Дальнейшее развитие событий в воображении Снейпа раздваивалось.
Первый вариант: он поднимает палочку и убивает Поттера, не в силах терпеть этого паразита.
Второй вариант: он поднимает палочку и убивает себя, не в силах выносить этот позор.
За каких-то десять минут Северус умудрился так себя накрутить различными вариациями «на тему», что под конец ему немедленно захотелось аппарировать к Дурслям и самостоятельно прикончить проклятого мальчишку, если этого ещё не успел сделать кто-то другой. Прорычав себе под нос несколько ругательств, Снейп решил принципиально игнорировать происходящее. Взяв книгу, декан Слизерина устроился в кресле у камина, делая вид, что плевать он хотел на всех Поттеров вместе взятых. Кому и что он пытался этим доказать, не знал даже он сам.
Кульминаций всего этого безумия стало следующее утро, когда перед Северусом с хлопком появился рыдающий домовик, в котором, немного оправившись от шока, Снейп узнал собственность Поттера. Эльф надрывно завывал, раскачиваясь из стороны в сторону и дергая себя за уши, что было довольно странно, потому что до этого мгновения Виви всегда казался довольно… адекватным существом… по крайней мере, для домовика. Снейп и сам не до конца понял, как умудрился вычленить из бессвязных всхлипываний и причитаний ту важную информацию, которую пытался донести до него Виви, но смысл сводился к тому, что несколькими днями ранее в доме Дурслей произошел некий инцидент, после чего вокруг дома появился барьер, не позволяющий Виви попасть внутрь. Поттер на улицу не выходил, и домовик беспрестанно скулил, что «злые магглы» заперли его и морят голодом. Эльф слышал, как мальчик зовет его, но не мог прийти на зов, что было равносильно нарушению приказа. Бедняга пытался пробиться к Поттеру два дня и чуть не сошел с ума, прежде чем додумался отправиться за помощью.
Как только общая картина прояснилась, Северус взмахнул палочкой, оглушив несчастное создание, пока тот не довел себя до полного сумасшествия. Оставив Виви на попечение своего домового эльфа, Снейп поспешил в Литтл Уингинг. Что бы там ни случилось с мальчишкой, это больше нельзя было игнорировать.
*
Гарри проснулся от того, что кто-то грубо трясет его за плечо и что-то кричит ему на ухо, мальчик с трудом разлепил глаза и уставился на разъяренное лицо своего дяди. Заметив, что племянник, наконец, проснулся, мужчина сунул ему в руки лист пергамента.
— Читай, — прорычал он, прожигая Поттера гневным взглядом.
Гарри недоуменно моргнул и перевел взгляд на пергамент. Внезапно во рту у него пересохло, он снова посмотрел на Вернона.
— Читай! — повторил мужчина. — Вслух.
Мальчик нехотя начал зачитывать послание:
«Дорогой мистер Поттер!
Мы получили донесение, что в месте Вашего проживания прошлым вечером в двадцать три часа пятьдесят минут была использована магия.
Как Вам известно, несовершеннолетним волшебникам не разрешено вне школы использовать приемы чародейства. Еще одна такая провинность, и Вас исключат из вышеупомянутой школы согласно Указу, предусматривающему разумное ограничение волшебства несовершеннолетних (1875 г., параграф С).
Также напоминаем, что любой акт волшебства, способный привлечь внимание не умеющего колдовать сообщества (простецы), является серьезным нарушением закона согласно Статусу секретности Международной конфедерации колдунов и магов.
Счастливых каникул!
Искренне Ваша,
Муфалда Хмелкирк
Отдел злоупотребления магией
Министерство магии».
Гарри сглотнул комок в горле и поднял взгляд на своего дядю.
— Кажется, ты забыл сообщить нам, что тебе нельзя пользоваться магией, — прошипел Вернон. — Почему? — Гарри молчал, не зная, что вообще он может сейчас ответить. — Так вот заруби на своем носу, паршивец, из этой комнаты ты больше не выйдешь и в школу свою ты не вернешься, так что даже не думай творить в моём доме свои отвратительные фокусы!
Сказав это, он ушел, заперев дверь, а Гарри опустился обратно на кровать, слушая удаляющиеся шаги дяди. И когда только его жизнь превратилась в кошмар? Рядом послышался какой-то шорох, Поттер повернул голову и, охнув, вскочил с кровати.
— Хедвиг!
Его белоснежная сова возмущенно смотрела на него, а на дверце клетки, в которой она сидела, висел огромный замок.
— Как же… как это случилось? — мальчик опустился на стул возле клетки, с несчастным видом глядя на питомицу.
Судя по всему, Хедвиг вернулась утром, и Дурсли, пользуясь тем, что Гарри спит, посадили её под замок. Он без особого успеха подергал запертую дверцу, сова громко ухнула.
— Прости меня, девочка, — вздохнул Поттер, — я не могу тебя выпустить, придется нам посидеть взаперти немножко.
Птица смерила его пронзительным взглядом, словно выражая этим все свои мысли относительно Дурслей, Гарри тихо хихикнул.
— Ты права, как никогда, подружка, — признал он, — но мы тут как бы пленники.
Когда к полудню Гарри решил, что хуже уже быть не может, все вдруг стало совсем скверно. Вернон нанял плотника, и тот в рекордные сроки установил решетку на окне в его комнате, что лишало последней возможности для побега. Ещё через пару часов дядя собственноручно проделал в двери небольшое отверстие, в которое с трудом пролезла бы даже кошка, и теперь Поттер получал свой скудный паёк через идиотскую кошачью дверцу. Это было гадко, унизительно и обидно, Гарри даже не знал, что из всего этого злит его больше, но он понимал, что выхода у него нет, оставалось только ждать, что кто-нибудь, наконец, вытащит его из этой дыры.
Но никто не приходил, три дня он провел под замком, разделяя с Хедвиг те крохи, что доставались ему от Дурслей, и бесцельно глядя в окно. Из комнаты его выпускали только утром и вечером, чтобы он мог посетить уборную и ванную, это все больше напоминало тюрьму.
«Господи! Почему бы им просто не отправить меня в приют, раз они меня так не выносят! — в отчаянии думал он. — Неужели, я застрял тут навсегда? Неужели никто не заберет меня от них?»
Как всегда в самое неподходящее время ехидный голосок, живущий в глубине сознания Гарри, напомнил ему о том, что до поступления в Хогвартс никто и не подумал навестить его.
«Им плевать на тебя, — убеждал этот голос, — ты никому не был нужен тогда и не нужен сейчас. Ты всего лишь сирота. Жалкий, слабый, двенадцатилетний мальчишка, разве ты уже забыл? Чужие дети никому не нужны. Ты одинок».
Поттер со злостью тряхнул головой.
«У меня есть Том! Я не одинок, пока у меня есть Том. Он — моя семья!»
«И где же он? Почему не придет за тобой? Почему не приведет помощь? Ты обуза. Ты не нужен даже ему».
Гарри закрыл глаза и стиснул зубы, чтобы не зарычать, сейчас ему нельзя было злиться, нельзя было выпускать эту странную бесконтрольную магию, ведь если это случится снова, его исключат из Хогвартса, и он навсегда останется здесь, в этой крошечной комнате с зарешетчатым окном, и однажды просто скончается от тоски или голода.
Внизу послышался звонок, Гарри слушал, как кто-то идет к двери, и апатично думал, не стоит ли ему закричать, чтобы привлечь внимание посетителей. Хотя, скорее всего Дурсли убедят своего гостя, что это просто их «ненормальный племянник», у которого проблемы с головой, а потом придут к нему и придушат его. Гарри вздохнул и упал на свою кровать, он и не думал (а может быть, просто забыл), что за три дня можно так обессилеть от голода и недостатка сна.
Из прихожей доносились какие-то голоса, они казались возмущенными, Поттеру даже послышалось, будто кто-то сказал «убирайтесь», а потом другой голос произнес «прочь с дороги», впрочем, это вполне могло быть его воображение. Он закрыл глаза, пытаясь уснуть, но тут отчетливо услышал, что кто-то приближается к его двери. В душе вспыхнуло и угасло волнение: кто бы сейчас к нему ни направлялся, это не сулило ничего хорошего.
— Что, во имя Мерлина, здесь происходит?! — рявкнул невероятно знакомый голос, от которого Гарри тут же вскочил на ноги и бросился к двери.
— Профессор Снейп! — позвал он, молясь всем богам, чтобы это не оказалось сном. — Профессор, они заперли меня…
— Мальчишка никуда не поедет! — прогремел рассерженный рев Вернона — Как вы смеете врываться в наш дом?! Вы… — он замолчал на полуслове, и Поттер с удовольствием представил себе, как в это самое мгновение его профессор зелий направляет на маггла свою волшебную палочку.
— Отойдите, — ледяным тоном приказал Снейп. — Немедленно!
Гарри услышал скрип половиц, кто-то отступил в сторону, за этим последовало тихое «Алохомора», и на пол с грохотом свалился замок, висящий на двери. Мгновение спустя на пороге комнаты стоял бледный и, кажется, чудовищно злой декан Слизерина в неизменно черной мантии. За спиной у него маячили перепуганные Дурсли.
— Поттер! — заметив Гарри, рявкнул он. — Что вы…
— Профессор! — Гарри бросился к Снейпу, остановившись в паре шагов от него. — Я так рад, что вы здесь! Я думал, что останусь тут навсегда!
— Не несите вздор, Поттер, — по привычке огрызнулся тот, окидывая ребенка цепким взглядом. — Вы больны?
Мальчик моргнул.
— Нет.
— Вы еле стоите на ногах, — отметил Снейп, проходя в комнату и брезгливо осматривая скромное убранство спальни. — Где ваши вещи?
— Они забрали их! — тут же сообщил Гарри, указывая на своих родственников, те заметно побледнели.
Снейп медленно, словно нехотя, обернулся к магглам, и Гарри мог только вообразить, какое сейчас было лицо у его декана, потому что обоих Дурслей вдруг перекосило от ужаса.
— Принесите все его вещи. У вас ровно минута, — отрывисто приказал Северус, снова направляя на магглов волшебную палочку. Вернона и Петунью как ветром сдуло. Северус раздраженно вздохнул и взглянул на Гарри.
— Сядьте, — велел он, и как только Гарри покорно плюхнулся на свою кровать, поинтересовался: — Объясните, что здесь происходит?
Поттер пустился в краткий пересказ событий, упомянув о появлении Добби и пояснив, что домовик, скорее всего, навел на Дурслей какие-то чары. Пока Гарри рассказывал о том, что случилось, в комнату зашел Вернон, поставив на пол чемодан и свалив на него ворох школьных мантий племянника, после чего поспешно ретировался. Снейп на появление маггла никак не отреагировал и только все больше хмурился, слушая своего студента. Когда Поттер замолчал, он некоторое время задумчиво изучал его лицо.
— И как часто ваши… родственники практикуют подобные акты жестокого обращения по отношению к вам? — тихо поинтересовался он и в его черных глазах не отражалось ровным счетом никаких эмоций, но от него исходило такое дикое напряжение, словно он готов был взорваться в любую секунду.
На мгновение Гарри охватило жгучее мстительное желание сказать, что так было всегда, и посмотреть, что его декан сделает с магглами, но, поразмыслив, он пришел к заключению, что если Снейп поймет, что тот водит его за нос, то гнев обрушится на самого Гарри, чего ему не очень-то хотелось.
— Они, конечно, меня ненавидят и все такое, сэр, но подобного еще не случалось, — признался он.
— Ненавидят? — эхом переспросил Северус.
— Ну да, — Гарри пожал плечами, — в смысле, теперь у меня хотя бы комната есть, раньше я жил в чулане.
Поттеру показалось, что при этих словах профессор чуть вздрогнул, но когда тот заговорил, голос его был спокоен:
— Кто-нибудь знал об этом?
— Эм… ну, профессор МакГонагалл знала, — кивнул Гарри. — И Том.
— Ясно, — Северус помолчал, размышляя, не стоит ли ему прямо сейчас совершить пару убийств, после чего отправиться к Минерве и попытаться убить и её тоже. — Собирайте свои вещи, Поттер, вы отправляетесь со мной.
— А куда? — заинтересовался приободренный Гарри.
— Подальше отсюда, — поморщился Снейп и вышел из комнаты, определенно собираясь «поболтать» с Дурслями. На губах Гарри заиграла злорадная улыбка, и он поспешил к своему чемодану, не желая заставлять профессора ждать.
*
Северус сидел напротив директора школы чародейства и волшебства Альбуса Дамблдора и сверлил его раздраженным взглядом. Один из величайших волшебников современности, взирающий на него мудрыми голубыми глазами, вот уже пять минут печально вздыхал и пытался свыкнуться с новой информацией.
— Итак, — наконец заговорил он, — Гарри Поттер сейчас находится у тебя, Северус?
Снейп болезненно поморщился при одной этой мысли. Вот чего он точно не ожидал от жизни, так это пребывания в ЕГО доме сына Джеймса Поттера. Больше всего его бесило поведение директора, которого, казалось, совсем не беспокоит, что Надежда Магического Мира на данный момент ошивается в доме бывшего Пожирателя Смерти. Альбус, конечно, тяжело воспринял всё, что произошло с мальчиком, но, по мнению Северуса, как бы шокирован ни был старик, он уже должен был в срочном порядке эвакуировать своего легендарного Золотого Мальчика из логова Снейпа. Так почему он сидит тут и вздыхает?
— Временно, конечно, — нехотя ответил Северус, — пока мы не определимся, куда его отправить.
Дамблдор покивал, пригладив свою серебристую бороду, Снейп нетерпеливо побарабанил пальцами по поверхности директорского стола. Конечно, Альбус не ожидал, что несчастный ребенок окончит своё пребывание у родственников изможденным от голода и недосыпа, запертым в крошечной комнате с решетками на окнах, и это известие явно расстроило его. Северус только не понимал, как директор умудрялся сохранять спокойствие по мере его пересказа событий, сам он был в полнейшей растерянности после увиденного. Никогда в жизни он не мог предположить, что знаменитый Поттер проживает в таких отвратительных условиях, и эта новость стала для него открытием. Северус всегда был уверен, что ни один волшебный ребенок не должен страдать от рук жалких недалеких магглов, неспособных понять даже саму природу магии. Не говоря уже о Мальчике-Который-Выжил. Это было уму непостижимо, что Гарри не выдвинул вполне обоснованную жалобу на родственников в первое же мгновение, как оказался в волшебном мире. Снейп мог бы с ходу назвать сразу несколько семей, готовых принять наследника Поттеров как родного сына, а вместо этого мальчик был вынужден влачить жалкое существование узника у этих чокнутых, отвратительных магглов. Но хуже всего было то, что Альбус, похоже, догадывался о том, как живется Поттеру, и ничего не сделал, чтобы помочь ему.
— Вы знали? — тихо поинтересовался у директора Северус. — О том, как живет Поттер?
Старик вздохнул.
— Я знал, что его родственники не жалуют магию, — признался он. — Прошлым летом ко мне в кабинет, так же как и ты сегодня, влетела разъяренная Минерва, призывающая меня немедленно забрать Гарри от Дурслей. Признаюсь, то, что она рассказала мне… — Дамблдор нахмурился, — было для меня полной неожиданностью, ведь я надеялся, что Петунья сможет… — он замолчал, и некоторое время думал о чем-то своем, прежде чем снова взглянул на декана Слизерина. — Я полагал, что они изменили свое отношение к Гарри этим летом…
— Вероятно, вы ошиблись, — не без сарказма заметил Снейп. — Почему вы не забрали его?
— И куда, по-твоему, я мог его отправить? В сиротский приют?
— Директор, среди волшебников полно семей, готовых…
— Северус, — мягко перебил его Альбус, — тот же разговор состоялся у меня с Минервой в прошлом голу. Я не могу доверить благополучие мальчика непроверенным людям, к тому же, дом Дурслей сейчас самое безопасное место для Гарри, благодаря защите его матери.
Снейп громко фыркнул.
— Если то, что я видел, по-вашему, можно назвать «безопасностью», то смею предположить, что мальчишку с таким же комфортом можно устроить и в Азкабане. Дементоры тоже покажутся ему весьма приятной компанией, да и безопасность там на высшем уровне.
Дамблдор невольно улыбнулся, заслужив от Снейпа рассерженный взгляд.
— Что вас так развеселило? — недовольно уточнил он, заметив смешинки в глазах директора.
— Несмотря на то, что вы с Минервой постоянно ругаетесь, вы так похоже мыслите, — Альбус покачал головой. — В прошлом году она говорила мне то же самое.