Согласно орденской легенде, именно эти слова сухощавый падаван Думитру Дуку сказал магистру Тивокке, когда прославленный вуки заявил, что нигде не бывает таких застолий, как на Кашиике. Предложенное Дуку соревнование в застольной доблести магистр Тивокка проиграл, и за это ему через неделю пришлось лезть на главную башню Храма и кричать оттуда, что он Кинг-Конг. Когда эта история дошла до Йоды, он в первый раз задумался, не вырастет ли из его падавана что-нибудь не то.
На стороне брата Оби-Вана была Сила. На стороне отца Тука было огромное чрево и годы тренировок. Сначала у состязающихся в искусстве пития кончилась баранина. Потом закончился лук.
- Не посоревноваться ли вам в чем-нибудь еще? – предложил Робин Гуд, опасаясь, что кончится и пиво и с утра всем вольным стрелкам придется пить из лужи.
«Оби, послушай его! – приказала Живая Сила. – Я тебе не искусственная печень. Сначала Дуку, потом Квай, ученичок его, теперь ты… Споите вы меня, окаянные!»
- Не мешало бы … пострелять, - признал отец Тук, вставая и разминая ноги. Вызывать брата Оби-Вана на кулачный поединок он уже опасался. – Вот только найдем хорошую мишень…
Учителя в Храме неоднократно пытались убедить юного Оби-Вана в том, что храбрость сама по себе ничего не значит, а важно следование воле Силы. Оби-Вана это убеждало только в том, что эти учителя сами ничего не стоят, что и подтвердилось при Мелиде, когда Сила приказала джедаям отступить и бросить мелидских подростков погибать на войне.
- А ну, стреляй в меня! – крикнул Оби-Ван, отходя на десять шагов и выхватывая тяжелый двуручный меч одной рукой с легкостью, которую он себе только что запретил. – Отобью три твоих стрелы – три щелчка тебе по лбу.
- Отец Тук, не стреляй! – попытался удержать хмельного монаха Робин, но тот уже отправил в Оби-Вана первую стрелу. Оби-Ван с легкостью принял ее на клинок. Вольные стрелки ахнули как один человек. Отец Тук выстрелил во второй раз.
- Еще стреляй! – потребовал Оби-Ван, даже не думая о том, насколько он близок к провалу. Отец Тук выстрелил в третий раз и поглубже надвинул шлем.
«Ты медитировать будешь или нет?» – спросила Живая Сила у Оби-Вана, когда тот уже засыпал.
«Иди в баню», - ответил невежливый Оби-Ван, переворачиваясь на другой бок.
«Джедай, на Силу не обращающий внимания, Темную Сторону слушает», - заметила Живая Сила назидательным тоном, очень похожим на тон магистра Йоды.
«Никого я слушать не хочу, - проворчал Оби-Ван, - я спать хочу».
Живая Сила некоторое время помолчала, но как только Оби-Ван захрапел, выдала такое колебание, что Кеноби подскочил.
«Ну ты как миллион голосов», - оценил Оби-Ван.
«Да что же это такое! – возмущенно воскликнула Живая Сила, не обращая внимания на подколку Оби-Вана. – Весь Храм, десять тысяч человек, медитирует часами. Совета моего ищет, единения со мной добивается. А этот, молокосос, разговаривать не хочет! Ну-ка, поговорил со мною, быстро!»
Оби-Ван вспомнил, как учитель Квай-Гон неоднократно говорил ему, что Живая Сила женского рода, и решил с ней пока не спорить.
«Что бы тебе с кем другим не поговорить, а?» - спросил Кеноби, садясь в медитативную позу и думая тем немного Живую Силу задобрить.
«Спят они в Храме своем все, - ответила Живая Сила. – Режим у них. А ну-ка, ногу по-другому положи!»
«Что я, ногой с тобой буду разговаривать? – тут же огрызнулся Оби-Ван, давая волю всей накопившейся падаванской досаде на методы магистра Йоды, который считал, что Силу можно слушать, только стоя на одной руке вниз головой. – Хотя я могу и ногой – как с отцом Туком вместо здрасте».
«Ну ты не обижайся», - уже примирительно сказала Сила, и Оби-Ван снова заметил себе, что учитель Квай-Гон был прав, утверждая, что чем меньше с Силой мы проводим, тем больше нравимся мы ей. Оби-Вану припомнился еще сенатор Палпатин, который однажды доверительно сообщил ему, что некоторых женщин пленяет требовательность и жестокость, но Кеноби решил, как и тогда, что Палпатин просто старый извращенец.
«Давай, спроси меня что-нибудь, - снова пнула Оби-Вана Живая Сила. – Про будущее, про судьбы Галактики. Всю правду расскажу, касатик».
«Ага, - скептически отозвался Оби-Ван. – Про то, что что-то там не видно взгляду. Скажи лучше, где тут ручей – пить хочу».
«Грубый, невозвышенный мужлан! – возмущенно воскликнула Живая Сила. – Направо твой ручей, через кусты».
После бесед с Живой Силой Оби-Ван проснулся довольно поздно. В лагере вольных стрелков царило мрачное оживление. Сначала Оби-Ван думал, что мрачность объясняется общим похмельем, но потом в середине поляны появился Робин Гуд.
- Братья! – воскликнул Робин. – Что мы клялись сделать, если кто-то из нас попадет в руки шерифа?
- Освободить! – в один голос ответили стрелки.
- А если придется ради этого идти на смерть?
- Идти на смерть!
Оби-Ван поправил оба меча, на поясе и за спиной, и порадовался тому, что с утра по джедайскому обычаю привел себя в порядок. Правда, на медитацию и очередные разговоры с Живой Силой его не хватило, но Живая Сила пока не требовала внимания – вероятно, джедайский Храм проснулся раньше Оби-Вана.
За размышлениями о Силе Оби-Ван не заметил, как к нему подошел Робин.
- Чужеземец, - сказал Робин Гуд. – Ты великий воин, но ты пока не один из нас, и было бы несправедливо вести тебя в битву вместе со всеми. Но если, - Робин замялся, не зная, правильным ли будет это предложить, - если ты согласишься идти с нами, некоторые из нас в первый раз со своего рождения возблагодарят небеса.
- Это кто кого еще в битву поведет, - немного заносчиво ответил Оби-Ван, о высокомерии которого в свое время сокрушался сам Йода.
Вилли Статли был из тех редких людей, которые честь ставят много выше жизни, а смерти боятся не больше, чем пустяковой раны. Промозглым холодным утром, стоя со связанными за спиной руками на опушке родного леса, Вилли глубоко вдохнул воздух и оглядел собравшихся вокруг слуг шерифа так, словно он только что побил каждого из них в поединке.
- Слышь, шериф, - хрипло сказал Вилли Статли. – Прикажи своим людям вернуть мне мой меч. Я хочу погибнуть в бою, даже если против меня будет вся твоя дружина.
- Ты будешь повешен, - пролаял шериф, глядя на Вилли слезящимися от раннего пробуждения глазами. – Ваша деревенская мразь не заслуживает права на честь.
- Развяжите мне хотя бы руки, и я посмотрю, как вам удастся повесить меня, - огрызнулся Вилли, отпихивая двух слуг шерифа, которые хотели схватить его под локти, но к ним на помощь тут же подоспели еще четверо.
- Тащите его! – приказал шериф, но Вилли Статли в очередной раз вырвался и сам шагнул к виселице. Вилли уходил из мира с песней.
Привет вам, тюрьмы короля,
где жизнь влачат рабы!
Меня сегодня ждет петля
и гладкие столбы.
Прости, мой край!
Весь мир, прощай!
Меня поймали в сеть.
Но жалок тот,
кто смерти ждет,
не смея умереть!***
Оби-Ван, наблюдавший за этой сценой из кустов, заметил, что Вилли Статли намного убедительнее десятка магистров, вещающих про то, что нет смерти, а есть Сила. Кеноби положил руку на меч и вышел из кустов навстречу Вилли.
- Вы не хотите казнить Вилли Статли, - сказал Оби-Ван конвоирам и почувствовал прилив озорства. – Вы хотите набить морду шерифу Ноттингемскому.
Но стражники, вопреки его ожиданиям, не развернулись к помосту, где восседал шериф, и даже не остановились. Они схватились за горло и медленно осели вниз, словно кто-то применил на них форсгрип от всей ситхской души.
«Эй, Сила! – удивленно воскликнул Оби-Ван. – Ты там как, живая?»
«Здесь я, - проворчала Живая Сила, и шериф турманом слетел с помоста, хотя Оби-Ван о нем даже не думал. – Ох, и злая же я с похмелья! Думаешь, с чего бы это в Храме сухой закон всегда был?»
«Чтобы Йода не чудил?» - предположил Оби-Ван.
Сила на это ничего не ответила, но немного подобрела.
«Еще только попробуй кто нажраться, как ты вчера, - ворчала Живая Сила, помогая Оби-Вану отбивать стрелы слуг шерифа и очень нехотя защищая по его приказу Робина и отца Тука, которые сразу ринулись в самый центр боя. – Только попробуйте, алкаши – Храм вам пожгу на хрен. Падаванов перережу. Задурю кому голову – и привет. А вот ты – ты хочешь дать пинка шерифу Ноттингемскому!»
Шериф, который к середине сражения кое-как выбрался из грязи, в которую его окунула Живая Сила, снова свалился в нее от пинка своего оруженосца.
Спустя неделю после позорного боя, который он, стараниями Живой Силы, провел хрюкая в грязи, шериф Ноттингемский устроил рыцарский турнир, чтобы восстановить свое пошатнувшееся реноме. Шериф серьезно готовился к тому, чтобы явить чудеса рыцарской доблести и подкупал чужих оруженосцев, чтобы они подрезали подпруги его соперникам и вручали им трухлявые копья. В Шервудском лесу тоже думали о турнире.
- Слушай, брат Оби-Ван, - сказал Робин Гуд, хлопнув по колену сидящего у костра Оби-Вана. – А почему бы и тебе не поучаствовать в рыцарском турнире, если дядюшка шериф все равно не дает мне пострелять? Видит Бог, это будет знатная потеха.
- Да доспехи у нас… – предупредил отец Тук. – Старые, да и те такие, что ни один кузнец не починит.
- А зачем нам кузнец? – спросил Оби-Ван. – Нам кузнец не нужен. Обойдусь без доспехов.
Робин Гуд с удивлением посмотрел на Оби-Вана, но, вспомнив последний бой, подумал, что Оби-Ван, возможно, прав.
Утром перед турниром Оби-Ван учился верховой езде. «На чем я только не ездил, - думал Оби-Ван, стискивая бока диковинного для него непарнокопытного коленями. – Но! Очень быстро, залетная, мамма миа!» Оби-Ван разогнался и с помощью Силы проткнул копьем кряжистую осину, но и сам болезненно получил веткой по ребрам.
- По-моему, готов, - сказал отец Тук, надевая шлем и вместо забрала прикрепляя к нему кусок кольчуги, похожий на вуаль. – Брат Оби-Ван, ты уверен, что тебе не нужны доспехи?
- Странствующий рыцарь Оби-Ван вызывает на бой доблестного рыцаря Гая Гисборна! – возгласил герольд, и на арену въехал брат Оби-Ван в джедайской одежде, похожей на монашескую рясу, и с мятым шлемом на голове.
- Щит не забудь, - подсказал ему отец Тук.
- Ох уж мне эта обязательная программа! – нетерпеливо ответил Оби-Ван, надевая щит на руку.
Гай Гисборн даже поднял забрало, с насмешкой оглядывая своего необычного соперника. Оби-Ван подумал, что он ему это припомнит.
- Давай, святоша! – крикнули Оби-Вану из толпы. – Хрясни этого крестоносца крестом по темечку!
Оби-Ван взял копье наперевес и поскакал навстречу Гаю Гисборну. Гай Гисборн, усмехнувшись под шлемом, поднял копье, чтобы попасть Оби-Вану в незащищенную шею, но непонятная сила пригнула его копье вниз, и оно ударило в щит Оби-Вана, сломавшись надвое.
- Бой продолжается на мечах! – возгласил герольд, и в этот момент что-то довольно ласково ссадило Гая Гисборна с лошади.
- Вот это уже по мне! – воскликнул брат Оби-Ван, спешиваясь и выбрасывая щит к ситховой матери. – Нападай, железненький!
«Что же это за народ такой, - с досадой подумал Оби-Ван через три минуты, за которые доблестный рыцарь Гай Гисборн два раза остался без меча и три раза полежал на земле. – Даже тупое Джем-со толком разучить не могут. Будет у меня ученик – обязательно отсоветую ему, объясню, что это топорный стиль.»
- Как видишь, мое кунфу кунфуевее твоего, Гай Гисборн, - сказал Оби-Ван, с улыбкой вспоминая единственного нормального магистра Ордена графа Дуку, который был учителем Квай-Гона и большим шутником, так что от некоторых его шуток падаван Кеноби порой хромал с неделю. – Придется тебе уступить.
Толпа приветствовала Оби-Вана громкими криками, и шериф Ноттингемский понял, что ему придется признать странствующего рыцаря Оби-Вана победителем турнира.
- Странствующему рыцарю предоставляется право выбрать прекраснейшую из дам королевой турнира, - с досадой сказал шериф, и Оби-Ван сильно пожалел о том, что на турнире не присутствует Сири Тачи – выбрать другую девушку у него не хватало ни желания, ни совести.
«Тщеславие и привязанность на Темную Сторону вас приведут», - тут же вставила свое слово Живая Сила, которой надоело молчать.
«А ей все равно было бы приятно, - благодушно ответил Оби-Ван. – Даже если бы она перед этим мне проиграла. Вообще надо бы в Ордене что-то такое ввести».
- Что он делает? – недоуменно спросил Маленький Джон у Робина, наблюдая за тем, как Оби-Ван прохаживается вдоль толпы, игнорируя набеленных дам на трибунах, и приближается к помосту шерифа.
- По-моему, он объявляет королевой турнира шерифа Ноттингемского, - ответил Робин, начиная хохотать.
__________
*** Песня Вилли Статли тоже принадлежит перу Роберта Бернса и тоже в переводе Маршака, как и эпиграф.
========== Шериф Ноттингемский наносит ответный удар ==========
И скрываются до срока
Даже рыцари в лесах:
Кто без страха и упрека -
Тот всегда не при деньгах!
(с) Высоцкий
Брат Оби-Ван с наступлением зимы начал отвечать в отряде Робин Гуда за продовольствие. Даже когда Шервудский лес засыпало снегом, Оби-Ван уходил на охоту и неизменно возвращался с кабаном или оленем на плечах.
- Вот это мой ученик, - довольно говаривал на задании учитель Квай-Гон, с усмешкой глядя на остальных спутников. – Ушел в самоволку, встретил спидер, вернулся на спидере. Встретил аборигена – вернулся с информацией. Встретил ранкора – вернулся с вырезкой.
(«Встретил поселянку – вернулся с засосом», - смеясь добавлял Квай-Гон, если Оби-Ван без лишнего шума возвращался сразу в их палатку. А однажды, когда ему пришлось защищать Оби-Вана после годичного отсутствия, Квай-Гон с гордостью заявил Совету: «Год ходил, но вернулся с победой!»)
Оби-Ван улыбнулся, вспоминая учителя, и зашлепал дальше по раскисшей зимней дороге. Снег в Англии не ложился надолго, постоянно тая и превращаясь в грязь, что делало охоту и последующее возвращение с многопудовой тушей на плечах намного труднее. Оби-Ван по-прежнему ходил на охоту без лука, предпочитая световой меч, а потому уходил подальше, чтобы никого не встретить.
Двигаясь своим обычным бодрым шагом, Оби-Ван с оленем на плечах догнал всадника, который ехал по лесной дороге, отпустив поводья. На всаднике была хорошая, но очень поношенная одежда, а на поясе у него висел добрый меч, на рукояти которого отсутствовало несколько бывших там когда-то драгоценных камней.
- Добрый человек! – крикнул Оби-Ван печальному рыцарю. – Помоги довезти добычу!
Оби-Ван сам был не местный, а потому не знал, что леса и дичь в них принадлежат кому-нибудь из местных аристократов, а не оборванцам вроде него, и показываться рыцарю на глаза со свежеубитой тушей на плечах небезопасно. Впрочем, у Оби-Вана под плащом болтался верный световой меч, который позволял ему не заморачиваться о местных обычаях.
- Давай, - просто ответил рыцарь, спрыгивая в грязь и словно радуясь тому, что нашлось дело, способное отвлечь его от его мрачных мыслей.
Оби-Ван закинул тушу на спину коню и немного встряхнул его Силой, потому что конь начал хрипеть и артачиться от запаха убоины. Рыцарь взял своего коня под уздцы и пошел рядом с Оби-Ваном по раскисшей дороге.
Некоторое время они прошли в молчании, пока Оби-Ван не увидел знакомое дерево, по которому он замечал дорогу.
- С меня причитается за помощь, - сказал Оби-Ван, сворачивая с дороги, и рыцарь повернул за ним. – Сегодня мы с тобой хорошо попируем.
- Я смотрю, Оби-Ван сегодня вернулся с действительно богатой добычей! – крикнул Робин, завидев Оби-Вана в компании убитого оленя и живого рыцаря.