Где-то в четыре часа следующего дня Мэнди возвращается к себе и, как я уже сказала, ни словом не обмолвившись с братом и другом, закрывается в своей комнате.
Она хватает телефон и пишет Липу.
Мэнди. 16:07
Что ты хотел сказать мне вчера в баре? Ну, когда Кев тебя перебил.
Вы, наверное, сейчас думаете – а почему она не нашла времени спросить об этом у Липа вчера, когда шла с ним домой, ночевала у него и провела в его доме половину следующего дня?! А вы представьте себя на ее месте. Захотелось бы вам говорить на какие-то важные темы, когда вас в любой момент может спалить кто-то из остальных четырех человек, находящихся в это время в доме помимо Липа и Мэнди? Вот и мне тоже нет.
Лип. 16:10
Не помню такого. Ты о чем?
Мэнди. 16:10
Ты знаешь!
Лип. 16:11
Забудь.
Лип. 16:12
Это не так важно.
Вранье. Это важно. Это очень-очень важно и для Филипа, и для Мэнди.
Мэнди. 16:13
Мне важно!
Мэнди. 16:13
Неужели так трудно написать!
Мэнди. 16:14
Это ведь даже легче, чем сказать в лицо.
Одновременно с этим сообщением приходит ответ от Галлагера.
Лип. 16:14
Все, тема закрыта!!!
Мэнди. 16:15
Ну и хер с тобой!!!
Больше Лип не пишет ничего, оставляя брюнетку наедине с догадками о том, что же он все-таки хотел сказать.
Йен стоит перед зеркалом в ванной уже почти пятнадцать минут. На руках уже красуется пара пластырей. Ну ладно, чуть больше пары... Рыжий уже остановил кровь из глубокой царапины на щеке, а сейчас проделывает то же самое с раной над бровью. Но пока что ни одна его попытка не увенчалась успехом.
Раздается тихий стук в дверь.
- Открыто!
В комнату заходит Микки. Только взглянув на раны Галлагера, внутри все сжимается. Если ему больно просто смотреть на это, то что пришлось вытерпеть рыжему.
- Йен, прости меня! – Мик опускает взгляд, не в силах посмотреть в израненное лицо Галлагера.
- Тебя-то за что? – Йен отвернулся к зеркалу, продолжая останавливать без остановки вытекающую кровь.
- Ну... Ты же сам сказал, что сделал это типа ради наших отношений. А если бы я вчера не закатывал этот скандал, вы бы просто поговорили, о чем хотели и...
- Да, – перебил рыжий, – но у этой драки была еще одна причина.
- И какая же?
- Он пытался поцеловать меня. А я показал ему, что никто, кроме тебя, – он ткнул пальцем в грудь Милковича, – не имеет права этого делать!
- П-правда?
- А ты не веришь? Да если я еще хоть когда-нибудь сам добровольно поцелую этого мудака, можешь просто выкинуть меня из своей квартиры!
- Значит, у нас все в порядке? – с надеждой спросил Мик, – ты не злишься?
- Нет, конечно! – Йен поцеловал парня в лоб.
Микки медленно провел большим пальцем по царапине на щеке Йена, отчего последний немного поморщился. Брюнет тут же одернул руку, не хотел причинять рыжику еще больше боли, ему итак достаточно.
Он уже собирался оставить Галлагера, но напоследок спросил:
- Давай я что-нибудь поесть приготовлю?
- Ну можно, если тебе не трудно.
- И еще кое-что – Мэнди вернулась.
- Серьезно? Я уже и забыл о ней. Кстати, да, где она была все это время? Ушла вчера, вернулась только сейчас...
- Я без понятия. Она не говорила со мной, забежала к себе и закрылась. Поди опять плачет!
- Ладно, ты постарайся вытащить ее из комнаты, надо с ней поговорить. А то в последнее время она какая-то не такая.
- Ага.
Милкович закрыл за собой дверь в ванную и ушел на кухню.
Йен глянул на рваную рану над бровью, из которой наконец-то перестала течь кровь, затем на ссадину на щеке, пересчитал мелкие незначительные повреждения на лбу и подбородке, пробежал глазами по исклеенным пластырям рукам. Но все-же самым главным “украшением” был огромный синяк под глазом.
Рыжий на секунду представил, какие лица будут у Фиона и Вероники, когда они увидят эту красоту! Эта мысль даже заставила его улыбнуться.
“Жопой чую, заживать все это будет очень долго!!!”
Комментарий к Глава 17 Вот такие дела!
Кажется, хорошая глава получилась, мне нравится. Надеюсь, вам тоже.
С прискорбием сообщаю, что этот фанфик близится к концовке. Будет еще 2 или 3 главы. Постараюсь сделать их годными, чтобы вам понравилось!
Но хочу еще раз извиниться за то, что теперь главы буду выходить реже. У меня английский, театралка и каждый день по шесть уроков, кроме субботы, в субботу два. Не знаю, кому это интересно, но все равно рассказала. Надеюсь на понимание.
<3
====== Глава 18 ======
- Господи, Мик! В этом доме теперь ты отвечаешь за приготовление еды! – Йен покончил со вторым куском приготовленной Микки пиццы и тянется за третьим, – она же идеальная!!!
- Да ладно тебе, не так уж и вкусно, – отмахивался брюнет. Ему еще никогда не делали такого рода комплиментов, если, конечно, это можно так назвать.
- Нет, он прав! – вмешалась Мэнди, которая изо всех сил старалась не показывать своего напряженного состояния, – это потрясающе!
- Ну, спасибо, что ли...
После недолгой паузы Йен обратился к подруге, правда уже не таким восторженным голосом:
- Эм, Мэндс, а что это за дела такие, по которым ты ушла на всю ночь?
- Да, и почему сегодня опять закрылась в комнате, даже нам ничего не объяснила? – вставил Микки, – что случилось?
Мэнди в замешательстве. Что ей ответить? Она уже хотела начать рассказывать парням все, не только о вчерашнем дне, а вообще все, с самого дня ее приезда. Ведь они должны понять ее больше, чем кто-либо другой. Они обязательно помогут. Но язык совершенно не хочет подчиняться мозгу, и с губ срывается всего лишь тихое “Это не важно”.
Эти слова выводят Микки из себя.
- Нет, блять, это важно! Я – твой брат и имею право знать! Я хочу это знать и требую, чтобы ты мне все рассказала! Тебя кто-то обижает? Угрожает? Или еще что-то? Ты только скажи, и я изобью его так, что на опознании трупа не узнают!!!
- Ладно! – крикнула девушка, – я вам все расскажу...
Мэнди начала пересказывать Йену и Микки все события последнего месяца. О том, как она написала Липу письмо. О том, как ревновала его к Карен. Рассказала о некоторых телефонных разговорах с Липом и даже показала пару фрагментов из переписок. Сказала о том, как угрожала Карен и “выгнала” ее из Чикаго. А вчерашний день девушка пересказала в мельчайших подробностях. Закончила она на той самой фразе, которую Лип не смог договорить тогда, в баре.
- Я даже не представляю, что он имел в виду... – брюнетка пару раз всхлипывает, – короче, я веду к тому, что... в общем... люблю я его!!! Я не знаю, почему, не могу объяснить! А еще я ни малейшего понятия не имею, любит ли он меня и как ему в этом признаться.
Милкович падает головой на стол и заливается слезами.
Парни удивленно переглянулись. Лучше бы они не спрашивали. Чем ей помочь? Если Лип не любит Мэнди, они же не заставят его любить ее?! А вопросы о том, как признаться в любви – вообще не их специальность.
- Ну почему у вас все так просто? – Мэнди поднимает голову и вытирает слезы, – трахаетесь, целуетесь, обнимаетесь, любите друг друга! А у меня... все через жопу!
- Я сейчас не о том, о чем вы подумали!!! – тут же добавляет она, заметив, что ее собеседники поджали губы, сдерживая смех.
- Я могу поговорить с Липом, если хочешь, – Йен положил руку на плечо подруги.
- Нет! Пожалуйста, не надо! Прости, но ты можешь сделать только хуже. Позволь мне самой с этим разобраться, хорошо?
- Как скажешь.
- Но все же мне интересно – как я могу признаться, что люблю его, если захочу? – Мэнди с надеждой смотрит на парней, но, поймав удивленные взгляды, объясняет, – я имею в виду, как вы сказали друг другу об этом? Вы ведь сказали, да???
Такого вопроса ребята не ожидали. Что значит как они сказали? Как такового официального признания не было. Первый раз слова “я люблю тебя” выскользнули из уст Микки, когда Йен уехал с Евгением хер знает, куда. Второй раз он сказал это за пару минут до их расставания. Третий раз это говорил Йен, в тот ужасный день на границе Чикаго и Мексики. Они никогда не искали особого случая или нужного момента, чтобы признаться в этом.
Но дело в том, что отношения двух геев и отношения парня и девушки – совершенно разные вещи. Вряд ли они чем-то помогут Мэнди. Она в свою очередь сверлит обоих взглядом, ожидая ответа. А они, не зная, что говорить, бегают глазами по деревянной столешнице и изредка хрустят костяшками пальцем под столом.
Наконец Йен схватил Микки за руку и, сказав Мэнди, что они не могут помочь и посоветовав поговорить об этом с подругами, потащил его наверх.
В этот день Лип опять же занят своим обычным делом – лежит на кровати, а в голове одна мысль – Мэнди.
Галлагер не знает, нужно ли говорить Мэнди о своих чувствах. Да, не исключено, что она может ответит взаимностью. Но ведь может и не ответить...
С другой стороны, если Лип промолчит, Милкович будет думать, что у него какие-то чувства к Карен. Она так и продолжит ревновать.
“Ну что в этом такого? Это просто слова. Каких-то три слова. Ну, ладно, это три волшебных слова, которые могут решить чью-то судьбу, сделать кого-то счастливее, а также разбить кому-то сердце. Мэнди по-любому заставит меня их сказать. Она не успокоится, пока не узнает окончание той фразы. Я знаю ее, она сделает все только ради того, чтобы я сказал это! Но важно не только это. Я больше не могу это скрывать, не могу с этим жить, я должен сказать ей!”
Лип медленно поднимается с кровати и, на этот раз не забыв надеть ветровку, выходит из дома.
Ему уже плевать на результат своих слов. Его задача – признаться. Ведь, если ему не изменяет память, Мэнди вчера уже сказала ему эти три слова, но тогда Филип не обратил на это особого внимания. Но сейчас он направляется в дом Милковичей именно с этой целью. Он понятия не имеет, какая будет реакция, но сейчас уже не важно. Будь, что будет!
Бросив грустный, полный разочарования и слез взгляд в сторону убегающих Йена и Микки, Мэнди уходит на крыльцо. Ну, как уходит, скорее пулей вылетает. Опираясь руками на деревянные перила и заливаясь слезами, девушка садится на ступеньку. И ей абсолютно плевать, что на улице -7°, а на ней надеты пижамные штаны и лёгкая майка. Ей плевать, что она может отморозить себе все, что только можно. Ей плевать, что проходящие мимо люди останавливаются на звуки ее рыданий и поглядывают на нее сквозь прутья забора, не решаясь войти. Ей сейчас плевать на все! Она разбита. На миллионы, миллиарды кусочков. Единственные, на кого была хоть какая-то, даже самая слабая надежда, просто сбежали, не ответив на ее вопрос. Да, от брата она такого ожидала. Говорить с ним о чувствах и любви было всегда бесполезно. Но Йен! Ее лучший друг! И даже он...
Из размышлений ее вырывает резко распахнувшийся железный забор. В Милковический двор влетает запыхавшийся Лип. Мэнди от неожиданности встаёт со ступеньки, утирает слёзы и удивленно смотрит на Галлагера. Он понемногу выравнивает дыхание и начинает говорить:
- Значит так! Слушай меня и не смей перебивать! Без всяких предисловий, без особых случаев, без всех этих соплей и нежностей я закончу! Закончу ту фразу, что начал тогда, в “Алиби”. Мэнди Милкович, я люблю тебя! Люблю, слышишь??? Я не могу без тебя, скучаю, мне даром не нужна никакая Карен или кто-либо другой! Только ты, Мэнди! Только ты!!!!
Не давая девушке прийти в себя после услышанного, Галлагер подбегает к ней, кладет свои холодные ладони на ее покрасневшие щеки и целует. Целует страстно, но при этом нежно и аккуратно, не желая отпускать. Мэнди, кстати, тоже не сопротивляется, не пытается оттолкнуть Филипа, не разрывает такой долгожданный поцелуй. Милкович безумно скучала по всем этим ощущениям, по вкусу губ Липа. Как ей этого не хватало! Мэнди уже потеряла всякую надежду на то, что это может случиться еще хоть раз. Но это происходит, прямо сейчас. Мозг совершенно отказывается в это верить.
И если бы Лип сейчас слышал мысли Мэнди, то безусловно согласился бы со всем, о чем она думает.
Когда у обоих возникает нужда глотнуть свежего воздуха, они медленно отстраняются друг от друга. Мэнди немного в шоке от произошедшего.
- Это правда? Все, что ты сейчас сказал. Ты действительно...
- А ты все еще не поверила? – перебил Галлагер, – что ж, мне не трудно доказать еще раз.
Он снова тянется к губам брюнетки, в надежде вовлечь ее в очередной поцелуй, но она вместо этого крепко-крепко обнимает Липа. Ему приходится отвечать тем же.
- Спасибо, не надо, – прошептала Мэнди, – я верю!
Они так увлеклись, что даже не заметили спустившихся Йена и Микки, которые уж слишком “беспалевно” за ними наблюдали. Наконец рыжий вышел на крыльцо, кашлянул, дабы обратить на себя внимание пары (да-да, теперь они официально пара) и сказал:
- Не хотел бы вам мешать, но вы долго еще будете себе здесь жопы морозить? Может, войдете уже? Пососаться друг с другом вы и там можете!
Поняв, что его слова были успешно проигнорированы, Йен подошел почти вплотную к обнимающимся Липу и Мэнди и сказал то ли в шутку, то ли серьезно:
- Ну, как хотите! Но смысл тогда от ваших отношений, если Мэндс отморозит себе придатки, ну, или как это там называют, и детишек вам не видать!!!
На этот раз никто уже не смог сдержать смех.
- А кто сказал, что я собираюсь делать с ней детишек??? – нарочно громко спросил Лип.
- Что, прости? – Мэнди повернула голову.
- Ничего!
Вскоре все четверо уже сидели на старом диванчике в гостиной Милковичей и смотрели случайно найденный на одном из телеканалов фильм.
Микки, как обычно, лег на плечо Йена, а рыжий медленно поглаживал его по голове. Мэнди кормила своего теперь уже официального парня не весть откуда взявшимся попкорном, у которого наверняка уже истек срок годности.
Сейчас всем им казалось, что идеальнее момента в их жизни еще не было.
Не менее идеально прошла эта ночь.
С момента встречи Микки и Йена все их проведенные вместе ночи были замечательными. Но Мэнди и Лип уже забыли, когда последний раз спали так спокойно. Галлагер крепко прижимает к себе девушку, и она тоже обнимает его и руками, и ногами. Своими действиями она как бы показывает, что теперь Лип принадлежит только ей. Частная собственность. Больше никакая сила не сможет их разлучить. Они вместе.
Вот только теперь уже навсегда!
Комментарий к Глава 18 Вот такой вот хэппи-энд!!!
Да, да, да, я знаю, что наобещала вам еще несколько глав, но как видите не получилось. Сейчас у меня действительно кончились идеи, и я без понятия, что еще можно тут описать. Так что, это последняя глава!
Охренеть, мне даже самой не верится...
Но есть еще кое-что, что я могу вам 100% гарантировать. В этом фанфике будет также эпилог. Напишу его отдельной главой, в 1 страницу. Сразу говорю – он будет очень, вот прям очень короткий. Давайте опустим подробности о том, почему я захотела его написать. Просто хочу НОРМАЛЬНО закончить этот фф. Он мне в целом не очень нрав, так пусть хотя бы концовка будет хорошая. По крайней мере я постараюсь, чтобы она получилась хорошей.
====== Эпилог ======
Если Милковичи влюбляются в вас, сразу они никогда не скажут вам об этом, но будут показывать это поступками. Им не важны обстоятельства, не важно, что говорят другие. Они будут с вами в горе и в радости, болезни и здравии, всегда, короче.
Первое время они могут не говорить этого вот так прямо, в лицо, в глаза. Такой уж у них нрав. Но вы обязательно дождетесь от них заветного “Я люблю тебя”.
Если Милковичи влюбляются в вас, значит вы только их. И ничьи больше. Вы – их собственность, их сокровище, и они никому не позволят даже пальцем вас тронуть. А те, кто осмелится это сделать, страшно пожалеют!
Но не спешите обвинять их в ревности! Да, такой вариант тоже не исключение. Но, по большей части, они просто оберегают, защищают вас. Цените это, на такое не каждый способен.
Йен и Микки, похоже, были рождены, чтобы встретить друг друга. Лип и Мэнди – тоже. Эти четверо преодолеют любые преграды, любые расстояния только ради того, чтобы быть вместе. Примером может являться рассказанная мной история. Ничто, никто и никогда не помешает их отношениям. А если кто-то, например, Тревор или Карен, попытается, то ничего хорошего из этого, как я уже говорила, не выйдет!