Данте и Фламель недавно были обнаружены в Ист Сити. Они затевают что-то серьезное. Поезд до Ист Сити отправится завтра в восемь утра, — рапортовала Хоукай.
— Все ясно. Спасибо, майор, — сказал я и положил трубку.
— Ну что, братишка? – посмотрел на меня Ал.
— Они в Ист Сити. Похоже, собираются делать то, что и планировали, — протянул я.
— Надо срочно отправляться, — произнесла Жени.
— Срочно не получится – поезд будет только завтра, — покачал головой я. – Придется подождать.
— Опять ждать, опять ждать! – подруга стукнула кулаком по столу. – Сколько можно ждать?! Надо действовать!
— Вив, не психуй! – сказал я жестко. – Иногда нужно уметь ждать.
Женевьева прорычала, но возражать не стала… … Наступила ночь. Но мне лично не спалось. Поэтому я отправился прогуляться по Сентралу. Я шел по одной из улочек. Было достаточно светло: сегодня было полнолуние, и на небе было ни облачка, так что все вокруг было освещено белым светом луны. Почему-то в голову приходили только лишь мрачные мысли. От этого только хуже становилось…
— Эй, разрешишь компанию составить? – послышался голос за спиной.
Я обернулся. Это был Ал.
— Что, тоже не спится? – спросил я с усмешкой.
— Ага… — протянул брат.
Дальше мы пошли уже вдвоем.
— Братишка… Как думаешь, у нас есть шансы победить в этой схватке? Ведь Данте и Фламель – сильные алхимики. К тому же с ними заодно гомункулы… — протянул Альфонс.
— Мне неважно, кто с ними и кто они – я должен их остановить. И все равно, что от меня потребуется для этого, — сказал я твердо.
— Только не вздумай жертвовать собой! – произнес Ал, глядя на меня.
— Ал, на карту поставлены жизни пяти стран. Пяти стран, понимаешь? А это значит миллиарды (если не больше) жителей! Так что моя жизнь… — недоговорил я.
— А МНЕ НЕВАЖНО! – крикнул брат. – Хватит уже бездумно рисковать собой!!! Ты не будешь жертвовать собой даже ради миллиардов, и точка!!!
Я глазами размером с блюдца уставился на Альфонса. Вот уж не думал, что он станет на меня кричать и указывать, что можно, а что нельзя.
— Ал… — выдохнул я.
— Ты порой дурак, брат. Совсем не думаешь головой! – обиженным тоном произнес Ал.
Мне стало совестно. Ведь он прав – если я буду поступать опрометчиво, я могу раз и навсегда распрощаться с жизнью, а он останется один-одинешенек.
— Прости… но в данном случае это не от меня зависит… — произнес я негромко, опустив голову. Челка закрыла мне лицо.
— Зависит! Ты ведь дал обещание генерал-майору? Так почему мне не можешь пообещать? – спросил брат.
Я промолчал. А что я мог сказать? Что обещание, данное генерал-майору, я могу и нарушить, а если дам такое же Алу, то это будет уже строго нельзя нарушить, что осложнило бы выполнение задачи?.. Тогда можно было бы смело отправляться мыть рот с мылом…
— Все понятно… Тогда можешь отправляться вместе с Жени… — сказал Альфонс.
Я немного удивленно посмотрел на него.
— Ал… я… — хотел было сказать я, но брат поднял руку, прерывая меня.
— Езжай с Жени. Один. Мы с Анной останемся тут и не будем вам мешать, — сухо сказал он.
Эдвард Элрик, ты самый худший, самый подлый, самый… в общем, старший брат из тебя, как из Мустанга семьянин. Знаю, дурацкое сравнение!.. Но я себя правда чувствовал паршиво. Во рту появилось противное ощущение, словно я слопал цельный лимон. Я поморщился.
— Я… все же… постараюсь вернуться… Ты же знаешь – я не пропадаю навсегда… — еле выдавил я. Голос предательски дрогнул.
Ал промолчал. Более того – отвернулся от меня и стал смотреть в противоположную сторону. Эх, прав он: я дурак. Но что поделать? Иногда во мне играет чрезмерное геройство! И я плюю на себя, забывая о том, что у меня вообще-то еще есть родные, близкие мне люди. Кстати говоря, когда мы с Жени сообщили о своих намерениях Тому с Уинри, то Томас покачал головой и хмуро пожелал нам удачи, а Уинри и вовсе промолчала, с опущенной головой развернувшись и уйдя. Так что в данной ситуации меня могла понять только Жени, поскольку была со мной, так сказать, «в одной лодке»… Всю дорогу обратно до дома мы шли молча. Так же и спать легли…
* *
Всю ночь я спал плохо. Снова мучили кошмары… Вдаваться в подробности их содержания я не буду: слишком уж неприятно вспоминать это. Встали часов в шесть утра. Завтракать не стали – кусок в горло не лез. Анна и Ал весь час, что оставался нам пробыть вместе, молчали. Притом было видно, что Анна еле сдерживается от того, чтобы не заплакать. У меня все скребли на душе кошки. И в то же время было страшновато… Ведь было толком неизвестно, что ждало впереди. И… мы и вправду могли бы погибнуть… В общем, моя безбашенность решила уступить место паникеру здравому смыслу. И зря – потому что у меня пошла на убыль уверенность в себе и решительность. И появилось желание свалить к черту на Кулички, чтоб не ввязываться в опасную для жизни баталию…
— Уже семь. Эд, нам пора… — произнесла, нарушая тишину, Жени.
— А?.. Да, да… — кивнул заторможенно я и встал.
— Ну, Ал, Анна… Надеюсь, что до скорого свидания… — произнесла подруга, глядя на ребят.
— Езжайте уже, коли собрались… — хмуро ответил Ал.
Я посмотрел на брата, вздохнул, взял жакет формы и вышел следом за Жени из комнаты…
… Снова дорога. До Ист Сити ехать прилично. Черт, время тянется как резина. Напрягает…
— Эд… Скажи… Тебе страшно? – поинтересовалась у меня Жени.
Я поднял глаза.
— Ну… Есть немного… А тебе? – задал я встречный вопрос.
— Ужасно… — подруга опустила взгляд. – Мы с Анной еще и разругались вчера ночью, пока вас с Алом не было… Чувствую себя отвратительно…
— Мы с Алом тоже поссорились… — с вздохом сказал я. – Теперь чувствую себя худшим старшим братом в мире…
Женевьева покачала головой.
— Что ты… — сказала она, взяв меня за живую руку. — Ты замечательный старший брат. Судя по рассказам о вашем прошлом, ты просто чудо… Ты столько сделал для Ала. Да ни у кого в мире… в двух мирах нет такого старшего брата!
Я немного смутился.
— Ты мне льстишь… — проговорил я.
— Ты заслуживаешь даже большей похвалы, Эд… — приулыбнулась подруга.
Я сперва слабо, затем уже шире улыбнулся ей.
— Ну как скажешь, — согласился я.
Жени хохотнула.
— Раз так, то ты просто обязан жить! Главные герои событий не могут и не должны умирать, — сказала с уверенностью она. – Чтобы в будущем встретить прекрасную девушку, жениться на ней и вырастить прекрасных детей!
Меня малость переклинило. Я почувствовал, что щеки у меня заливаются румянцем.
— Ты забегаешь слишком далеко вперед! – промямлил я.
Женевьева рассмеялась.
— А и пусть! Главное – не унывай, Элрик! – сказала она весело.
Я улыбнулся. И правда… Надо держаться бодрее! Впереди трудное дельце, а мне надо еще выжить. Так не идти же на битву с кислой миной? Ну и вот!..
====== Часть II. Противостояние. Глава двадцать первая. Перед началом кошмара. Зависть... ======
Эдвард
Мы прибыли в Ист Сити примерно в три часа дня. На улице традиционно лил дождь. Свинцовые тучи покрывали все небо. Причем они были даже не серые, а практически угольно-черные. Очень угнетающая атмосфера.
— Полковник Элрик, полковник Фламель, наконец-то вы прибыли, — к нам подошла лейтенант Росс.
— Да уж… Какова обстановка сейчас? – спросил я.
— Генерал-майор и его подчиненные сейчас держат под прицелом Фламеля и Данте. Они согнали на главную площадь города уйму народу. Все эти люди – те, кто пропал несколько дней назад, — доложила Росс.
— Все понятно… Далеко до площади? – задал второй вопрос я.
— От вокзала пара десятков километров, но ничего – мы можем вас подвезти. Хоть обстановка и напряженная, — сказала лейтенант.
— Хорошо. Едем, — сказала Жени.
Я кивнул. Мы втроем направились к машине, ждущей нас на выходе с вокзала. Сев в нее, мы поехали по улицам Ист Сити до главной площади…
* *
Да, все было так, как и сказала лейтенант Росс. Фламель, Данте, гомункулы и Мелисента стояли перед толпой людей, загнанных в круг преобразования. Команда Мустанга направила на них дула пистолетов и ружей. Тут же был и майор Армстронг.
— Повторяю еще раз: отпустите этих людей, — сухо сказал генерал-майор.
Фламель только хмыкнул на это.
— Генерал-майор, бесполезно просить этого у них, — сказал я, подойдя.
— Стальной, ты уже здесь… — проговорил Мустанг.
— Ну что, Фламель? Собираешься добиться своего? Так изволь перед смертью пояснить: на кой черт тебе призывать неизвестное существо и уничтожать всех людей? – холодно спросил я.
— Просто мне хочется умереть, — спокойно ответил Николас.
От удивления глаза мои стали размером с блюдце.
— Э, старикан! А на кой хрен тогда и миллиарды жизней с собой утаскивать, а? Совсем сбрендил?! Маразм заиграл?! – возмущенно воскликнул я.
— Мне плевать на жителей этого мира… Мне только нужно, чтобы то существо, что правит Вратами, что покровительствует алхимии, избавило меня от вечной жизни, — устало сказал Фламель. – Ибо только оно и сможет это сделать…
— А ну подойди сюда. Я вполне смогу заменить его… — прошипел яростно я.
Алхимик лишь усмехнулся.
— Глупый, эмоциональный мальчишка… — проговорил он.
— Я сказал: сюда подойди! Я тебе покажу, кто из нас глупый! – сказал я, кипя от злости.
— Во всяком случае, ты и моя дочь поможешь мне в сотворении задуманного, — добавил Фламель.
— Ни за что на свете… — сказал я, нахмурившись.
Тут раздался смех. Смеялась Данте.
— Фламель, ты добьешься своего не раньше, чем это сделаю я! Так что лучше отойди в сторонку и не мешайся! – сказала она.
Николас хмыкнул.
— Лучше сама не мешай, Данте… Ты не представляешь, что хочешь сделать… Вечная жизнь – это кошмар… — сказал он.
— Для кого как, — с усмешкой сказала Данте.
— Эй, вы двое! Ни один из вас не свершит задуманного, так что умолкните! – прервал их «милую беседу» я.
— Это мы еще посмотрим, Элрик… Зависть, Страх, Жестокость, атакуйте! – приказал Фламель гомункулам.
— Двуличность, тот же приказ! – скомандовала Данте.
Все четверо гомункулов понеслись к нам.
— Открыть огонь! – скомандовал Мустанг.
Загрохотали многочисленные выстрелы. И все – мимо. Зависть несся прямо на меня. Я преобразовал руку в клинок, и между нами началась драка. Против Жени была Двуличность, Жестокость же напала на генерал-майора Мустанга, Страх – на майора Армстронга.
— Сдавайся, малявка! Теперь ни тебя, ни кого бы то ни было еще ничто не спасет! – сказал Зависть.
— Ни за что! – сказал я, принимая очередной удар на протез и делая ответный. – Пока я жив, я буду бороться!
— Какие же вы, людишки, упрямые и глупые! – усмехнулся гомункул. – Когда надо сдаться, вы продолжаете упорствовать, пытаться сопротивляться. Но ведь в итоге все равно проигрываете!
Я отразил очередную атаку. Зависть приостановился.
— Ты не прав. Мы не всегда проигрываем. А точнее – мы НИКОГДА не проигрываем! – сказал я жестко.
— О-о-о, ну так этот раз будет первым и последним, когда вы проиграете! – с безумием в глазах сказал гомункул.
— Но ведь и вы, гомункулы, тоже погибнете! – крикнул я.
Зависть прищурился.
— И что? Мы все равно живем не по своей воле, а потому, что в свое время ошиблись некоторые алхимики, — проговорил он холодно. – Так что за нас можешь не беспокоиться.
Я приопустил голову и усмехнулся.
— Ты завидуешь людям, не так ли?.. – спросил я.
Гомункул изменился в лице. Сперва на нем изобразилось удивление, затем страх затем ярость.
— Ты… ДА КАК ТЫ, КОРОТЫШКА, СМЕЕШЬ ГОВОРИТЬ ТАКОЕ?!! – он резко бросился ко мне и ударил кулаком в грудь.
Я не успел защититься, потому мне серьезно досталось. Я отлетел на пару метров. Зависть, часто дыша, склонился надо мной, затем поднял меня за шиворот.
— Ты… чертов гаденыш… сын этого чертового Хоэнхайма… — прошипел он зло.
— Ты так и не ответил на мой вопрос… Ты завидуешь людям, потому что они могут подняться и бороться, даже если их почти сломили? Потому что они могут сопротивляться, даже когда надежды на спасение, казалось бы, нет?.. – с усмешкой повторил вопрос я.
Из угла рта у меня потекла кровь. Похоже, этот гад сломал мне пару-тройку ребер… Зависть с тем же безумным взглядом бросил меня со всей силы на мостовую. Ау-у-у-у, как больно-о… Я кое-как встал, откашливаясь.
— Да… ДА, ЧЕРТ ТЕБЯ ДЕРИ!!! – крикнул гомункул. – ДА, Я ЗАВИДУЮ ЛЮДЯМ!!! ЭТИМ НИЧТОЖНЫМ ТВАРЯМ, КОТОРЫЕ НЕСГИБАЕМЫ КАК СТАЛЬНОЙ ПРУТ!!! КОТОРЫЕ БУДУТ СМОТРЕТЬ НА ТЕБЯ СВЫСОКА, ДАЖЕ ЕСЛИ ТЫ ОПУСТИШЬ ИХ ДО УРОВНЯ ТАРАКАНА!!! Я ЗА-ВИ-ДУ-Ю!!!!!! А ЕЩЕ Я ЗАВИДУЮ ТЕБЕ, ЧЕРТОВ ЭЛРИК, И ТВОЕМУ БРАТУ, ПОТОМУ ЧТО У МЕНЯ НЕ БЫЛО ВООБЩЕ НИКАКОГО СЕМЕЙНОГО СЧАСТЬЯ В ТО ВРЕМЯ, ПОКА Я ЕЩЕ БЫЛ ЖИВ!!!!!!
Я усмехнулся. Да, я чувствовал себя где-то победителем. Из полусогнутого состояния я выпрямился, хоть и ребра, и прочие кости ужасно ныли.
— Вот ты и показал свое истинное лицо, Зависть… — проговорил я.
Зависть стоял, сжав руки в кулаки, и часто дышал.
— Ты… Ты мне за все заплатишь… ЭДВАРД ЭЛРИК!!! – он снова кинулся на меня.
Драка продолжилась. Но длилась она недолго – рядом грохотнуло, и все вокруг застелила серая пелена пыли. Я закашлялся. Когда же видимость вернулась к норме, я увидел…
— Только не это… — выдохнул я.
Врата. Данте и Фламель таки открыли их. Красные всполохи шли по кругу преобразования на котором они находились. Толпы людей, что была здесь недавно, уже и след простыл.
— Итак, наконец-то… — проговорил Фламель.
Он вытянул руки вперед. Створы Врат распахнулись. Из них выглянуло все то же множество фиолетовых глаз со змеиными зрачками.
— Не-ет!!! – хором крикнули мы с Жени и кинулись к Фламелю и Данте.
— Стойте!!! Стальной, Чудотворная!!! – крикнул генерал-майор Мустанг.
Но было поздно – Врата поглотили и Данте с Фламелем, и нас с Жени…
====== Часть II. Противостояние. Глава двадцать вторая. Во Вратах. ======
Эдвард
Темно… Ничегошеньки не видно. Хотя, нет, себя я еще вижу… Под собой ощущаю твердую поверхность – следовательно, можно встать. Что я и сделал, хоть и с трудом, превозмогая боль. Кто-то цапнул меня сзади за плечо. Я резко обернулся, выдвигая вперед клинок. Но потом опустил – это была Жени.
— Ты как? – спросила она.
— Не особо, но в принципе жив. А ты? – спросил в свою очередь я.
— Да тоже ничего, держусь… Данте и отца не видел? – подруга пооглядывалась.
— Нет, — отрицательно мотнул я головой. – Черт… похоже, мы здорово влипли… Надо выбираться отсюда…
— Да уж… — протянула Женевьева. – Быть здесь во второй раз – крайне неприятное дело…
Я посмотрел на подругу.
— А ты помнишь, как была тут? – поинтересовался я.
Подруга кивнула.
— Я ведь не дорассказала тебе о себе… Смешно, что делаю это в такой обстановке… — усмехнулась она. – В общем… Я была живым человеком до определенного момента. До пятнадцати лет. Затем врачи поставили мне диагноз: туберкулез в последней стадии… И… В общем, с каждым днем мне становилось все хуже. Вскоре я уже не могла вставать с постели, все время кашляла, отхаркивая кровью.
Мне моментом вспомнился Хайдерих. Я закусил нижнюю губу.
— Друзей ко мне не пускали: в последней форме туберкулез заразен… — продолжала Жени. — Я скончалась в одиночестве в муках. И тогда… Я попала сюда… Я… как и твоя учитель… я видела эту беловолосую девушку. Она сказала, что сопроводит меня туда, где я обрету мир и покой… Но внезапно меня потянуло назад. И затем – пустота… Когда же мы переместились в этот мир, я очнулась в своем теле. Словно и не умирала… Для меня это было удивительно. Смешно, но… я тебя не узнала сперва. Ведь ты успел тогда пообщаться лишь с гомункулом-Женевьевой… А я настоящая появилась лишь после… В общем, вот так все было…