========== Письма старому другу ==========
Посылаю тебе, Постум, эти книги.
Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги?
Все интриги, вероятно, да обжорство.
(с) Бродский
Эддард Старк любил своего друга Роберта Баратеона, но терпеть не мог Королевскую Гавань. «Улицы какие-то кривые, дома, дома, тыкаешься, как безголовый, - вспоминал он порой, сидя у камелька с кувшином вина. – То ли дело у нас на Севере – тайга да тундра, тундра да тайга. Выйдешь с утречка, мороз, простор, вдоль дороги мертвые с косами стоят – это, значит, Болтоны проезжали, собаки их заешь. Сядешь на оленей, дашь переднему по горбу…» В этот момент верный слуга обычно убирал от лорда Винтерфелла кувшин, чтобы хозяин утром не мучался с похмелья, и заводил печальную северную песню. Лорд Старк слушал, подперев кулаком щеку, потом задумчиво запускал руку в бороду, а потом откидывался в кресле и засыпал.
Роберт Баратеон тоже любил своего друга Эддарда и частенько вспоминал, как они в молодости давали всем джазу – Таргариенам, бочонкам вина в придорожных трактирах и поселянкам, разносившим это вино. Но годы дворцовых излишеств наделили Роберта огромным пузом, одышкой и бессонницей, и о дальних странствиях и подвигах он теперь только вспоминал. Наяву же он предпочитал сражаться с кабанами, да и то чаще с жареными. Поэтому когда старший друг его и боевой товарищ Джон Аррен отошел к праотцам, король Роберт подумал немного о том, что стоило бы съездить к Эддарду лично, чтобы предложить ему стать десницей короля после Джона, подумал еще, да и махнул рукой, решив отправить посольство.
«Дражайший друг наш, прославленный лорд Эддард! – начал Роберт официальное письмо, которое должен был вручить его посланник. – Мы, милостью богов, король Роберт, первый своего имени, Король Андалов и Первых Людей, благодарим тебя за твою давнюю и верную службу и желаем процветания твоему дому…»
Роберт нанизывал пышные формальные фразы и все никак не мог достигнуть цели письма, а мысли его блуждали совсем в другом направлении. Он думал о том, что жена его, по всей видимости, ведьма, и надоела ему хуже горькой редьки, что детей своих он почти не знает, и тем, скорее всего, сохраняет себя от лишних расстройств. И еще он думал о том, что теперь вряд ли хватит у него духа приехать в Винтерфелл, смотреть на крепкую и дружную семью Эддарда, спускаться к гробнице Лианны и с горечью думать целыми днями о том, какой могла бы быть его жизнь и какой она стала. «Надо было отдать корону Эддарду, пропади она пропадом! – подумал Роберт. – Да Нед бы не взял, он-то всегда умел признать, если что-то было ему не по плечу и не по масштабу. Впрочем, идея – всучу-ка ему своего чертова принца, который с малых лет у меня во дворце кошек мучает, словно Болтоны его покусали. Авось Старки вправят ему мозги, они все ребята крепкие и добрых правил». Роберт дописал в конец официального письма, что сын его, принц Джоффри, желает предложить свою руку и сердце прекрасной дочери лорда Эддарда, довольно ухмыльнулся и сел писать настоящее мужское письмо своему товарищу по оружию Неду.
Король Роберт не задумался о том, что почтовые вороны летают быстрее, чем путешествуют королевские посланники, и уж тем более по дороге не пропивают в кабаках прогонные, и потому Эддард Старк получил его дружеское письмо раньше официального.
«Здорово, братан! – прочитал Эддард, взобравшись на крепостную стену, чтобы чужие глаза не увидели случайно сокровенные мысли короля, а чужие уши не услышали, как он ржет над его слогом. – Ну что, приехал к тебе Мерин Трант, эта говорящая жопа? Он только и знает, что волочиться за девчонками, да к тому же за такими, которые только что перестали играть в куклы. Так что, если ты его уже выслушал, напихай ему в потылицу да гони его в ближайший бардак, там ему самое место. А ежели с поличным его застукаешь да казнишь по закону тайги, то очень меня обяжешь, я бы сам давно такие законы ввел, да Джон все противился, говорил «не сделает ли из этого народ Вестероса ошибочных выводов». Кстати, если послы до тебя еще не доехали, Джон-то нас с тобой осиротил, особенно меня. Сколько он воевал – ничего, сколько пил – ничего, а как за книжки взялся, тут и смерть его пришла.
Я и подумал, Нед – приезжай ко мне, а? Ну в смысле не только в гости, выпить-закусить, хотя и это, конечно, тоже. А насовсем приезжай, будешь у меня вместо Аррена, правой рукой. Я понимаю, Нед, что эти все дела не по нашему масштабу, мы с тобой просто два рыцаря. Помнишь, как Аррен про нас еще в молодости говорил: «два паладина – это сила». Ну ты-то помнишь, конечно, он не совсем паладинов тогда поминал. Но все-таки, два рыцаря больше одного, как-нибудь бы да отмотались бы. Или сэра Барристана еще третьим бы взяли – у него тут единственного, по-моему, есть и голова, и совесть. Черт его, правда, ведает, кому эта его совесть принадлежит.
Но остальные, Нед, ну это просто мое почтение. Черт меня дернул связаться с Ланнистерами – они только и знают, что со мной своим мнением делятся. Заходишь к ним со своим мнением, а выходишь с ихним – и главное, так задурят голову, что и сам забудешь, что думал и почему, только их хитровыдранные схемы в голове роятся. Потом Бейлиш этот, помнишь, которого ты на свадьбе с лестницы спустил, потому что он к жене твоей лез. Он, сука, слова не скажет прямо, все какие-то интриги плетет, даже отлить ходит со смыслом. Приехал бы ты, ахнул бы его об стенку разок, посмотрели б с тобой, что он там на самом деле думает.
В общем, что тут писать – приезжай, сам увидишь. И еще просьба – возьми к себе на время моего старшего, у тебя кстати и дочка подрастает. Я мало им занимался, вот и вырос он у меня наизнанку. Выправишь парня, породнимся с тобой наконец».
Эддард сложил письмо короля, спрятал его за пазуху, как в юности, и пошел готовить замок к приезду посланника. Уезжать он, конечно же, никуда не собирался – может, с глазу на глаз Роберт его бы и уговорил, но на бумаге слова были странными и забавными, и не было в них той тоски и печали, которые вылились бы из сердца короля, если бы Нед и Роб снова засиделись до утра в окружении пустых бутылок. «Царствуй, государь, в Королевской Гавани, - повторил Эддард себе под нос древнее северное присловье, - а мы, Старки, у себя на Севере».
Эддард не стал заставлять короля ждать и засел за ответ уже на следующий день после того, как спровадил послов. Разумеется, покидать родной замок и тащиться за тридевять земель за сомнительной властью он не собирался, хотя жена и пыталась сбить его с панталыку, уверяя, что отказ от власти король примет за свидетельство коварных замыслов. «Даже называла меня как-то этак, - попытался вспомнить Эддард, уважавший свою жену за культурность. – То ли суфражистом, то ли сепаратистом».
Эддард, конечно, ответил жене, что Роберт разгильдяй, но не дурак, и потому не подумает, что Эддарду пришла охота единственно на свой счет содержать Ночной дозор, в одиночку возиться с Железными Островами и контрабандистами из Браавоса, а также постоянно держать сотни людей на Перешейке.
Вот что действительно не давало Эддарду покоя, так это как начать послание. «Здравствуй, светлейший», - написал Эддард, и представил себе, как король фыркнет и за глаза обзовет его булочником. «Привет, Роберт», - написал Эддард, но это вышло совсем уж по-детски.
«Здорово, светлейший ты обалдуй, - начал наконец Эддард, вспомнив, как они с королем в молодости писали письма своим соперникам и как «Ответ повстанцев королю Эйрису» теперь передается в народе из уст в уста. – Месяц у нас такой же, как и у вас, а ребята мои несколько месяцев назад нашли на севере лютую волчицу. – Эддард представил себе, как Роберт хмыкнет, узнав, что на Севере есть еще север, и понял, что попал в нужную колею. – Лютая волчица сдохла сама (уж не буду врать, что уложил ее красивым ударом меча), но оставила ребятам лютых волчат. Волчата в натуре люты, как говорят урки у нас на Стене, - один твоему сэру Мерину чуть яйца не откусил. Север вообще извращенцев не любит.
Сына твоего с удовольствием приму – помнишь, как Аррен, упокой боги его душу, постоянно хотел отправить нас с тобой куда-нибудь на лето за все наши грехи? Учитывая нашу длину лета, это он толково тогда придумал. И сына Аррена с золовкой моей давай шли сюда, чем больше детей, тем веселее. Слышал, кстати, что ты после Аррена восточные земли хочешь Джейме Ланнистеру под управление отдать – ты подумай, как по мне, так ему и королевские покои доверить нельзя. А если ты скажешь, что тому королю туда была и дорога, то оно, пожалуй, и так, но ведь про Долину так потом не скажешь, что туда ей и дорога. Неудобно может получиться.
За приглашение спасибо, дети подрастут, может, соберусь. А если хочешь знать мое мнение, должность десницы какая-то идиотская, ты ж воевал, ты же знаешь, что в отряде может быть только один командир. Сколько у тебя там в Малом Совете – человек семь? Это даже вообще не отряд, а мелкая банда, - в этом месте Эддард представил, как король с удовольствием похохатывает. – Я прижму казнокрадов – они побегут тебе жаловаться на меня, ты прижмешь – они ко мне побегут. Так и будем с тобой бегать друг к другу, выяснять, кто где нам врет. Ты лучше приди к ним на заседание разок, построй их и потребуй бумаги – мигом деньги в казне появятся.
А как обрыднут они тебе совсем, брось их всех да приезжай ко мне – за Стеной мамонтов видали и белых медведей, совсем близко подходят. А Бенджен божится, что третьего месяца на какого-то неубиваемого медведя наткнулся – забить не забил, но отпинал изрядно».
========== Пришли гости, откуда не ждали ==========
Странный гость! Подозрительный гость!
Как мы можем тебе довериться?
(с) Есенин
Когда Эддард в последний раз перечитывал свое письмо к Роберту, стоя, по своему обыкновению, на крепостной стене, он увидел вдалеке довольно большой отряд и, приглядевшись, узнал герб Ланнистеров. Поскольку Эддард ждал прибытия принца Джоффри, первой его мыслью было, что Серсея совсем охренела и вернула себе девичью фамилию. Но эту мысль он быстро отмел как неорганизованную, и начал прикидывать, кто же из Ланнистеров пожаловал по его душу.
Ланнистеров лорд Старк ненавидел откровенно и от чистого сердца. «Если это Тайвин, старый черт, то я его в сортире замочу», - проворчал Эддард, вспоминая вчерашний разговор с женой, которая обвиняла Ланнистеров в смерти Джона Аррена и предлагала какое-то бабское решение проблемы: отправиться в столицу, стать десницей короля, расследовать дело и разоблачить заговор. Наверно, там была еще масса промежуточных шагов, которые Эддард прослушал, потому что, на его взгляд, дело решалось просто: перерезать Ланнистеров, да и дело с концом. А потом выпить за их упокой с Робертом и пойти набить морды братьям Клигейнам. Два паладина – это сила, недаром же покойный Аррен говорил. А Клигейны, молодая шпана, совсем оборзели. Дать бы им молотком по голове.
Пока Эддард представлял себе, как Роберт, волшебным образом сбросив пузо и пятнадцать лет, дает своим молотом по шлему Грегору Клигейну, чтобы тот помнил, кто тут первый парень в Вестеросе, процессия подъехала поближе, и Эддард вернулся к мыслям о том, кто к нему пожаловал.
«Если это Джейме, блудодей, то я ему руки оборву, как только он за моих служанок примется. Ну хотя бы одну», - решил Эддард, но пригляделся и увидел наконец, что в процессии едет Тирион, единственный Ланнистер, которого Эддард не считал сволочью и даже радушно принимал некоторое время назад, когда Тирион ездил на Стену и вернулся обратно, предваряемый добрыми отзывами от Ночного Дозора. Тем не менее, мысли о Ланнистерах уже привели Эддарда в желчное состояние и породили у него желание хорошенько выбранить кого-нибудь со стены, пусть даже Тириона он бранить не хотел.
- Эй, дурила! – крикнул Эддард со стены, когда процессия подъехала поближе, рассудив, что Тирион, известный своим умом, на такое приветствие не обидится.
- Здорово, борода! – крикнул Тирион, закинув голову, и Эддард в очередной раз подивился, как карлик при этом не падает навзничь – по его понятиям, такая большая голова должна была перевесить такое маленькое тельце.
- Я слыхал, ты дочку замуж выдаешь? – снова крикнул Тирион, остановив лошадь.
- Выдаю, - немного ошарашенно ответил Эддард, который не собирался вообще-то обсуждать семейные дела с крепостной стены и потому почувствовал желание выбранить и Тириона. – А ты в женихи метишь, что ли, образина ты эдакая?
- Я просто на свадьбе выпить хочу, - ответил Тирион, пропустив «образину» мимо ушей, потому что в его нелегкой жизни это был скорее комплимент.
- Рановато ты подтянулся, - проворчал Эддард и почему-то почувствовал сильную жажду. – Ну заезжай.
Сидя за длинным столом в главном зале и поочередно созерцая то мутный северный рассвет за окнами, то своего неожиданного собутыльника, Нед Старк никак не мог сообразить, как в такого небольшого паренька может вмещаться столько еды и выпивки. Шутка ли, даже мейстера Лювина упил под стол, а ведь старик в своей лаборатории пьет только спирт, и потому за столом хлещет вино как воду.
- Слышь чего, - обратился Нед к своему собутыльнику, когда тот закончил рассказывать очередную застольную байку о том, как он устроил одному рыцарю красную свадьбу, решив пить только белое, закусывать только клубникой, а потом заблевав весь стол. – Черта ты там орал под стеной, что я дочку замуж выдаю? Я, может, еще не выдаю.
- Так ты понимай, - ответил Тирион, и Эддард с суеверным страхом увидел, что гость практически трезв. – Может, парень тебе еще не глянется. А он тебе вполне может не глянуться, козлина он еще тот. Не дашь же ты наследному принцу от ворот поворот? А теперь слухами земля полнится, понаедут к тебе в ближайшие месяцы и соседи, и не соседи. Не глянется парень – напишешь королю, что дочка дура, влюбилась в другого, а выдавать замуж не по любви последнее дело, уж он-то, да с тобой в таком вопросе согласится.
Эддард Старк любил хороших гостей, но не забывал и о своих прямых обязанностях. Впрочем, о теперешней обязанности он с удовольствием бы забыл: на дальних постах около замка задержали дезертира из Ночного Дозора. «Вот ведь Бенджен упустил», - с досадой подумал Эддард. Брат Эддарда Бенджен Старк был в Ночном Дозоре начальником разведки и в свободное время ловил дезертиров, большинству из которых не удавалось далеко от него убежать. Пойманных дезертиров положено было казнить, но Бенджен бил их смертным боем и, если за ними не находилось особых грехов, возвращал их по месту службы. «Ночному Дозору нужен каждый человек, - говаривал Бенджен Старк. – Зачем же бесцельно убивать его, когда лучше приставить к делу!»
Нынешний дезертир к тому же просил дать ему поговорить с лордом, утверждая, что у него есть важная информация, но Эддард подозревал, что дезертир просто собирается умолять о пощаде. Эддарду не хотелось его слушать, потому что по закону дезертира все равно придется казнить, но и не выслушать его Эддард не мог. К тому же за Эддардом и его сыновьями, которым следовало учиться править и вершить суд, увязался любопытный Тирион, и Эддарду было интересно посмотреть, что Тирион за человек и как он отреагирует на мольбы пленника о пощаде.
Дезертир встретил Эддарда Старка спокойно и просто. Он был стар, но еще крепок, и, вероятно, начинал службу тогда, когда Вестерос еще не был истощен безумствами короля Эйриса и гражданской войной. В те времена, о которых теперь мало кто помнил, Ночной Дозор был сильнее, а его члены славились боевой выучкой и военной выправкой и еще не напоминали банду оборванцев под руководством нескольких чудаковатых лордов.
И тем не менее, дезертир, стоя перед лордом Эддардом по форме, нес совершенную дичь про бой с Белыми Ходоками, истребившими его группу разведчиков и отправившими по его следу оживших мертвецов. Эддард выслушал его, недовольно мотнул головой и вышел.