— Хорошо, — как ни в чём ни бывало продолжила она. — Кто первый закончит, посылает смс. Какой установим крайний срок?
— Давай в час. Не думаю, что у меня уйдёт много времени: вряд ли Добряки по всей церкви носились. Стадо — всех в одном месте перерезали. Вот у вас — кто знает — сплошные коридоры. Вы там поосторожнее: они вполне могли ожидать, что мы явимся.
— Да ладно, не на заброшенный завод идём, к тому же нас двое. Если что, беги оттуда и сразу звони.
— Хорошо. Отбой.
Спрятав телефон в карман, Адалинда обернулась, судя по лицу, уже готовая к воспитательной беседе, но так ничего и не сказала. Джульетта тяжело и печально вздохнула. Смеяться ей больше не хотелось.
— Мне кажется, — проговорила она, — мы к такому не готовы. Совсем не готовы. А должны были.
— Да, я тоже так думаю, — Адалинда недовольно сморщила нос. — Теперь-то поздно сожалеть. Будем действовать, как есть: времени на подготовку нам не дадут.
— Давай позвоним твоей маме? Вдруг она что-нибудь посоветует.
— Ты что! Если она только заподозрит, что мы не справляемся, сразу вернётся и заберёт Портленд. Пусть дальше с тётками Монреаль обживают. Пойдём, надо хотя бы к двум закончить — я ещё поспать перед работой хочу.
Оставшийся путь до территории колледжа был самым неприятным. Если в противоположном конце улицы двух девушек могли счесть припозднившимися официантками, спешащими домой, то здесь их действительно могли ждать. Любых одиноких девиц, ошивающихся посреди ночи рядом с местом, где изрубили дюжину везенов, посчитают Ведьмами. Дальше было разумно передвигаться только ползком и в укрытии, но путь лежал мимо голой стены жилого многоквартирного дома, через перекрёсток и хорошо освещённую открытую площадку — восемь квадратных ярдов, украшенных пышно зеленеющими чашами клумб. Что хуже: попасться на глаза людям или тем, кто запросто справился с группой Потрошителей и Диколюдов?
Джульетта осторожно выглянула из-за угла и спряталась обратно.
— Может, мы уже того? — нерешительно предложила она.
Чуть подумав, Адалинда кивнула:
— Давай. Но бежать надо быстро.
Осознанное, полное изменение облика отличалось от случайной потери контроля. Небольшое усилие воли — и в лицо словно ударила тяжёлая волна раскалённого песка, рассекающего и сдирающего кожу и плоть до самых костей. Через мгновение боль схлынула вместе с человеческим обликом. Мир вокруг словно вполовину утратил цветность, сделался блеклым, состоящим из сотен оттенков серого и чёрного, но в той же мере наполнился прежде неразличимыми звуками и запахами. Вдалеке проезжала одинокая уборочная машина, ветер шелестел густыми кронами деревьев и рекламной растяжкой, над головой редко, но неприятно брякала раскачиваемая всё тем же ветром какая-то непонятная металлическая штуковина — как лезвие топора в руках маньяка о бетонную стену в низкопробном ужастике. Воздух, потянувшийся в щёчный разрыв, был замешан на мокрой листве, смолистых почках, сладковатом бензиновом выхлопе и подгоревшем мясе.
Джульетта снова выглянула из-за угла, распахнула рот пошире, втягивая запахи, не уловила ничего подозрительного и, уже не отвлекаясь на окружающий мир, первой бросилась бежать к темнеющему далеко впереди низкорослому ольшанику. Теперь важна была только скорость. Если по пути случайно встретится человек, лучше промелькнуть мимо него «чем-то таким непонятным», нежели растеряться и внезапно замереть, предъявляя своё гнилостного вида лицо. А если в кустах засел враг… Ну что ж, пусть видит, как на него резво и бесстрашно несётся Ведьма — поздороваются, когда добежит.
Перемахнув на последних футах через клумбы, как заправский прыгун, Джульетта нырнула в заросли и заползла на четвереньках поглубже. Рот наполнился запахом давленой травы и ольховых шишек — никого здесь больше не было. Следом, распахивая коленями почву, вкатилась Адалинда и тут же завертела головой, шумно втягивая воздух через перекошенный оскал и щёчный разрыв.
Джульетта постаралась не смотреть в её сторону и не думать, что сейчас она выглядит точно так же. Ведьмовской облик почему-то считался истинным, хотя рождались Ведьмы обычными человеческими младенцами, и первое изменение происходило лет в семь и позже. Истинный облик позволял максимально использовать видовые способности, но большую часть времени они пребывали в человеческом, и ведьмовской был ей, мягко говоря, непривычен.
— Давай за мной, — прошипела Адалинда, пихнув в плечо.
Путь через кусты, которыми была густо усажена территория колледжа, казался гораздо безопаснее, но дался невероятно тяжело — ноги отнимались преодолевать столь большое расстояние в полуприседе. Когда в пределах видимости оказался главный вход в корпус и патрульная машина перед ним, Джульетта уже вся вымокла. А когда гуськом доползли до запасного входа, она уже едва дышала и первым делом принялась остервенело стягивать с себя куртку.
— В руках её, что ли, понесёшь? — проворчала Адалинда и выпихнула Джульетту из зарослей на открытое пространство перед дверью. — Давай, открывай быстрее.
— Я? Я, по-твоему, опытный домушник, или тут ключ под половичком? — удивилась она.
— Силой!
Силой… Адалинда привыкла чуть что — сразу обращаться к потенциалу, по любой мелочи. Джульетта даже в затруднительном положении привыкла искать обходные пути и про потенциал вспоминала в последнюю очередь. Но сейчас действительно не было времени пытаться открыть замок шпилькой — в любой момент из-за угла мог появиться коп или охранник — поэтому она поднесла ладонь к двери и сосредоточилась. Нужно взять совсем немного: не сорвать с петель, а только выбить замок или повредить косяк…
Сила — это река, питаемая ручейками энергии везенов, полноводный бурный поток без направления — дыхание и сердцебиение, любовь и ненависть, радость и ярость всего разнообразия дивных существ этого мира. Джульетта сделала медленный вдох и потянула фон на себя — пульс выровнялся, подрагивающие от напряжения мышцы успокоились: энергия хлынула, заполняя пустоту ведьмовской души. Взять можно было очень много, почти всё — и на миг ощутить себя всесильной, но лишь на миг: удержать поток в себе было невозможно, и единожды взятая магия растрачивалась яркой короткой вспышкой.
Джульетта чуть отступила и метко ударила ногой в замок — дверь распахнулась, брызнула щепа из разбитого косяка, брякнула в темноте отлетевшая металлическая деталь.
Дальше уже Адалинда следовала за Джульеттой. Вначале сложно было сориентироваться в темноте — да ещё и от запасного входа, — где им искать место преступления, но затем пошли по запаху запах — на втором этаже запах крови заглушал все прочие. Когда они закончили обнюхивать коридор, Джульетте уже казалось, что она этой кровью плотно поужинала.
— Ты что-нибудь чуешь? — хриплым шёпотом спросила Адалинда от двери, обклеенной жёлтой полицейской лентой.
— Что-то, — отозвалась Джульетта. — Не могу разобрать — повсюду кровь.
— Вот и я… что-то, — вздохнула Адалинда. — Попробую «следопытом». Ты взяла?
Джульетта покачала головой:
— Мне готовить негде — только дома, а он так воняет, что меня выселят, даже если я на балконе его варить стану.
Подруга вытащила из кармана три палочки «следопыта» и, поделившись, подпалила одну из оставшихся. Огонёк заплясал на кончике и угас, ожидая инструкций — Адалинда сосредоточилась, нахмурилась и, стиснув гниловатые кривые зубы, с трудом потянула магический потенциал. Джульетта сочувственно вздохнула: вот именно так она себя ощущала большую часть месяца. Наверное, сейчас «следопытом» должна была управлять она, но Адалинда ни за что не признает собственную беспомощность. Язычок пламени несколько раз вспыхивал и снова угасал, пока ей наконец ни удалось настроить его на нужный, нераспознанный, запах — и загорелся ровно и ярко.
— Он на какой-то конкретный вид реагирует? — уточнила Джульетта.
— Нет, настраивается на любой запах. Не знала, которые с собой брать, не тащить же целый чемодан — всех понемногу. — Адалинда поводила палочкой по сторонам и, убедившись, что огонёк отслеживает наличие и интенсивность запаха, кивнула, — вот что, времени у нас мало, поэтому разделимся. Я пойду посмотрю, куда он ведёт: откуда пришёл и куда ушёл; а ты осмотри аудиторию.
Одной идти на место преступления? Джульетта неуверенно покосилась на дверь, но вынужденно согласилась: лучше закончить быстрее, а то, в самом деле, поймают и отчислят. Или поймают и убьют…
Подпалив палочку от «следопыта» Адалинды, она всё-таки сунулась со шпилькой к замку. Выбить дверь было быстрее, но ведь обратно её после этого не закроешь, а внимание полиции — тем более ФБР — им ни к чему. Остаточная сила, не растраченная на входную дверь и не успевшая рассеяться, позволяла предчувствовать, которое движение шпилькой будет удачнее и приведёт к нужному результату. Дверь распахнулась, когда «следопыт» прогорел на треть.
Чувствуя себя Ларой Крофт, Джульетта ловко пробралась между лентами и шагнула в окутанное мраком и наполненное нестерпимым запахом крови помещение. Или в ближайшее время полиция позволит администрации колледжа здесь прибрать, или вонь начнут замечать даже люди.
Убийца действовал быстро и методично: столы и стулья разметало словно по вееру, и в его пределах некуда было ступить — всё покрывали чёрные лужи крови. Большинство жертв погибли на месте. Возможно, они пытались дать отпор, и только трое хотели бежать, но до окон не добрались. Огонёк вёл Джульетту по невидимым глазу следам, тоньше запаха — тени в магическом фоне — по изогнутой траектории: в трёх шагах погиб первый беглец, в десяти — второй, третий двигался не к окну. След убийцы вёл в самый конец аудитории к настежь распахнутой двери.
Джульетта остановилась на пороге и, чуть помявшись, неуверенно заглянула внутрь, подсвечивая себе «следопытом». За дверью было гораздо темнее: в крохотном помещении даже окна не было. Здесь стояли стол и стул, шкаф у другой стены и вешалка для одежды в углу. Лужа крови разделяла комнатку надвое. Неудачное направление выбрал беглец: ни выбраться отсюда, ни спрятаться — загнал себя как в мышеловку. Может быть, хотел запереться изнутри, но не успел?
Погасив палочку, Джульетта широко открыла рот и попыталась уловить, вычленить запах убийцы. Пространство замкнутое, здесь он должен быть гуще, но ничего не получилось — вот если бы они первыми попали на место преступления, пока запахи были свежими, и люди не добавили своих, тогда оставался бы шанс. Огонька «следопыта» в кромешной тьме было недостаточно, поэтому она убрала остаток палочки в карман и подсветила себе фонариком на сотовом телефоне. Осторожно ступая между каплями на полу, прошла внутрь помещения и внимательно осмотрелась. Наискосок через дверцу шкафа шла узкая глубокая царапина — след от ножа? Джульетта попыталась замахнуться. Убийце здесь явно было тесно: стоило ещё учесть, что в помещении находилась жертва, и что убийца должен быть крупнее маленькой хрупкой Ведьмы. Он замахнулся… — не ножом, чем-то длинным — и зацепил шкаф, поэтому не достал жертву с первого удара: лужа была чуть дальше, он достал со второго. Джульетта задумалась и досадливо хохотнула. Играть в детектива, конечно, здорово, но кого она пытается обмануть: полиция знает своё дело, если здесь что-то и было полезное, они это уже нашли и забрали, а она не училась обращать внимания на детали. Она сможет найти убийцу, только если он случайно выронил водительские права и при этом пнул их под шкаф.
Чем чёрт не шутит? Наклонившись и чувствуя себя полной идиоткой, Джульетта тщательно осмотрела пол: под шкафом ничего быть не могло: нижняя панель плотно примыкала к полу, но возле дверцы что-то лежало — маленькое, похожее на клоки пыли. Пёрышки. А что если?.. Убийца не мог быть человеком — человек бы не справился с хищными везенами. Мог ли с ними справиться везен птичьего вида? Возможно, пёрышки — просто случайный мусор, но проверить стоило. Джульетта осторожно подобрала одно покрупнее, спрятала в карман к «следопыту» — и вздрогнула: снаружи скрипнула дверь.
Глава 4
Свет! Она быстро погасила фонарик и тревожно прислушалась: не показалось — в аудиторию кто-то зашёл. Может быть, Адалинда вернулась?
А если это охранник, или офицер, дежуривший снаружи, увидел в окне мельтешение огонька? Хотя вряд ли такое возможно: язычок пламени был слишком мал, но она всё равно здесь, подобно той несчастной жертве, как в мышеловке — ни убежать, ни спрятаться. И что выбрать: напугать человека до смерти или сменить облик и смириться с отчислением? Джульетта подкралась к дверному проёму и, пытаясь справиться с заходящимся сердцем, судорожно стиснула телефон. Нужно осторожно выглянуть. Если это Адалинда, то конец ей — нельзя же так пугать. Если охранник, то можно попытаться выскользнуть — люди же не видят в темноте… А почему он без фонарика?
В груди ёкнуло. Кто бы это ни был, он шёл, подобно везенам, без света — крался, но не как Ведьма: Джульетта различала медленную тяжёлую поступь. Убийца вернулся на место преступления. Если их ждали, если он вначале добрался до Адалинды, а потом пришёл за ней… а ведь Адалинда даже не могла воспользоваться всем потенциалом.
Джульетта сделала медленный вдох, заставляя себя успокоиться и собрать волю в кулак. Что с Адалиндой, ещё неизвестно, а ей грозит реальная опасность, и, в отличие от подруги, у неё есть возможность защищаться. Нужно только не трусить и подготовиться.
Решение убрать сотовый в карман и освободить руки перед боем пришло как нельзя более вовремя: экран ярко вспыхнул — Джульетта быстро прикрыла его ладонью, молясь, чтобы это не был входящий звонок, который выдаст её, и судорожно нащупывая кнопку отбоя. Но вибрации корпуса не последовало. Отступив от двери, она осторожно глянула на экран — сообщение с неопределившегося номера. Подруги бы определились, а кроме них сообщение мог отправить только Колдун — если он рядом, то поможет. Вздохнув немного спокойнее, Джульетта открыла сообщение. «Прячься и беги». Она нервно сглотнула — от боевого настроя, и так, прямо сказать, не особо сильного, не осталось и следа. Судя по сообщению, он прекрасно знает, где «лунная» Ведьма, и в каком она положении. Он обещал помочь, если им троим потребуется — и вот помог… Не пришёл, а предупредил. Нужно выбираться: для начала как-то выскользнуть из «мышеловки». Всего в десятке шагов, насколько Джульетта помнила, стояла трибуна — ближайшее укрытие, до которого нужно добраться незамеченной: мелькнуть и надеяться, что убийца в этот момент смотрел в сторону. Других вариантов не оставалось.
Джульетта подкралась к двери, пригнулась, задержала дыхание… Снаружи грохнул случайно зацепленный в темноте стол — как хлопок стартового пистолета. Она бесшумно выскользнула, серой мышью метнулась к темнеющему на фоне окна возвышению — и смогла дышать, только забравшись с ногами в деревянную коробку трибуны. Заметил или нет?
Мгновения тишины тянулись бесконечно — он тоже прислушивался, возможно, опасаясь привлечь внимание охраны, а возможно к действиям Ведьмы: заметил и теперь раздумывает, как ловчее её достать… Шаги возобновились, по-прежнему тяжелые и медленные, неловкие — шаги существа, обделённого даром ночного зрения. Он прошёл мимо и скрылся в маленькой комнате.
Джульетта выглянула, прислушалась и, выбравшись из укрытия, бесшумно побежала к выходу. Лишь бы не зацепить стол, лишь бы не наступить в кровь, лишь бы это существо оставалось там подольше. И ленты! Главное, не порвать жёлтые полицейские ленты, но и проскользнуть между ними не секундное дело — придётся остановиться и осторожно вписаться в просвет.
В пяти шагах от двери она резко сменила направление и мелькнула за опрокинутый стол — прислушиваясь, принюхиваясь и готовясь к последнему рывку. В этот момент в аудиторию вошёл ещё кто-то. Постоял у входа и, подобно первому, неловко ступая, двинулся вглубь — к маленькой комнате.
Да сколько же их? Хорошо если только двое: один орудовал здесь, второй — в церкви «Доброго пастыря», тогда, раз они собрались в колледже, Розали точно в безопасности. Но, получается, что, по мнению Колдуна, «лунной» Ведьме даже в полнолуние не справиться с… кем?
Гриммы? Джульетта вздрогнула и сжалась в крохотный неприметный комочек. Подобной силой могли обладать Гриммы, вот только зачем им уничтожать не самую многочисленную группу Ведьм в не самом крупном и не самом стратегически важном городе? У них не было ничего нужного Гриммам или Королевским семьям, которым те служили. Ну, раздавят их — и тогда в Портленд придёт ещё менее сговорчивый клан Стефании — глупо…