Тихо, но нервно, пристукивая твердыми костяшками пальцев по столу, Эррор продолжал ждать. Ждать Художника, которого нет уже битый час, и ответов от него. Ну или хотя бы от дружка его, Дрима. Нарушать условия договора Глюче пока не планировал, хотя терпение его уже явно было на исходе. А ведь, даже не смотря на исчерпанные несуществующие нервные клетки, Эррор-то и сам не особо хотел как-либо взаимодействовать с совершенным договором, особенно негативно. Он не хотел уничтожать вселенные. Впрочем, а когда он вообще действительно хотел это делать? Он стирал миры без остановки лишь потому, что считал, что это нужно, что так поступать правильно. И лишь потому он не сворачивал с намеченного пути годами. И теперь, когда свои недуги (кошмары) терпеть стало совсем невыносимо, он решил поддаться соблазну и попытаться сделать хоть что-то другое, хотя бы небольшой шажок в сторону от своей тропинки, по которой до сих пор слепо шел, надежно зажмурив глаза. А ведь, кто знает, вдруг буквально в нескольких шагах от тропы будет красивая дорога, уложенная плиткой? Шагов, к примеру, в десяти от протоптанной дорожки. И он всей своей покореженной душой надеялся, что не заблудится во мраке по пути. Впрочем, босые ноги уже нащупывали холодный асфальт впереди.
— Вот придурки, — Разрушитель тихо фыркнул в сторону входной двери, которая, по сути, и не была нужна вовсе — все, кто входил в этот дом, попросту телепортировались уже непосредственно внутрь, ну или на крайняк проходили через порталы, хотя это и было редкостью. — Буду я еще ждать их тут, гадать, что они там себе придумали.
Эррор встал из-за кухонного стола, думая, какую вселенную посетить первой, дабы наткнуться на кого-нибудь из Хранителей мультивселенной, коих всего-то двое: Инк и Дрим. Если первого найти до того проблематично, что почти невозможно, Ошибка решил заняться поисками второго. Уже который раз за сегодня он кого-то ищет?
Кросс наблюдал за тем, как немного взволнованный и чем-то явно обеспокоенный Дрим мельтешит туда-сюда по дому, рассуждая о великом. Жаль только, что про себя.
— Эй, — не выдержав напряженной ходьбы вокруг, Мечник окликнул Принца положительных эмоций и, вдобавок, положил руку тому на плечо, словно успокаивая. — Хватит бродить как привидение туда-сюда, это сильно напрягает. Но еще больше напрягает то, что ты отказываешься вообще что-либо говорить.
Дрим тихо ойкнул, чуть не подскочив на месте, как испуганный котенок. Что же, давненько он так глубоко и надолго не задумывался. Нужно наверстывать упущенное.
— Что-то случилось? — чуть погодя, добавил Кросс. — Нет, не так. Что-то определенно случилось. Что?
Хранить секреты Дрим всегда умел. Потому, собственно, был и назван Хранителем, и это конечно же шутка. И, стоит отдать должное, секрет, вернее временную тайну своего друга, Принц был намерен сохранить, во что бы то ни стало. Тем более, так сам Инк попросил. А еще попросил не вмешиваться, говоря, что второй Хранитель просто ничем не сможет помочь. И, хоть неохотно, но скелетик ему верил и доверял, даже после всего, что Творец ему рассказал. Он все еще верил в честность действий своего друга. Впрочем, он не ошибался на его счет. И Инк ценил это в нем: ценил то, что Дрим, не смотря ни на что, верил в силы Художника. Да, они вдвоем дружили почти в каждом перезапуске, но так крепко — только в этом.
— А? — Хранитель повел плечом, освобождая его от руки Мечника. — Нет, все в порядке.
— Так я тебе и поверил, — глубокий вздох; Кросс спрятал руки в карманы брюк. — Хотя, все же, дело твое: не хочешь — не говори.
— Спасибо, — Дрим искренне улыбнулся, переведя взгляд на лицо скелета, что стоял напротив. Он, пожалуй, не боясь этого слова, любил в Кроссе эту черту характера — всецелостное доверие к тому, с кем достаточно сблизился. Это действительно было очень приятно.
========== Суть ==========
Поведя затекшими плечами, Гено ладонью накрыл свой лоб. Голова от переизбытка информации начинала медленно закипать, а Инк все никак не прекращал говорить. Хотя, интерес от рассказа он терять не собирался — каждая деталь истории Художника удивляла снова и снова. Казалось, что все это — плод воображения какого-нибудь заядлого курильщика-наркомана, а никак не реальность. Слишком уж… жестокой она оказалась. Даже для Развалинки, который тоже успел повидать немало.
— Ну, в целом, это все, — на Художнике лица не было, что лишь доказывало честность всего выше сказанного. Абсолютно каждое слово являлось безоговорочной правдой, рассказать которую ему пришлось через силу. — Дрим тоже знает. Но, только для него, я сделал небольшую рокировку в содержании.
— Ты ему соврал? — Гено нахмурился, смотря прямо в опустевшие и посеревшие глаза своего друга. Надо же, Инк, который всегда был самой честностью, ведь не видел смысла во лжи — солгал.
— Нет, что ты, — Художника натянул на лицо подобие улыбки, однако, за ненадобностью, совсем скоро убрал ее. Пока что, он не имеет права улыбаться при, вполне может быть, уже не друге. Творец не был уверен, что Гено вообще хочет видеть или слышать его сейчас. — Только кое-что скрыл и перефразировал. Эррор может захотеть узнать ответов, и потому пойдет именно к Дриму. Под давлением он может не выдержать и расколоться.
— Ну и что же ты от него скрыл и перефразировал? — Развалинка прекрасно знал то, что Разрушитель сейчас составляет компанию Создателю в плане соседа по дому. И он не особо принимал поступок своего друга. Просто все еще считал Ошибку опасным монстром. И, кто знает, вдруг его расчеты верны. Он ведь, как-никак, лишился памяти о своих прошлых жизнях не так давно, всего-то парочку перезапусков назад.
— Немногое, — Художник опустил голову, в то время как взгляд метнулся на флаконы с красками. Голубая так маняще сверкнула на свету. Особенно учитывая, что световых лучей в темной пустоте нет и быть не может. — Я не рассказал ему про демона и Эррора. Вернее, сказал, что душу у меня отобрали Авторы, а Эррор ничего не помнит и никогда не помнил. Ах да, еще наплел, что в ближайшем будущем собираюсь отвоевать душу у Авторов, вместо того, чтобы бороться с демоном.
Развалинка глубоко вздохнул, смотря на Инка. Второй сейчас имел вид провинившегося щенка, что почти жалобно просит ласки. И, даже не смотря на это, Гено молчал, ожидая нужных слов именно от Художника. В итоге тишина, образовавшаяся всего за несколько секунд, начала давить на Творца, отчего тот неторопливым движением вынул флакон с фиолетовой краской, краской стыда, небрежно откупоривая крышечку в форме сердечка. Инк быстро опрокинул в себя пару капель, а после, испытывая подкатывающий стыд, перевел зрачки на Гено.
— Ты меня ненавидишь? — глаза Художника, наконец, начали обретать цвета и формы, что явно говорило о том, что он начал испытывать эмоции, хоть какие-нибудь. Даже стыд.
Развалинка задумчиво посмотрел куда-то поверх себя, встречаясь взглядом с темнотой и пустотой. Ненавидел ли он Инка после всего, что услышал? Ну, наверно, должен был, ведь тот убил его когда-то давно без зазрения совести. Хотя сейчас он каялся, это было видно по глазам. И тем не менее, Гено куда больше всех остальных понимал позицию самого Художника, осознавая в каком отчаянии он мог находиться на протяжении всей жизни. Поправочка: всех жизней. Несомненно, он не торопился оправдывать деяния своего друга — они однозначно являлись грехом всей его жизни — но, разве он уже не поплатился за эти самые грехи? Сколько он еще должен страдать, дабы искупить все содеянное?
— Нет, — Гено таки посмотрел в медленно оживающие глаза Художника, слегка улыбнувшись. — Должен был, но нет.
Инк оторопел от сказанных другом слов. Этот скелетик на протяжении долгих, мучительно долгих, лет свято верил, что, узнай кто-нибудь правду о нем, его все возненавидят. И теперь, услышав совершенно обратное, он был откровенно говоря поражен. И счастлив.
— … почему? — не унимался Творец, хотя костяные пальцы выуживали флакон с желтой краской.
Гено тихо посмеялся в кулак, все еще смотря на Создателя. Быть может, только Развалинка один такой, что не станет винить друга во всем. Но ведь практика показывала, что еще, как минимум, один монстр в мультивселенной поступил так же — Дрим. И Эррор, когда-то. И бог его знает, сколько таких же будет, Инк ведь больше никому ничего не рассказывал.
— Просто считаю, что ты уже расплатился за содеянное, — не-совсем-мертвый скелет лишь расплылся в еще более доброй улыбке, стараясь убедить Художника в своих словах. — К тому же, ты был в отчаянии. А это, знаешь ли, веский аргумент.
Характерный для флакончика с краской звук откупорения крышечки прозвучал, и лишь только затем краска была поглощена Хранителем вселенных. Желтая. А дальше последовали слезы счастья, что так сильно хотели выбраться наружу — Инк слишком много краски счастья и радости выхлебал за раз.
— Спасибо, — Творец уже крепко стискивал Гено в объятиях, едва позволяя ему дышать.
— Тихо, — Развалинка поглаживал друга по спине, хотя сам незаметно пытался выбраться из цепкого захвата Художника. — Испачкаешься ведь.
Медленно кивнув, Инк действительно отстранился, счастливо смотря в глаза скелета, сидящего напротив. Он был безоговорочно рад оказанной поддержке. Все это очередной раз говорило о том, что Художник ни в коем случае не должен облажаться — он всех спасет, и точка.
Стучать, а уж тем более спрашивать, можно ли войти, Эррор не собирался. И лишь потому, как только обнаружил, что Дрим действительно у себя дома, ворвался к нему. Под искрящийся глючный мат, Глюче открыл дверь с ноги, заставляя бродящего по кухне скелета с диадемкой встрепенуться и призвать жезл со звездочкой на одном из концов. Даже в своем доме Дрим никогда не чувствовал себя защищенным, а потому был готов к драке даже у себя на кухне. Впрочем, с появлением Кросса в этих скромных хоромах стало куда спокойнее.
— Эррор? — Дрим удивленно взглянул на представшего чернокостного, и лишь затем спрятал жезл обратно, обратив его в энергию. — Что ты делаешь здесь?
— Так и будешь молчать? — церемониться Ошибка не любил, и потому сразу же начал с самого главного. Кросс невозмутимо выглядывал из-за угла, готовясь, чуть что, направить на незваного гостя нож. — Спрашиваю тебя второй раз за день: где Инк и что он там делает?
Хранитель положительных эмоций заметно напрягся, по привычке поправляя совершенно идеально лежащую диадему на своем черепе. Кросс, не теряя времени зря, прислушался — ему не меньше Эррора хотелось услышать ответ на эти вопросы. А изменение в настроении Дрима лишь подливали масла в огонь. Хотя, тут уж скорее жидкости для розжига.
— О чем ты, Эррор? — Дрим непроизвольно начал пятиться к углу кухни, слишком грозным и страшным выглядел сейчас Ошибка. — Наверняка отдыхает где-нибудь, так что тебе не о чем волноваться.
Хотя, если быть до конца честным, последняя фраза, сказанная Принцем положительных эмоций, имела аккурат противоположный эффект: заставляла начинать нервничать. Впрочем, Глюче и так был как на иголках последних часов этак пять, может шесть. А то и больше.
— Не волноваться, говоришь, — раздражительно протянув последнее слово, Эррор недовольно скривился, всем своим видом давая понять, что злить его лучше не стоит. Ну а хотя, об этом уже давно знает добрая половина мультивселенной. — Мне плевать, что ты там собираешься мне пролепетать. Если не собираешься выдать мне всю правду с прилегающими потрохами, а силой ее из тебя вытрясу. И уже с твоими потрохами мне достанется правда.
Кросс немногозначительно выглянул из-за угла, уже держа в руках заостренный и обнаженный меч. Вернее, невообразимо больших размеров нож. Ошибка даже взгляда на него не удосужился бросить, продолжая распиливать напополам своими зрачками Дрима.
Хранитель позитива с неподдельным страхом в глазах покосился на своего единственного защитника — Кросса. И как только убедился, что он готов с минуты на минуту кинуться защищать, глубоко вздохнул.
— Ладно! — выпалил на эмоциях Дрим, попытавшись выглядеть максимально серьезным, стараясь полностью скрыть все отголоски страха в душе-яблоке. — Хочешь правду, будет тебе правда!
По-быстрому собравшись с мыслями, второй Хранитель начал говорить гораздо спокойнее, чем секундой ранее. Мечник притих во второй раз.
— Инк — вовсе не простой монстр без души. Да и нет ее не просто так. Вернее, она у него была, но только до того давно, что он и вспомнить не мог, как это. Авторы отобрали, стоило ему только родиться. А случилось все это вовсе не несколько десятков лет назад, а несколько сотен, а то и тысяч, «жизней» назад.
Давая своим слушателям несколько секунд для обдумывания сказанного, Дрим поторопился продолжить.
— Не было у него души ни тогда, ни в один из перезапусков. Но ведь время не стояло на месте, и его Автору стало скучно наблюдать за «недомучениями» своего творения. Потому и решил наградить его даром, за былые заслуги.
— Харош ходить вокруг да около, суть мне нужна, суть! — вспылил Эррор, скалясь от ярости.
— В общем, у него появилась душа. Но когда ее отобрали, тогда и началось веселье…
========== Ожидание ==========
Силой получив-таки весьма важные ответы, Эррор решил оставить парочку наедине. Хотя, тут уж скорее куда более влиятельным стал другой аргумент: хотелось немного побыть одному и подумать. Если сказать честно, Глюче уже давно в восторге от того, что голоса в черепушке не галдят шумом-гамом, напротив — сейчас там было пусто. И потому Ошибка стремился погружаться в эту почти умиротворяющуюся тишину так часто, как только мог. Впрочем, сейчас это было просто необходимо.
Думать взвешенно и рационально сейчас совсем не хотелось. Инк переживал сотни тысяч жизней снова и снова? И сейчас собирался отобрать свою душу обратно? Но почему он не рассказал об этом Эррору? Глюче все время, почти без остановки, тихо рычал от злости, все зыркая своим колким взглядом в сторону входной двери. Как ни крути, но руки-то чесались набить морду этому зазнавшемуся Создателю.
— Урод, — прокомментировал своего друга Глючный, приложив ладонь ко лбу. Череп начинал осознавать и переваривать информацию, отдавая гулкой болью. — Козел.
Раз в несколько секунд в адрес Художника продолжали сыпаться оскорбления разной степени и предназначения. Бывало, и бранные тоже проскакивали, чего греха таить? Впрочем, это не помогало понять одно: почему Инк промолчал? Раньше он мог спокойно озвучить все свои мысли, а теперь… Быть может, что-то изменилось? Возможно даже не в самом Инке (хотя и этот вариант событий откладывать не стоит), а именно в Эрроре. Он перестал казаться Творцу надежным собеседником и партнером в общем деле? Может быть. Во всяком случае, Глюче не мог сказать наверняка, и потому все, что ему оставалось делать — это ждать. Вот только чего?
Не только Эррор остался в смятении после довольно долгого рассказа Дрима. Кросс еще несколько минут не сводил от Мечтателя удивленный взгляд, означающий даже без слов несколько десятков вопросов. Если и вовсе не сотен. А Дрим лишь виновато смотрел в пол, обдумывая все, что сделал. Должен ли он был говорить все это, когда Инк просил об обратном? Ответ, на самом деле, был вполне себе ясен: конечно он не имел права рассказывать секрет, который ему поручили охранять. Но, Эррор ведь должен знать всю правду, верно?.. Тем более, это ведь Эррор.
Конечно же Дрим начал замечать изменения в Разрушителе, вернее, чувствовать их. Он, как принц положительных эмоций, прекрасно знал о зарождавшейся влюбленности со стороны Глючного скелета, но никак не мог помочь ему справиться с этим. Влюбиться в бездушного — это самое настоящее испытание, которое Ошибка должен был пройти сам. Полюбить того, кто априори не сможет дать того же в ответ — до того больно, что и представить сложно. И никто, совсем никто, не мог оказать Эррору помощь, что означает, что он должен будет справиться со всем сам, своими же руками. Хотя, будто бы он вообще согласится принять помощь. Что именно стало точкой невозврата в чувствах Глюче, Дрим, пока что, определить не мог. Быть может, это вышло просто из-за того, что Инк оказался первым, захотевшим помочь разобраться Эррору в его проблемах. Но ведь, исходя из понимания характера Чернокостного, он бы предпочел отказаться от помощи, весьма многозначительно попросив запихать вышеупомянутую помощь куда поглубже. Но почему тогда он, все-таки, согласился? А, случайно, не из-за безысходности ли? Ведь, что он только не предпринимал, чтобы помочь себе — ничего не работало. И вот к нему как нельзя кстати пришел Инк с весьма заманчивым предложением. Как говорится, общие проблемы объединяют, но стало ли с этой недоделанной парочкой так же? Вероятность возможного Дрим не отрицал, но, все же, был не до конца уверен в подобном раскладе вещей. Ведь Хранитель все никак не мог понять, почему именно Инку Эррор так слепо доверился? Если это дело только одного случая, то его влюбленность была бы слишком мимолетной, чтобы развиться до любви. Однако, не поддаваясь никакому объяснению, чувства Глючного росли в геометрической прогрессии, давно минув предел простой влюбленности в том роде, в котором его привыкли замечать. Возможно, он уже любил Художника в самом прямом значении этого слова. Любил по своему: не так, как все. Ведь и для самого Разрушителя подобное, как он считал, ново и незнакомо.