А сейчас от результата этой вылазки зависел старший брат, и провалить ее или героически подохнуть было бы, по меньшей мере, глупо.
Надо было не помирать, а достать образец яда для Донни и желательно быстро, чтобы не рисковать жизнью лидера.
«Ну, во всяком случае, эта похожая на Лео рептилия тоже ранена и при том довольно серьезно. Лео достал его дважды и разок я, и кто-то до нас хорошенько приложил, так что он не в лучшей форме, – Раф ухмыльнулся, заводя мотоцикл. – Надо отыскать. Начну с этого выставочного центра, вдруг они вернутся за тем, что не докрали еще? А там уж посмотрим».
***
На голову вылился поток холодной воды, и Й’оку вскинулся, распахивая глаза.
- Ну? – на него пристально смотрел Шредер, с самым скучающим видом подпиравший голову рукой и катавший по столу блестящие камешки. – Скажи мне хоть пару слов в свое оправдание. Почему ты отстал от братьев? Отход прикрывал? Похвально, конечно, но стоит впредь лучше думать и тщательнее просчитывать операцию.
Клон мотнул головой, приходя в себя окончательно, и подобрался, поняв, что лежит на полу в луже воды, которой его окатили ниндзя Мастера, чтобы привести в себя, прямо в центральном зале Цитадели. Он сел, складывая руки, и коротко поклонился Ороку Саки.
- Простите, Мастер, Вы сказали о моих братьях… с ними… с ними с обоими все в порядке? Они дома?
- В отличие от тебя, убожество, - Шредер взял со стола бриллиант и провертел его в пальцах, поймав лучик света и немного насмешливо пустив Й’оку в глаза солнечного зайчика. – Посмотри на себя. С кем вы столкнулись?
- С черепахами, Мастер, очень похожими на нас самих, - тот дернул веками, но голову не отвел, старательно всматриваясь в яркий свет. – Один с парой катан, но они не отравлены, у второго были саи. Идеальная рабочая двойка, очень хороши в паре.
- Рафаэль и Леонардо, - Шредер улыбнулся шире, переводя солнечного зайчика с одного зрачка клона на второй. – Не всегда они были идеальной парой. Это твой брат.
Й’оку все же сморгнул выбитые ярким светом слезы и снова уставился на бликующий камень.
- Брат?
- А разве у тебя не возникало чувства, что в бою тебя должен кто-то прикрывать? Рафаэля похитили у нас и заставили служить враждебному клану, частично лишив памяти и внушив ему, что его родной брат Леонардо, а не ты. Мне жаль было потерять такого чудесного ученика, - Шредер поднялся из-за стола, бросив бриллиант, и прошел по своему огромному залу. – Мне очень-очень жаль, что так получилось.
Клон торопливо вытер ладонями глаза, перед которыми плясали цветовые пятна после ослепительного света, и поднял голову.
В голосе Мастера слышалось отчетливое сожаление, такое яркое и сильное, что нельзя было даже усомниться в том, что это был его самый любимый и самый лучший ученик.
Й’оку сжал кулак, несколько раз моргнул, пытаясь сфокусировать зрение, и повернулся на голос.
- Мастер, - попросил он. – Позвольте мне вернуть его домой.
Шредер надолго замер к нему спиной, чуть склонив голову набок и словно размышляя о чем-то.
Он не знал, как именно старая крыса воспитывала своих мерзких выродков, но изучил их достаточно хорошо. Леонардо, такой старательный, такой идеальный и такой правильный, что мерзко порой становилось, любил своего приемного папашу до звездочек перед глазами.
И Й’оку, его копия, доведенная до идеала, так же фанатично и преданно смотрел на Шредера, ловя любое его желание и любой разочарованный вздох.
Этот на потолок залезет за доброе слово своего Мастера и, не задумываясь, шагнет в огонь. Удавится, утопится и зарежется, если только увидит недовольство Шредера.
Ороку Саки усмехнулся уголками губ.
Он же не сдержался и зашел к клонам уже на второй день их существования в его подвале, а потом наведывался еще один раз до показательной тренировки.
Наблюдал.
- Что это у тебя? – Шредер указывает на цепочку на руке старшего клона, рассматривая ее с большим интересом.
Она хорошо знакома ему – безделушка, порвавшаяся в его прошлый визит, и с досады брошенная под стол.
Й’оку нервно проводит пальцами по браслету и минуту молчит.
- Простите, Мастер…
- Чтоб больше я этого не видел.
- Хай, - тот снимает браслет и сжимает его в кулаке.
Он сделал, что Шредер потребовал – браслета больше не было, но тот эпизод ясно дал понять Ороку Саки, насколько его старшая рептилия дорожит всем, что с ним связано, и как болезненно воспринимает любое неодобрение.
- Ну, попытайся, - вздохнул он. – Возвращение вашего брата в семью было бы благом.
Й’оку кивнул.
- Иди к Стокману, пусть зашьет твою рану и приведет тебя в порядок. Отдохни пару дней, а там уже подумаем о твоем желании порадовать меня возвращением Рафаэля.
***
- Черт! – Бакстер зло бросил сломанную иглу и полез в ящик. – Закончились. Кто придумал штопать черепаху тонкими иглами? Шилом надо сперва дырки проковыривать! Шилом!
Он сердито выпрямился, захлопывая створку, и воззрился на Й’оку, абсолютно равнодушно сидевшего на высоком табурете посреди его лаборатории.
Тот даже глаз на ученого не поднял, задумчиво проворачивая тонкий золотистый браслет на щиколотке и полностью погрузившись в свои мысли.
- Сиди тут и ничего не трогай! – приказал Стокман, отворачиваясь к выходу. – Я скоро вернусь.
Й’оку проводил его совершенно пустым взглядом и не тронулся с места.
Когда за ученым закрылась дверь, он бесцельно оглядел лабораторию, продолжая тепло гладить цепочку, но потом вдруг настороженно прислушался.
Ему показалось, что с высокого стеллажа раздался какой-то невнятный шорох, а потом тихий писк.
«Он что, тоже держит мышей, как Винс?»
Й’оку поднялся и сделал шаг к стеллажу, но потом вернулся обратно на табурет.
Ему же сказали не вставать и ничего не трогать.
Шорох повторился, настойчиво привлекая внимание черепашки в серой маске.
«Но он не Мастер, - подумал клон, прошаривая взглядом полки и, наконец, остановившись на большой коробке, из которой явно исходили звуки. – Бакстер Стокман не может мне приказывать».
Он встал и, решительно подойдя к стеллажу, снял с полки коробку.
Она оказалась довольно тяжелой, и в ней что-то тут же задергалось, громко пискнув.
Й’оку сел на пол, поставил перед собой коробку, открыл ее, заглядывая внутрь, и на долю секунды онемел.
========== Просто так ==========
Из темноты коробки на Й’оку удивленно глянули два больших темно-изумрудных глаза. С едва заметным испугом и очень большим любопытством.
А потом крошечная трехпалая ладошка отпихнула в сторону закрывавший обзор кусок картона, и забавный зеленый малыш с широкой теплой улыбкой протянул навстречу клону сразу обе руки, поднимаясь на крепкие, но коротенькие ножки.
Й’оку уставился на него ставшими от удивления совсем огромными глазами и, как под гипнозом, протянул навстречу ладони, очень осторожно обхватив малыша за мягкий темно-коричневый панцирь, боясь повредить это хрупкое существо, и вытащил его из коробки.
- Га-ага, - малыш нетерпеливо сжал и разжал кулачки, протягивая ручки, и улыбнулся еще шире, показывая два молочных зуба.
От него исходила такая мощная волна чистой радости, что клон даже растерялся в первую минуту, но поддавшись этому завораживающему чувству, он поднес малыша чуть ближе к своему лицу, чтобы внимательно рассмотреть.
Тот что-то просвиристел и вдруг крепко обнял черепашку в серой маске, прижавшись всем телом, обхватил своими крошечными ручками его шею, а ногами, как обезьянка, корпус и положил большую голову на плечо, ткнувшись теплым носом в щеку.
Й’оку онемел, очень неуверенно поддерживая это невероятное существо у груди, чтобы оно не упало на пол, и стараясь успокоить зашедшееся бешеным ритмом сердце.
Пока он вдумывался в свои ощущения, осторожно обнимая пальцами крошечный карапакс, и очень-очень бережно прижимая к себе это загадочное создание, малыш вдруг поднял голову с его плеча и чмокнул в щеку, широко улыбнувшись.
- И-хи, - засмеялся он и прижался еще крепче, закрывая глаза.
«Что ему надо?»
Й’оку испугался, оглядываясь по сторонам. Он не мог понять, что малыш от него хочет и за что обнял так тепло и открыто.
«Может, есть? Но у меня ничего нету…Или пить… или он, как Ми, боится этой темной коробки?..»
Клон помотал головой, отгоняя нараставшую панику и продолжая прижимать к себе малыша, потом вслушался во вдруг ворвавшиеся в мозг шаги за дверью лаборатории и испугался еще больше. Ему показалось, что он грохнулся с какой-то невероятной высоты головой в асфальт и при этом не потерял сознание.
Реальность заполнила собой все его существо, вышибив на самые задворки теплый плюш прикосновений маленьких сморщенных пальчиков.
Ему ясно сказали ничего не трогать. Это явно не для него в коробку положили… и пусть Стокман не может ему приказывать, но он скажет Мастеру, а тот будет очень недоволен поведением своего ученика.
«Быстро положи на место!!»
Й’оку жадно вдохнул теплый аромат малыша, хватая его ноздрями, как воздух после глубокого нырка под воду, и решительно отцепил от себя крошку, начавшего недовольно верещать.
- Прости, - клон посадил его обратно в коробку и закрыл, чуть прижав малыша к донышку, чтобы он там поместился и не высовывал голову. – Но у меня ничего нет для тебя.
Из коробки раздался истошный обиженный писк, и крошка явно пнул ее изнутри ногой.
- Т-шш, - Й’оку оглянулся на дверь, торопливо возвращая коробку на стеллаж, и больше не слушая возмущенные крики маленького существа. – Тише ты… прости.
Он одним прыжком вернулся на табурет ровно в тот момент, когда повернулась дверная ручка, и уставился себе под ноги.
- Хорошо, - Бакстер с грохотом, который, к счастью перекрыл визги малыша, водрузил на свой стол металлический ящик. – Сейчас все дошью.
Й’оку равнодушно кивнул, подставляя трапецию под руки ученого и жадно вслушиваясь во вдруг наступившую тишину.
Ему даже хотелось, чтобы малыш снова начал шуметь, и тогда бы он мог спросить у Стокмана, что это такое.
«А с другой стороны, он точно бы тебе не ответил».
***
- Привет, братан! – Миднайт отвлекся от телевизора, на котором показывали новый урок брейка, и обернулся на хмуро вошедшего Й’оку. – Как жизнь?
Тот прошел мимо, сделав вид, что брата даже не услышал, и отправился на кухню.
- Ты че? – младший последовал за ним, прихватив большой пакет с чипсами. – Эй, мистер Заучка, я тебя спросил.
Старший клон грохнул дверью холодильника, вытащив минералку, и зло уставился на Миднайта поверх кромки стакана, продолжая молчать.
- Ой, божечки мои, - весельчак закатил глаза. – Тебе что, шутка моя не зашла, а? Ну, ты и зануда! Ну, прикольно же вышло! Ты бы только видел, какая у тебя была глупая рожа, когда ты обернулся и понял, что меня нет…
Короткий удар в грудь отбросил его к стене, оборвав приступ веселья.
- Я волновался за тебя, - Й’оку поставил стакан и выдохнул, медленно разжав кулак. – Я думал, что с тобой что-то случилось, а ты просто поиграться решил? Ми, задание - не место твоим шуткам и выходкам! Мы могли все провалить из-за тебя!
Тот сморщился, на долю секунды сверкнув заледеневшим взглядом, но потом снова засмеялся.
- Нет, брат, из-за тебя. Я не отвечаю за успех операции, я только получаю награду за нее. Старший – ты, и ты несешь ответственность за задание и за нас. Так Мастер сказал! Это ты плохо все продумал, потому и получил по морде, но Винс все же сделал то, что ты бы в одиночку провалил окончательно.
Он отлепился от стены и подошел к брату, дружески и очень ласково положив ему руки на плечи, потер пальцами свежий шов, словно стараясь унять боль. и улыбнулся, но не тепло, а насмешливо и даже чуть высокомерно.
- Ладно, я не в обиде. Мне досталась отличная приставка для 3D игр, а Винсенту большая красноглазая крыса и три жабы для его опытов. Так что все нормально, бро, не кипятись.
- Рад за вас обоих, - огрызнулся Й’оку, отдернув голову. – Доброй ночи!
Он оттолкнул брата, ясно давая понять свое раздражение, и ушел к себе, громко хлопнув дверью и демонстративно заперев ее на ключ.
«Приставка! Кусок дебила просто! Сколько можно ребячиться?»
Й’оку рухнул лицом в подушку и закрыл глаза. Все его мысли были забиты малышом из лаборатории настолько, что ему было даже наплевать на то, что Мид в очередной раз пошутил над ним совершенно по-идиотски.
«Как он там в коробке сейчас? Вдруг ему страшно? Или холодно? Там даже одеяльца нет. Ничегошеньки. Как такой кроха сидит совсем один?..»
Он сунул ладонь под голову, стараясь уловить остатки сладкого теплого аромата на ней, и сам не заметил, как заснул.
***
Тихий стук заставил распахнуть глаза и скосить взгляд на дверь.
Й’оку не знал почему, но он прекрасно видел в темноте, и ему было в ней даже комфортнее, чем при ярком солнечном свете, который он не очень любил.
Вот сегодня днем после солнечных зайчиков Мастера глаза долго немилосердно болели, но клон не жаловался, хорошо понимая, что заслужил это наказание.
Но стоило только оказаться в своей комнате, в спасительной темноте, как ему стало хорошо настолько, что почти все прошло.
Правда, просыпаться не хотелось совсем.
Стук повторился.
- Бро, - тихо захныкал голос за дверью. – Бро, открой мне…
Й’оку сел и вздохнул.
Вот надо бы оставить мелкого одного за дверью, пусть прочувствует, как следует, что брат на него зол.
- Бро, открой, - голос младшего сорвался на короткой истеричной дрожи. – Ну, пожалуйста… старший…
Й’оку поднялся, подошел к двери, но отпирать ее не стал.
- Ми, что случилось? Опять сон?
- Да, открой. Здесь темно…
- Здесь - тоже, - потерев заспанные глаза ладонью, старший все же открыл дверь, уставившись на сжавшегося около нее Миднайта.
Тот поднял на него страдальческие глаза и просительно заглянул в комнату.
- Ну и пусть, но тут ты есть.
- Заходи, - Й’оку чуть посторонился, пропуская брата, и закрыл дверь снова. – Ложись и спи, я устал сегодня.
Младший сел на кровать и передернул плечами.
- Я заснуть не могу, - пожаловался он. – Поговори со мной. Давай свет зажжем, а?
Й’оку сморщился, но все же щелкнул выключателем, щуря слезящиеся глаза.
- Хорошо. Теперь ложись.
Миднайт улегся, повозился немного, устраиваясь на кровати, и улыбнулся брату.
- А я сегодня стойку на голове выучил, - похвалился он.
- Рад за тебя. А я прождал вас с Винсентом в зале до ужина. Нельзя пропускать тренировки. В другой раз, если опоздаешь, вырву провода из твоего поганого телевизора, ясно?
- Конечно, как скажешь, - Мид перебрал в пальцах висюльки у себя на шее и поймал одной из них лучик света, направив его брату в глаза.
Й’оку дернул головой в сторону и зло рыкнул, зажмуриваясь.
- Может, к себе пойдешь, а?
- Да ладно, - тот засмеялся. – Я пошутил. Что у тебя с глазами?
Старший предпочел промолчать.
Он довольно грубо отпихнул брата к стенке, улегся рядом и натянул на плечи плед, закрывая глаза.
Спать при свете он очень не любил. А сейчас, когда опять цветные пятна плавают по кругу, был вообще не расположен беседовать.
- Спи, - буркнул он вместо доброй ночи.
- Да, бро, - Миднайт обхватил его рукой, прижимаясь со спины, и уткнулся носом в затылок. – Хорошо, что ты открыл. Я думал, умру с этим многоглавым пауком на шестидесяти трех ножках.
Й’оку ничего не ответил.
Он обнял себя руками, автоматически похлопав младшего по ладони. Почему-то ему опять вспомнился малыш из большой коробки, который так радостно обхватил его своими крошечными ладошками, прижавшись всем телом.
Он же ничего-ничего не знал о Й’оку, он ничего не попросил и даже не знал, что тот сможет ему дать.
Вот так просто взял и обнял. Просто так. Й’оку это не заслужил, но кроха почему-то подарил ему столько мгновенной радости и широкую улыбку, словно это было нормально.