Пасифика стояла на кухне, наслаждаясь возможностью готовить, тем более что им так редко выпадал подобный шанс. Сейчас им очень сильно везло, они были на этом месте почти год, но всё-таки всё могло изменить в любой момент.
Мир умирал. И умирал крайне успешно, годами постепенно превращаясь в бесплодную пустыню; погружаясь в войны, анархию и беззаконие. Они же были в одном из немногих мест, где жизнь ещё не сдала свои позиции, где ещё можно было жить. А уж, что было ещё лучше – им удалось найти небольшой тихий хутор, находящийся неподалёку от города.
С улицы послышался какой-то шум и крики; Пасифика выглянула в окно, но это были только Гидеон и Адриан, которые несли тяжёлые - по мнению большей части человечества, к коей они не принадлежали, - мешки, один из которых едва не опустили на ногу Вашингтон.
Она вообще так не могла до конца понять, как же им удалось собраться вместе. Казалось бы, десять детишек в ходе войны оставшихся без родителей. На что они могли надеяться? Ну, Гид и Адриан, в принципе, могли бы попытаться уйти в разбойники или армию, такие как они там в чести, но что касается остальных?
Но, тем не менее, они начали собираться вместе в одну компанию, фигурально выражаясь, поклявшись перед всеми богами, что они будут «Делить горе и радости пополам». Они втроём тогда каким-то чудом прибились к остальным, чуть ли не последними. Хотя даже тогда Гид уж никак не был маленьким, а она могла приготовить из почти чего угодно что-то съедобное, так что ничего удивительного, что их с радостью приняли. Особенно её. Всё-таки, то место, которым думают люди, за века не изменилось.
Сзади раздались шаги, а затем кто-то обнял её, уткнувшись в плечо подбородком, разглядывая готовящийся обед.
- Нет, нет и нет, Диппер. Нет, не дам, - и щёлкнула его по носу, тот же в ответ на это только поцеловал её в щёку.
Она попыталась выскользнуть из этих объятий, но он только развернул её к себе и положил руки на плечи. Да, его пальцы были ужасно тонкими, даже костлявыми, если так можно сказать, но почему-то сейчас чувствовала себя как никогда защищённой. Нортвест уже практически потеряла бдительность, как тут же послышались быстрые шаги.
Вывернувшись-таки, она увидела, что Мэйбл стремительно подошла к столу и уже успела отправить ложку в рот, отчего мечтательно закрыла глаза.
- Эй! – хотела было сказать Пасифика, но след обоих близнецов уже простыл, оставив её одну тут, но, впрочем, она всё равно улыбалась.
Когда они только привязались к этой компании, эти двое казались поразительно высокомерными, но за это время они как-то свыклись с ними и приняли в свою братию. Если честно, она даже не понимала, зачем эти близнецы и собрали их компанию, с другой стороны, они были аристократами, - да, когда-то лишившимися земель, - но так и оставшихся таковыми до мозга костей. А им вообще свойственно собирать вокруг себя людей.
Она бы не удивилась, если бы ей сказали, что вообще через десяток лет они соберут дисциплинированную армию наёмников и захватят власть в стране, а сами они будут старшими офицерами у Пайнсов.
Однако вот со всеми остальными, кто не принадлежал к их компании, они всё ещё оставались крайне холодны и отстранённы. Но их уважали даже жители соседних деревень. Да, конечно, они, как и Вашингтон, изгнанные аристократы, но всё ещё оставались ими, да ещё и были образованы. Так что выступали как посредники при спорах. Ну и ещё они были обучены грамоте, так что большая часть крестьян обращалась именно к ним, если надо было что-то написать.
Вот они и собрались. Нет, конечно, были ещё Кэнди и Грэнда, а так же…
Шум на улице заставил её выглянуть из окна в сторону дороги, по которой сейчас шли Вэнди и Робби: дочь лесоруба и бедный студент, ещё одно странное дополнение к их компании, а вместе с ними какой-то всадник. Впрочем, через секунду она поняла, что далеко не простой. Он был в кольчуге, держался уверенно - явно военный. Непонятно, правда, что он делал тут.
Нет, конечно, может быть их решили ограбить. Только вот почти все из них знали, как держаться за оружие - так что всего один всадник? И Вэнди с Робби его сопровождают… Может быть кто-то из правящей аристократии хотел призвать их? Ну, так всё равно, всего один конный… Словно они хотят сделать что-то быстро и незаметно.
Подумав пару минут, она вытерла руки и вышла на улицу, следя за спешившимся солдатом. Тот перебросился парой слов с подошедшими Пайнсами, после чего те с озадаченным лицом тихо отошли в сторону, а он достал из седельной сумки какую-то бумагу и развернул её.
- Именем короля сообщаю всем присутствующим, что я оглашаю волю Оракула. Оракул объявил имя следующего Мессии, который получит возможность отправиться в Башню Ай, чтобы обрести девять рун святых и зажечь их огнём факела. Лишь человек с самой чистой и непорочной душой сможет взять все девять благословений.
Она шокировано уставилась на него, не веря сказанному. Нет, безусловно, все слышали эту легенду. Когда-то давно боги прогневались на людей и наслали на них всё… это. Гид, правда, предпочитал заявлять, что это люди просто придумывают оправдание войнам, разврату, религиозному фанатизму, интригам и насилию.
Но они оставили Башню Ай, расположенную на вершине того, что некогда было горой. Теперь же вместо неё было хаотичное месиво из летающих каменных глыб, на вершине которого, словно единственное спокойное место, располагалась Башня. И в ней хранятся те самые благословения, - девять святых рун, - все из которых может взять только Мессия.
Она просто не могла поверить, что это кто-то из них. Всё-таки слухи всегда распространяются быстрее, чем официальные вести, но они ничего не слышали… Пасифика осторожно оглядела остальных, пытаясь догадаться, о ком же он говорит? Вэнди, Гид, Робби…
- И им была объявлена девушка по имени Пасифика Нортвест! – он дочитал свой документ и вопрошающе осмотрел их. Естественно. Он же не знал, о ком говорит!
А вот все остальные тут же повернули головы в её сторону, а в глазах горела странная смесь удивления и неверия. Если честно, то от такого количества взглядов просто хотелось сбежать внутрь дома. Она даже сделала робкий шаг назад, но всё-таки остановилась.
Она?! Но… Первой же мыслью было закричать: «Это не я!». Затем: «Нет, я не достойна этого». И только после этого: «И почему все смотрят именно на меня?».
Ну, знаете, всё-таки сказанное - лично для неё, - было несколько неожиданным. Конечно, некоторые маститые герои, проведшие на этом поприще всю жизнь, уже привыкли спасать по четвергам мир, а во вторник не дать истребить народ, но ей даже перспектива подобного казалась смехотворной, а уж тем более, что она будет иметь к этому хоть какое-то отношение.
- Эм… Миледи, - солдат, кажется, заметил, на кого уставились все остальные, и выдал столь не подходящее ей обращение, - моя задача доставить вас туда по велению короля, быстро и незаметно. Можете попрощаться с друзьями, но мы должны выезжать…
Гид, стоявший рядом с Вэнди и внимательно слушавший её, тут же подошёл к Пасифике и опустил руку на плечо, от чего она невольно вздрогнула:
- Нет, - говорил он тихо, да и этот воин был раза в два старше его, но всё равно не отважился пререкаться. - Что если на вас нападут разбойники? Или что-то другое? А у нас почти все имеют оружие и знают, как им пользоваться. И у вас только одна лошадь, да ещё и хилая, так что до ближайшего населенного пункта либо вам, либо ей точно придётся идти пешком.
Тот было попытался осмотреть остальных, но те ответили только хмурыми взглядами. И он быстро понял, что ему тут ничего не светит; буркнул себе под нос и спросил только, где он может поесть после длинной дороги. И стоило ему только скрыться в доме, как на плечо, обмякшей было девушке, опустилась тяжёлая рука, а саму её Гидеон с силой прижал к своей груди.
- Ну что, ты рада Пас?
- Эм… ну…
- Да что ты такая хмурая? Ты же можешь получить благосклонность богов, только душу пошире распахни! – она не ожидала, что вечно хмурый Гидеон вообще бывает настолько рад, но он смотрел на неё, улыбаясь во весь рот.
Нет, не то чтобы она была не рада, просто всё это… было слишком стремительно, она даже не знала, как реагировать на всё происходящее. А теперь её ещё и окружили.
- Угу. Не сомневайся, мы с тобой этот путь до конца пройдём, - внесла свою лепту Мэйбл. - «В этот умирающий мир, что почти исчез, Свет принесём», - процитировала она какой-то текст, которого сама Нортвест, конечно, не знала.
- Но… вы… Вы что, хотите со мной? – уже слабо ориентирующаяся во всём происходящем, Нортвест попыталась хоть что-то понять.
- Конечно, - даже Робби, казалось, более собран, чем она. - А ты что думала? Мы же друзья. К Башне пойдём с тобой, поможем, чем сможем. Можешь на нас положиться.
Нет, они, конечно, ей были как семья, тем более что ни у кого из них так и не осталось семьи. Так что ничего странного в том, что они так готовы её поддержать, нет: всё-то как раз хорошо.
- Да ладно тебе, Пас, с тобой верные друзья, что подставят плечо, - Мэйбл ударила её кулаком в это самое плечо. - Так что все преграды – ничто. Нам не страшна ни одна беда.
- Вы… вы, правда, думаете, что это я?.. Ну, спасти мир… - всё ещё слабо пыталась отнекиваться блондинка, хотя понимала, что ей уже ничего не остаётся.
- Да, Пас, а кто бы ещё мог бы быть Мессией? Только ты, - её взял за талию Диппер. - Просто будь отважной и храброй, борись, верь в добро и на нас положись. Мы друзья до конца.
Ну да, его слова можно было бы истолковать несколько иначе, словно он говорил «мы просто друзья», но он имел в виду их всех.
Как же она была благодарна, благодарна им всем, за то, что они у неё есть, её друзья, всегда готовые помочь и подставить плечо. Потому что если бы не они… без их поддержки, она не знала бы, как вообще справиться со всем этим.
Вот они стоят в Башне, которая почему-то была пирамидой… но важно было не это. Поднявшись по винтовой лестнице, она оказалась в том самом зале, куда её привела лестница, что уходила и дальше – на вершину башни. В помещении, что освещали факелы ярким пламенем, находилось девять тяжёлых каменных дверей, что были закрыты. Огни, как ей сказали, никто не зажигал: каждый раз, когда настаёт выбрать нового Мессию, они сами загораются и горят до тех пор, пока тот не исполнит своё предназначение
В руке Пасифика держала тяжёлый факел, который должен был зажечься, как только она возьмёт все руны. И теперь она, как и все остальные, ждала, когда же наконец-то откроется первый алтарь. А пришли сюда вместе с нею все, даже Эллен, даже Кэнди и Грэнда, никто из них не пожелал остаться в стороне в этот день.
И все вздрогнули, как только раздался грохот сдвигаемого камня у них за спиной. Мгновенно обернувшись, они увидели небольшой альков, в центре которого стоял постамент, а над ним, в воздухе, светилась руна в форме лазурной морской волны.
Ах… как она прекрасна… Пасифика не знала почему, но в этом изображении была видна вся красота океана, вся его мощь и сила: этот символ манил к себе. Помня о том, каков её долг, она сделала шаг вперёд, а затем ещё один, устремившись к алтарю.
Вот он буквально на расстоянии вытянутой руки, прямо перед ней, и она уже протянула руку, как на плечо опустилась ладонь. Повернув голову, Пасифика увидела лицо Гидеона. Как же она была ему благодарна, что он решил её поддержать в этот момент.
А затем на лице появилась ухмылка, и он сказал:
- Делим беды и радости пополам! – засмеялся и, вцепившись в плечо, буквально выкинул её из комнаты, в главный зал, а сам дотронулся рукой до изображения.
Прямо перед лицом ничего не понимающей девушки каменные двери закрылись, но она могла видеть как тело её… «друга», объялось лазурным свечением, а рука, вцепившаяся в руну, напряглась.
Она не могла поверить… Гидеон… он украл благословение? Но… они же знают друг друга с детства… Почему?.. Почему именно он? Мозг решительно отказывался думать об этом, вообще хоть о чём-то думать.
Нортвест медленно повернула голову назад, но остальные как стояли на том месте, так и остались. Никто не сделал ни шага в её сторону, не попытался помочь подняться. Нет, если бы они были удивлены не меньше, то ничего странного, но вместо этого… у них на губах застыли ухмылки.
Сбоку снова раздался скрежет: второй алтарь открывался, являя руну огня. Пасифика слабо попыталась встать на ноги, однако Вэнди быстро рванулась в комнату, вынимая меч из ножен и обращая его в их сторону. Робби, как и Нортвест, попытался пойти к ней, но та мгновенно вытащила острый клинок и направила его прямо на них, не собираясь никого подпускать к благословению. Она сделала два шага назад и дотронулась до огненного символа, закрывая каменные двери. В последние секунды, прежде чем створки закрылись, на лице её застыл гнев.
Снова распахнулись двери, - но уже другие, - открывая руну света, в которой она могла видеть само Солнце, весь его свет, что согревает мир и каждого его жителя, что даёт силы всем живущем. Но не успела она сделать и шага в её сторону, как Грэнда, грубо растолкав всех, взялась за неё, махнув рукой на прощанье своей подруге.
И тут же на другом конце зала открылась дверь, откуда можно было видеть чёрный символ тьмы, что был до начала времён и в конце придёт, что есть и в небе, и под землёй, и в каждом доме, коль дом пустой. А Кэнди бросилась к нему, преисполнившись гнева и решив присвоить его себе.
Всё ещё не в силах поверить, что каждый бросил её, Пасифика упала на колени, обречённо смотрела на всё это. Но избрали ведь меня… Судьбою мне предрешено…
«Руны не для тебя!» - вспомнила она слова Вэнди, которые она в гневе бросила то ли ей, то ли Робби.
«Всё тебе не забрать…» - сказала Кэнди.
«Не дадим их взять», - бросила Грэнда.
Нет, она не желала их. Она не хотела этих благословений, не стремилась к ним, хоть была и рада, что эта участь выпала ей, когда узнала об этом. Но теперь… она не могла поверить, что души близких людей могла покорить слепая корысть. Как их могла покорить тьма? И кому ей теперь верить?
Снова открылись ворота, за которыми девушка могла видеть символ земли, где чувствовалась вся мощь той тверди, на которой они стоят. И Адриан, как и его брат-близнец, устремился к нему, но он даже не бросил и взгляда на девушку.
И только захлопнулись двери, как открылись следующие, являя символ бури, молнии, со всей мощью стихии, способной сжигать дворцы одним ударом. Вашингтон завладела ею вмиг, лишь девиз своей семьи на прощанье прошептав.
А затем к дару, - символу ветра, способному сносить огромные города своими торнадо, - устремился и Робби, сделав шаг в его сторону; в глазах парня горела злость и отчаянье.
Но… неужели они все… все они лишь только притворялись с самого начала? Неужели они решили заполучить эти руны, и всё это было только маской? Ну конечно, «всех перехитри», как всегда говорили близнецы.
И чтобы божьи дары обрести, нужно было лишь поспешить, в сердце жестокость найти, чтобы оттолкнуть другого? И кто же они теперь? Неужели враги?
При мысли об этом на глазах у девушки появились слёзы. И что же ей делать теперь? Ведь они не хуже неё знают, что надо сделать - иначе мир погибнет. Так почему они решили её предать? И как забыть к ним любовь после этого? Как же дальше быть?
А Мэйбл тем временем грубо оттолкнула брата - единственные оставшиеся помимо неё, - и поступью твёрдой вошла в предпоследний альков. И там, в воздухе, висел бледно-голубой символ хлада, который сковывает мир каждый год, вынуждая людей прятаться по домам. Того хлада, что может хоть весь мир сковать, закрыв его щитом изо льда. За секунду до того, как дотронуться до руны, Мэйбл обернулась, и было видно, что по щекам катятся слёзы, блестящие, словно синий лёд.
А вот и дверь, за которой хранится последний дар. Стоило ей лишь открыться , как девушка увидела символ магмы, что согревает мир изнутри, силы способной двигать континенты, а вулканы – лишь кроха её силы, способны сносить целые цивилизации.
Она умоляюще посмотрела на Диппера, но тот, не бросив ни слова и даже не повернувшись к ней, шагнул в сторону руны. Лишь смотря сбоку, она могла видеть его горделивый взгляд, словно он забыл обо всём, кроме этого символа. А после последняя дверь за спиною у него захлопнулась, оставив Пасифику одну.