на дураков, всегда водись с хорошей компанией», — снова пели «Queen».
Что ж, по крайней мере, никто из них двоих дураком не был.
========== К вопросу о воспитании детей ==========
Нередко Азирафель волновался, видя, что Колдун — слишком нормальный ребёнок. Да, их с Кроули идея и заключалась в том, чтобы вырастить из сына Сатаны обычного мальчишку, но он не думал, что они… настолько преуспеют. Поэтому не раз и не два ему приходила на ум тревожная мысль: что, если здесь кроется какой-то подвох?
Но в этот день Азирафель понял, что лучше бы всё шло по-прежнему. Понял, что лучше бы Колдун оставался слишком нормальным ребёнком, потому что стоило Колдуну проявить признаки ненормальности, как Азирафель едва не поседел (чего, разумеется, не могло приключиться с ним в прямом смысле слова, однако легче от этого не становилось). Проблема была серьёзной: Кроули вместо того, чтобы играть с Колдуном в войну, как они всегда делали после полдника, не появлялся в саду уже около часа.
— Где няня Ашторет? — в который раз спросил Азирафель у Колдуна, ощущая где-то в районе желудка неприятное покалывание.
«Нельзя так нервничать, — сказал он себе. — Должно быть, они решили играть в прятки».
Но Колдун ответил ему такой жутковатой улыбкой, что покалывание тут же десятикратно усилилось.
— Милый мой друг, — предпринял Азирафель ещё одну попытку. — Мы с тобой ведь не раз говорили о том, как важны доброта и забота о близких, помнишь? Поэтому, если с няней Ашторет что-то стряслось…
— Но ещё вы говорили, что её не надо слушать! — перебил Колдун.
— Да, — был вынужден признать Азирафель. — Но это не значит, что нужно… Эм-м… Подвергать её опасности.
— Какой ещё опасности? Я просто принёс её в жертву силам тьмы!
Азирафель похолодел. Вот оно, свершилось — прямо под его носом, а он, недотёпа, прощёлкал, прохлопал крыльями, подставил Кроули под удар! А ведь демон столько раз спасал его! Азирафелю тоже доводилось спасать Кроули, но куда реже. Как-то так выходило, что из них двоих именно ангел то и дело вляпывался в неприятности и Кроули каким-то чудом — непостижимый план, не иначе, — оказывался рядом. Даже если каждый шаг давался ему с мучительной болью, как тогда, в церкви…
Ангелы не испытывают панику, но чувство, заполнившее Азирафеля, было подозрительно близко к ней. Антихрист усыпил их бдительность, они забыли, какой чудовищной силой он наделён, не подумали, что она может проснуться раньше назначенного срока… И бедный Кроули пал жертвой этой силы!
— Это плохой поступок, Колдун, — с трудом сдерживая дрожь в голосе, сказал Азирафель. — Срочно объясни мне, как и где ты это сделал. Отведи меня к…
— Вот ещё! — снова перебил его мальчик. — Вы мне всё веселье хотите испортить, что ли? Ничего я объяснять не буду.
И снова довольно-таки инфернально улыбнулся.
Азирафель поднялся, отряхивая брюки от налипшей земли. Сжал губы в тонкую полосочку. Он выглядел сейчас как самый решительный и мужественный садовник, которого можно было себе представить, разве что нелепые кустистые брови немного портили образ. Тем не менее, Колдун не очень проникся его грозным видом и, хихикнув, перемахнул через живую изгородь, улепётывая в дом. Азирафель осенил дом крестным знамением, надеясь, что это хотя бы ненадолго поможет удержать Колдуна внутри, и отправился на поиски Кроули.
Он ориентировался на вибрацию энергии — должен был произойти всплеск чего-то очень тёмного, чудовищного. Однако ничего такого нащупать не удавалось. Азирафель обошёл всю территорию, но Кроули словно след простыл. Наконец, он решился использовать средство, к которому прибегать рекомендовалось в крайних случаях. Азирафель находил нынешний случай вопиюще крайним, поэтому расправил крылья и воспарил к небу, надеясь, что оттуда сможет заметить хоть какую-то зацепку.
Если пентаграмму на заброшенном пустыре и Кроули, распятого внутри неё, можно было классифицировать как зацепку, то Азирафель преуспел.
— Кроули! — в ужасе он ринулся вниз. — Кроули!!!
Тот лежал без движения, но, стоило приблизиться, лениво перекинул ногу на ногу.
— Что, ангел?
От неожиданности Азирафель потерял дар речи. Кроули приподнялся на локте и взглянул на него поверх очков. Демону очень захотелось отпустить какую-нибудь саркастичную шутку — таким комичным был ступор Азирафеля, — но в последний момент он ухитрился прикусить язык.
— Что здесь произошло? — севшим голосом спросил ангел.
— Это наша новая игра. «Отправь няню в ад».
— Кроули… Это просто… Ты с ума сошёл?!
Кроули вздохнул, понимая, что отшутиться и правда не выйдет. Наверное, он тоже чуть-чуть заволновался бы, если бы увидел Азирафеля, припечатанного пентаграммой. И, наверное, ему лучше выложить всё как на духу.
— Сошёл, да. А ты пробовал выдержать несколько часов — без перерыва — с шестилеткой?! Ещё немного — и я предпочёл бы на самом деле вернуться в ад.
— Кроули… — Азирафель неверяще уставился на него, силясь осмыслить услышанное. — Но Колдун — очень даже славный ребёнок. Конечно, порой непоседливый и непослушный, однако…
— Порой непоседливый?! Ты — чёртов садовник, Азирафель! Ты с ним видишься пару раз за день, а я при нём постоянно! Он ни минуты не сидит на месте, изводит меня дурацкими вопросами, заставляет постоянно за ним гоняться, вылил на меня банку с вареньем и чуть не сломал мои очки! Тут я и придумал эту игру — Колдуну нужно было разместить меня здесь и оставить на несколько часов, чтобы силы тьмы поглотили меня. Я ему пообещал, что если он вытерпит и не придёт проверять раньше, то увидит вместо меня чёрный прах и огненные знаки.
— О, — произнёс Азирафель, постигая масштабы катастрофы. И тут же насупился. — Тем не менее, тебе следовало предупредить меня. Ты переборщил, эта игра могла спровоцировать тёмное начало, дремлющее внутри ребёнка.
— Брось, ты просто испугался, вон, даже накладные бакенбарды дыбом встали! Ты слишком наивный и доверчивый, так нельзя.
— Но в этом суть ангелов — мы всегда верим в лучшее в людях.
— В данном случае ты поверил, что Колдун распял меня на пентаграмме, — сказал Кроули вкрадчиво. — Если это ты называешь верой в лучшее…
— Не придирайся, — поджал губы Азирафель. — В данном случае всё очень сложно. Я до сих пор раздумываю, должны ли мы были вмешиваться в Непостижимый План.
Он вздохнул и опустился на корточки. Поковырял пальцем пентаграмму, которая оказалась нарисована детской гуашью. Вспомнил зловещую улыбку Колдуна и вздохнул ещё раз. Кроули сорвал травинку и принялся её жевать.
— Этому миру грозит опасность. Какой у нас выбор, ангел?
— Я не знаю, правильный ли это выбор. И не могу сказать, что мне легко было его сделать. Но, по крайней мере, к нему лежит моя душа — и в этом я перед собой честен.
— Преисподневы котлы, где в тебе умещается столько пафоса?!
— Кто бы говорил, — проворчал Азирафель.
— Я не пафосный, я просто бомбический. И вообще, слушай, всё же в порядке, можешь возвращаться в свой сад. Правильно мы выбрали или нет — надо продолжать то, что начали.
Азирафель не стал говорить, каким глупцом себя ощущает. Глупцом, ещё и самую капельку раздосадованным тем, что, в кои-то веки оказавшись не в роли спасаемого, а в роли спасающего, не смог вернуть Кроули долг.
— Наш рабочий день подошёл к концу, — сказал вместо этого он. — Хватит валяться тут.
Кроули нехотя поднялся, одёрнул юбку и потянулся, выплёвывая травинку. В полной тишине они дошли до Бентли, припаркованного в паре кварталов от дома Даулингов. Так же молча Кроули завёл автомобиль, а Азирафель так же молча поставил очередную кассету с сочинениями Баха, уже зная, что если и услышит классику — то только классику рока.
С первого же аккорда зазвучал голос Фредди.
— О, эта тебе понравится!
— Правда? Она про безмятежное счастье? Про вселенскую гармонию? Про радость каждого дня? Про суши?
— Она называется «Good Old-Fashioned Lover Boy», и солист поёт про то, что ждёт своего любовника, — ответил Кроули с весьма садисткой улыбкой.