Не успел доктор отойти, как несколько предприимчивых горожан подскочили к распростертому на земле телу, но обворовать его не успели: гробовщик, прикладом проложив себе дорогу через толпу, направил на них магазинный винчестер.
— Прочь от трупа, джентльмены, — произнес он, поводя стволом, — если не хотите составить мистеру Петтигрю компанию.
Присев возле мертвого тела, гробовщик споро стащил с него сапоги (причем одной только левой рукой, правой же продолжал направлять винчестер на отпрянувших мародеров). Вывернув карманы сюртука Петтигрю, гробовщик выудил оттуда часы на цепочке, несколько долларовых купюр, мешочек с патронами и пригоршню монет; отстегнул револьвер вместе с ремнем и кобурой; а после, приподняв верхнюю губу трупа, с видимым удовольствием оглядел пару золотых зубов.
— Компенсация за похоронные издержки, — объяснил гробовщик, рассовывая добычу по карманам.
— Проклятое шлюхино отродье, — глухо заворчали в толпе, а кто-то добавил: — Любит поживиться чужим добром, как его вонючий папаша-индеец…
Гробовщик резко поднялся на ноги.
— Я тебя не расслышал, приятель, — сказал он, вскидывая винчестер. — Видишь ли, здесь слишком шумно. Почему бы нам не пойти сейчас в какое-нибудь тихое, спокойное место, чтобы ты смог повторить всё, что хотел мне сказать?
Шериф Малфой заступил гробовщику дорогу.
— Держите себя в руках, мистер Принц. Вы задерживаете начало Турнира. Мистеру Риддлу это не понравится, — шериф указал глазами наверх. Проследив за его взглядом, Гермиона увидела маленький балкон с резными перильцами. — Маршал! — громко позвал шериф, когда гробовщик опустил винчестер. — Полагаю, настал ваш черед.
— Мне чертовски везет сегодня, — хохотнул Муди, чрезвычайно обрадованный. Он быстро допил виски, отбросил бутылку в сторону и, пошатываясь, вышел вперед.
Блэк рассмеялся, продемонстрировав крепкие зубы, ослепительно-белые на фоне загорелой кожи.
— Вы серьезно, шериф? Этот толстяк сейчас даже в лошадь свою не попадет с трех шагов!
Муди рассвирепел.
— Становись, Бродяга! — хрипло прокричал он и покачнулся. — Клянусь Богом, я вышибу тебе мозги, сосунок!
Переступая со здоровой ноги на деревянный протез (Гермионе подумалось, что маршал с трудом удерживает равновесие), Муди вытащил оружие. Он перезарядил револьвер, просыпав при этом половину патронов в песок, сунул обратно в кобуру и нетрезво-залихватским движением откинул полу плаща за спину.
— Оружие в кобуру, джентльмены! — торжественно возгласил шериф Малфой. — Турнир объявляется открытым! Победитель — тот, кто останется на ногах. Можете стрелять с первым ударом часов!
Толпа притихла. Заслонив ладонью глаза от солнца, Гермиона посмотрела на часы. До двенадцати осталась всего пара минут. Бродяга Блэк стоял неподвижно, чуть расставив ноги, в очень удобной позиции для стрельбы с бедра. Муди, наоборот, постоянно клонился то вправо, то влево, оступался, чертыхался себе под нос и щурил единственный глаз. Гермиона подозревала, что пустая бутылка из-под виски, валяющаяся неподалеку, была не единственной, которую федеральный маршал прикончил за сегодняшнее утро.
Минутная стрелка сдвинулась. Раздался бой часов, в следующее же мгновение заглушенный грохотом выстрелов. Крупный гнедой жеребец федерального маршала, стоявший у коновязи, всхрапнул и завалился набок — пуля Муди попала в него. Вслед за ним рухнул и сам Муди.
— Люблю здоровых толстых мужиков вроде тебя, маршал! — крикнул ему Бродяга. — Они падают с таким шумом! И иногда больше не встают.
— Опять мне китаец дешевые патроны подсунул, — прохрипел Муди, пытаясь подняться. Блэк выстрелил ему всего лишь в деревянную ногу, но маршала качало после выпитого виски.
— А я-то думал, ты скажешь, что тебе солнце в глаза светило, — насмешливо заметил Бродяга. — Вернее, в глаз.
Потом поглядел на убитого маршальского коня и добавил:
— Но в лошадь свою ты все-таки попал.
Его слова потонули во взрыве хохота. Муди, разъяренный, крутанул барабан револьвера и заорал Блэку:
— Ты думаешь стрелять, Бродяга?! Или будешь лаяться, как пес?!
— Зачем? Я все равно уже выиграл: ты упал, а я остался на ногах! — продолжал развлекать толпу Блэк.
В этот момент маршалу, наконец, удалось встать на одно колено. Он поторопился выстрелить, не очень-то целясь (как показалось Гермионе). Блэк, который еще секунду назад прохаживался по улице, красуясь перед горожанками, тотчас же развернулся и выстрелил почти одновременно с противником. Рявкнули револьверы. Пуля Муди взвизгнула у самого уха Бродяги, а федеральный маршал вскрикнул и разразился замысловатой бранью. Взглянув на него, Гермиона увидела, что Муди выронил револьвер: правая рука маршала была в крови.
Шериф Малфой вышел вперед.
— Победил мистер Блэк! — объявил он. — Мои поздравления, сэр.
Горожане, галдя, повалили в салун. Кто-то кричал Бродяге, что теперь-то он уж точно должен угостить всех выпивкой. Гермиона, Гарри и Рон двинулись следом в людском потоке. Перед тем как войти, Гермиона подняла голову и опять посмотрела на балкон с резными перильцами. Там по-прежнему никого не было, но у Гермионы возникло неприятное ощущение, что за ними внимательно следят.
Толпа отнесла их и притиснула к барной стойке. Гермиона положила руку на рукоять револьвера на случай, если у кого-нибудь возникнет соблазн обворовать ее в толчее. Вокруг кричали, смеялись, на все лады поздравляли Бродягу Блэка с победой, а тот, облокотившись на барную стойку, самодовольно поглядывал по сторонам. Спустя некоторое время Гермиона заметила, что взгляд Блэка всё чаще обращается к ним — точнее, к Гарри: Бродяга всё всматривался в его лицо. В конце концов Блэк, по-видимому, решился. Игриво схватив барменшу за руку, он произнес:
— Налей-ка и моему другу тоже, Красотка.
Шериф вскинул голову.
— Сегодня вы победитель, мистер Блэк, но не советую вам забываться, — сказал он с оскорбленным видом. — Имейте почтение: вы разговариваете с миссис Люциус Малфой!
Блэк ухмыльнулся.
— Пусть так, — дерзко ответил он, — но для меня она навсегда останется Красоткой Цисси. Верно, крошка? — Бродяга подмигнул барменше.
Шериф Малфой побледнел от злости, но Блэк уже скрылся в толпе, со стаканами в обеих руках пробираясь к Гарри. Оказавшись рядом с троицей, он поставил стаканы на барную стойку, приподнял шляпу перед Гермионой и вновь упер взгляд в лицо Гарри, не говоря ни слова. После долгого молчания он, наконец, обронил:
— Я знаю, кто ты.
— А мы знаем, кто ты, Сириус Блэк! — враждебно ответила Гермиона. — Ты помог мистеру Риддлу расправиться с семьей Поттеров!
Бродяга мотнул головой, отпил виски. Опять помолчал.
— За мной числится много грехов — но не этот, — сказал он Гарри, пододвинув к нему стакан виски. — Спрячь револьвер, парень, — раздался металлический щелчок. — Это мой ремингтон дышит тебе в живот. Если бы я захотел, то убил бы тебя раньше, чем ты потянулся к кобуре, — Гарри убрал револьвер и залпом выпил. Блэк продолжал: — Твоих родителей предал Петтигрю: продался Риддлу за жалкую пригоршню долларов, грязная крыса. Надеюсь, теперь черти в аду жарят его жирный зад, — Блэк стукнул кулаком по барной стойке. — Джеймс Поттер был мне верным другом, парень. Я хотел отомстить за его смерть, но меня подставили. Да, Гарри, — чтобы создать страну, мужчинам приходится умирать, и не всем в бою. Но будь уверен — твой отец умер героем, — Бродяга подался вперед и сказал тихо (так, чтобы его услышали только Гарри, Рон и Гермиона): — Мой тебе совет, парень: не иди против Риддла. Он убил больше людей, чем оспа. Не ищи неприятностей — они сами тебя найдут.
Блэк допил свой виски, выпрямился и, хлопнув Гарри по плечу, добавил:
— Но если понадобится помощь — я рядом. Ты, верно, не помнишь, — ты был слишком мал тогда — но я был твоим крестным.
Посмотрев по сторонам, — не подслушал ли кто их разговор — Бродяга Блэк отошел. Он вспрыгнул на барную стойку, выхватил револьвер, выстрелил в потолок и крикнул:
— Всем выпивка за мой счет!
========== Глава 5 ==========
— Не робей, красотка! — кричали в толпе. — Я поставил на тебя! Надери этому Хорьку зад!
Гермиона толкнула двери салуна и вышла на улицу, щурясь от ослепительного полуденного солнца. Сегодня, казалось ей, было особенно жарко. Башня с часами дрожала в мареве. Горячий ветер взметал пыль и песок. Поправив ремень с кобурой так, чтобы рукоять кольта удобно ложилась в ладонь, Гермиона двинулась вперед не глядя по сторонам. Но не успела она сделать и пяти шагов, как ее окликнули:
— Эй, креолка!
Гермиона остановилась, но оглядываться не стала. Ее нагнал Драко Малфой.
— Эй, креолка, — повторил он, протягивая Гермионе букетик цветов. — Мне будет приятно начинить тебя свинцом… если ты не предпочитаешь что-нибудь другое, — добавил он с пакостной ухмылкой.
Драко вытянул из букетика один цветок и сунул его в петлицу своего сюртука. Гермиона расправила помятые лепестки цветка дулом револьвера:
— Отличная мишень, — и направилась к своему месту у башенных часов, выкинув на ходу букетик в пыль. Гробовщик подобрал его.
— Букет еще пригодится вам, мисс, — сказал он язвительно. — Обещаю: я прослежу, чтобы его положили на вашу могилу.
Гермиона, не отвечая, прошла мимо.
Вперед выступил шериф Малфой. Звезда на его груди жарко пылала в лучах солнца.
— Оружие в кобуру, джентльмены! — приказал он. Потом взглянул на Гермиону, досадливо поморщился и поправился: — То есть, леди и джентльмен. Стреляйте с первым ударом часов! Победит тот, кто останется на ногах!
Гермиона встала поудобнее, держа руку у самой рукояти револьвера, но не прикасаясь к ней. Солнце палило нещадно. Гермиона чувствовала, как по вискам медленно сползают струйки пота. Часы громко тикали над нею, а впереди — Гермиона видела — маячила высокая черная фигура гробовщика.
— Еще не поздно передумать, креолка! — крикнул Драко.
— Черта с два я передумаю, — пробормотала Гермиона.
После зловещего напутствия гробовщика ей было немного не по себе. Вчера на поединке Виктор Крам легко ранил Флориана Делакура, и тот, увидев кровь, ко всеобщему веселью, лишился сознания. Однако Гермиона сомневалась, что Хорек поступит так же благородно, как Крам, и не станет стрелять на поражение. И хотя ни рука, ни тяжелый драгунский кольт, с которым Гермиона упражнялась каждый день, еще никогда ее не подводили, она всё же ощущала необычное волнение. Гермиона посмотрела на красное пятно цветка на груди противника, как бы цепляясь за него глазами. «Отличная мишень», — повторила она мысленно.
Словно сквозь сон Гермиона услышала первый удар часов. Она выстрелила, сама не заметив, когда успела выхватить кольт. «Смит и Вессон» Драко рявкнул в ответ, опоздав на долю секунды. Гермионе показалось, что его пуля пролетела совсем рядом. Противник не падал, но Гермиона видела, что его рука безвольно повисла. На улице звенела напряженная тишина.
Наконец Драко пошевелился и медленно, спотыкаясь, направился к Гермионе. Гермиона с опаской следила за тем, как он приближается, и не опускала кольт. Теперь она видела, что по плечу Драко — там, где был цветок, — расползлось пятно крови, а его лицо приобрело землистый оттенок.
— Я не целился в тебя, креолка, — выдохнул Драко с дурацкой улыбкой. — Надеюсь, я заслужил поцелуй.
Тут ноги Драко подкосились, и он повалился на Гермиону. Той пришлось его подхватить.
С другого конца улицы к ним уже спешили Док Помфри и Красотка Цисси. Шериф Малфой не двигался с места, глядя на раненого сына с какой-то раздраженной брезгливостью, и не торопился объявлять победителя. Вдруг сверху, с маленького балкона с резными перильцами, донесся сиплый голос — Гермиона издалека не расслышала слов, но всё в ней похолодело, точно в эту секунду она заглянула в глаза смерти.
Шериф Малфой подобострастно склонил голову.
— Победила Юная Леди! — объявил он.
Толпа взорвалась радостными криками. Гарри и Рон, улыбаясь, подбежали к Гермионе. Рон тряс ее за руку и вопил прямо в ухо:
— Молодец, Гермиона! Это было чертовски быстро! Видала лицо шерифа? Ха, клянусь, его прямо-таки перекосило от злости, или я не Рональд Уизли!
========== Глава 6 ==========
В день, когда Гарри и Игорь Каркаров должны были выйти друг против друга, Гермиона с друзьями завтракала в салуне мамалыгой с поджаренным яйцом. Во вчерашнем поединке Седрик Диггори ранил Рона в руку, и Рон теперь никак не мог управиться с ложкой. Гермиона огорченно наблюдала за ним.
— Неудивительно, что твой «Шоук и Макланахан» дал осечку, — сказала она. — Удивительнее то, что эта штука вообще до сих пор стреляла. Сейчас, наверное, такие даже не выпускают.
Рон с расстроенным видом покрутил в левой, здоровой, руке свой старенький револьвер.
— Хорошо еще, что Сед — добрый малый, — продолжала Гермиона, — и меткий стрелок. Только слегка тебя задел. Крови вчера было много, но рана небольшая, через неделю заживет. Больше не стреляй из этого револьвера, Рон, — как бы он не разорвался у тебя прямо в руках, как лента на Диковой шляпе. А по мне, так лучше бы ты вообще его разрядил, чтобы ненароком не выстрелить себе в ногу.
Рон обиженно засопел.
— Что ж я, как дурак, с разряженным револьвером стану ходить? — пробурчал он, убирая видавший виды «Шоук и Макланахан» обратно в кобуру. — Не волнуйся, Гермиона, я буду осторожен.
*
К полудню посетители салуна потянулись к выходу. Гарри, а вслед за ним и Гермиона с Роном тоже встали из-за стола. День выдался душный, пасмурный. Небо затянули тучи, сквозь которые бледным пятном светило солнце. Горячий воздух будто бы застыл в ожидании грозы. Горожане шумели, делая ставки на «Русского» или «Шрама». Многие подбадривали Гарри, хлопали его по плечу. Парни с Аляски стояли поодаль, скучившись вокруг Виктора Крама, и бросали на других хмурые враждебные взгляды. Каркаров прохаживался по улице.
— Игоря Каркарова пулей не убьешь! — похвалялся он перед зеваками, распахнув полушубок и показывая шрамы от выстрелов на могучей груди. — Видите? Когда я бежал с сибирской каторги, мне дважды попали в спину! Золотоискатели на Аляске три раза стреляли мне в правую ногу! Еще одна пуля прошла навылет через левую ногу! И еще одна попала мне в голову, когда я добирался сюда! Ее даже не вытащили!
Рон, стоявший рядом с Гарри и Гермионой, сказал друзьям со смехом:
— Сдается мне, Гарри даже целиться не придется: этот Русский сам лезет под пули!
Гермиона засмеялась. Гарри тоже улыбнулся, но Гермиона заметила, что его глаза остались по-прежнему серьезными.
На середину улицы вышел шериф Малфой. Он прокричал свое обычное напутствие и уже завершил его словами «Победитель — тот, кто останется на ногах», как вдруг с балкона послышалось:
— …тот, кто останется в живых.
Гермиона подняла голову: на балконе с резными перильцами, в инвалидном кресле, сидел мистер Риддл — подавшись вперед, он со странным интересом смотрел на Гарри. Шериф Малфой осекся.
— Победитель — тот, кто останется в живых, — повторил он — и добавил изменившимся голосом: — Поединок до смерти.
Горожане глухо зароптали. Гермиона видела, что большинство из них, как и она сама, возмущены неожиданным изменением правил. Но жители Литтл-Хэнглтона, очевидно, слишком боялись мистера Риддла, чтобы прямо выказать свое недовольство. Гермиона подумала, что наилучшим выходом из положения было бы наплевать на награду в двадцать тысяч долларов и как можно скорее свалить из этого змеиного гнезда. Она огляделась. На крышах домов стояли подручные мистера Риддла с винтовками в руках. Не стоило и надеяться, что хозяин города позволит хоть кому-нибудь из участников выйти из Турнира по собственной воле.
— Это грязная игра, Риддл! — услышала Гермиона голос Бродяги Блэка. Поискав глазами, она увидела, что Блэк решительно переходит улицу, направляя револьвер на мистера Риддла. — Если ты думаешь, старик, что можешь менять правила как тебе вздумается, то ты чертовски ошибаешься! Посмотрим, что ты запоешь, когда мой ремингтон проделает дыру в твоей уродливой башке!