' - Юу - чан, я обязательно спасу тебя, только подожди ещё немного! Я обязательно приду к тебе, просто жди меня... Ю...' - думал Мика. Эхо гулким набатом разносило по огромным залам шаги Микаэля и множество глаз смотрели ему в след. Глаз, в которых отражались самые разнообразные эмоции: любовь, ненависть, презрение, сострадание, мольба, надежда, интерес и неизбывная печаль...
***ЛАВА. 6.***
*******
***Империя вампиров.***
***Дампиры Сангвинэма***
*******
Поток смывает жизни сожаленья,
Грехов земных нет власти искупить...
Нам остается просто жить, навек утратив сожаленье.
Как зверь, посаженный на цепь,
Способны мы безвольно выть....
Кровь льется из разорванного сердца...
Все залито, не счесть несчастных ставших жертвой,
А он смеётся, упиваясь торжеством...
Несчастный, он не сожалеет,
Его давно исчезло естество...
Я плачу, нет, кричу и цепи рву...
Мне сердце разрывает бездны вопль.
Я по колено в крови родичей стою.
Я проклинаю и грущу...
Я знаю, мое страданье не измерить, но...
Настанет день и тот, кто сердце, превратил в одну сплошную рану,
На все грехи получит наказанье!
Я верю, этот день придёт!
Мой дом, тогда, на краткий миг, наверно оживёт!
Получат мои братья, сёстры отмщенье!
Мне повезёт, не может не везти!
И даже если совершу я преступленье!
Я соглашусь на жертвы все пойти!
Достигну цели, вопреки невзгодам!
Я стану чёртом, дьяволом, Лилит!
Пускай вампиры, моею обопьются кровью!
Я стану пеплом и в аду сгорю!
И возродившись, превращу их в ветер!
Обрушу в бездну города!
И лишь тогда, над миром засияет победы славная зоря!
(Аканэ)
*******
***Сангвинэм.***
***Дворец Крул Цепеш***
за сутки до операции в Синдзюко.
*******
*I.*
' Кровь... Море... Море крови... Предсмертные крики её братьев и сестер. Слёзы ужаса, полное отчаянье охватывающее сердце и затмевающее разум, парализующие тело и не дающие ступить и шагу. Падающие, на холодный, каменный пол истерзанные тела маленьких детей. Безумно смеющийся сереброволосый вампир. Непроглядная тьма и нестерпимая боль. Пустота в теле. Страх и неверие, граничащие с безумием и жаждой жить, отраженные в глазах Мики и Юи...' - вот всё, что она запомнила, прежде чем провалиться в спасительное небытие, искренне посчитав, что это спасительные объятия Смерти, из коих ей уже никогда не выбрать, но, по крайней мере, она будет Свободна, пусть даже и такой ценой... Так она тогда думала... Мир был залит светом. Всё кругом было невозможно белым. Свет не ослеплял и не обжигал. Он обволакивал и баюкал, как мать своё возлюбленное дитя. Аканэ была удивлена, но лишь первое мгновенье. Девочка поняла, что умерла, что это - рай. Кажется таким, его описывали в какой - то религии живые, но в какой именно вспомнить она не могла. Она полностью расслабилась, позволив свету окутать себя. Возникло ощущение, что она, должна стать частью света. Должна полностью раствориться в нём. Прежде, чем её тело стало сливаться со светом, рядом появились её братья и сёстры. Они парили вокруг неё и улыбались. Она знала, что они улыбаются, хоть её глаза и были закрыты. Она видела. Она слышала их голоса, хотя они не размыкали уста, чтобы говорить с ней. Ей самой не требовалось это. Она видела без глаз. Говорила без рта. Слышала без ушей. Ощущала без тела. Некое подобие тела всё же было, но оно отличалось от привычного ей материального. Оно было эфемерным, лёгким, невесомым, мерцающим и тёплым. Тёплым, каким - то иным, не живым теплом. Это было тепло, что вместе со светом наполняло этот бесконечный, сияющий мир. Они сказали, что её время ещё не пришло. Она должна вернуться. Ей нельзя быть в этом месте. Она нужна тем, кто остался, там - внизу - на погрязшей в грехах планете. Она должна спасти их. Должна помочь им. Для этого, ей, нужно вновь открыть глаза. Они отдадут ей, все свои силы, что были у них. Они доверят ей прожить свою жизнь и за них тоже. Пусть хоть кто - то из них будет счастлив. Смех. Она слышала его. Он пронзал всё её существо. Он появился в тот момент, когда окружающий её свет померк. У неё возникло чувство невесомости и падения. Чувство, будто она падает с огромной высоты. Это был жуткий, разъедающий душу смех. Он звучал множеством голосов. Все они казались охваченными безумием. Высокие и низкие, мужские и женские, голоса детей и взрослых - все они слились в одну, ужасную какофонию звуков. Главным, из которых, был смех. Смех, звучащий в кромешном мраке. Мраке, что теперь окружал её. Она не знала, почему слышит его и почему падает.. Чем дольше она слышала его, тем страшней становилось. Она была удивлена, что всё ещё способна ощущать что - либо. Ведь эмоции - удел живых, а она. Она уже умерла. Пусть они и сказали, что она может вернуться и продолжить жить, но... Это... Это ведь ложь... Это не возможно... Она знала это слишком хорошо... Ей казалось, что из её несуществующих глаз текут слезы, но она не была сейчас в уверена в этом. Она вообще не была уверена в чём - либо, в этом фантасмагорическом месте. Ведь она находилась в состоянии несуществования, что значило - нельзя быть уверенным ни в чем, ибо все законы логики и здравого смысла в таком месте действовать не будут, в силу своей несостоятельности и алогичности для самого этого мира. Мира, так отличного от мира материального. Капля за каплей, её поглощал ужас. Вместе с ужасом пришли и видения. Аканэ внезапно увидела себя со стороны. Только другая она была совершенно иной. Взрослой, сильной, красивой и ужасной. За спиной двойника - были три пары серебристо лазурных крыльев. У девушки, явившейся ей были: алые, как кровь глаза с горящим вместо зрачков синим пламенем; золотые рожки, венчающие голову на подобие нимба или короны; роскошные, ниспадающие до пят каштаново - золотистые волосы, словно пронизанные пламенными разрядами молний; одежда состояла из дыма и пара падающих звёзд, нет, это были не звезды... души: не упокоенные и не рожденные. Они облекали тело Падшего Ангела внезапно явившегося перед ней. Аканэ осознала, что звук исходил от той, кто явилась перед ней и ужас, осознание грядущего, полностью затопил её разум. Она увидела безумную улыбку на лице у себя взрослой. Это была отнюдь не дружелюбная улыбка, а смертоносный оскал вампира, явившегося по её - Аканэ душу. Она вновь услышала голос. Мелодичный голос, звучащий отовсюду и при этом из не откуда. Он изрекал:
' - Ты проснёшься от сна,
Но счастья тебе не познать...
Ждёт дорога из тьмы,
Розы будут её увивать...
Всем, кто будут любим тобой,
Суждено будёт Ад испытать...
Годы минут и встретишься вновь,
Ты с любовью своей в гуще боя.
Скинет мир обветшалый покров,
Лишь тогда ты станешь собою.
Я тогда пробужусь и мы вместе с тобой,
Сбросим мир с пьедестала войны!
Что нам жизнь, что закон...
Мы для смерти миров рождены...
Ты узнаешь всех тех, кто с тобой обручён,
Золотыми оковами счастья...
Если просто в глаза, им мельком заглянёшь,
То постигнешь печали ненастье...
Ты не бойся себя и не бойся судьбы.
Час настанет, проснётесь все вы...
Нас зовут Демосфир, и мы те, кто решает, как жить...
Жребий выпал нам: сущих судить...
Будешь пить ты проклятых пламя,
Алый сок ускользающих дней...
Розы пламенем жара начального,
Обовьются ожившим колье...
Души ваши едиными станут...
И разрушат оковы в огне...
Новой расы ты станешь матерью...
Как когда родились нифелимы -
Порожденья небесного брака...
Что шатали вселенной столпы...
Ты не бойся Луны! Ты сумеешь пройти:
По хрупкому льду измерений...
Не сломает тебя:
Ни печаль, ни война...
Только жаждать ты будешь:
Крови любимых...
А иначе тебе не дарует покой,
Мир, погрязший в желаньях кровавых...
Станешь жрицею смерти - несущей любовь
И хозяйкою мира предвечного...
Из - за грани небес, из - за призрачной тьмы,
Сможешь души сществ, извлекать из Геенны...
Будешь матерью мёртвых...
Станешь силой живых...
Мы увидимся вновь, в час:
Когда этот мир исказится...
А теперь просыпайся, жизнь - начинается вновь...
Ты уже не такая, какой родилась...
Мира тёмного ты запрещённая дочь...
Дочь королевы ььмы...
Тебе Ннбесами и адом дана -
Сила - менять миры...
Так спаси же себя и спаси всех других,
Кто пойдет за тобой и в смерть...
Ведь они потерялись в темницах из слёз,
Души их разлетелись на части.
Подари им свои поцелуи из грёз
И в ладонях сердца их согрей!
Просыпайся! Аканэ! Живи!
Ты родилась вновь...
Вместе с тобой в этот мир ворвались:
Стремления и любовь!'
Услышав окончанье слов, девочка открыла глаза. Лучше бы она этого не делала. Её тело скрутил сильный спазм. Оно изнемогало от боли. Дыханье перехватило. Она занялась сильным, надсадным кашлем. Казалось, ещё немного и её органы окажутся перед её взором. Это было ужасно. Кашель и чудовищные судороги продолжались минут десять. На смену им пришла жгучая боль в глазах и чудовищная жажда, скрутившая горло. Зрение расплывалось. Ей чудилось, что ей выкалывают или выжигают глаза, поливая их серной кислотой, до такой степени боль была нестерпима. Аканэ пронзительно закричала. Закричала, даже не осознавая, что кричит. Не осознавая того, что её тело бьётся в чудовищных конвульсиях, что её выгибает в не мыслимых позах под странными углами, то роняя на пол, то буквально заставляя стать на носочки. Не чувствовала она и прикосновений, что были призваны удержать её, измученное болью тело, помочь пережить этот Ад. Она просто расшвыряла, как котят тех, кто пытался ей помочь: облегчить её страданья. Спустя томительное мгновенье всё прекратилось. Аканэ тяжело дышала. Она была жива. Она чувствовала себя живой. Это означало, что они выполнили своё обещание. Она вернулась с той стороны. Вернулась, чтобы продолжать Жить. Жить, и исполнить их просьбы. Несколько раз моргнув она перевела дыхание, наконец успокоившись и расслабившись. Она огляделась. Она лежала на огненной кровати, усыпанной розами, а рядом сидела девочка её возраста. Девочка, из народа Вампиров, что улыбалась, смотря на неё своими кровавыми глазами. В нескольких метрах на полу лежали четверо вампиров в лабораторных халатах. Они выглядели помятыми и какими - то беззащитно милыми, словно обиженные щеночки. Они смотрели на неё с явным упреком и некой обидой. В душу Аканэ закралось подозрение, что это она сотворила с ними это, приведя представителей этой элегантной расы в столь непрезентабельный вид. Ей внезапно стало стыдно и она покраснела. Сидящая напротив вампирочка клыкасто улыбнувшись и сверкнув своими странными глазами, внезапно произнесла, обнимая её, как самого близкого друга:
' - С днём рождения Акаша!' Так состоялась её первая встреча с королевой вампиров - Крул Цепеш ставшей её приёмной матерью. Встреча, что в корне изменила всю её жизнь. Даже мучимая жаждой, юная принцесса, отказывалась пить кровь. Она знала, что если выпьет, обратится полностью, только жажда не пройдёт, ведь утолить её сможет только кровь любимых. Она, как и Мика стала дампиром. Чему была несказанно удивлена, но жизнь не выбирают. Или выбирают, но в редчайших случаях, всё зависит от воли случая, и ей повезло. Повезло родиться вновь или вернее возродиться к жизни или не повезло. Ведь она возродилась дампиром. Одной из тех, кого ненавидела больше жизни. Больше прошлой жизни. В жизни новой, эта её ненависть уступила место безразличию. Она ничего не испытывала. Ни к людям, ни к вампирам. Это было неким подобием полного безразличия. Правда судьба Микаэля и Юуичиро её всё же волновала, но пока она не могла думать о них. Ей нужно было думать о себе. О своём выживании в своём новом амплуа - амплуа Принцессы Вампиров - Акаши Цепеш. Крул, предложила ей свою кровь в обмен на служение ей. Аканэ согласилась, слова дивы еще звучали в её сознании и она сомневалась, что они когда - либо замолкнут. Так началась её жизнь в личном Аду. Шёпот. Смех серафима в глубине сердца. Воспоминанья. Они были слишком сильны. Чувства Аканэ, чувства, что переполняли её, заставляли магию внутри её тела выходить из под контроля. Сила стремились вырваться, во внешний мир, разорвать её хрупкое и ненавистное тело. Наконец, её душа вырывалась из темницы тела и устремлялась в полёт по Сангвинэму, превращаясь в ребёнка. В безумии она порхала по улицам, подобно невесомому призраку, подхваченному дуновением лёгкого ветерка. Она искала. Она искала его. Того, кто жил в Аду. Там же, где и она. Микаэля. Он был нужен ей. Она хотела встретиться с ним, поговорить, но в форме духа она не могла контролировать себя. Прошлое захватывало её и всех, кто был рядом с ней. Её сила отравляла. Аканэ находила его и тем самым усиливала его безумие. Он видел её. Видел и думал, что сходит с ума от жажды. Он всё время просил прощенья, а она просила простить её, даже пыталась дать ему свою кровь, но он отказывался или терял сознание.
' - Пить кровь призрака... Чистейшее безумие... ' - думал он. Иногда, неведомым образом, рядом оказывался Юи. Его дух блуждал в поисках Мики, как и она. В итоге, это приводило Микаэля, в состояние, близкое к помешательству. Он не знал, иллюзии ли это или он все же сломался и стал безумцем. Пусть и так, но она была рада, но эта радость приносила боль. Ведь таким образом она доставляла страдания и себе и Микаэлю. Юи тоже страдал. Иначе бы, его душа не блуждала бы в паутине Сангвинэма и не мучала бы Мику на пару с ней - Аканэ... Или... Или это она, затянула Юи в Ад и мучает их обоих... Или все же всех троих. Она мучается также... Даже сильней... Ведь только кровь тех, в ком спит серафим или этих двоих, с кем связана её судьба, может избавить её от нестерпимой жажды, что не затихла ни на миг, после того, как она была воскрешена. Это было её наказанье и искупленье, условие, по которому она - могла жить. Она должна была встретиться с ними, что бы они все наконец - то избавились бы от страданий, вот только мир... Мир... Он мог быть уничтожен или всё таки нет... Возможно, тогда ей будет уже всё равно. Ей просто нужно подождать. Совсем не много. Ещё чуточку и она наконец - то будет счастлива. Самое главное, это не свести с ума Мику, а иначе, счастье будет невозможным. Ведь, когда тот, кого ты любишь - безумен - это не счастье - это Ад и уж из него точно сбежать нельзя. Остается только пойти и выпить воды Леты, только в её жизни такой воды нет. Значит, она должна жить, ради себя, Мики, Юи и всех других, кто проклят серафимом. Сон. Все вокруг было подобно сну. Самому жуткому, кошмарному сну. Такому, какой не измыслишь ни в одном фильме ужасов. Мир вокруг неё танцевал. Так казалось девушке, что сейчас лежала на подушках в центре огромной комнаты. В её золотисто - карих глазах отражались всполохи пламени и тепла летнего солнца, ласкавшего землю на заре времен. Она была ещё очень молода. Всего семнадцать лет отроду или всё же всего четыре, по меркам мира Вампиров. Аканэ Хьякуя раньше, а теперь Акаша Цепеш, свою истинную фамилию, девушка, давным - давно позабыла, не знала, как теперь считать свой возраст. В каком - то смысле ей было все равно, а в каком - то и нет. Она выплакала глаза много ночей назад, когда осознала, что стала вечной пленницей этого постылого и чудовищного мира. Осознала, что никогда больше не сможет увидеть небеса мира надземного воочию, живыми, а не иллюзорными очами, услышать пение птиц и шелест весенней листвы. Аканэ была заперта. Заключена в подземелье Сангвинэма и не могла из него никуда выйти. По крайней мере в физической оболочке, про духовную форму разговора не было. В образе духа, девушку не могла удержать ни какая сила на свете. В этом была вся она. Даже будучи в заточении Аканэ не была одинока. Воскреснув, она получила дар не только видеть картины грядущего, но и управлять душами. Она, стала жрицей смерти, как и обещала дива. У неё появился питомец - огнеглазая нэкомата, которой она дала имя - Курошики. Кошка была разумна. Зверушка обладала огнём Аматерасу и внушала ужас врагам. С легкостью меняла размеры своего тела и охотно шпионила для Анакэ там, куда не достигал взор её колдовских глаз. Она открывала путь её душе. Благодаря Курошики, Аканэ могла появляться в наземном мире. Пусть и ненадолго, но часто и она пыталась, честно пыталась, предупредить людей о планах королевы. Она запугала нескольких шишек из Хиираги, дала им подсказки и попыталась встретиться с 'лунными демонами', по странному стечению обстоятельств, те видели только Курошики и пугались, а её нет, но Хиираги, её почему - то видели. Все Хиираги - кроме Шиноа... Видели и впадали в недоумение. Один только разгром их штаба чего стоил. Девушка была рада, что смогла немного насолить людям, проводившим эксперименты над Юи и другими носителями гена серафима. Они должны были догадаться, что означал шестикрылый Ангел, трупы и лепестки роз. Написать, она не могла. Пыталась, много раз до этого, но её способностями были только намеки и это огорчало, но сдаваться она не собирается и Курошики ей в этом поможет. Она - жрица, а нэкомата - её подруга, готовая помогать ей ради процветания мира. Девушка была одной из 'детей' Крул, её игрушкой, приманкой, устройством для изменения мира. За это Аканэ себя ненавидела. Ей очень сильно хотелось плакать, но слёз больше не было. Она не видела выхода из сложившейся ситуации... Переродившись дампиром, она не захотела становиться ещё большим монстром и уподобляться nем, кто сделал её такой. Она mа, кого уже не должно было быть на этом свете, но судьбе вопреки она все еще была здесь, подъятая из мертвых. Она знала, что выжили лишь трое из них, тех несчастных, подопытных свинок, секты Хьякуя, что жили в приюте с одноименным названием и находились под неусыпным контролем правительственных структур. Все остальные были мертвы. От их тел не осталось даже праха, который можно было бы предать земле. Её названный братишка Юи, смог сбежать. Он стал борцом с вампирами и сражался за человечество. Второй же братец... Микаэль... Мика... Сбежать не смог... Это разбило её хрупкое сердечко. Она встречалась с ними только в образе духа. Они не знали, что она жива. Мика, стал Дампиром и таким же рабом Крул, как и она сама. За одним маленьким исключением: Он мог посещать поверхность, но он никогда не был там один. Она знала: его стерегут, поэтому периодически она пугала одного из его надсмотрщиков - Вельта, так для профилактики, что бы и вампиры не чувствовали себя в Раю, как оказалось вполне успешно. Он - Микаэль - оружие, которое однажды будет пущено в ход, а она - спусковой крючок от него. Она - бомба с часовым механизмом, детонировав, она вызовет цепную реакцию и тогда...