Питер Петтигрю ненавидел трусов. Пожалуй, это было самое сильное чувство из тех, что ему довелось испытать. Любовь и близко не стояла к обжигающей ненависти, мешающей дышать и рвущейся наружу, болезненно раздирая плоть. И самым отвратительным трусом из всех известных Питеру был Снейп. Страх искажал его лицо до неузнаваемости, превращая в маску, которую хотелось сорвать, а потом медленно втаптывать в грязь, глядя, как Снейп умывается кровью. Однако этот же страх делал его жестоким. Нет никого безжалостнее перепуганного труса — Питер это знал наверняка.
Но Снейп был очень умным и изворотливым трусом. Каким-то образом ему удалось втереться в доверие к Дамблдору и избежать расплаты за всё, что успел натворить. Иногда Питер ему даже завидовал, и от этого желание поквитаться становилось сильнее. Ох, как же хотелось вывести негодяя на чистую воду! В смерти Поттеров он был виноват не меньше Питера, однако не только избежал тюрьмы, но и устроился на теплом месте в Хогвартсе под крылом Дамблдора, в то время как Питеру пришлось хлебнуть и страха, и унижений — жизнь в доме Уизли в виде домашнего питомца была испытанием не для слабонервных. Опасность подстерегала повсюду, и иногда даже не удавалось толком выспаться, тогда как профессор Снейп имел свои покои в старинном замке и считался уважаемым членом общества.
Когда из Азкабана сбежал Блэк, чтобы начать охоту за Питером, выбора не осталось. Но каким же наивным надо было быть, чтобы хоть на мгновение поверить в благодарность Тёмного Лорда! Иллюзий Питер лишился вместе с отрезанной кистью, а серебряный протез, который должен был стать наградой за верную службу, вызывал отвращение. Иногда начинало казаться, что рука живёт сама по себе и подчиняется какой-то чужой совсем не человеческой логике, отчего становилось по-настоящему жутко.
И уважения соратников Питер не заслужил — они по-прежнему относились к нему как к грязи под ногами. Почему-то от этого становилось особенно обидно. Никто из них не сделал для Повелителя и доли того, что сделал Питер, не говоря уже о принесённых жертвах, но, невзирая на это, все смотрели на него свысока, и в этих взглядах часто мелькало презрение. И ладно бы это был Малфой, который в принципе презирал тех, кто ниже его, но ведь и Снейп смотрел на Питера точно так же.
Когда Питер попытался донести до Повелителя мысль о том, что Снейп — подлый предатель, он рассчитывал услышать в ответ что угодно, кроме:
— Неужели? Может быть, ты ещё и готов предоставить весомые доказательства?
Питер честно попытался, но все его наблюдения и выводы были презрительно названы «умозаключениями», и тогда стало по-настоящему страшно. Всем было отлично известно, что происходит с теми, кто пытался «оболгать товарища» — с некоторых пор рацион Нагини стал значительно разнообразнее.
Когда Питер уже мысленно простился с жизнью, Повелитель сменил гнев на милость:
— Пожалуй, будет лучше, если ты добудешь мне эти доказательства.
Питер почтительно склонил голову, не решаясь заговорить о том, что у него просто нет способа добыть эти чёртовы доказательства — Снейп его и близко к себе не подпустит, не говоря уже о возможности хорошенько покопаться в его грязном бельишке. Но Тёмный Лорд словно прочитал его мысли:
— А чтобы облегчить тебе задачу, ты поселишься в его доме. Я позабочусь об этом.
Царственный кивок означал окончание аудиенции, и Питер поспешил покинуть Повелителя. Оставалось лишь гадать о том, какой облик примет эта «забота».
— Петтигрю, собирайся, — Снейп кривился сильнее обычного.
— Зачем?
— С этого дня живёшь у меня. Надеюсь, ты сумеешь быть мне полезным.
— Но Повелитель…
— Ты хочешь с ним поспорить?
Вещей у Питера не было никаких — как-то не удалось обзавестись! — поэтому переселение в дом Снейпа прошло очень быстро. Ублюдок просто грубо схватил его за руку и аппарировал к крыльцу унылого дома. Даже заброшенный дом Риддлов выглядел получше. Питер сначала решил, что Снейп издевается, приведя в место, непригодное для жизни, потому что считать это убожество домом не стал бы даже бродяга Флетчер. Но оказалось, что всё ещё хуже.
Снейп действительно здесь жил! Его узнавали соседи, мрачно кивавшие издалека, и все вещи в доме просто провоняли им — это Питер ощутил позже, приняв анимагическую форму. А ещё дом провонял тоской и безысходностью, что показалось Питеру как минимум странным. Уважаемые члены общества не живут в таких домах.
— Твоя комната дальняя, — выплюнул Снейп, закрыв перед носом Питера обшарпанную дверь собственной спальни.
Ну-ну! Комната оказалась совершенно нежилой. Сюда, видимо, просто сваливали ненужные сломанные вещи, которые за годы обросли грязью и пришли в полную негодность. Желание вывести Снейпа на чистую воду лишь окрепло. Питер сорвал с окна пыльную штору, очистил её чарами и устроил себе гнездо среди этих обломков. Ничего-ничего! Анимагическая форма Питера позволяла пережить и не такое, а Снейпу придётся заплатить и за это унижение тоже.
Следить за Снейпом оказалось непросто. Он старательно притворялся, что не замечает присутствия Питера, и вёл самую обычную жизнь, не размениваясь на написание мемуаров и варку ядов. За месяц Питеру удалось обшарить старый дом от подвала до чердака, но самым большим открытием оказались три крысиные норы, давным-давно заброшенные. Наверняка без яда тут не обошлось, но такие мелочи не стоили внимания Повелителя. Удача улыбнулась Питеру, когда он уже стал отчаиваться.
Беллатрикс и Нарциссу Питер заметил в окно, когда те нерешительно остановились на крыльце. Кажется, разумная Лейстрандж отговаривала сестру от какой-то глупости.
— Нарцисса! — Снейп уже открыл дверь. — Какая приятная неожиданность.
— Северус, — в шёпоте Нарциссы Питеру послышалось змеиное шипение, — можно мне с тобой поговорить? Это очень срочно.
— Ну, разумеется!
Питер отпрянул от окна и поспешил спуститься по шаткой лестнице вниз, чтобы замереть у тонкой двери гостиной, через которую отлично было слышно даже шуршание ткани мантий ночных посетительниц.
— Итак, что же я могу для вас сделать? — вкрадчивый голос Снейпа слегка заглушил писк пружин его старого кресла.
— Мы… мы одни? — Нарцисса явно нервничала.
— Да, конечно. Впрочем, здесь еще Хвост, но ведь червяки не в счет?
Дверь со скрежетом распахнулась, и Питер ощутил себя голым посреди судебного зала Визенгамота.
— Как ты, вероятно, заметил, Хвост, у нас сегодня гости, — лениво проговорил Снейп.
Питеру ничего не оставалось, как войти в комнату и вежливо поздороваться:
— Нарцисса! — кивнул он. — И Беллатрикс! Радость-то какая.
Ответом стало презрение в обращённых на него взглядах. А потом Снейп скривился:
— Если угодно, Хвост принесет нам выпить. А потом вернется к себе в комнату.
От возмущения Питер не сразу подобрал нужные слова:
— Я тебе не слуга!
— Разве? А мне казалось, Темный Лорд поместил тебя сюда, чтобы помогать мне.
Питер понимал, что бессилен и перед Снейпом, и перед этими женщинами, которым посчастливилось родиться в знатных семьях, и поэтому они даже не представляли, на что приходится идти, чтобы…
— А пока принеси-ка нам выпить. Скажем, того эльфийского вина.
Питер помедлил, а потом отправился на кухню, мечтая капнуть в это самое вино яд. Ну или хотя бы натереть ядом бокал Снейпа. Заслужил, чего уж там! Однако вместо этого Питер до блеска натёр бокалы старым полотенцем и составил их на поднос вокруг бутылки тёмного стекла. Он отнёс всё это в гостиную, выставил на колченогий столик и, поспешив убраться подальше, закрыл за собой дверь. Однако кажется, он замешкался и поймал от Снейпа крайне болезненный укол заклинанием. Пришлось изобразить позорное бегство. Зачем зря провоцировать этих сумасшедших, если всё можно отлично подслушать из крысиной норы?
Он успел к самому интересному: Беллатрикс уже заявила о своём недоверии Снейпу, и Питер навострил уши.
— Продолжай, Беллатрикс, — голос Снейпа был тихим и обманчиво ласковым. — Почему же это ты мне не доверяешь?
— Есть сотня причин! — её громкий голос оборвался звоном бокала. — Даже не знаю, с какой начать! Где ты был, когда Темный Лорд потерпел поражение? Почему не пытался разыскать его, когда он исчез? Чем ты занимался все эти годы, пока кормился подачками Дамблдора? Зачем ты помешал Темному Лорду добыть философский камень? Почему не вернулся сразу же, как только Темный Лорд обрел новое воплощение? Где ты был несколько недель назад, когда мы сражались за Пророчество для Темного Лорда? И почему, Снейп, скажи, Гарри Поттер все еще жив, после того как пять лет находился в полной твоей власти?
Питер даже перестал дышать, ожидая реакции Снейпа. Тот не подвёл:
— Прежде чем ответить… О да, Беллатрикс, я тебе отвечу! Можешь передать мои слова всем, кто шепчется у меня за спиной и бегает к Темному Лорду с выдумками насчет моей якобы измены! Так вот, прежде чем ответить, позволь мне, в свою очередь, задать тебе один вопрос. Неужели ты, в самом деле, думаешь, что Темный Лорд не спрашивал меня обо всем этом? И неужели ты, в самом деле, не понимаешь, что, не будь я в состоянии дать удовлетворительные ответы, я сейчас не сидел бы здесь и не разговаривал с тобой?
Ах ты ж, скользкий гад! И это ответ?! Но Снейп не думал останавливаться:
— Ты спрашиваешь, где я был, когда Темный Лорд потерпел поражение. Я был там, где он приказал мне находиться — в Хогвартсе, школе чародейства и волшебства, поскольку мне было поручено шпионить за Альбусом Дамблдором. Полагаю, тебе известно, что я поступил на эту работу по приказанию Темного Лорда?
Что ж, многое становилось понятным, но не всё. Далеко не всё! Вот, скажем, вопрос про Поттера был очень важным, но Беллатрикс предпочла изливать обиду на неразделённое Снейпом пребывание в Азкабане, и этому гаду опять нашлось, что ответить:
— У меня была приличная работа, и я предпочел ее отбыванию срока в Азкабане. Если ты помнишь, тогда повсюду отлавливали Пожирателей смерти. Дамблдор защитил меня от тюрьмы, это было мне чрезвычайно удобно, и я этим воспользовался. Повторяю: у Темного Лорда нет возражений по поводу того, что я остался, так чем же ты недовольна?
Какая же циничная сука этот Снейп! И как же хорошо, что у Беллатрикс хватило ума вернуться к вопросу о Поттере. Но Снейп снова заговорил о великих планах и о том, что мальчишка, на самом деле, не представляет никакой опасности. И, кажется, перестарался, потому что ощетинившаяся Беллатрикс заговорила о доверии Дамблдора, на что Снейп лишь презрительно бросил:
— Я хорошо играл свою роль. К тому же ты забываешь основную слабость Дамблдора: он упорно верит в лучшее в людях. Я, вчерашний Пожиратель смерти, наплел ему красивую сказочку о своем глубочайшем раскаянии, когда поступал к нему на работу, и он принял меня с распростертыми объятиями.
Наверное, так оно и было. Самое типичное поведение труса, типичней не бывает. Питер стиснул зубы, чтобы не укусить свой протез, задыхаясь от ненависти. Как же он был прав! Снейп заслуживал самой отвратительной участи — его надо было не просто скормить змее, но и помучить перед смертью. Но с этим прекрасно справится Повелитель, а дело Питера найти доказательства. К слову, разве сговор с Нарциссой о защите её сына — такая уж безобидная вещь? Подумать только, Нерушимый обет! Питер представил огненные верёвки, стягивающие запястья Снейпа и Нарциссы с каждым «Клянусь!», и зажмурился от удовольствия. Лорду такое точно не понравится — а если ещё немного покопать…
Повелитель перестал вызывать Питера, и в этом была высшая справедливость. Он словно чувствовал, что ещё рано, что надо немного подождать, что его верный последователь уже взял след и скоро принесёт голову Снейпа на серебряном блюде. Несколько дней ничего не происходило, но Питер не волновался — неизвестно откуда у него появилась уверенность, что вот-вот случиться что-то, что и забьёт последний гвоздь в гроб Снейпа.
Своей интуицией Питер гордился не просто так. Через неделю он проснулся от едва слышного скрипа половиц и заметил, как по его двери побежали синие огоньки чар. А ведь если бы Питер лежал в кровати, то точно бы их не увидел. Очевидно, что Снейп что-то задумал. Сна как не бывало, и Питер, не сбрасывая анимагической формы, в которой спал, нырнул в щель под плинтусом и поспешил в гостиную тайными ходами так презираемых Снейпом грызунов.
— Нарцисса, зачем ты пришла?
— Мне нужны дополнительные гарантии.
— Разве я не дал Нерушимый обет?
— Этого мало!
Питер едва не высунулся из норы, чтобы взглянуть на леди Малфой, отбросившую маску ледяной сдержанности, но вовремя остановился. Не хватало ещё привлечь к себе внимание.
— Нарцисса, я тебе обещаю, что вытащу Драко из этой истории. Он не пострадает.
— Северус, я не сомневаюсь, что ты сделаешь всё, чтобы сохранить его жизнь.
— И что же ты хочешь?
— Не дай его сломать… пожалуйста!
Кажется, она попыталась опуститься перед Снейпом на колени, потому что он вдруг забормотал, что это не нужно, и начал уговаривать её сесть на диван. Но Нарцисса не была бы собой, если бы не имела других козырей, кроме мольбы к состраданию.
— Северус, я знаю, кого ты на самом деле защищаешь в этой войне.
— Разумеется, знаешь, — голос Снейпа на мгновение дрогнул. — Я верный слуга…
— Ты верный, Северус… верный. Даже её памяти.
— О чём ты?
Питер это тоже хотел знать больше всего.
— О твоей рыжей подружке. Ты не забыл её, нет! Я знаю, что ты валялся в ногах у Лорда, вымаливая её жизнь, и я знаю, почему тебе поверил Дамблдор. Ты умрёшь, защищая её сына.
— Не говори ерунды, Нарцисса!
— Нет, Северус, я тебя слишком хорошо знаю, чтобы поверить. Другим можешь рассказывать о выгоде и собственном коварстве.
— Ты сошла с ума!
— Возможно! Но я готова предложить тебе сделку. Я поклянусь тебе, что сделаю всё, чтобы спасти Гарри Поттера, а ты сохранишь честь моего сына. Я нужна тебе не меньше, чем ты мне.
— Глупости… ты говоришь глупости.
— Пусть. Называй это как угодно, но ты понимаешь, что без поддержки тебе не обойтись, а кроме того, помощь Поттеру может понадобиться и после твоей смерти. Это отличная сделка, Северус, соглашайся.
Питер не верил своим ушам — такого просто не могло быть. Сейчас Снейп рассмеётся ей в лицо и выставит из своего дома… а если нет? О! Тогда уже утром Повелитель получит неоспоримые доказательства предательства его слуги.
— Ты сошла с ума, Нарцисса, — повторил Снейп. — И тянешь меня за собой.
— Мне больше не на кого рассчитывать. Люциус в Азкабане, а Бель… ты сам видел, во что она превратилась там. Решайся, Северус.
Питер не удержался и выглянул из своего укрытия. Этого хватило, чтобы заметить, как Снейп держит за руку бледную как смерть Нарциссу, а она шепчет что-то невнятное про его патронуса. Чушь какая-то! Где Снейп, и где сантименты?!
Однако когда Питер услышал первые слова клятвы, ему стало не по себе. Признать, что трусливый Снейп готов пойти на всё ради чужого ребёнка оказалось сложнее, чем поверить в его корысть. Просто так взял и поклялся, подписывая себе смертный приговор — ведь даже если промолчит Питер, остаётся Нарцисса, слабая женщина, которая ни за что не выдержит допроса Повелителя. И ради чего?!
Питер вернулся в свою комнату и зачем-то принял человеческий облик. Может быть, для того, чтобы его не разорвали противоречивые эмоции, а может, просто по привычке. Сначала он попытался расчистить какое-то пространство, чтобы таким незатейливым способом занять руки делом, но после того, как освободил центр комнаты, плюнул на это неблагодарное занятие. Питер стоял среди многолетних завалов, опустив руки от какой-то глупой безысходности и совершенно необъяснимого отчаяния.
Он и сам не понял, каким образом образ Снейпа раскололся на миллиард осколков, словно заколдованное зеркало троллей, и как один из этих осколков угодил прямиком в сердце. Сердце болело, наверное, впервые в жизни, и это было невыносимо. Как получилось, что трусливый Снейп сумел сделать то, чего не смог Питер? Как ему удалось выбраться из зловонной ямы предательства и найти цель своей жалкой жизни? Как?! И почему на долю Питера снова осталась самая незавидная роль ничтожества, когда даже Снейп смог подняться? Даже такой трус, как Снейп.