- Слушай ты, тестовый образец, чтобы через час был дома. Максимум через два. Я хочу все знать. И только попробуй мне соврать!
====== 13. Защитники бывают разные. ======
Несмотря на бытующее мнение о разгильдяйстве часовых, попасть на военную базу или станцию просто так было нельзя. И никакое общественное мнение тут не помогало. Безопасность и оборона это не шутки. Прорваться на армейские базы даже ОЗК было не по зубам.
- Девушка, вы в своем уме? – на очередном приеме отбрил Киру один из высокопоставленных чинов, которому выпало в этот день общаться с посетителями. – Людей я должен на передовой оставить, а киборгов, значит, забрать? Жизнью человека легче пожертвовать, чем жизнью киборга? Занялись бы вы чем-то более для человечества полезным. Замуж вышли, ребенка родили. А в мужские дела не вмешивались.
Киру не так легко было смутить подобными высказываниями. Времена, когда она бросалась ответными выпадами, и позволяла личной неприязни руководить своими поступками, миновали. За ее спиной теперь были те, кто нуждался в защите.
Она очень аргументированно спорила, доказывала, что бросать в бой существо с развитием на уровне четырех-пятилетнего ребенка это неразумно. В конце концов сумела втянуть генерала в разговор, а не отмахнуться дежурной фразой.
- В возрасте до двух лет киборг неразумный вообще. А больше трех они не служат. И до трех никакие тесты не показывают ничего. Я тоже читал ваши статьи и слушал выступления.
- Но использование киборгов…
- Необходимое зло, как и военные действия. Я бы и рад вести дело миром. Но от меня это не зависит. Я готов пустить ваших инспекторов на базы. При условии, что за каждого изъятого по вашей программе, вы предоставите мне новую боевую единицу. Кибернетическую или живую.
- Вы сами хорошо понимаете, что это невозможно. Выпуск киборгов запрещен.
- С вашей подачи. Ладно бы шестерок запретили. Так вы все обрубили. Пожарные, спасатели, спецназ, полиция, охрана, армия, не говоря уже о простых помощниках, сиделках и воспитателях! И теперь люди гибнут! Потому что вы и ваше общество защиты против спасения тысячи жизней людей ценой одной жизни разумного киборга! Защитники животных, мать вашу! Так те хоть обеспечили производство синтетического мяса! А вы просто запретили и альтернативы нет!
- Это не оправдание той эксплуатации и издевательствам, которым они подвергались. Генерал Райбек, лично я и мое общество не запрещали производства киборгов! Это обвинение не ко мне. Запрет – это правительственное решение, я говорю с вами о конкретных киборгах, которые пострадали от людей.
- Это вопрос не производства, а воспитания людей, использующих киборгов! Из-за пары тысяч придурков и уродов, подставить десятки миллиардов! Убийц в разы больше. Почему не заняться закрытием производства бластеров?!
- А это, генерал, уже софистика. Бластер можно сделать с дополнительными уровнями защиты, можно сделать активацию по отпечатку пальца владельца. Это не важно, важно, что альтернатива киборгам есть. Человечество может само себя обслуживать. А для военных целей использовать андроидов, как это происходит в случае внутренних конфликтов у других рас.
- Я все понимаю. Каждая жизнь ценна и неповторима. А теперь пойдите и скажите это людям. Что теперь им нужно заплатить налоги вдвое больше, потому что стоимость одного андроида равна стоимости трех шестерок. И использовать его можно только в ограниченных условиях, даже самого совершенного. И заодно, объявите, что из-за того, что киборги с производства сняты, необходимо где-то процентов на пятнадцать увеличить число людей, рискующих жизнями.
- Это очень однобокое освещение ситуации. У людей есть выбор, рисковать или не рисковать. Они делают его, записываясь в армию. Киборги этого выбора лишены!
- Мисс Тиммонс, – генерал сузил глаза, – еще раз повторяю. Смерть одного, еще не факт что разумного киборга, против гарантированной смерти пяти десятков людей в военной обстановке и двух десятков на гражданской службе. Вот это – точная статистика. А ваши расчеты – неясные прогнозы. Поэтому доступа на военные объекты сотрудники ОЗК не получат. Вы не можете ни починить киборгов, ни заменить их, значит вам там делать нечего. Армейскими DEX-ами и киборгами на службе силовых ведомств будет заниматься другая организация.
- Какая? – насторожилась Кира.
- Не ваша, – отрезал генерал. – Вы гражданская организация. Займитесь гражданскими киборгами. Из армии большей частью, после трех лет эксплуатации, они списаны, так что если кто-то там оразумился, то уже на гражданке. Разговор окончен, мисс Тиммонс.
- Не окончен! – твердо ответила Кира. – Семерки тоже могут осознавать себя.
- Такого, слава богу, не бывает.
- Бывает.
- У семерок?! – Кире удалось поразить казалось бы непробиваемого вояку.
- Да!
- Пока не будет представлен хоть один такой киборг, это голословное утверждение. В вашем центре есть такой киборг?
Кира не стала продолжать тему о «семерках», продолжая давить на то, что раз киборгам даны права, равные человеку, значит должна быть предоставлена возможность выбирать свою судьбу и достойно жить. Это право ему гарантировано государством.
Они ни до чего не договорились, генерал, а в его лице и вся армия, соглашался выделить сумму на реабилитацию своего бывшего имущества, но так же как военные пенсионеры это их вотчина, значит и такие киборги это их забота. Он, и армия в его лице, осознают свою ответственность за находящихся на службе, поэтому учить и социализировать кибернетических служащих они тоже сами будут.
Увы, Кира вынуждена была отступить. Не то чтобы она не верила, что генерал Райбек говорит правду. Но была не согласна доверить воспитание совсем еще молодых киборгов военным. И о своих сомнениях молчать не стала.
- Разумеется, – согласился генерал, – на местах этим заниматься некому. Все будет организовано как положено, превращать киборга в сына полка никто не будет.
А про себя подумал, что такого «сына» врагу не пожелать. И что вовремя он узнал о том, что сервисные центры бывшей DEX Company, оказывается, продолжают работать, потому что якобы, организованы независимо от основной компании. И список услуг там приличный, к слову сказать. Военные привыкли быстро принимать решения. Проблема плавно, а точнее одним резким и неожиданным пинком, прилетела к Кобарину.
- Энергию мисс Тиммонс бы в мирных целях – цены бы ей не было, – вздохнул Борис Романович, изучая полученное предписание о том, что ОЗК получает официальное разрешение изымать потенциально разумных киборгов, – а еще лучше договориться с ней по-честному.
Кобарин в это время пытался прийти в себя от прямого звонка из штаба объединенных вооруженных сил, о том, что армия, в лице генерала Райбека, желает получить более подробную информацию о деятельности сервисных центров с целью заключения долговременного контракта. Это – во-первых. А во-вторых, Кобарина Максима Сергеевича приглашали для беседы о перспективах снабжения армейских частей, базирующихся вне Земли и которые Кобарину М.С. известны по роду его прошлой деятельности. Теперь названный Максим Сергеевич думал что имеется ввиду: его служба в десанте или работа инспектором, надеясь на последнее. Он пил кофе, который ему принес один из киборгов и прикидывал, это тот ему лично отомстил или в Центре изначально такая гадостная кофемашина.
- Не выйдет, – отозвался Максим, – ее отца убили по приказу Волкова-старшего, а мисс Тиммонс очень злопамятная особа. Поэтому мы с ней не контактируем. Как бы её из принципа не переклинило, и она не послала цели ОЗК, встав под знамя борьбы с возрождающимся губителем киберсвободы.
- Мисс Тиммонс очень серьезная девушка. Вряд ли ваша деятельность сможет свернуть ее с пути. В какой-то мере во имя дела отца она все и делает. А мы постоянно пользуемся плодами ее труда в своих корыстных целях.
- Верно. И мы ей изо всех сил помогаем.
- Помогаем?! – недоверчиво поднял брови директор Центра.
- Конечно. Борис Романович, вы что, правда верите, что духовный лидер гражданского общественного движения силой своего обаяния и энтузиазма способна протолкнуть в правительстве хоть что-то серьезное? Думаете, закон принимается на основании письма, пусть даже подписанного сотнями граждан?
- Вы только что уничтожили мою иллюзорную веру в правовое государство, – проворчал Кроль.
- Плюс к этому, во всех комитетах заседают мужчины. Кого они послушают благосклоннее, фигуристую блондинку или когда явимся мы с Ринатом?
- Ну, если в боевом режиме, – картинно потянул слова Кроль.
- Что б уж гарантированно провалить дело, – согласился Кобарин. – А вообще, они смотрят на цифры, а не на того кто их принес. Пока мисс Тиммонс размахивает петициями и напирает на соблюдение гражданских прав, мы уговариваем тех, от кого зависит положительный ответ, деньгами. Вот, взгляните. И особенно на строку ниже. Да-да, там где написано «экономия».
- Максим, вас лучше не слушать. Вы так изворачиваете факты, что создается впечатление, что ОЗК это ваш отдел пиара и рекламы. Или мы их бухгалтерия.
- Увы. Как вы и сказали, энергию мисс Тиммонс бы в мирных целях. Защита прав- это хорошо, но о бюджете государства она и не задумывается. Типичная позиция потребителя – на доброе дело деньги всегда должны быть выделены. Налоги-то ОЗК не платит, подобная деятельность свободна от налогообложения, зато требует на свое дело по максимуму. Поэтому ее инициативы встречают с такой неохотой. Простой расчет показывает, что одного воспитанника Центра содержат налогами трех-четырех работающих. Хорошо, что ОЗК этот вопрос обходит. Налоги на новую больницу или армию общественность принимает как неизбежное зло. Когда задумается, что компенсации государства выделяются из их налогов, сочувствующих резко убавится.
- Максим! Избавьте меня от этих пафосных речей о человеческой жадности.
Кобарин ухмыльнулся.
- Ринат говорит, что человеку, для успешного изображения чего-то, нужна долгая практика. Вот я и практикуюсь.
- Умный мальчик ваш Ринат.
- Не то слово. Еще бы не был такой инициативный без моего на то разрешения, цены б ему не было. Так вот. Выкуп и переучивание дешевле, чем оплата человеку на опасных профессиях. Руководство МЧС мы три недели уламывали. Они, после армии, самые крупные наши заказчики. И они уже полностью готовы выступить за возобновление производства. А пока – мы успешно пристроим весь наш брак. Не кривитесь. Не вижу смысла использовать красивые слова и метафоры.
- Они, в итоге, самые пострадавшие. И, насколько я понимаю, силовики пришли к тому же выводу, раз вы получили такое приглашение.
- Специфика там особенная. И они больше всех открыты для сотрудничества.
- Неужели ОЗК этого не понимают?
- Почему же не понимают? Но они слишком плохо организованы, чтобы вести работу по всем направлениям. Сейчас они сосредоточены на сборе разумных, их воспитании, реабилитации, питании. Им просто некогда подумать не только о варианте устройства своих выпускников в добрые руки, но и о том, что боевые машины способны на большее, чем быть домохозяйкой или охранником. Рынок сбыта у них не продуман. А у нас есть вы. И все наработки отдела сбыта.
- Мда. А в будущем мы планируем с ними сотрудничать? Кстати, по этой бумаге ОЗК может нагрянуть к нам и по закону изъять всех подопечных нашего Центра. Нам бы тоже подобное разрешение.
Кобарин нахмурился.
- Добьемся. А если ОЗК попробуют воспользоваться правом отобрать у нас киборгов, больше антидексистских вожаков сдерживать мы не будем.
- Где же наша защита? Теракты, взрывы, угрозы сотрудникам продолжаются.
- В том, что совсем истребить мы их не даем. Они – наш щит от общественности и индикатор общественного настроения. И, между прочим, по собственной инициативе. Мы держим количество нападений так, чтобы свободного времени у них оставалось не слишком много.
- А люди, которые там работают? ОЗК же вообще не догадываются о нашем существовании!
- Они все там добровольцы. Знают куда приходят работать и чем рискуют. Не преувеличивайте. Те специалисты, которые нам интересны, о нас уже знают. Некоторые сочувствуют, некоторые колеблются. Никто не будет против, если они к нам переведутся. Потом.
- Меня интересуют не сотрудники ОЗК, а их воспитанники. Им мы могли бы помочь более существенно. С тем же устройством!
- Борис Романович, напоминаю вам, что цель нашей работы не устройство судьбы сотой процента численности киборгов, а возобновление их производства. И массовый выкуп сейчас инициирован не только и не столько для того, чтобы вычислить разумных, сколько для обеспечения запроса МЧС. Поэтому мы выкупаем киборгов у частных владельцев. Попадется разумный – переводим к вам в центр. Остальных перепрошиваем и формируем партию на продажу. Обращаю внимание – качественно и дотошно проверим. Сделаем партию, дадим этот глоток воздуха, и второй раз оказаться без этого воздуха никто не захочет.
- Я знаю, – кисло ответил Борис. – Но все же.
- Думаете, хорошая мысль подкидывать им вакансии? Мне так не кажется. Ринат и Том среди подопечных ОЗК распространяют информацию о возможности профессионального роста. Плюс ваш любимчик Ринат покопался в прошлом некоторых их сотрудников и очень много интересного там нашел.
- Шантаж, – с отвращением произнес Борис.
- Да, – не стал отпираться Кобарин, – но кто не без темного прошлого? Тем более в отношении такого спорного с моральной точки зрения явления как киборги и их использование. Мы все их боимся. А надо чтобы хотели пользоваться и дальше. Вы в курсе кого ОЗК приютили-то?
- Нет.
- Моего бывшего коллегу. Охотник. Он, правда, это ото всех скрывает. Но Ринат его уговорил на сотрудничество.
- Вот с кем я совершенно не имею желания сотрудничать.
- Какие слова! Со мной же сотрудничаете. Я тоже был инспектором. И ничего. А сейчас займемся подготовкой к визиту в объединенный штаб.
Борис промолчал, догадываясь, что Ринат использовал для уговоров шантаж. Наверняка жесткий. Это с живущими в Центре киборгами он был сама забота и терпение. Людей же Ринат не любил и не скрывал этого.
Кроль однажды долго и откровенно разговаривал с ним, и, к своей растерянности понял, что Ринат совсем не дезориентированный ребенок. Что он хорошо понимает происходящее и свою роль в нем, и его это полностью устраивает. Он доволен тем, что Кобарин и вся команда Волкова интересуется только вопросом их реализации и гарантиями того, что не будут совершаться убийства. Больше ничего от людей Ринат не ждал и не хотел.
- У нас договор, – коротко объяснил он Борису.
- С кем?
- С Максимом Сергеевичем и Анатолием Николаевичем.
- О чем?
- Я обеспечиваю гарантию того, что разумные киборги вреда не причиняют, они позволяют мне выбирать способы, которыми я этого добьюсь.
- И ты им веришь? – уточнил Борис.
- Да. Людям выгоднее выполнять условия этого договора, чем ликвидировать последствия его нарушения. Выполнить обязательства со своей стороны я искренне хочу.
- Твои методы очень неоднозначные.
- Ограничений со стороны хозяина нет, – абсолютно спокойно ответил киборг, уверенный в собственной правоте.
Борис сначала с опаской относился к тому, что Ринат провел на территорию центра других киборгов, выживших среди людей. Но на всех встречах присутствовали психологи Центра и отзывы о влиянии гостей на подопечных были только положительные.
А потом Ринат явился в кабинет и прямо спросил нужна ли Борису помощь в текущей операции? Может быть нужно усилить группу адаптации? Так Ринат готов. Располагайте.
Борис потер лоб.
- Как ты узнал?
- Мне ребята верят. Алан пришел за советом. Он не уверен в своих силах. Так и узнал.
- Болтун твой Алан!
- Уточните приказ, Борис Романович, – едва заметно улыбнулся Ринат, – какая мне отводится роль в предстоящем знакомстве Алана с работодателями? Какие проблемы сейчас нужно решить?