Рон опускал глаза, словно стыдился, Джинни недобро щурилась.
- Ничего не делают, - цедила она уже в который раз.
- А что они могут? Подкуп и страх уже сделали свое дело! – бросал Рон.
- Он прав, - Грейнджер поднимала голову и тяжелым взглядом, так непохожим на нее, осматривала друзей. - У нас нет широкой спонсорской помощи.
- Малфоев нет, - язвительно кидала Джинни.
- Именно так, - кивала Гермиона. - Да и влияния в высших инстанциях Министерства – ноль. В Ордене много людей, но это – рядовые сотрудники. Высокие чиновники прогибаются, низшие – бунтуют. Всегда так, - заканчивала она.
Когда приходил Дамблдор, ситуация едва ли становилась лучше. Он подтверждал очередные плохие новости, медленную капитуляцию Испании под стерильной иголкой вмешательства Темного Ордена, планы по взятию Англии сначала блокадой окружающих стран, затем большой кровью, измором и страхом.
Гарри приглядывался к ним по-новому. К тем, кого прежде считал сильными, опытными, чьей помощи ждал и не дожидался вот уже в который раз. Что он видел? Кого он видел?
Бледную осунувшуюся Тонкс, все еще плохо себя чувствующую после «отравленного шипа». Кингсли, всегда бесшумной горой стоявшего в отдалении, сложив на груди ручищи. МакГонагалл, качавшую головой, словно она с трудом принимала все это. Гестия Джонс хмурилась, резким голосом вмешиваясь в бормотание прочих. Гарри видел Моуди, ворчавшего и предлагающего действовать пробивными методами. Артур Уизли почти все время пропадал в Министерстве, Молли суетилась и ссорилась с Моуди, Фред и Джордж не появлялись с того самого дня, как нашли Гарри у дверей магазинчика и доставили в Дом Блэков.
Особенно часто Гарри видел среди меняющегося состава собиравшихся Люпина с его извечной грустью и виной вселенского масштаба, ставшего еще более обеспокоенным и мягким, как воск, постоянно находящийся в опасной близости с печкой. Он твердил Дамблдору и остальным об оборотнях, лесных общинах, но директор откладывал это тихим, но твердым «Рано».
Гермиона твердила, что общины оборотней индифферентны к проблемам человеческого мира, так что шанс очень мал. Джинни вспоминала Грейбека и переманенных оборотней, Рон фыркал о мести людям. Однажды Гарри не выдержал, слушая это в очередной раз.
- Почему бы действительно не послать Люпина в эти лесные общины?! Они все равно должны знать новости! Теперь их боятся сильнее, чем раньше, значит, мстящие родственники убитых Грейбеком и его оборотнями могут найти их и выкосить общины под корень! – он оглядел застывшие лица друзей, из-за его молчания позабывших, что он тут. - Если убедить их перейти на нашу сторону, люди увидят, что не все оборотни подобны Грейбеку. А если при этом пообещать им права…
- Идея есть, - кивал Рон. - Только оборотни никого не послушают.
- Дамблдор откладывает. Почему? – напомнил Гарри.
- Потому что ждет, когда террор Грейбека станет сильнее. Тогда ВСЕМ оборотням придется туго, - твердо заключила Грейнджер.
Иногда появлялся Снейп, и тогда приходилось терпеть его колкости. Собственная наблюдательность пугала Гарри с каждым днем все больше, ее выражения могли бы кого угодно свести с ума. Стоя в столовой, он безошибочно знал, что идет Снейп. Волна холода, неприятных ощущений заставляли его собираться и встречать ненавистного профессора взглядом «Я знал, что это вы», что безмерно раздражало зельевара.
Но потом все стало хуже.
Сначала ему казалось, что он сходит с ума, до того смешной виделась мысль «Я слышу голоса!» Словно фраза из второсортных фильмов, которые смотрел кузен Дадли в отсутствие отца по телевизору. Но иногда это было забавно – знать, что окружающие люди чувствуют. Голоса были слабенькими и если чуть-чуть напрячься, можно было игнорировать их, как посторонний шум.
Прошла неделя, и все вечера были проведены на балконе в обществе глупых и глобальных мыслей, которые сталкивались в голове и мешались. Можно было спуститься в тепло гостиной, но не хотелось слышать переговоров орденцев, которые больше не скрывались за десятком антипрослушек и запечатанной дверью. Можно было позвать для компании Рона и Гермиону и все им рассказать. Какими бы они ни были, он любил их. Как бестолкового младшего брата и умную старшую сестру.
Но он не встал, не позвал и даже не пошевелился.
Сколько раз он рассказал практически заученное Моуди и Дамблдору? Раз пять, не меньше. Сколько раз выслушал удивленные или язвительные комментарии, в зависимости от того, присутствовал Снейп или нет? Это, пожалуй, больше.
Да, был Cruciatus. Да, применил стихийное пламени. Нет, не помню, где прочитал. Нет, не знаю, как остался на ногах. Да, палочка принадлежит МакНейру, профессор Снейп, рад, что вы узнали. Нет, он просто стоял у дверей камеры. Да, сам выбрался. Нет, профессор Снейп, не заблудился. Шел вдоль купола, наткнулся на брешь. Нет, не головой, профессор Снейп. Да, аппарировал. Да, случайно. На кладбище Литтл Хэнглтона. Потом свалился в обморок. Нет, там и пролежал почти сутки. Да, там никого не бывает, оно старое. Нет, вечером очнулся. Да, магглы помогли. Нет, аппарировать смог только ближе к утру.
Вранья было много, непривычно много. Но самое главное вранье заключалось в отсутствии в этом рассказе Малфоя. Вроде бы и без него все было не гладко, но с ним, наверное, стало бы и вовсе сказкой. Кто поверит, что Малфой его не сдал?
Малфой. Вот где странности начинались, так это здесь. Конечно, хорек врал, когда говорил, что сможет выбраться из передряги сам. С другой стороны, он мог угрожать. С чего это вдруг столько доброты? Ждал целый день, спал рядом, нашел доктора, которого наверняка обозвал колдомедиком или целителем. Не сказать, что это плохо. Как-никак с магглами пообщался, аристократ несчастный. Оказался в такой дерьмовой ситуации, что папочка и деньги дальше, чем можно достать.
Его размышления прервала Джинни, в нерешительности вошедшая к нему.
- А, это ты, - тихо сказал он.
- Пришла поговорить, - ответила она, облокотившись на перила. - Почему ты все время в комнате Сириуса? Раньше ты жил с Роном.
- Я думал, понятно, - пожал плечами Гарри.
- Да, - она, подумав, кивнула. - Но ты все время один.
Он сел на кровати и машинально потер шрам, собираясь с мыслями. Джинни, кажется, приняла это за объяснение, потому что промолчала.
- Я просто… много думаю, что делать со сложившейся ситуацией, - оправдался он.
Она кивнула и оглядела комнату.
–Ты снял все портреты?
- Их не было. Сириус снял давным-давно.
- Хорошо его понимаю, - бросила Джин зло. - Не слишком приятно, когда тебя провожают такими взглядами, будто ты кучка дерьма.
Поттер нахмурился.
- Со мной они иногда говорят.
- О, - кажется, она удивилась, - и о чем?
- В основном говорят, что я выбрал неправильную сторону, что иду на поводу у Дамблдора и не слушаюсь голоса крови, - хмыкнул он.
Они помолчали.
- Так ты теперь хозяин Дома? - Джинни присела рядом. - Я слышала, Моуди сказал, что это вопреки каким-то законам.
- Что-то вроде того, - кивнул он. - Хотя ни про какие законы я не знаю. Спроси Гермиону, знать - это ее любимое дело, - они синхронно рассмеялись.
- Не скрывайся от нас. От меня, - поправилась она. - Я приму твою сторону в любом случае.
Гарри поднял на нее глаза, пристально вглядываясь. Джинни с вызовом встретила его взгляд.
Голоса в голове исчезли, но появился шепот, он даже различил слова «Ну же, давай же, такой шанс».
- Какой шанс? - не поняв, переспросил он.
Джинни недоуменно прищурилась, шепот пропал.
- Я ничего не говорила, - ответила она удивленно.
- Кажется, мне стоит поспать, - слабо улыбнулся Поттер. - Если ты не возражаешь.
Когда она ушла, он устало провел рукой по лицу, в полной мере ощущая это немыслимое сочетание силы и усталости.
Вопросов слишком много, но времени искать ответы почти нет.
***
Вихрь налетел, неся с собой комья земли, и свалил второго мага наземь. С задержкой в секунды его окружила вода, быстро замерзающая и вместе с тем запирающая бунтующий воздух внутри себя. Ледяная глыба упала и раскололась, поранив обоих магов осколками. Первый, которому досталось больше, быстро прошептал заклинания и остановил кровь. С его палочки сорвалась молния малой мощности.
Демонстрация чистой силы окончилась, пошел счет на выносливость. Перед молнией встало нейтрализующее поле Щита, быстро впитавшее заряд электричества. На несколько секунд атаки прекратились, казалось, маги выдохлись, во всяком случае, первый. Второй тем временем незаметным движением палочки и губ послал в первого целый водопад ножей, на кончиках блестел яд. Первый удивленно вскрикнул, безуспешно пытаясь укрыться от подлого темномагического приема…
Хлопнула дверь, едва не прищемив вошедшему пальцы. Раздался женский вскрик, и Гарри пришлось оторваться от созерцания хорошо сохранившегося вышитого гобелена в библиотеке Блэков. Дом слушался Гарри, но никто не запрещал ему как следует издеваться над остальными, Поттер же помалкивал на эту тему, понимая, что старичку тоже хочется повеселиться. В конце концов, ничего более страшного, чем поиграть во сне в злого боггарта, он все равно не придумает. Вошедшая Гермиона зло зыркнула на дверь, поправила волосы и только тут заметила Гарри.
Воины на гобелене тем временем заключили перемирие и, подшучивая друг над другом, отправились пить чай на портрет пожилой волшебницы, которая радушно встретила их, предложив яблок с соседнего натюрморта.
- Привет, Гарри, – она кивнула Поттеру и отправилась за стеллажи.
- От Фреда и Джорджа ничего не слышно? – спросил он.
- Они в магазине, - коротко ответила девушка. - От покупателей отбоя нет, - она охнула за стеллажами. - Радость на сегодняшнем рынке – востребованный продукт.
- Скрасьте ваши последние часы радужным фейерверком от Уизли, - хмыкнул Поттер, не отрываясь от книги.
Грейнджер вышла из-за стеллажа, держа под мышкой очень толстую книгу и укоризненно взглянуда на Гарри.
- Это лучше, чем видеть то, как без всякого толку мечется Орден, - твердо сказала она, забираясь в пыльное кресло.
- Они на меня все смотрят так, как будто я должен сейчас закатиться в трансе, как Трелони, и выдать новое пророчество, - Гарри сделал безумные глаза.
- Им тяжело. Ситуация почти безвыходная, они парализованы, - попыталась оправдать Орден девушка, - но давай не будем об этом! Ты видел Фреда и Джорджа, как они там? Не изменились?
- Не очень. И хорошо. Лишь бы навсегда осталось такое вечное детство. Пусть кто-то проживет его за меня, - Поттер улыбнулся и посветлел лицом.
- Ты боишься, что деньги…
- Нет, Гермиона, - отрезал он. - В семье Уизли кто-то уже должен начать думать о деньгах.
Перечитав страницу еще раз, он понял, что не может сосредоточиться, и раздраженно поморщился. Внезапная резкость собственного тона его не смутила.
У него были дела поважнее. В книге было написано то, что важнее всех этих разговоров.
- Гарри… Что с тобой?
- Со мной все в порядке. Я просто читаю. И просто говорю то, что думаю.
- Ты же так никогда не считал! – судя по голосу, Гермиона уже не думала о чтении.
- Я просто всегда молчал. Фред и Джордж в семье Уизли самые надежные люди. Молли и Артур заслужили спокойную старость.
- Гарри Поттер, что с тобой стряслось? – он поднял глаза и посмотрел на встревоженную подругу.
- Со мной стряслось столько всего, Гермиона, что и не упомнить. Начнем с моего рождения… - язвительно выдал он.
- Прекрати, я серьезно! Твои перепады…
- А я как будто шучу! - буркнул он и уткнулся в книгу.
«Медленные яды – самая изощренная пытка, какую только смогли придумать маги. Алхимики и зельевары составляли трактаты по зельям, описывая точное время обреченной жизни и секундные изменения в лице отравленного. Самым жестоким и самым страшным в этой области до сих пор считается Слеза Аллаха», - пытался вникнуть в строчки он.
- Гарри, – жалобный голос подруги снова вырвал его из сосредоточенности. - Пожалуйста, перестань злиться.
Вздохнув, он попытался запереть бунтующую злость внутри. На секунду показалось, что она стихла, как вдруг внутри что-то хлопнуло, и все голоса стали громче, а один – особенно. И он звал, волей-неволей пришлось прислушаться. Гарри открыл глаза.
Лицо Гермионы стало расплываться.
Когда через несколько томительных секунд он понял, ЧТО сделал, то сразу же вынырнул из воспоминаний детства подруги, где она игрушечными инструментами лечила игрушкам зубы и тайком читала книги по медицине, ничего не понимая. Гермиона удивленно смотрела на него, морщась.
- Что-то голова разболелась. Ты так на меня посмотрел, как будто от твоего взгляда, - улыбнулась она.
- Не знаю, - потерянно отозвался он. - Сильно болит?
- Некомфортно, - ответила Грейнджер. - Лучше бы выпить зелье. Я почему-то вспомнила детство. Ума не приложу, с чего вдруг…
- У миссис Уизли, кажется, было обезболивающее, - ответил он, отводя взгляд.
Проницательная Гермиона, не так уж она была неправа, шутя по поводу его взгляда. Глупость, конечно, может быть, показалось, но…
Что, если это - правда?
***
Пол заскрипел, послышались шаркающие шаги, и в каморке на чердаке появился эльф. Не теряя времени, он прошаркал в угол, где принялся чем-то шуршать. Увидев Гарри, Кричер осклабился и с нежностью погладил извлеченную невесть откуда толстую берцовую кость.
- Бедный мастер Сирил… - проскрипел он. - Он родился сквибом, да к тому же у него совсем не работала вторая рука. Дедушка Кричера помнил, как хозяин Тирль распорядился поместить его на чердаке. Дедушка Лин носил ему еду, а когда он умер, принес его сюда. Бедный-бедный мастер Сирил, с чистейшей кровью волшебников, нет, не заслужил, не то что глупый мастер Сириус, сплошное огорчение…
- Что ты здесь делаешь? – выплюнул Гарри, чувствуя, как к горлу подкатывает черный комок.
Сам он явился на чердак в надежде найти ответы на свои вопросы, вдруг часть книг хранилась здесь или какие-нибудь полезные артефакты могли указать ему на правду или помочь. В результате он только обнаружил три проклятые вазы, сломанный портсигар с вензелем, пыль и кучу всего, что он не мог и не знал, как распознать.
- Хозяин почтил своим присутствием старого верного Кричера? – хрипло и недовольно спросил эльф. - Мерзкий полукровка стал Наследником. Эх, видела бы это хозяйка… ох, что бы она сказала старому Кричеру!