— Но твои сны…
— Это просто сны!
Гарри ответил слишком быстро, чтобы отмахнуться от подозрений.
— Видел бы ты себя по утрам. На тебе же лица нет!
— Правда? — Гарри с притворным ужасом ощупал свой нос и поправил очки, прежде чем торжественно заявить: — Ты ошибаешься!
— Хотел бы я ошибаться. Кого ты там видишь?
Гарри вздрогнул и бросил быстрый взгляд на стол Слизерина — как показалось Сириусу, отыскивая взглядом Нюнчика. Но такого просто не могло быть! Или могло?
— Снейпа, что ли?
Или Сириус угадал, или предположение оскорбило Гарри настолько, что он несколько мгновений не находил слов, а потом выдохнул:
— Издеваешься?!
— Нет?
— Конечно, нет!
Только вот Сириус был почти уверен, что Гарри лжёт. Ну, или многое недоговаривает, потому что в это мгновение он показался слишком смущённым и слишком напуганным. Но это точно не могло помешать Сириусу попытаться помочь. Хоть как-то.
— Гарри, ты это… если что, то ты можешь на меня рассчитывать. Во всём!
— Спасибо, Бродяга!
Кажется, Гарри даже вздохнул от облегчения. Вполне возможно, он и собирался обратиться к Сириусу за помощью, поэтому не было ничего зазорного, чтобы внимательнее наблюдать за Гарри. На случай, если он вдруг не успеет позвать, а будет очень надо. Хотя, может, Сириус просто искал себе оправдания.
Карта Мародёров всегда хранилась у Джея, но сейчас она оказалась нужнее Сириусу. Как ещё можно отследить в огромном замке одного человека? Особенно, если тому в любой момент могла потребоваться помощь. Вот Сириус и следил, поначалу не понимая происходящего, пока не догадался вывести на карту вторую точку, обозначенную как «Северус Снейп». И вот тогда стало совершенно ясно, что «Гарри Поттер» просто-напросто следит за «Северусом Снейпом», умудряясь оставаться незамеченным.
Само по себе это тоже было странно, ведь паранойю Нюнчика годами взращивал сам Сириус, нападая из самых неожиданных мест и в одиночку, и вместе с Джеем, и во главе дружной компании мародёров. А ещё Гарри стал пропадать в библиотеке, явно стараясь отыскать какую-то информацию. Знать бы ещё какую. Не то чтобы Сириус считал себя мастером в этом деле, но вдвоём было бы гораздо проще что-то найти. Хотя, конечно, если представить, как они вдвоём сидят в библиотеке за тесным столом, невольно соприкасаясь локтями и коленями… наверное, всё же Гарри прав, что не позвал Сириуса. Жаль только, что этих здравых рассуждений надолго не хватало.
Спать Сириус тоже стал плохо, причём его бессонница никак не была связана с лунным циклом и прочими мистическими вещами. Ему достаточно было подумать о том, что интерес Гарри к Нюнчику может иметь и иной характер, нежели простые наблюдения. Ведь даже Эванс долгое время крутила носом, выбирая между Джеем и этим унылым уёбищем. Хотя Джей, вне всякого сомнения, лучше какого-то там Нюнчика. И если раньше Сириус списывал такое на вывернутость мозга у женщин, то теперь просто не знал, что и думать.
Фантазия у Сириуса была отличная, и ему не составляло никакого труда представить Гарри, мечтающего о Нюнчике, хотя, конечно, это было больно и особенно противно. И всё-таки Сириус старался держать себя в руках, не давая воли воображению. В конце концов, интерес Гарри мог быть связан и со снами, и тогда картина приобретала совершенно другие очертания. Будучи Блэком, Сириус был наслышан о мудрёных проклятьях, заставляющих помимо воли привязываться к человеку, к которому не лежала душа. Мог Гарри попасть под такое проклятье? Конечно, мог! Тогда же, когда потерял память, а стало быть, стоило внимательнее отнестись к причудам его подсознания.
Но тогда получалось, что Нюнчик причастен к состоянию Гарри, а если учесть, с кем он в последнее время якшается, то становилось по-настоящему страшно. Такое тотальное лишение памяти могло быть первым шагом к воплощению какого-нибудь чудовищного плана по порабощению Гарри. И наверняка в то купе к нему должен был подсесть Нюнчик! Сириус вспомнил, что тот тоже хотел залезть в их вагон, а они с Лунатиком ему помешали… всё сходилось! И теперь получалось, что ключ к разгадке тайны Гарри надо искать у Нюнчика. Но Сириус не собирался сдаваться.
Неуместный человек
Глядя на сверстников, легко и непринуждённо выстраивающих отношения, Северус привык считать себя лишним. Его появлению никто и никогда не радовался, с ним не стремились заговорить, не говоря уже о том, чтобы одобрить, и не замечать его считалось хорошим тоном. Самым обидным было то, что Северус и сам бы не захотел иметь со своим двойником ничего общего. Но в любом правиле бывают исключения — ничем иным объяснить появление Лили в своей жизни Северус не мог. Она была его единственным другом, и боль от её потери со временем лишь усиливалась.
Как же сильно Северус хотел стать блистательным, остроумным, красивым, чтобы ему заглядывали в рот и смеялись даже не шуткам, а намёкам на них. И чтобы за его спиной всегда оказывались друзья, готовые прикрыть спину не только в бою. Такие мечты порой казались отвратительными ему самому — уж слишком этот образ напоминал его вечных врагов Поттера и Блэка! — но ничего сделать с этим Северус не мог и, представляя себя на месте то Поттера, то Блэка, ненавидел их ещё сильнее.
Вообще с врагами ему, можно сказать, повезло. Благодаря их прыти Северус оттачивал дуэльные навыки и заслужил в Слизерине репутацию сильного волшебника: шутка ли — один против четырёх! Поэтому его и заметили. Ну, как заметили? Мальсибер туманно намекнул, что знает место, где его навыки будут востребованы и вознаграждены по заслугам. Больше он не сказал ничего, но это не помешало Северусу домыслить самому: и как его примет глава невыразимцев, и как предложит работу, и как, наконец, можно будет съехать от родителей и начать новую жизнь. С нуля. С чистого листа. Именно так, как всегда хотелось. И вот тогда Лили пожалеет, что выбрала Поттера!
Втайне Северус надеялся получить «то-самое-предложение» уже летом перед седьмым курсом, но Мальсибер охладил его пыл, сообщив, что «там не хотят иметь дела со школьниками». Но ведь школьник школьнику рознь:есть такие идиоты, как Поттер или Блэк, а есть и другие, к которым Северус без ложной скромности относил и себя. К сожалению, это правило было безоговорочным, и оставалось только ждать, надеясь, что интерес к нему не утихнет.
В Хогвартс Северус ехал в отвратительном настроении, а когда вытаскивал неуклюжий чемодан из вагона, похвалил свою интуицию: мало ему было одного Поттера, как их стало двое. Хуже новости и не придумать, хотя когда у Северуса было иначе?
— Снейп, не спи!
Северус отвёл взгляд от пары Поттеров и почти равнодушно отметил, что Лили весело смеётся, о чём-то им рассказывая. И правда, почему бы ей не веселиться, если количество Поттеров превышает все разумные пределы. Злость на Поттеров и Блэка была тем сильнее, чем меньше внимания обращали на них остальные студенты. Словно только Северусу было дело до того, что эти чёртовы гриффиндорцы станут нарушать дисциплину на порядок чаще! Разумеется, второй Поттер отправился в Гриффиндор, увеличив компанию идиотствующих мародёров на одну палочку. Не то чтобы Северус ожидал чего-то другого, но иногда собственная правота не радовала.
Северус договорился встретиться с Мальсибером и Эйвери в «Кабаньей голове», где можно было не только поговорить, без риска быть подслушанными кем-то из сокурсников, но и выпить по стаканчику эля, а то и ещё чего покрепче. Алкоголь Северус не любил, но компания обязывала.
— Рассказывай!
Самым осведомлённым из них был Мальсибер, чей отец вращался в таких кругах, о которых можно было только мечтать. Собственно, его письма и давали почву для фантазий о невероятной карьере и блестящем будущем.
— Есть тайный Орден, — Мальсибер несколько раз щёлкнул пальцами, подбирая слова. — Наподобие тамплиеров, но гораздо серьёзнее, и имя им Вальпургиевы рыцари. Во главе стоит Великий магистр, чьё лицо скрыто маской. И все члены Ордена носят маски, не зная лиц друг друга.
— Зачем? — заинтересовался приземлённый Эйвери.
— Они дают Обет. Скрывать свой лик до тех пор, пока Орден не достигнет вершин власти и величия.
— А как они узнают друг друга? — не унимался Эйвери.
— У каждого на теле есть специальный знак, который служит признаком надёжности и позволяет хранить тайну.
— Ни хрена ж себе! — присвистнул Эйвери. — Это ж в каком месте должен быть знак, чтобы его никто не видел?
Северус тоже представил себе эти места, и ему заранее стало неловко — придётся обнажать их не только для нанесения знака, но и в случаях доказательства общности. А вдруг там будут дамы? Хорошо, что Мальсибер развеял эту дичь:
— Всё-таки, Эйвери, у тебя нет тонкости мышления! Как ты думаешь, почему студентам Хогвартса туда заказан путь?
— Так из-за знака же! Мы же в душ ходим. Общий.
— Снейп, скажи хоть ты этому идиоту, — Мальсибер устало потёр виски, явно подражая собственному отцу.
— Что сказать?
— Что для этих целей незачем задействовать интимные места.
— Незачем? — обрадовался Северус.
— Конечно! Всего-навсего знак на предплечье, который всегда можно скрыть длинным рукавом и обнажить, никого при этом не оскорбив.
Мальсибер говорил о получении этой метки как о деле решённом, а Северусу вновь стало страшно, что про него забудут, посчитав, что ему не место в этом Ордене. Именно поэтому он принялся убеждать Мальсибера в том, что ни о чём другом и не думал и мечтает об этой особой отметке практически с детства. Эйвери тоже загорелся:
— А что за знак? Роза и крест? Или перекрещенные мечи? Или меч с палочкой? Или факел?
Он закатал рукав, явно представляя себе этот знак отличия, и Северусу показалось, что он видит, как на предплечье Эйвери начала темнеть кожа. Мальсибер быстро накрыл его руку ладонью и горячо зашептал:
— Это череп и змея. Знак победы над Смертью!
Такое Северусу тоже было по душе, потому что розу на своём предплечье ему бы не хотелось видеть. Как и крест. Мечи вот, правда, были неплохи, но череп со змеёй гораздо круче.
«Кабанью голову» они покидали поодиночке, как и положено настоящим заговорщикам. Только в отличие от них Северус не выдал бы тайну даже под пытками. Особенно под пытками! Он представил себя окровавленного на дыбе и, хищно усмехнувшись, бросил несколько проклятий в куст с перезревшей ежевикой. А вот хрен вам всем! Не дождётесь! Северус завернулся в мантию и, мечтая о перспективах, которые перед ним открывались, побрёл по дороге, ведущей из Хогсмида. Если бы у него были деньги, то он мог бы зайти в пару лавок или даже купить кофе с пирожным в «Трёх метлах»… Проклятье! Ничего-ничего, он ещё будет есть омаров в дорогом ресторане и запивать их каким-нибудь ликёром, а пока…
— Какая приятная встреча! Не ждал, Нюнчик?
На этот раз Блэк был один, что сильно повышало шансы на победу.
— Как можно тебя не ждать? — Северус развязно ухмыльнулся. — Скучал, пупсик?
Первые проклятья взрыхлили землю и проредили кусты, растущие вдоль дороги, но это только раззадорило. Северус избавился от мешающей мантии и едва увернулся от проклятья, укрывшись за деревом.
— Куда же ты, сладенький? — поддержал игру Блэк. — Иди к папочке, так и быть, поваляю тебя в траве.
— Это ещё кто кого.
Проклятье Северуса почти достигло цели, но вёрткий Блэк пожертвовал своим манерным плащом и откатился в сторону.
— Уже выбираешь место, милашка?
— Не хочешь прилечь рядом?
Проклятья становились всё опаснее, и всё труднее было уворачиваться от них или прикрываться щитом. Пора было переходить в нападение. Только на беду Северуса это отлично понимал и Блэк, пытаясь перехватить инициативу. Их пикировка становилась всё похабнее, но никакого преимущества это не приносило.
— А ты должен хорошо сосать, — дыханье Блэка слегка сбилось, но это ничуть не мешало ему говорить гадости, — с таким-то языком.
— Прекратите!
Второй Поттер появился внезапно, как и положено настоящему Поттеру, только он почему-то не стал принимать участия в веселье, раз за разом выставляя щит между дуэлянтами.
— Гарри, я не понял, ты за кого?! — возмутился Блэк.
— За тебя! — раскрасневшийся Поттер продолжал держать щит.
— Но…
— Сюда идёт Макгонагалл!
Это была серьёзная угроза — декан Гриффиндора отличалась крутым нравом, и её принципы позволяли ей наказывать даже своих. Неудивительно, что Блэк мгновенно утратил желание драться и отступил. Северус счёл за лучшее скрыться в кустах, где без проблем можно было привести себя в порядок и починить разодранную одежду. Второй Поттер увёл Блэка, и Северус сильно удивился, когда Макгонагалл так и не появилась.
***
Северус никогда не считал себя параноиком, но в последнее время едва ли не шарахался от собственной тени. Ему постоянно чудилось чужое присутствие рядом и казалось, стоит лишь протянуть руку, и можно поймать невидимку, только вот все попытки Северуса были обречены на неудачу. Если невидимка и был рядом, то он ловко ускользал. Можно было злиться сколько угодно, а можно было попытаться спровоцировать его, чтобы заставить себя выдать. Чем больше Северус думал об этом, тем привлекательнее становилась идея.
Для начала надо было понять, кто это мог быть, чтобы бить наверняка. Первым кандидатом на роль невидимки, конечно же, должен был оказаться кто-то из мародёров, но этот «кто-то» не пытался как-то навредить, что придавало происходящему долю фальши. Конечно, нельзя было исключать и того, что эти сволочи готовили грандиозную пакость, но почему-то в это не сильно верилось. И Северус начал присматриваться ко второму Поттеру, резонно рассудив, что человек с такой фамилией априори должен вызывать подозрение. Одним фактом своего существования.
Самым странным в его поведении оказалось регулярное посещение библиотеки, что тоже наводило на определённые мысли. Особенно после того, как удалось заглянуть в список интересующей его литературы. Хорошо, что на своём факультете Северус был не самым популярным студентом, и до него никому не было дела, иначе ему вряд ли удалось бы придумать разумное объяснение своему поведению. Не то чтобы он следил за Поттером — так… наблюдал. И делал выводы. Только вот сохранять дистанцию было всё сложнее.
Библиотеку Северус считал своеобразной тихой гаванью, куда всегда можно было приползти зализывать душевные раны, и где среди пыльных фолиантов собственная жизнь казалось лишь песчинкой, не стоящей сожалений. Никто и никогда не покушался на его одиночество в этих стенах, как никто не пытался с ним здесь заговорить. Если, конечно, это был не Поттер, которому не писаны никакие правила!
— Снейп, а скажи мне…
— Тебя не учили, Поттер, что надо уважать чужое право на тишину и возможность спокойно позаниматься?
Кого-нибудь другого, может быть, и отрезвили презрение и холод в голосе Северуса. Но только не Поттера!
— Не будь занудой, Снейп! Я знаю, что ты владеешь легиллименцией и окклюменцией.
Северус потрясённо замолчал, уставившись на Поттера. О его интересе к ментальным практикам не знал никто! И никто не должен был знать, если только…
— Откуда, Поттер?!
В ответ этот ублюдок просиял, будто нашёл галеон. Ну, или ещё что-то, способное поразить воображение Поттеров.
— Всё сходится!
— Что именно у тебя сошлось? — ядовито прошипел Северус, пытаясь справиться со злостью на себя:так проколоться — это ещё надо было постараться!
— Если ты меня выслушаешь и не будешь перебивать…
— Я само внимание.
— Пожалуйста, не перебивай! Оно звучит ужасно, нелепо, но оно сходится!
— Мне уже страшно.
— Не ворчи хоть ты, а?
— Хоть я?! — это заявление возмутило Северуса до глубины души. — Хоть я, да? Мы с тобой не приятели, Поттер, и я…
— В том-то всё и дело! — с такой тоской обычно говорят о смерти, или ещё чём-нибудь столь же фатальном. — Там живы только мы с тобой, и я не понимаю, зачем я это вижу!
— Где «там»? — опешил Северус.