Мы уже давно общаемся и знаем, кто в чем, может быть, и неправ. Когда нет гастролей, пересекаемся попарно — я больше с Горшком могу зависать. Яша — с Балу. Поручик — с какой-нибудь девушкой. Если надо вместе собраться, то выезжаем на гастроли, где друг от друга просто некуда деваться. Конечно, я не хотел бы жить со всеми в одной квартире, а с другой стороны, и хотел бы…
Балу у нас живет в Интернете — и Яша вместе с ним. Они там постоянно тусуются, общаются с фанатами. У нас есть своя страничка, вот там они и живут. Там даже клип можно посмотреть. Там есть раздел писем фанатов, вот они их и читают. У них там своя стихия.
— В детстве, конечно, мечтал стать космонавтом. А за счет музыки мы хотим возвратить то время, когда люди хотели полететь в космос. Лет через пять они начнут думать, не как свою квартиру обустроить, а как в космос полететь. Это шутка, конечно. Но хочется, чтобы было развитие у человечества не только на Земле, но и в космосе.
— Мы делаем то, что хотим и это катит. Наша музыка — она для души и помогает в материальном плане. Когда выходит новый альбом, у нас, конечно, есть придирки, чисто музыкальные. А обыкновенный слушатель этого не замечает. Но поскольку мы все делаем с повышенным интересом, это интересно потом слушать.
— Мы любим свою публику, причем всякую. Если поклонники плохо себя ведут, то в какой-нибудь газете мы говорим: "Ребята, ведите себя нормально". Что касается агрессии, то у нас музыка такая. Точнее, она даже не агрессивная, а энергичная — у нас на концертах прыгают все, отрываются. Раньше были стычки, драки, а сейчас я об этом не слышу, теперь публика у нас более разноплановая. Поэтому я уверен, что на наш концерт придут не одни панки, а совершенно разные люди, например, дети маленькие с мамами и папами.
Начинали мы в панковской среде. Первый концерт, например, играли в клубе "ТамТам". Горшок по жизни панк. Мы любим веселье, любим энергичную музыку — это то, что нас связывает с панками. Панки — просто веселые пацаны: стоят они иногда перед концертом, пьют водку и им закусывать нечем, так панки из мусорного бачка бананами и заедают. Веселые такие. Любят хорошенько напиться пивом и колбаситься перед сценой. А еще их хлебом не корми, дай забраться на сцену и оттуда спрыгнуть. Но обычно такие буйные попадают в лапы охраны.
Многим людям нужен выход энергии. Если говорить совсем как взрослые — то пусть лучше они здесь энергию выпускают, чем на улице. И потом, они куражатся перед сценой. А если кто-нибудь захочет нас послушать, он может сидеть на сидении и притоптывать ножкой.
— Ребята… Горшок — панк. И я не представляю, когда у него будет сотовый телефон и машина. Я вообще его за рулем не представляю. Хотя иногда случается, что человек был раздолбаем, а потом становится респектабельным. Яша всегда был респектабельным, а я по натуре художник.
Нас прет от того, что мы придумали. А вот если бы мы жили в одной квартире, то неизвестно, что было бы. Достаточно того, что на гастролях происходит. Например, мы тут ехали из Москвы, так в купе просто борьба была — я с Горшком против остальных. Я с Яшей в проходе вагона завалился, проводница испугалась, закричала: "Что с вами?!", а Балу говорит: "А вы что, пройти не можете? Посмотрите, все очень просто", — и по нам прошелся…
— У него отсутствие зубов — это не столько имидж, сколько натура сама по себе.
— Это опасно — поклонницы. Проверено на практике. Женщина должна тебя любить, твою личность, а не твою популярность.
— Наш идеальный поклонник — это тот, кто принимает все в нашем творчестве. А социальное положение, возраст — значения не имеют. В Перми я видел такую картину: одновременно передо мной стояли: взъерошенный грязный панк с блокнотиком, а рядышком такой, с сотовым, при "Мерседесе", говорит: "Мужики! Вы мне понравились. У меня в машине два ящика пива, поехали!".
— В политику я особенно не лезу, телепередачи на политические темы я вообще не смотрю. Да и как можно относиться к тому, что мешает нашему развитию?
— Песни возникают в состоянии глубокой задумчивости. Я придумываю для себя какую-нибудь историю. Иногда даже не знаю, чем она закончится.
Первая песня — это было лет десять назад. Мы начали сочинять песни, к которым уже стали относиться серьезнее, чем к предыдущим. Они все были жутко мистическими. В основном про кладбище, старую церковь, дьявола. А если быть точным, моя первая песня была про Лесника.
— В каждом городе есть публика, которая изначально уже наша. Когда мы куда-то едем, даже не зная, что нас там ожидает, всегда готовимся к худшему. Поэтому, когда видим аншлаг, нас это приятно удивляет. Просто где-то публика сдержанная, где-то агрессивная.
— Мы стремимся к развитию группы преодолевая все препятствия на своем пути. В основном, это препятствия связанные с коммерцией. Самое тяжелое — это решение коммерческих вопросов.
— Добрый я, добрый. Мы все очень добрые и умные!
— Обычно я доверяю своей интуиции, и она меня, как правило, не подводит. Я могу чувствовать человека и в чем-то его понимать.
— Конечно, музыка — это моя судьба. Я даже не знаю, чем бы мог заниматься, если не музыкой. У меня есть способности к рисованию. В детстве я хотел стать художником. Сейчас просто люблю рисовать, делать карикатуры и оформлять наши альбомы. Но главную роль играет музыка.
— Молодежи, с которой я обычно общаюсь, хотел бы пожелать поменьше употреблять алкогольных напитков, не приобретать зависимости от наркотиков, уметь веселиться и делать из своей жизни праздник!
— Конечно, самый дурацкий слух о нас — что мы все наркоманы. Это, естественно, неправда. Откуда он пошел — ума не приложу. А вообще слухи неизбежны, это как в деревне. Все фанаты общаются между собой и все сплетни быстро распространяются. Бороться со слухами нет смысла. Ведь многие журналисты тоже пишут в силу своих личных симпатий. Вот понравимся мы кому-то — хорошо напишут, не понравимся — плохо. Просто есть добрые языки, а есть злые.
— Деньги мы зарабатываем себе сами — концертами. Сначала играли по клубам, часто — в Москве, благодаря нашим друзьям — группе "Четыре Таракана". Теперь публики поприбавилось.
— Я сочиняю не только тексты песен, но и стихи, рассказы, рисую и просто живу. Хочу издать книгу стихов, их уже накопилось выше крыши.
— Что нас стимулирует в этом деле, так это то, что до всего доходим сами. Мы не любим учиться, единственный, кто любит — Яша, гитарист. Мне нравится самому придумывать, повышать технику, тут я могу потратить сутки. А учиться не более двух часов смог бы. Правда, занимались всей группой в школе ритма. А потом в рок-клубе сдавали экзамен. Он стал первым выступлением на этой сцене, сногсшибательным… Не обошлось, правда, без пива. Однако, не хотелось бы повторить участь некоторых музыкантов, которые просто спивались.
— Любой творческий процесс не может идти без разногласий. У нас это привычка. Самый нервный человек — Горшок, его агрессия и на сцене видна, а на репетициях так и прет. Редкий случай, когда работаем при всеобщем удовлетворении.
— Мы группа народная, мы за народ, поддерживаем его, насколько можем, но штыки в руки брать не хотим.
— Наши дела в основном касаются шоу-бизнеса, могу сказать, что там далеко не все в порядке. Такая же фигня, как везде. Беспредел.
— Народ переломался от коммунизма и чтобы повернуть назад нужно слишком многих перестрелять. Сейчас не достает сильных людей в политике. Но протестовать — это значит лезть в политику.
Каждый человек должен заниматься своим делом. Принципиально в политику не лезем, потому что это немножко не наше дело, наше дело — это музыка. Конечно, следим за всем, естественно, мы все за мир. Но сейчас меня больше интересуют вопросы музыкальные.
— Я пишу стихи, всегда любил сказки, люблю углубляться в закоулки сознания и чего-то в этом роде. Мишка с парнями занимались музыкой и текстам не могли придавать большое значение. Стали писать о том, что видят, что происходит на улицах. Когда мы познакомились, стали петь баллады, истории. Это и есть основная концепция группы. Нужно было все обобщить, чтобы название тоже не было просто от балды. "Король и Шут" все объединяет. Шут — дар, король — судьба.
Хуже живется королю. Шуту позволяется многое, но если он переиграет — тут же голову с плеч. Хотя королю тоже трудно — тихий заговор — и все. Моя позиция посредине
— Я не могу назвать слой общества, в котором я живу. Ни в каком я не живу. У меня нет определенного слоя. Мы занимаемся музыкой и можем быть как на дне, так и наверху. Повалялись в грязи тоже прилично, было время, когда мы могли себя побаловать деньгами. Но интересует исключительно то, что мы сделаем в следующий раз. Хорошо, что творческий рост соответствует материальному. Эта гармония — самое важное. Просто выскочить на сцену, чтобы отработать деньги или отстоять свое имя — это не наш профиль. Для нас изначально деньги — дело третье. Четвертое.
Да, мы идем наверх, в этом и заключается для нас смысл, в противном случае — для чего все это делать?
— У нас очень энергичная подача. Своей музыкой и видом мы заводим людей. Те, кто пришли выпить пива и
угорать, занимаются своим делом. Они и на "Зенит" за этим ходят.
— На первом нашем концерте в клубе "ТамТам" мы всем очень понравились, аудитория сразу приняла нас на "ура". Горшок напился и набил кому-то морду, потом нас месяц не пускали играть в этот клуб.
— На меня, безусловно повлияла литература, например, Гоголь — "Вечера на хуторе близ Диканьки"… Да и вообще я с детства сказки люблю. Для меня основная задача при написании песни — сделать ее эмоциональной, то есть чтобы в истории присутствовали переживания.
— На МТБ мы попали очень просто. Мы никому не навязываемся. Говорят, надо денег платить, чтобы на МТБ твой клип показали. Мы ничего не платили. Они нам сами позвонили и предложили.
— "Ели мясо мужики" снимали на Леннаучфильме, сделали там декорацию средневекового кабачка. Дорогая это штука — клип снимать, нам он обошелся примерно в 20 тонн баксов.
— Мы любим все наши альбомы. Они объединены одной идеей. Часто говорят: "Мне нравится ваш "Камнем по голове", но не нравится "Король и Шут", я не понимаю, почему. "Король и Шут" — наши первые песни, на которых группа была основана. А "Камнем по голове" — это уже наше второе отделение.
— Горшок очень театрально выглядит. По нашим песням не надо ломать голову, что снимать в клипах. "Ели мясо мужики" — тому пример.
— Для меня все это реальность. Я с детства создавал свой мир. Даже не создавал, а жил в нем. В реальном мире мне трудно черпать вдохновение. Мне кажется, что он несовершенен. Поэтический мой мир тоже несовершенен, но он сказочный, там есть поучительные моменты. В реальной жизни их тоже полно, но об этом мире мне даже говорить не хочется. В нем не хватает волшебства, сказки. Здесь нет искренних порывов, искреннего творчества. Я вижу здесь только сплошную коммерцию. Везде — начиная от правительства и заканчивая шоу-бизнесом.
В предвыборных кампаниях мы участвовали, но не из политических убеждений, конечно. Просто это была возможность поехать в большой тур. А вообще, политикой мы не интересуемся. Это не значит, что мне все равно, что будет завтра. Мне не все равно. Но я в политику не лезу. Яша, вот у нас газеты читает, а мы — нет.
— Повод нас не любить есть, разве что, у Тутты Ларсен. Был случай, когда мы пришли на МТВ и принесли кучу "Молотов-коктейля", а Тутте Ларсен потом по шапке дали за то, что в эфире "Молотов-коктейль". Мол, реклама!..
— О Земфире не могу сказать ничего плохого, хотя мне некоторые моменты в ней не нравятся. Мне всегда если нравится музыка, то не нравится текст и наоборот. Бывает, как загнут чего-нибудь, и сиди потом, разбирайся. А перец и сам, как правило, не знает, что он загнул. Потом сам думает — о чем это я? Мне, кстати, понравилась песня группы "С.П.О.Р.Т." — "Каникулы".
— Сейчас я читаю немного, потому что как только начинаю читать, у меня тут же рождаются сюжеты песен и я сажусь писать. Вот сейчас читаю "Сборник-мудрых изречений". Самое любимое — "Если делаешь добро плохому человеку, все равно, что делаешь зло хорошему".
— По большому счету я не наблюдаю сейчас нигде настоящей поэзии. Именно складной вещи, которая несла бы в себе какие-то определенные порывы души и которая бы к этому еще и побуждала того, кто слушает. В основном все как-то концептуально и безбашенно. Что — стихи Пригова? Эти фразы — милиционер, электричество — ты начинаешь от них блевать. Чистая, неинтересная реальность. Это как бы внешняя оболочка, все существуют в ней и руководствуются теми правилами, которые созданы. На самом деле есть масса другого, более глубокого — огромный мир за нашей спиной, который живет в нашем подсознании, который мы не выпускаем наружу — кто-то боится, кому-то это просто не нужно.
Мы хотим заставить людей фантазировать, открыть тот мир, в котором мы действительно существуем. И у нас никогда не будут существовать в одной песне разбойник и электрик или стражник и милиционер. Это неинтересно. Это — неправильно. Это убивает в человеке фантазию. Фантазия "разбойник и электрик" — дурацкая фантазия. Электрик — это сиюминутная тема, тема сегодняшнего момента. А разбойник — например, легенды о Робин Гуде живут уже много-много лет… это просто образ… Да-да, именно образ, потому что электрик — это не образ, это профессия.
— Дело в том, что вплотную заняться музыкой нам удалось только в 95-м году. Причина банальна — всем нам пришлось пройти через армию. Сначала Поручик — тогда на барабанах играл Леша, младший брат Горшка. Потом Балунов, в 94-м — я. Когда такая "текучка", достаточно сложно сосредоточиться на творчестве. Как только все более-менее устоялось, сразу принялись за работу. Теперь вот думаем, что с Яшей делать — один он у нас немилитаризованный остался.
— К девушкам мы хорошо относимся. И среди наших поклонников — процентов тридцать девчонок. Про популярность "Короля и Шута" я даже анекдот знаю. Правда, какой-то "не такой"… "Идет Князь по улице, а на голову ему горшок с цветами падает из окна. А за кадром голос: "Опять Горшок от поклонниц катится". Такой анекдот. А если честно — мы ни от кого не бегаем. А тем более, от девушек.
— Я думаю, благополучными мы никогда не станем. Ни деньги, ни семья нас не изменят — это видно уже сейчас. Двое из команды уже обзавелись семействами. Просто каждый хочет какой-то стабильности. Кстати, для каждого это понятие раскрывается по-своему. А что касается денег, то "торговать фэйсом", поступаясь нашими принципами, мы не будем. Я вовсе не хочу, чтобы какой-то дядя с большим кошельком управлял нашими действиями. Лучше мы покрутимся, может, откажемся от чего-то, но сохраним свою свободу и независимость.
— Тексты наших групп меня обламывают потому что они примитивны и в основном строятся по принципу "я вот тут тусуюсь, положил ноги на стол, курю сигарету". Это если в лоб. А еще описывают то же самое, но в символах, какими-то заумными словами, собирают все красивые словосочетания, которые фаны потом ходят и выкрикивают.
— Умирает не литература, а люди, которые умеют писать.
— Мы себя ощущаем культовой группой, когда видим людей в кожаных косухах, на которых вручную вышито: "Король и Шут".
— У меня ощущение, что это было в нас с самого рождения. Слушаем очень много разной музыки, даже трудно назвать что-то самое любимое. Живая музыка нравится, активная. Среди наших групп не могу, пожалуй, назвать ярких людей, которые бы зацепили как надо.
Горшок
Когда я появился на свет, мне показалось, что вокруг меня одна пустота, которую нужно чем-то срочно заполнить. Всюду, где бы я ни учился, ни работал, меня тянуло к музыке. Я хотел заниматься только ей. В конце концов, у меня появился КОРОЛЬ И ШУТ.