- Старика давно пора уволить, совсем из ума выжил, – Невилл поставил чашку на тумбочку возле кровати и встал. – Так, я возвращаюсь в башню Гриффиндора. Устроили тут невесть что...
- И я буду очень рада, – отозвалась Помфри. Толпа народу в больничном крыле ее жутко раздражала. – Давайте-давайте, все вон!
Учителя и ученики принялись плотным потоком покидать помещение.
- Что тут произошло? – незаметно поднырнула к Гермионе слева Джинни. Видимо, под шумок она свалила из больничного крыла со всеми, пришедшими посмотреть на воскресшего Невилла. – Что я пропустила? – она даже и не смотрела в сторону Драко, а у того возникло желание провалиться сквозь землю.
- Джинни? Ты... – Гермиона посмотрела на мрачного слизеринца и не стала ничего уточнять. – Слушай, я даже не знаю с чего начать...
- Тогда почему она кричала, что его убили? – озадаченно спросила Джинни.
За окном наступал вечер. Тихий такой, он словно нес этому жуткому дню облегчение. Хотя пиздец только начинался. Смерть Минервы, история с Невиллом, Слизнорт, который все еще подозревал своих учеников, странный новый препод по Уходу, о котором сегодня говорили в гостиной Симус и Дин Томас... Закрытие школы, воспоминание Хагрида, которое так и не просмотрели, защита в кабинете Дамблдора, в конце-концов, эти чертовы пропажи... Столько всего произошло в последнее время! Когда Гермиона думала об этом, у нее начинала кружиться голова.
Драко молча сидел у окна, наблюдая, как снежинки кружатся, укладываясь на крыши. Он ничего так и не сказал с тех пор, как Джинни вернулась в их общество. Что-то сломалось в нем, что-то поменялось. Это был не тот слизеринец, которого Гермиона знала раньше. Это был другой Малфой. Уставший и молчаливый Малфой. Грустный и мрачный Малфой. Странный и пугающий...
- ...прости, Джинни, что ты сказала? – Гермиона вернулась с небес на землю. Рыжеволосая поправила прядь, сползшую на лоб.
- Я говорю, почему Миртл говорила, что Невилла убили? – Джинни нахмурилась. – Он, выходит, был один и вовсе не умер, а просто... Что-то не сходится. А сам Лонгботтом ничего не помнит... Нужно поговорить с Плаксой, узнать, кого она видела с Невиллом рядом...
- Так-так-так, постой-ка, – Грейнджер не успевала за ходом мыслей девушки. – Давай не так быстро. И... давай без Миртл? Нам уже хватило ее общества сегодня, – Гермиона поежилась, вспомнив привидение из туалета. – Может, Миртл просто что-то приснилось?
- Привидениям не снятся сны, Гермиона, тебе ли не знать. Они, если ты забыла, вообще не спят, – металлический, холодный голос Драко Малфоя эхом разнесся по гостиной Гриффиндора. Пламя в камине колыхнулось, задрожало, словно почувствовало... что-то.
Грейнджер покраснела, уязвленная. А Драко вновь был нем, как рыба: стоял, смотрел в окно, скрывая ото всех свой взгляд.
- А что вообще она делала с Невиллом в мужском туалете? – Джинни мельком взглянула на Малфоя, а затем вновь повернулась к Гермионе. – Слушай, это все... не знаю, бред какой-то. Ничего не вяжется!
- Я думаю, Джинни, думаю... – девушка устало закрыла глаза. – Надо поспать, – решила она. – Давайте решим все утром? Драко? – она обратилась к слизеринцу. Тот не ответил.
- Тогда всем спокойной ночи. Безумный день... – девушка направилась в свою комнату.
Джинни и Драко остались в гостиной одни.
- Малфой, ты в курсе, что ты сволочь? – поинтересовалась Джинни отстраненно, не зная даже, почему она спрашивает. Память о поцелуях слизеринца была еще слишком свежа.
- Да, – глухо ответил Драко. – А ты?
- Что – я? – осторожно спросила девушка, поворачивая голову в сторону Драко. Тот по-прежнему стоял у окна, упершись взглядом в стекло, за которым витала снежная тьма.
- А ты сможешь, – Малфой, казалось, давит из себя слова, – простить меня за то, что произошло?
“За чушь, которой я донимал тебя, за чертов спор со Снейпом, о котором ты не знаешь, за глупую выходку у озера...”
- А что произошло, Драко? – Джинни встала, то ли собираясь приблизиться, то ли – уйти. – Я чего-то не знаю?
- Я...
- Или ты хочешь сказать, что то, что произошло между нами – это ошибка? – девушка помрачнела. – Лучше бы тебе ответить мне, Драко Малфой. Прямо сейчас.
Драко весь как-то сжался, сморщился. Хотел даже невидимкой стать, лишь бы не чувствовать на себе ее взгляд. Почему бы ей просто не уйти?
- Хорошо, – ледяным тоном молвила Уизли. – Я поняла.
За спиной раздался звук шагов. Драко подумал было, что она сейчас уйдет, и развернулся, чтобы посмотреть на мелькнувшие в проходе рыжие волосы. А она... Сейчас она стояла совсем рядом, лицом к лицу с Малфоем. И смотрела на него. А он – на нее.
- Драко Малфой, я тебя ненавижу, – прошептала она, глядя ему прямо в глаза. – Ты конченая сволочь.
А затем она развернулась, поднялась по ступеням женской спальни и скрылась за дверями. Малфой остался один.
- И ведь даже пощечину не дала, как полагается, – невесело пробормотал он. На душе было пиздец как хреново. Нашарив пачку в кармане мантии, он вытащил оттуда последнюю сигарету и прикурил ее о кончик палочки. – А что я сказал-то? – продолжил он тихо разговаривать сам с собой, выпуская дым к потолку гостиной. – Ничего...
“Ну и дурак же ты, Драко Малфой!”, – пронеслось в голове. Слизеринец молча кивнул своим мыслям.
Докурив, он испарил фильтр щелчком пальцев и решил, что Гермиона была права. Нужно поспать.
А завтра, быть может, будет лучше.
Не разуваясь, слизеринец рухнул на диван и почти сразу же вырубился.
И сейчас ему ничего не снилось.
Лишь пустота воцарилась в его снах.
Человек, прибывший в Хогвартс под покровом ночи, укутанный в странный серо-зеленый плащ, с натянутым на голову острым капюшоном, остался никем незамеченным. Он, бесшумно ступая по полу, осматривался вокруг, чувствуя, как болезненно сжимается сердце и где-то в горле образовывается плотный ком. Ленточка на бороде тихо дрожала от сквозняков, пронизывающих замок в кромешной тьме.
Покинув столь родное здание совсем недавно, он и подумать не мог, что станет скучать так скоро...
...правда, вернулся путник не из-за банальных чувств.
Вернулся он для того, чтобы закончить начатое.
Чтобы наконец-то сделать три вещи. Три вещи, которые в своей жизни должен исполнить каждый великий волшебник.
Уничтожить диадему Кандиды Когтевран, убить Невилла Лонгботтома и завалить, наконец, ту тварь, из-за которой придется объяснять бабушке Невилла, почему ее внук уехал за границу отдыхать и не вернется.
Никогда не вернется.
Тварью был тот самый, всем хорошо известный и всех хорошо заебавший. Лорд Волан-де-Морт. Он же Том Реддл. Он же обладатель серии чудесно спрятанных крестражей. Дамблдор никогда не забудет, как ему пришлось три дня питаться трупами двух гоблинов, что застали его за взломом ячейки в Гринготсе.
Но сейчас уже бывший директор не хотел думать о том, что сырое мясо гоблинов на вкус не было таким уж и плохим, и что ему даже, наверное, понравилось... Дамблдор больше думал о Невилле.
Он оттягивал этот момент максимально долго, надеясь, что получится придумать нечто иное – но нет, все сводилось к тому, что Лонгботтом, как крестраж, должен умереть.
Во благо... всех.
И была эта фраза “во благо” какой-то натянутой, нереально-наигранной, тошнотворной и противной. Но выбирать, увы, не приходилось.
Когда смерть одного спасает жизни тысяч других – это правильно.
Да вот только в голове что-то язвительно шептало Альбусу, что это “правильно” – нихуя не правильно. И что делать из ребенка козла отпущения – идея, попахивающая гнильцой.
Стоп. Гнильцой?
Мужчина на мгновение замер, словно бы почувствовав неладное.
Обернувшись, Дамблдор внимательным взором обвел тьму вокруг себя, но ничего, да и, впрочем, никого подозрительного рядом не наблюдалось. Профессор нахмурился – инстинкты редко подводили его. Крайне. Редко.
Действительно.
Резко бросившись к соседнему крылу, директор со всей скоростью, на которую только был способен, устремился в башню Гриффиндора – в комнату, в которой в данный момент спал (по крайней мере, должен был спать) человек, которому грозила опасность.
Но когда портрет Полной Дамы отодвинулся в сторону, Дамблдор в ужасе отдернулся – тело Невилла безвольной тряпичной куклой лежало на полу. Рядом, согнувшись в позе больной радикулитом бабушки стояло нечто... нечто неизвестное. И это неизвестное позитивных мыслей особо не навевало...
- Люмос! – засветил огонек на конце палочки профессор, на всякий случай готовясь атаковать. – Уходи! Тебе здесь нет места!
Неизвестное хрипло захохотало.
- Ты думаешь, глупый старик, что твоя сила спасет тебя? Спасет ваше жалкое сборище? Ты ошибаешься...
Нечто распрямилось, в два прыжка достигло открытого окна, из которого веяло морозным холодом и вылетело прочь. Дамблдор даже понять ничего не успел.
- Я уничтожил барьер Основателей. Я смог пробраться сюда. И я... вернусь... – раздался громкий шепот из ниоткуда. – Вернусь завтра, чтобы закончить начатое. Осталось лишь... понять силу!
Дамблдор помотал головой, чтобы не слышать ужасающий шепот, и кинулся к безжизненному телу на полу.
- Невилл... мальчик мой. О, Мерлин! Фините Инкантатем! – в надежде, что Лонгботтом заколдован.
На Невилла это никак не подействовало. На шум из своих комнат повыскакивали ученики. Увидев профессора, кто-то из них удивленно взвизгнул, кто-то, приметив и Невилла, испуганно ахнул.
- Профессор Дамблдор! – это Гермиона выскочила из своей комнаты. – Вы... Мерлин, что с ним?!
- Срочно бегите за мадам Помфри, мисс Грейнджер, – Альбус обеспокоенно глядел на девушку. – Я надеюсь, мы еще успеем... Не можем не успеть!
Ведь если Избранному и суждено умереть, то только не так.
- Ну-ка, школьники, по комнатам разбежались! – это Симус Финниган, исполняющий обязанности старосты, вышел в гостиную – Профессор Дамблдор?!
Альбус нервно-неопределенно помотал головой.
- Уведите детей, мистер Финниган, здесь может быть опасно. Депульсо! – он метнул заклинание в сторону окна, что захлопнулось, зазвенев стеклами. – Мистер Малфой! – директор был ни капли не удивлен слизеринцу в гриффиндорской гостиной.
Драко, до этого спавший, непонимающе оглядел гриффиндорцев, что столпились вокруг, и повернулся на зов директора. Дамблдор был тут... Сколько же он спал? Или вообще еще спит?
- Мистер Малфой, помогите перетащить Невилла на диван, – от волнения Альбус забыл, что можно использовать Пиертотум Локомотор. – Мисс Уизли! – он заметил, что девушка спустилась в числе прочих. – Найдите Минерву! Срочно!
Джинни подвисла.
- Профессор... Профессор Мак-Гонагалл... она...
- Ну же, девочка моя, – Альбус, казалось, сейчас заплачет. Все, все на его глазах, стремительно катилось к хуям.
- Она мертва, профессор, – это мадам Помфри буквально влетела в комнату. Следом, ковыляя, вбежала споткнувшаяся где-то по дороге Грейнджер.
- Мисс Грейнджер, возьмите этот экстракт, он залечит ваш ушиб! Профессор Дамблдор, что с ним? – Помфри, казалось, даже не удивилась присутствию профессора. Впрочем, появление Альбуса после смерти Минервы было лишь вопросом времени.
- Я боюсь, что это... знаете, вроде поцелуя дементора... только хуже, – тихо произнес Альбус. Гермиона тихо охнула.
- Что еще может быть хуже, профессор?..
- То, что вы наблюдаете сейчас перед собой, мисс Грейнджер, – Альбус указал на Лонгботтома. – Его энергия... он полностью истощен.
Начитанная девушка практически сразу поняла, о чем толкует директор. Драко Малфой сел рядом с Джинни, после сна не совсем еще соображая, что происходит. Уизли была слишком взволнована, чтобы как-то отреагировать на появление слизеринца подле нее.
- Профессор, я пытаюсь делать все возможное, – комментировала мадам Помфри свои действия тем временем. – Но боюсь, что он... он уже...
- Делайте свою работу, мадам Помфри! – вдруг закричал старик. Никогда и никто еще не видел Дамблдора таким разъяренным... испуганным... смертельно уставшим. – Он должен жить!
- Я делаю все, что могу, профессор, – тихо отвечала Помфри, поджав губы. Дамблдор вдруг как-то стушевался, сник.
- Простите, Поппи... это нервы. Мерлинова борода, почему я не вернулся раньше?.. Мистер Малфой, – обратился Альбус к Драко. Тот повернул голову. – Мне нужен профессор Снейп.
- Боюсь, что его все еще нет в школе, – отвечал Драко. – Профессор, тут столько всего произошло...
- Снейпа нет в школе? О, Мерлин... – Альбус совсем раскис. – С Темным Лордом возникла непредвиденная проблема, а единственного его слуги, который предан Ордену Феникса, нет в школе!
- Он бежал вместе с Поттером, профессор, – подала голос Джинни. – Когда за Гарри пришли Невыразимцы из Отдела Тайн...
- Что?..
- Гарри слишком много знал, профессор, – пояснил Драко. – Думаю, мы сможем рассказать вам больше при более, – слизеринец покосился на Невилла, – спокойной обстановке.
- И как я мог оставить школу в такой момент... как... – зашептал Дамблдор. – Боги...
- Профессор, именно к ним вам, похоже, и остается обращаться теперь, – сказала тут Помфри, опуская волшебную палочку, которой все последнее время водила над Лонгботтомом. – Невилл мертв. Опустошен. Это...
- Это конец...
- Что? Почему вы так говорите, профессор? – Гермиона уловила странные нотки в голосе Дамблдора.
- Что бы это ни было... оно высосало всю энергию... забрало саму душу мальчика, мисс Грейнджер, – тихо заговорил Альбус. – А значит и тот осколок души Темного Лорда, что покоился внутри Невилла, оно забрало тоже. А для нас это означает, не более и не менее – что весь мир находится на грани краха, – директор почти шептал. – Потому что, кажется, я знаю, кто эта тварь.
И она в десятки тысяч раз хуже лорда Волан-де-Морта.
====== 18. Тайны становятся явью ======
Суждено ли было этой сове долететь до Хогвартса?
Ее встретили еще на подлете к Запретному Лесу. Волшебники в серых мантиях, у которых было численное преимущество, набор опасных заклятий и право применять Непростительные. Невыразимцы. Спецподразделение Отдела Тайн, которое подминало под себя и мракоборцев, и Орден Феникса, и тем более – отряд Дамблдора. Они были здесь с определенной целью. Целью, можно сказать, благой.
Вряд ли благой для обитателей замка.
Букля мчалась по воздуху, что было сил, но совиную почту невыразимцы уже отрезали от замка. Также и Хогвартс-экспресс скоро должен был прекратить свои рейсы. Все находилось в руках невыразимцев. Сова была обречена, серьезно, обречена на быструю смерть.
А ведь к ее лапке было привязано письмо. Никто не знал, от кого оно, кому оно, дойдет ли до своего получателя. Вероятнее всего – не дойдет. Однако... условия, в которых сова получила это письмо, были весьма необычными. Кто знает, может быть, чуду еще есть место в окрестностях Хогвартса?
Яркая вспышка озарила верхушки мрачных деревьев, а пепел осыпался на промерзшие ветки. Букля погибла мгновенно, выронив письмо в снег.
Чуда не произошло.
Ранним утром в гриффиндорской гостиной Драко и Гермиона – без Джинни, которая после встречи с Помфри вновь отправилась в больничное крыло – по личным причинам – решали, что делать дальше. Каждый думал о чем-то своем, у каждого в голове роились сотни и даже тысячи мыслей. Расследование исчезновений в Хогвартсе привело их к череде смертей. И это было... отвратительно.
- Я не знаю, что делать дальше, Драко, – не поднимая взгляда, прервала молчание Гермиона. Драко, до этого вертевший в руках сигаретную пачку, убрал ее обратно.
- Давно ты меня стала называть по имени, Грейнджер? – невесело усмехнулся слизеринец. – А то все “Малфой” да “Малфой”...
- Малфой! – Гермиона вздохнула. – Давай не сейчас...
- Как скажешь, Грейнджер.
Гостиная снова погрузилась в тишину. За окном светлело небо и снег, валивший всю ночь, прекратился. Сегодня должно было что-то разрешиться, и слизеринец, и гриффиндорка это чувствовали, правда, не понимали ровным счетом ничего. Но ведь как-то нужно было действовать... так?