Лео слабо улыбнулся, услышав такое открытие младшего брата.
— Но, Майки, — возразил он. — Если вы растащите меня на кусочки, то Лео вообще не будет ни у кого. И нигде.
— Я это и понял! — Майки сунулся носом ему в шею, обняв еще крепче. — Раф хочет себе кусочек из всего Лео. Из целого. А Донни тоже не будет против такого же кусочка. И я. Вот и получается, что тебя на всех не хватает. И твоего слова тоже. Если ты с Рафом, то как бы не со мной, а если с Донни — то не с нами обоими.
Лео сел и обнял брата в ответ.
— Да уж, — невесело усмехнулся он. — А еще, знаешь, есть вот сам Лео. И ему иногда хочется просто помедитировать или почитать, и тогда он сам с собой, потому что себе же тоже обещал себя не бросать. Может, не надо меня делить, а? Я же не апельсин и не торт. Я не вещь, Майки, я не могу принадлежать кому-то одному, я есть у вас у всех и у себя тоже.
— Я это тоже понял! — Майки широко улыбнулся. — Вот сейчас понял и пришел сказать тебе. И можно я останусь с тобой ночевать? Не потому что хочу кусочек собственного Лео, а потому что у меня темно и нет такой лампы, как у тебя. И, знаешь, пусть у тебя будет кусочек меня. Мне не жалко.
Лео вздохнул, почувствовав, что на душе стало чуть легче, и тихо засмеялся, приглашающе откидывая одеяло.
Ему стало удивительно тепло от этих слов брата, и внутри поселилась надежда, что вот теперь-то все изменится и станет понятнее.
«Я понял, Мастер, как сплести все воедино. Я разгадал Ваш секрет. Растворяясь в семье, я приумножаю себя вчетверо, потому что в каждом из братьев есть что-то и от меня. А во мне от каждого из них. Свой собственный кусочек каждого мира, который я могу изменить к лучшему. А когда они станут настолько сильными, что кусочек Лео больше будет не нужен в каждом из них, я смогу начать все заново уже один. Так, как только мне этого хочется».
Он укрыл их обоих одеялом и улыбнулся, устраивая голову на подушке, пока самозагорающаяся лампа Донни затухала, оставляя в комнате едва уловимый свет.
«Наступит день, и кусочки Лео станут не нужны никому из них, потому что каждый заполнит себя собой самим полностью».
***
— Ты же нас тоже, правда, бро…
«Я смертельно ошибся в прошлом».
Голос Майки звучит еле-еле на самой кромке ускользающего сознания, а по онемевшей руке так странно ползет что-то холодное. Как она может чувствовать, если она онемела и она уже не часть Лео? Она — это вчерашний день.
За горизонтом его ждет новый, куда он может шагнуть сейчас и начать все сначала, как всегда этого хотел.
«Не можешь, дурак. Не можешь. У этой ошибки высокая цена…»
Голову держат чьи-то руки. Так бережно и ласково, что хочется чуть сдвинуть ее и привалиться щекой к этой теплоте и заботе, как в детстве к ладони Учителя.
«Я думал, что каждый из вас заполнит себя собой полностью, и вам не нужны будут больше личные кусочки старшего брата. Но пока я думал и делал, вы, заполняясь изнутри каждый своей силой и уникальностью, прорастали корнями в меня, как в землю.
Если я вырву дерево… как оно, без земли?..»
Лео делает чудовищное усилие над собой, чтобы сжать руку Майки в ответ, но пальцы не слушаются, скользят и даже не вздрагивают.
«Конечно, люблю, Майки. Я просто устал смертельно и так хотел бы начать все заново…»
========== 3,2,1… ==========
«Я старше тебя… просто старше… на одно детство и один-единственный смех…»
***
— Майки, я сто раз тебе говорил, — Лео сжал голову руками и бессильно замотал ей из стороны в сторону. — Ну, не так это читается! Не так! Не «коговока», а «ско-ро-го-вор-ка»! Давай еще раз сначала.
Сидевший на спинке дивана Донни тихо засмеялся, отвлекаясь от книжки.
— Лео, зря стараешься. Мне кажется, Майки никогда не научится читать, — заявил он. — Вот подумай сам, ты давно умеешь, я и Раф — тоже, и только Микки не изволит запомнить, что слоги складываются в слова. Что ты зря время теряешь?
Лео поднял на него сердитый взгляд и сжал букварь.
Синие звездочки глаз сверкнули как-то странно-остро и так упрямо, что Донни даже перестал улыбаться.
— Он сможет! — Лео закусил уголок губы. — Он не глупее нас, просто — другой. Ты тоже не сразу научился…
— Ша! — на диван запрыгнул Раф. — Даже я научился уже. Лео, это безнадежно — мозгов Майки хватает только на то, чтобы жевать и ржать. Бросай это гиблое дело — пойдем играть.
Лео отвернулся и обнял Майки одной рукой.
— Не слушай, — подбодрил он уже всхлипывающего брата. — Все у нас получится.
— У вас — может быть, — Донни сделал акцент на слове «вас». — Но сам он никогда ничему научиться не сможет. Если только ты за него читать не станешь.
Он положил книгу и прыгнул следом за Рафом, который схватил диванную подушку и с победным кличем помчался в свою комнату.
— Они крепость строить будут, да? — Майки уставился вслед братьям завистливым взглядом. — И тебе, небось, тоже хочется? А может… Лео, а может, ну его, этот букварь? Донни же прав — я никогда не смогу… идем играть.
— Нельзя так говорить, — Лео улыбнулся, вселяя в Майки уверенность, и придвинул учебник ближе.
Да, ему безумно хотелось побежать сейчас с Рафом и Донни и принять участие в строительстве крепости из подушек, которую они потом будут штурмовать по очереди и отважно оборонять… Хотелось…. Конечно, хотелось, но как бросить тут Майки, которому ну никак не давался букварь.
— Знаешь, что, — решил он, глубоко вдохнув и усилием воли отгораживаясь от соблазна. — Мы тоже с тобой будем штурмовать крепость. Сложим ее из букв и слогов и не успокоимся, пока не победим. А потом напишем настоящее заклинание, ты наденешь плед, как плащ, и станешь магом, и мы вместе проберемся в крепость Рафа и Донни. Ты прочитаешь свое заклинание, и мы обязательно победим.
— Правда? — глаза Майки тут же заблестели предвкушением. — А без заклинания нельзя? Может, ты мне его расскажешь? А я наизусть выучу — это я быстро смогу.
Лео немного озадаченно почесал нос.
— Нет, — он мотнул головой. — Ты должен сам его прочитать, иначе заклинание не сработает. А напишу — я.
— Но я же не буду знать, что именно ты написал, — возмутился Майки. — Как я буду заклинать подушки?!
— Ты прочтешь, — пообещал Лео. — Ты — сможешь, потому что я в тебя верю.
Учитель Сплинтер часто повторял, что все желаемое достижимо — главное найти к этому путь.
***
— Что это? — Донни высунулся из-за диванной подушки, услышав странный шум за дверью. — Раф, ты слышал?
— Ага, — тот тоже подобрался. — Давай посмотрим. Вдруг это Лео. Может, ему наконец-то надоело возиться с Майки, и он решил прийти?
— Трепещите! — в комнату без стука ввалился Лео с кастрюлей на голове и большим картонным щитом. — Я пришел побеждать вас.
Раф секунду смотрел на него, а потом покатился со смеха.
— Лео! Это что? Ты нарядился к Хэллоуину?
Следом за старшим братом, который отважно полез на подушки, сложенные горой у двери, в комнату вбежал Майки в кимоно сэнсэя и клетчатом пледе.
— Лео, я тут! Я уже!
Он выхватил большой листок бумаги и стал торопливо его разворачивать.
— Это штурм? — Раф подхватил с кровати диванный валик. — Дон, давай покажем им!
— Им… им-пе… им-па-ри Я рых… рух… рух-нем… рух-нет… — Майки пригнулся под полетевшую в него подушку и спрятался за Лео, сосредоточенно водя пальцем по бумаге. — Рухнет… И сме… сте… стены ля-ля… ля-ля-гум… ля-гут кы но-гат… но-гам…
Раф с победным кличем набросился на Лео, сбив его с ног и молотя диванным валиком, а Донни даже выронил свернутое кульком одеяло, во все глаза уставившись на Майки.
— Кы но-гам… ногам побе-побе-ли-ди-ме-ля-ля… по-бе-ди-теля!!! Мы победители, Лео!! Раф, Донни, сдавайтесь!
— С какой-такой радости?! — возмущенный Раф вывернулся из захвата и еще раз огрел старшего брата валиком по голове, породив гулкий звон кастрюли. — Вы еще даже не начали штурм…
— Я прочитал заклинание! — Майки сунул ему в нос бумажку. — Я его прочитал, и ваши стены рухнули к ногам победителя! Тут так написано! Лео сказал…
— Иди на фиг! Это нечестно! — Раф упер руки в бока, собираясь отстаивать свое мнение.
— Я сдаюсь, — неожиданно сказал Донни, бросив одеяло. — Сдаюсь. Это и в самом деле победа.
— Какая на фиг победа?! — Раф развернулся к нему, позабыв про Лео. — Какая победа? Они же… они…
— Он прочитал, бро, — Донни спрыгнул на пол и отодвинул подушку, которая изображала ворота.
— Врет, — Раф ворчливо вздохнул, понимая, что он в меньшинстве. — Он врет и придумывает.
— Нет, — Лео поднялся с пола и поправил кастрюлю, чтобы не мешала смотреть. — Майки не знал, что написано на листке. Заклинание писал я.
— Да? — Раф недоверчиво покосился на него и сорвал со стены газетную вырезку, сунув ее Майки под нос. — Вот. Прочти это, балда, и я поверю.
Майки беспомощно хлопнул глазами на Лео, но тот только ободряюще кивнул.
— Ню… Йо-орк сего… сегод… сегодн… Я-смал… Я стал кра-сивьее!
Лео победно улыбнулся, а Раф озадаченно почесал затылок, отобрав у Майки вырезку.
— Ладно, мелочь, — вздохнул он. — Так и быть — сдаюсь. Но без рыцаря маг ничего не стоит.
— Это почему же? — Майки гордо перебросил плащ через второе плечо. — Я же сам…
— Потом поймешь, дурень, — Раф дал ему подзатыльник и отодвинул вторую подушку-воротину. — Входи уж, побелитель!
***
Под пальцами колко-тепло стучит пульс Микеланджело.
«Теперь ты больше чем маг, бро. Ты стал взрослым воином. Рыцарь больше не нужен…».
Тепло и ласково под щекой… тепло и ласково…
«Я старше тебя на немного… ведь дело не в датах, бро… всего-то — одна ответственность…»
***
— Давай еще раз попробуем, — Лео протянул руку, предлагая Донни помочь подняться.
— Это безнадежно, — тот бросил шест и уселся прямо на пол. — Все дело в том, что твое оружие лучше. Мастер неправильно выбрал…
Лео нахмурился и сел напротив, положив катаны рядом с собой.
— Сэнсэй не ошибается, — возразил он. — Уверен, он каждому из нас подобрал именно то, что подходит…
— Тебе легко говорить! — Донни оттолкнул Лео и закрыл лицо руками. — У тебя-то оружие самурая! Катаны! Острые, легкие… такие… такие красивые и способные защитить! А это — просто палка! Бестолковая, бесполезная палка второго сорта. Мастер с самого начала выделял тебя и Рафа, и поэтому дал вам хорошее оружие, а нам с Майки — что осталось. Потому что мы тоже — второго сорта.
— Это не так, — Лео попытался обнять брата, но тот сердито отпихнулся, пряча глаза.
— Так! И ты отлично это знаешь, — возразил он. — Мы хуже вас сражаемся, мы — слабее, некрасивее и учимся хуже. Я же не виноват, что таким родился! Я в этом не виноват! Почему так происходит?
Лео растерянно смотрел на Донни, не понимая, что вдруг случилось с всегда спокойным и милым братом, который никогда не сомневался в их Учителе и, казалось, был более чем доволен своей жизнью.
— Ты не хуже, — повторил он, подобрав шест. — Мы все… мы все особенные, бро. Каждый по-своему. Я лучше могу сражаться только потому, что хочу этого больше всего на свете. Я ничего больше так не хочу, как стать самым сильным и самым лучшим, чтобы защищать вас…
— Тебе это дано! — Донни всхлипнул. — И Рафу дано, а мне нет. Мне природой дано уродство и мерзкий панцирь, и самое плохое зрение. Тебе легко учиться сражаться, потому что ты с этим родился!
Лео вздохнул и скрипнул зубами. Он не хотел никому говорить того, что готово было соскочить сейчас с языка. Только как не сказать, если Донни убивается, уверенный, что он и Майки — второй сорт.
Даже думать такое о брате невозможно — не то, что сказать!
— Мне ничего не дано, Донни, — Лео сжал шест сильнее. — Ничего из того, что ты перечислил. Я просто этого хочу и все. Я стараюсь. Я встаю раньше, чтобы повторять урок отца, вечером — тоже повторяю. Я не особенный, как Раф, я просто очень-очень хочу и все.
Донни поднял на него взгляд и недоверчиво моргнул.
— Я думал… думал, ты просто хвалишься, — после долгой паузы пробормотал он. — Ну, когда кино смотрим, ты вечно руками повторяешь движения…
— Нет, — Лео качнул головой и грустно улыбнулся. — Повторяю, потому что тяжело их учу и не понимаю, потому что не могу запомнить последовательность… потому что… это я — хуже вас всех пока что. Рафу — дано природой. Он — боец. Ты такой умный, что все-все можешь сделать, а Майки запоминает все что угодно с первого раза. Это мне не дано, Ди.
Донни поджал ноги и придвинулся ближе к брату, пораженный этими словами.
— Тогда почему Мастер именно тебе отдал катаны — самое сильное оружие, а не Рафу или мне?
Лео вздохнул и погладил клинки, лежавшие у колена.
— Не знаю. Он сказал, что так у меня больше шансов сравняться с вами.
Донни невольно улыбнулся — вот уж неожиданная новость.
Он взял свой шест и рассмотрел его очень внимательно, словно впервые, а потом перевел взгляд на катаны Лео.
«Обычная палка… как и я. Обычная снаружи, ничем не примечательная внутри. Но мне дано стать самым умным — это внутри. Кто мешает скрыть внутри обычной палки острое лезвие? Такое же острое, как разум…»
— Спасибо, брат, — Донни неожиданно обнял Лео и поднялся. — Давай-ка и в самом деле еще разок повторим эту связку.
— А можно мне тоже присоединиться? — в зал ввалился Раф, хрустнув шейными позвонками и разминая кулаки. — Или второй сорт трусит?
— Давай, — Лео поднял катаны и приглашающе махнул рукой. — Иногда мало быть первым сортом, Раф, чтобы всегда побеждать. Таланту нужна огранка из упорства и устремлений.
— Ой, я вот третий сорт вообще не спрашивал, — Раф засмеялся, вытаскивая саи. — В стойку!
Донни отскочил в сторону, давая братьям свободное пространство, и улыбнулся.
Да, Лео прав, никто из них не второго сорта, и Мастер все выбрал верно — потому что Рафу, которому слишком легко все дается, нужно оружие, способное быстро его защитить, а Лео… наверное, он станет однажды самым сильным из них, чтобы защищать и поддерживать, потому что в этом ему нет равных.
Вот это ему действительно дано, как Донни — его гениальность.
***
Горячее падает на висок… как странно, что можно его ощутить.
«Не странно, Лео… Раф так редко плачет, что это почувствует даже промерзший насквозь булыжник на Южном полюсе Земли… Я старше всего на неделю… я старше тебя на тысячу лет…»
***
Мир оказался гораздо больше картонных стен и большой надежной крышки.
Мир оказался почти бесконечным, но Лео сперва этого не понял.
Он проснулся от того, что что-то словно пихнуло его в бок, и перевернулся, открывая глаза.
Одеяло, которым так заботливо всегда укутывали их большие Ладони, оказалось сдвинуто. И рядом не было никого…
«Пропал…»
Лео испугался, подняв голову с подушки, свернутой из носового платка.
Рядом, с этого бока всегда спал его брат — так похожий на него самого, только более темного цвета, и у него на панцире был красивый скол в виде молнии.
— Й-йа-аф-ф? — тихо пискнул Лео, вертя головой в темноте. — Йаф, хте ти?
Он сел и спихнул с себя одеяло.
Что могло случиться? Куда пропал брат? Вдруг его украли жуткие монстры и хотят съесть?
Лео поднялся на ноги и ухватился за край коробки. Попробовал подтянуть себя вверх, чтобы выбраться, и свалился обратно.
«Ой, как же он выбрался? Его точно похитили».
Испугавшись еще больше, Лео снова встал и опять уцепился за кромку картона, уперся в стенку ногами и стал ползти вверх.
Когда ему, наконец, удалось высунуть голову, то вокруг оказался огромный-огромный мир.
— Йаф! Йа-аф-ф!
Брат полз на четвереньках к краю большого гладкого и чистого, в центре которого стояла коробка.
— Йа-аф!
Тот даже не обернулся, продолжая свой путь.
Лео перевалился через край коробки и шлепнулся на это самое гладкое и чистое, больно стукнувшись головой.
Он тут же сел и всхлипнул, собираясь зареветь больше от обиды, чем от боли.
Лео знал, что если заплакать или просто пронзительно запищать, то почти сразу появятся большие Ладони и обязательно дадут поесть или спрячут под одеяло.