— Интересно, а что выдаст комната, если подумать о крутой вечеринке?
*
— Я попытаюсь проникнуть в ваше сознание, — тихо сказал Снейп. — Посмотрим, как вы защищаетесь. Слышал, что вы уже проявили способность сопротивляться заклинанию Империус. Подобные усилия потребуются и здесь… Теперь сосредоточьтесь. Легилименс!
Гарри не успел собраться с мыслями: профессор не стал ждать. Кабинет поплыл перед глазами… Образы замелькали в его мозгу, словно в ускоренном фильме, такие яркие, что полностью затмили окружающее. Ему пять лет, и сердце его лопается от зависти: Дадли едет перед ним на новом красном велосипеде… Ему девять, бульдог Злыдень загнал его на дерево, а Дурсли стоят внизу и смеются… Ему двенадцать, Гермиона лежит окаменевшая в больничном крыле… Всё больше и больше событий из несчастной жизни Гарри проносилось у него перед глазами.
Внезапно всё прекратилось.
— Это было слабо, — выплюнул Снейп. — Я не почувствовал никакого сопротивления.
— Вы видели всё, что видел я? — спросил Гарри, чувствуя лёгкое головокружение от неожиданного нападения.
— Мельком, — сказал зельевар, скривив губы в усмешке. — Вы не стараетесь, не прилагаете усилий. Вы впускаете меня в воспоминания, которых страшитесь… Вы сами даёте мне оружие!
— Это как? — спросил Гарри. — Какая вам польза с того, что вы увидели? Как это может стать оружием против меня?
— Поттер, вы невежественный болван, — почти закричал Снейп. — Вы должны были помешать мне получить доступ к вашим воспоминаниям. Или вы хотите, чтобы все ваши секреты стали известны Тёмному Лорду? Он будет использовать ваши страхи и извращать их, чтобы заставить делать то, что желает!
Гарри, к большому удивлению грозного профессора, рассмеялся. Унижение и страх были главным оружием Дурслей. В его прежней жизни не проходило и дня, чтобы кто-нибудь из них не воспользовался чем-либо из этого списка, чтобы подавить его дух или заставить повиноваться. Защитой Гарри было полное безразличие. Он стал подавлять все эмоции и научился не пускать никого к себе в душу.
— А почему бы вам не попробовать найти что-нибудь, что я действительно не хотел бы показывать? — спросил он. — Тогда у меня, по крайней мере, появится мотивация сопротивляться.
— Легилименс! — закричал Снейп без предупреждения.
Грубая сила заклятья чуть не свалила Поттера со стула. Перед его глазами вспыхнули новые образы… Он лежит на мокрых простынях в чулане, боясь, что Петуния откроет дверь и обнаружит его в таком виде… Он упал лицом в грязь после того, как кто-то из дружков Дадли толкнул его… Он идёт по коридору за Чжоу, которая в соблазнительном ритме виляет перед ним бёдрами…
В этом месте Снейп снова прервал свою атаку.
— Ну, я так не играю!.. На самом интересном месте! — стал возмущаться Поттер. Его голова пульсировала от боли, но он не хотел, чтобы Снейп знал об этом. — Было же клёво, — не унимался Гарри, — разве вам не понравилось? Давайте вернёмся досмотреть?
Безразличие не всегда было самой правильной тактикой в общении с хулиганами. Иногда приходилось их провоцировать, чтобы лишить удовольствия, которое они обычно получали от подавления слабых. Снейп думал, что у него появился новый способ издеваться над Поттером? Зря, у Гарри найдётся, чем ему ответить.
— Убирайтесь, — рявкнул Снейп, потирая виски.
— Разве вы не должны были меня чему-то учить? — спросил Гарри, удерживая себя от того, чтобы победно улыбнуться и броситься к двери.
— Я не могу научить вас тому, чему вы отказываетесь учиться, — отрезал Снейп.
— Ну, поскольку вы не сказали мне, что делать, и я не смог увидеть ничего, что я не хочу увидеть, я думаю, это означает, что я умею всё, чему вы хотели меня научить.
— Вы высокомерная свинья, — прорычал Снейп, потирая виски. — Пошёл. Вон. Отсюда!
Гарри улыбнулся и медленно направился к двери, надеясь, что у него не слишком заметно подгибаются коленки. Если повезёт, после он сможет найти пару книг по окклюменции, но этот раунд он точно выиграл, и Снейп его больше не побеспокоит.
*
— Здравствуйте, мистер Поттер, эта встреча будет посвящена вопросам карьеры, чтобы вы смогли сделать осознанный выбор дисциплин, которые вам следует посещать на шестом и седьмом курсах, — сказала профессор Макгонагалл официальным тоном. — Со времени нашей последней беседы на эту тему, два года назад, появились ли у вас какие-нибудь новые мысли о том, чем вы хотели бы заниматься в будущем, по окончанию Хогвартса?
— Ну… — затянул Гарри, вальяжно откидываясь на спинку стула, — я решил стать Старшим инспектором. Вы случайно не знаете, какие требования предъявляются к этой должности?
Амбридж поперхнулась и начала нервно откашливаться. Профессор Макгонагалл некоторое время обдумывала заявление Поттера, а затем её губы слегка дёрнулись, сдерживая улыбку, и она продолжила, необычайными усилиями воли сохраняя прежний тон своего голоса:
— Боюсь, я не знакома с точными требованиями. Но, возможно, мадам Амбридж сможет нам помочь.
— Итак, мадам Амбридж, — дерзко прищуриваясь, начал Поттер, — можете ли вы сообщить мне официальные требования, предъявляемые к должности Старшего инспектора?
У жабы от возмущения чуть глаза не вылезли из орбит.
— Я могу вас заверить, мистер Поттер, что вы никогда не будете соответствовать этой должности! — злобно выкрикнула она.
— Ну, вряд ли это официальное заявление, — сказал Гарри обиженным тоном, хмурясь в притворном беспокойстве. — Может быть, есть какие-нибудь требования к оценкам? Или нужно пройти специальные курсы повышения квалификации и сдать экзамены на соответствие этой должности? Может, есть какая-нибудь брошюра по этой теме, или скажите хотя бы, какой должен быть уровень ТРИТОНов у министерской элиты?
Амбридж открыла было рот, чтобы ответить, но профессор Макгонагалл не дала ей начать:
— Не думаю, что уровень ТРИТОНов вообще имеет значение, мистер Поттер, — сказала она. — Должность Старшего инспектора была создана по инициативе министра, и я очень сомневаюсь, что ему для этой работы нужен был кто-то с хорошим аттестатом. В конце концов, это чисто административная функция.
Амбридж начало трясти, но Гарри проигнорировал её и продолжил разговор с профессором МакГонагалл как ни в чём не бывало.
— Значит, я могу быть кем угодно, но пока я буду подли… сохранять лояльность к министру, вне зависимости от абсурдности его распоряжений, я буду в деле?
— Похоже, что так, но я бы настоятельно не рекомендовала выбирать такой подход для построения карьеры, поскольку очень вероятно, что эту позицию сократят уже в самое ближайшее время.
— О боже, — сказал Гарри, качая головой в явно поддельном беспокойстве. — Полагаю, мне следует принять это во внимание… Тогда, учитывая мою известность, я мог бы стать писателем или, на крайний случай, журналистом, если ни в чём другом не смогу преуспеть. Хотя, по правде говоря, мои истории и так разлетаются по всей стране и становятся безумно популярными… Наверное, у меня действительно получается неплохо писать.
Амбридж была не в силах что-либо сказать, задыхаясь от возмущения.
— Очень хорошо, мистер Поттер, — сказала профессор Макгонагалл. — Очень хорошо… получается, — несколько тише добавила она и улыбнулась.
*
Теперь он начал видеть эти странные сны почти каждую ночь. Смутные видения о длинном коридоре, связанном Сириусе и комнате, полной светящихся шаров… все они раз за разом постепенно склеивались в какую-то целостную картину. Эти сны не были столь чёткими, как в тот раз, когда он смотрел глазами Нагини и смог спасти мистера Уизли. Но игнорировать настойчивые посылы своего подсознания он не собирался.
В начальной школе Гарри как-то водили к психотерапевту, чтобы повлиять на его асоциальное поведение, и Гарри несколько недель кряду рассказывал о себе самую настоящую правду, а в итоге был назван манипулятором и выдумщиком, ибо, как теперь было понятно Поттеру, поверить во все эти фанатичные заскоки Дурслей мог только настоящий псих.
Но эти сеансы не прошли даром. После них Поттер верил, что каждый образ, выбрасываемый подсознанием на поверхность, может нести на себе какую-то смысловую нагрузку, поэтому подолгу обсуждал свои видения с друзьями и Сириусом по сквозному зеркалу, а позже подключил к обсуждению даже профессора Трелони.
А Тёмный Лорд тем временем каждую ночь трудился почище домового эльфа, измышляя всё новые и новые детали своего мотивирующего видеоряда, пытаясь заставить Поттера штурмовать зал пророчеств. Если бы Снейп доложил ему, что все эти напрасные усилия лишь только развивают у Поттера воображение и тешат самолюбие этой стрекозы, то он заавадил бы его на месте.
— Слушай, Гарри, если эти сны тебя так беспокоят, почему ты просто не примешь зелье сна без сновидений? — спросил рыжий после очередного мозгового штурма на тему «догадайся, что у Поттера в голове».
— Понимаешь, Рон, иногда в этом думосбросе, — начал тот, постучав себя по голове, — показывают очень откровенный сериал с участием Чжоу. Не хочу пропустить ни одной серии.
*
Гарри поднял глаза на Грохха, который сгибал сосну с выражением отрешённого удовольствия на своём лице-булыжнике; слышно было, как трещат выдираемые из земли корни.
— Ну… по-моему, на сегодня достаточно, — сказал Хагрид. — Пожалуй, что… э-э… пойдем-ка мы обратно, а?
Ребята кивнули и двинулись за Хагридом назад к хижине. А Гарри продолжал думать над проблемой Грохха.
— Слушай, Гермиона, я знаю, что шкура великанов невосприимчива к магии, но, может, у нас получится его уменьшить, чтобы сделать, м-м… немного более управляемым? — спросил он. — Хотя бы до размера Хагрида или поменьше, если это возможно?
— Чёрт возьми, Гарри, — прогремел Хагрид. — Ну ты и голова!
Гермиона задумалась на мгновение, а затем печально покачала головой:
— Нет, Гарри. Нам не хватит магических сил, извини.
— Может быть тогда влить в него уменьшающее зелье? — не сдавался Гарри.
— А если будет плохо действовать, зальём хоть целую бочку! — поддержал его Рон.
Её ответ был не слишком обнадёживающим, но для начала это было уже кое-что:
— Это может сработать, — сказала она. — Мне нужно почитать об этом зелье подробнее.
— Я уверен, что у тебя получится, Гермиона, — сказал Гарри.
— А то нам кранты, — добавил прямолинейный Рон.
*
— Вот оно — секретное оружие Дамблдора, — сказал Гарри, поднимая «артефакт» высоко над головой, чтобы Амбридж смогла его разглядеть в лунном свете, который едва пробивался сквозь деревья Запретного леса. — Это то, над чем мы работали по приказу директора.
Амбридж смотрела весьма скептически.
— Не смешите меня, Поттер, — сказала она через некоторое время, — это всего лишь носок с песком.
— О нет, это особый песок… — тут же запротестовала Гермиона, и напустив загадочности в свой голос, затараторила с отдельными интонациями профессора Трелони: — Нам потребовались долгие месяцы, чтобы сделать все расчёты. Собрать этот песок можно только здесь и только в эту ночь, когда луны Сатурна встают на одну линию с созвездием Персея.
— И этот носок тоже особенный, — уверенно припечатал Гарри, заметив, что Амбридж всё ещё немного колеблется. — Вы наверняка слышали об одержимости Дамблдора носками, которые он просит дарить ему каждое Рождество. Вы никогда не задумывались, почему носки?
В глазах Амбридж как будто промелькнула искорка озарения.
— Да-да, — взволнованно сказала она. — Мне говорили об этом… теперь я понимаю, что в этом был смысл.
— Дайте Дамблдору ЭТО, — торжественно начал Гарри, гордо поднимая носок ещё выше, — и он перевернёт весь мир!
Амбридж смотрела на носок слезящимися от радости и предвкушения глазами, как вдруг он резко описал дугу и смачно стукнул её по темечку.
Розовая жаба навозной кучей рухнула на землю и не подавала признаков жизни. Затем последовал ещё один удар, и ещё… для гарантии, так сказать.
— Ты ведь цитировал Архимеда: «Дайте мне точку опоры и я переверну весь мир», не так ли? — спросила Гермиона.
— Если Архимеду не хватало опоры, — сказал Гарри, вытряхивая песок, — то мне не помешал бы рычаг… или арбалет… ну или парочка навозных бомб, наконец. А то приходится, блин, импровизировать… со всякого рода самодельными дубинками. К счастью, жаба оказалась настолько тупой, что даже такая уловка сработала.
— Что нам теперь с ней делать? — спросила Гермиона, забрав у толстухи её короткую палочку.
— Да ничего, бросим здесь, — сказал Гарри, надевая носок. — Пусть её подберут кентавры… или акромантулы, что будет даже прикольнее. Пойдём освободим остальных и нужно ещё захватить кое-что из моих фейерверков. Будем нести свет и радость людям, а то Пожиратели в последнее время все какие-то грустные, Том вчера ночью показывал.
*
Когда Гарри с друзьями забежал в просторную круглую комнату, в ней неожиданно раздался громкий скрежет. Стены завертелись, и огоньки синих свечей вокруг на несколько секунд слились в сплошные полосы, наподобие неоновых ламп.
Тёмный Лорд оказался хитёр. Зная о чудесном спасении патриарха Уизли, он срежиссировал настоящее шоу, в котором Долохов под обороткой был крайне убедителен… Конечно, попробуй тут фальшивить, когда круциатусы настоящие. Учитывая то, что передача велась через Нагини, реалистичность этого сна убедила Гарри, что предыдущие сны были видениями будущего, и он сломя голову рванул в Министерство спасать крёстного.
Сначала он, конечно, попытался связаться с кем-то из ордена, но акция была спланирована качественно, поэтому орденцы оказались заняты и не отвечали на вызовы, а эта отрыжка гиппогрифа Кричер после инцидента с докси стал совсем дёрганым, и Гарри даже не пытался вытащить из него что-то вменяемое, чтобы не тратить зря время.
— Отдай его мне, Поттер, — повторил Люциус Малфой, протягивая руку ладонью вверх в ожидании шара с пророчеством.
Реакция Поттера была чисто рефлекторной. Тут же взорвалась горстка навозных бомб, усиленная перуанским порошком, надёжно отделяя их от Пожирателей зловонным непроглядным облаком дыма.
— Бежим! — крикнул Гарри, хватая Гермиону за рукав мантии и увлекая за собой.
— Остолбе… — послышался позади них голос Беллатрикс.
— Нет! — помешал ей Малфой. — НЕ НАПАДАЙ! Мы должны получить пророчество!
Красный луч прошёл мимо Гарри и угодил в полку. Несколько стеклянных шариков разбилось, а из осколков на полу поднялись перламутрово-белые фигуры и разом начали говорить свои пророчества. Мимолётный взгляд на прозрачный силуэт гадалки навёл Гарри на мысль.
— Разбейте стеллажи! — крикнул он остальным. — Сломайте их все!
Почти сразу же вспышки света полетели из палочек его друзей. Стеллажи начали рушиться, а пророчества падали, как маленькие водопады жемчуга, разбиваясь и выпуская всё больше света и шума. Зал утонул в какофонии звуков.
Пожиратели смерти следовали за ними по пятам, но им явно мешало требование Малфоя. Гарри начал рыться в своих расширенных карманах, не переставая командовать:
— Щиты! — закричал он, пытаясь собрать всех друзей вместе. — Укройте нас от пророчеств. Если таким шаром даст по голове, мозги вынесет почище бладжера.
Пять магических щитов закрыли их группу, и тут Гарри наконец достал свою самую большую ракету. После всех этих историй с василисками, пауками и сотней дементоров, он с близнецами не покладая рук трудился над созданием особой магической ракеты, которой ранее никогда ещё не существовало.
— Когда я пущу ракету, падаем, как на тренировке, — сказал Гарри.
Красный свет ударил в один из щитов, и Невилл, оступившись, упал на землю.
— Они здесь! — завопил Пожиратель смерти, появляясь из прохода между стеллажами. Ответное заклятие Невилла пролетело далеко от цели, но заставило мужчину в маске нырнуть обратно.
Гарри нажал на спусковой крючок огромной ракеты и закричал, бросаясь на пол:
— Ложись!
Друзья немедленно последовали его примеру.