Я колеблюсь, но всё же задаю вопрос, крутящийся в моей голове:
- А почему ты так удивился, узнав меня?
Пит хмурит брови и слезает с кровати. Он явно не настроен отвечать.
- Это спросонья, – уклончивый ответ. – Нам лучше лечь спать, завтра напряжённый день.
Я вижу, что из него и слова не вытянуть. Оставлю это на потом. И я засыпаю со странным, неведомым мне доселе гнетущим чувством. Что же значит это его удивлённое «Китнисс»?
========== Секреты ==========
Резкий свет полоснул по глазам. Даже через веки было больно.
- Ммм…
После нечленораздельных звуков, я всё же заставила себя приоткрыть один глаз, потом второй.
- Пит, какого чёрта?
Парень отдёрнул в стороны тяжёлые шторы, позволяя яркому солнечному свету залить комнату.
- Подъём, – спокойно скомандовал он.
- Зачем? – нехотя спросила я, свешивая ноги с постели. – Мне же ещё целый день тут из угла в угол слоняться.
- Не совсем. Сегодня начнёшь тренироваться.
Я посмотрела на парня так, будто он говорил на совершенно незнакомом мне языке. Настроение, и так стремящееся к нулю, теперь начало падать в отрицательную сторону.
- Это ещё зачем?
Пит повернулся ко мне. Видимо, проснулся он уже давно, так как успел переодеться.
- Скоро всё разрешится, и ты должна быть готова, когда время придёт.
Сама не знаю почему, наверное, мне надоело выполнять приказы и наставления, но меня возмущала данная перспектива. Желание тренироваться отсутствовало напрочь.
- А если я не хочу? – бурчу в ответ.
- Тебе придётся, – Пит непреклонен.
- А то что? Снова за плеть возьмёшься?
- Если потребуется.
Я застыла в безмолвном бешенстве. Утро началось отлично. Попробую поменять тактику.
- Пит, если в Тринадцатом я что-то и делала, так это тренировалась. Нас там готовили настоящие спецы. От рукопашного и до огневой подготовки – всё было в нашем «меню». Между прочим, это кое-кто другой наслаждался гостеприимством Капитолия.
Я тут же прикусила язык, увидев, как сильно побледнел Пит. Что же я наделала?! Как можно было сморозить такую глупость? Он пережил пытки пострашнее моих, проник хитростью в стан врага, чтобы спасти мою жизнь, хотя мог действительно всё это принять, стать на сторону победителя Сноу.
- Пит… - прошептала я, глядя в налитые яростью и болью глаза. – Я не хотела… Прости…
- Вставай.
Тон настолько ледяной, что я усомнилась, не пропустила ли сигнал включения камеры. Пит снял расстёгнутую лёгкую рубашку, оставаясь в тёмной обтягивающей футболке.
- Давай, Китнисс, докажи мне, что ты не утратила форму за недели пыток и подземелий, – я оторопело смотрела, как Пит занял стойку защиты. – Уложишь меня на лопатки – и никаких тренировок.
Я неуверенно поднялась с кровати. Что ж, Пит Мелларк, ты сам напросился. Разминаю шею, привожу дыхание в порядок. Только бы не перестараться, это же меня тренировали как убийцу, а Пита здесь пытали, мучили, к тому же не стоит забывать о его ноге. Нужно быть осторожнее.
Вспоминаю все наставления мистера Броуди – инструктора из Тринадцатого. Обхожу Пита немного слева, выпад вперёд и хлёсткий удар. Я уже ожидаю столкновения с плечом Пита, но вместо этого неожиданно мой кулак проваливается в воздух, а сильные пальцы крепко сцепляются на запястье, и я лечу метра на два минимум в другую сторону.
- Ох! – мимо воли вырывается у меня.
Я не ожидала такой реакции от него. А ведь Пит почти даже не сдвинулся с места! Наверное, после того, как он «признал» авторитет Сноу, тоже имел возможность тренироваться. Значит, нужно постараться и выложиться по полной.
Быстро поднимаюсь на ноги, с досадой понимая, что тело всё же потеряло форму слегка. Ничего, просто после сна ещё не отошла.
Пробую выполнить обманный манёвр, что мне всегда так удавался – спровоцировать ложным выпадом противника на удар, а самой шмыгнуть ему под руку и, вывернув её, лишить возможности пошевелиться, блокируя болью движения.
Я и сама не поняла, на каком этапе столь отработанного приёма, всё вдруг пошло не по плану. И вот моя правая рука заломлена за спину, левая прижата к туловищу, а саму меня пригвоздили к стене. Навалившись всем телом сзади, Пит практически лишил меня возможности дышать.
Молчание. Я не способна признать поражение вслух. Но именно этого и ждёт Пит: мы же вроде поспорили. Долгие секунды мы так и стоим, пытаясь дышать ровнее. Я ощущаю горячее дыхание Пита на своей шее, отчего где-то в районе поясницы пробегает холодок.
- Может, уже отпустишь меня? – зло спрашиваю.
- Миротворцев Сноу тоже так попросишь, если попадёшься? – обманчиво-ласковым голосом прошептал Пит, отчего холодок пробежался уже не только по пояснице, но и по всему позвоночнику.
В следующую секунду я почувствовала, что свободна. Негодование затопляло до самых краёв. Резко развернувшись, я решила нанести фронтальный удар ребром ладони под дых, которого Пит не ожидал. Но он успел закрыться какой-то палкой, точнее свёрнутой… плетью.
Увидев эту ужасную вещь, принёсшую мне столько страданий, я словно впала в ступор. В голове зазвучали слова того ужасного дня: «Только дёрнись, и я раздену тебя полностью», потом свист хлыста. Я зажимаю ладонями уши, превращаясь в комок воспоминаний, теряю равновесие и падаю, цепляя боком кровать.
Лицо Пита немного смягчилось, но он не бросился меня утешать. Почему-то от осознания этого меня затопила волна горечи и разочарования.
- Физическая подготовка – твоё не самое слабое место, но тренируя тело, ты тренируешь дух. Страх – вот твоя ахиллесова пята, Китнисс.
С этими словами Пит нажал на каком-то пульте кнопку, и из стены в углу возле кровати выехал тренажёр.
- Это поможет тебе восстановить физическую силу, а рукопашный отрабатывать будешь со мной, – парень подошёл и протянул руку, чтобы помочь мне подняться, но я проигнорировала предложенную помощь, неуклюже вставая на ноги. – И прости за трюк с плетью – ты должна была понять, что всё серьёзно.
С мрачными мыслями я поплелась в душ. Да уж, Пит уже не тот мальчик с хлебом, которого я помню. Обстоятельства меняют людей, и мой напарник не исключение. Что ещё изменилось в нём? Он сказал, что его чувства ко мне не изменились, но так ли это? Одно я знаю точно: мои чувства изменились. Ещё в Тринадцатом я решилась признаться себе, что полюбила его. Не как друга, не как напарника, а по-настоящему. Но теперь, даже узнав правду, я всё ещё боюсь его.
Под мерный стук горячих капель я снова мысленно вернулась к прошедшей ночи. Что-то в этом удивлённом «Китнисс?» не давало мне покоя. Странное горячее ощущение разливалось в груди, когда я думала об этом. Это было не просто волнение или страх. Что-то ещё – неведомое мне доселе.
Выйдя из душевой, Пита в комнате я не обнаружила. Надо же! Хотя бы предупредил. Незаметно кинув взгляд туда, где была прикреплена камера, я убедилась, что она выключена, о чём свидетельствовало отсутствие зелёного цвета лампочки. Вообще-то её и так не видно, но Пит объяснил мне, куда нужно всмотреться.
Приводя в порядок спутанные влажные волосы, я сердито посмотрела на тренажёр. Здравый смысл подсказывал мне, что Пит прав, но врождённое бунтарство сеяло сомнения. Нужно заткнуть ему рот, ни к чему хорошему в этой жизни оно меня не приводило.
Тут я вспоминаю о том участке пола, что отдаёт глухим звуком, и неприязнь к тренажёру уходит на второй план. Найдя нужное место, начинаю внимательно ощупывать, надавливать на половицы, пока одна, наконец, не поддаётся, немного приподнявшись. Поддев её шариковой ручкой, которую я нашла на письменном столе, я открываю небольшой тайник. Ещё раз удостоверившись, что камера бездействует, просовываю руку в образовавшуюся от приподнятой части паркета пустоту. Пальцы прикасаются к чему-то гладкому и холодному. Мне понадобилось не более трёх секунд, чтобы наощупь определить, что это не что иное, как лук. Там же определяю колчан со стрелами. Это для меня! Пит готовится к побегу, припася мне оружие.
Ещё нащупываю холодную сталь – два пистолета и книгу. Вытянув её на поверхность, вижу, что это не книга, а толстый блокнот в кожаном переплёте. И только сейчас, открывая первую страницу, чувствую себя воровкой. Я влезаю в чужие мысли – в его мысли. Позволено ли мне? Но остановиться уже не могу.
Первая, втора, третья, пятнадцатая страницы – я. Моё лицо крупным планом: тут я хмурюсь, тут задумчива, здесь плачу, а здесь улыбаюсь – так искренне и беззаботно. Я и не знала, что у меня такая богатая мимика, потому что всегда старалась сохранять на лице беспристрастность. Потому, что так проще. Но Пит заметил каждый оттенок чувств, каждую эмоцию, и отобразил их в этом блокноте.
А дальше он запечатлел моменты, от которых в жилах застыла кровь. Я пристёгнута к металлическому креслу, голова безвольно повисла… Я в диком страхе прижимаюсь к стеклу комнаты с сойками… А вот и сама сойка – знак на моём плече. Зачем он всё это рисовал? Мучился, вспоминая, какие страдания мне причинил?
Слёзы застилают глаза, и тут я слышу тихий писк! Камера! У меня несколько секунд, чтобы всё сложить обратно, а слёзы как раз кстати.
***
Ещё один угрюмый день, проведённый в одиночестве, подошёл к концу. Время уже за полночь, а Пит так и не вернулся. Днём я уснула, пока камера была активна, и теперь сна ни в одном глазу. Решаю дождаться Пита и во что бы то ни стало добиться от него подробностей: где он бывает, что делает, что замышляет? Хватит уже держать от меня всё в секрете в лучших традициях Хеймитча. Секреты и тайны приносят проблемы.
Цифры на часах менялись, а всё ждала. 00.30. 01.00. 01.30. Твёрдая решимость начала таять, и сон стал затягивать меня в свои сети, когда я услышала шаги в коридоре. Замок щёлкнул, и Пит тихо вошёл в комнату. Пока что я решила не показывать, что не сплю, но вся буквально сжалась в ожидании разговора. Эта ночь станет ночью откровений, Пит Мелларк, и ты не отвертишься.
Я лежу, отвернувшись от его стороны кровати, укрытая одеялом до подбородка. Слышу усталый вздох, шорох одежды. Дальше хлопок двери – Пит отправился в душ.
Не знаю, что там можно делать, но в ванной Пит был бесконечно долго. Я устала ждать настолько, что пообещала себе, что если он не вернётся через три минуты, то я закрою глаза и отправлюсь в объятия сна, что манили меня уже довольно долго.
Вот, наконец, хлопнула дверь, и кровать просела под тяжестью тела. Снова тяжкий вздох. Да что же происходит?
- Почему не спишь?
Я аж подскочила: не ожидала, что он раскусит меня.
- С чего ты взял? – бурчу, не поворачиваясь.
- Твоего дыхания почти не слышно.
- Где ты был? – решаю сразу идти в наступление.
Пит отвечает не сразу. Чувствую, что он взвешивает все за и против: говорить мне или нет.
- Только что? В душе.
Смешно.
- Долго же ты там был, – мой голос звучит всё более сердито.
- Отмывал грязь, – тихо ответил мой собеседник.
- Тебя что, полы заставляют мыть? – я сама удивилась количеству яда в моём голосе.
Пит молчит, и мне становится стыдно за своё поведение – слишком много желчи. Я поворачиваюсь, приподымаясь на подушки, виновато смотрю на Пита. Он лежит на спине почти на самом краю кровати и прожигает потолок остановившимся взглядом. В серебристом отсвечивании луны я замечаю тёмное пятно на шее Пита. Даже при плохом освещении я понимаю, что это. На моём плече красуется такое же.
- Что это? – указываю пальцем на отметину.
Пит даже не моргнул.
- За выключенные камеры тоже нужно платить, Китнисс.
Я тупо смотрю на собеседника, пока картинки паззла складываются в моём сонном мозгу. Перед глазами всё идёт чёрными точками, волна ужаса, отвращения, стыда накрывает меня. Я понимаю, что если не выровняю дыхание, то попросту потеряю сознание. Откидываюсь на подушки, и, подобно Питу, впиваюсь взглядом в потолок, наблюдая за отблесками огней города.
- Если тебе противно, я могу уйти.
Его слова пробились сквозь прострацию, которая охватила меня.
- Мне не противно, Пит, – отвечаю, поворачиваясь лицом к парню. – Просто, когда в мои руки попадут лук и стрелы, эта шваль первой лишится жизни.
Пит присаживается на кровати, удивлённо глядя на меня.
- Китнисс, она не враг. Лиза ненавидит Сноу так же, как и мы. Она хороший человек и настоящая профи в технике, – он говорит таким тоном, будто мы обсуждаем привычные вещи. – Просто у неё есть… ээ… некоторые особые предпочтения.
«Она» - так он говорит о той мерзости, которая за услуги вынуждает его платить такую цену. И тут меня осеняет: а может, ему это вовсе не в тягость? Внезапно то тяжёлое чувство, что давило на грудь, когда я вспоминала это ночное «Китнисс?» обретает форму – ревность. Да, я ревную Пита к этой извращенке. Лиза. Он назвал её по имени! Защищает её, оправдывает.
- Лиза, значит… - протягиваю с горечью. – Особые предпочтения…
Голос вот-вот предательски сорвётся, рискуя выдать слёзы бессилия, готовые политься из глаз.
- Китнисс, всё не так, как тебе кажется, – Пит приподымается, нависая надо мной. – Это Капитолий, ты должна понять. Я говорил тебе, что мои действия могут не соответствовать твоим ожиданиям, но все они подчинены одной единственной цели – спасти твою жизнь и свободу.
Единственная цель… Слишком много жертв ради такой цели.
- И когда мы будем уходить, – продолжил Пит, – её мы тоже заберём. Потому что если Сноу узнает, а он обязательно узнает, что она нам помогала, то ей конец.
- Что ж, кто я такая, чтобы помешать тебе спасти свою девушку.
Не могу скрыть горечь в голосе. Отворачиваюсь, стараясь взять себя в руки. Это неожиданное открытие повергло меня в шок. Горечь физически ощущалась во рту, а всё тело неприятно ломило. Комок в горле не давал дышать. Тоже ли чувствовал Пит, представляя меня с Гейлом?
- Она не моя девушка.
- Ну да, просто выгодный союз. Капитализм.
- Ревнуешь?
Пит сорвал покрывало с моих чувств, обнажив их во всей красе.
- Дай поспать.
***
Шум, крики, дым… В неверном свете люминесцентных ламп и столь сильном задымлении ничего не видно. Я бегу по узким серым коридорам, плохо разбирая куда именно. Ещё шаг и я упаду, задыхаясь в кашле – лёгкие пропитаны каким-то удушливым газом, глаза застилает слезами.
- Китнисс! Быстрее! - крик Гейла даёт надежду, что я не одна.
- Гейл!
Пламя загораживает дорогу. Оно ведёт себя странно: не потрескивает, не дышит жаром. Внезапно я осознаю, что это не пламя, а огненно-рыжая шевелюра девушки.
- Ты! – кричу ей, выхватывая из-за спины стрелу.
Выпуская оружие, успеваю заметить, как красива рыжая: кошачьи глаза, полные губы, гибкое тело.
Внезапно перед ней возникает силуэт, закрывая от смертоносной стрелы. Нет! Пит!
***
Я резко сажусь на постели, капельки пота стекают по вискам. Только что в моём сне я убила Пита, который встал на защиту этой извращенки. Я уверена, что именно её видела во сне, даже скорее чувствовала. Я сделаю это явью, только стрела попадёт в цель.
А теперь спать, утром меня ждёт тренажёр.
========== Неожиданность ==========
Меня будит хлопок двери – Пит ушёл, как я поняла, когда разлепила веки. Неприятные воспоминания вчерашних откровений заполняют голову, отдаваясь в груди нехорошей пульсацией. Лиза. Тварь.
Это действует как допинг, как стимул, буквально подрывая меня с постели. За последние несколько дней я хорошо отдохнула, при содействии Пита отлично питалась, плюс какие-то там витамины, что приносила всё та же женщина в белом халате. И вот, подпитываемая злостью и ревностью, я чувствую, как мои мышцы ноют от бездействия, а в голове то и дело складываются различные картинки жестокой расправы над Сноу и этой любительницей «особых предпочтений».
Упругие струи горячей воды только подстёгивают моё желание стать сильнее, я чувствую, как просыпается жажда борьбы, разбуженная ревностью. Тело, словно сжатая пружина в преддверии прыжка. Но Пит прав, я должна немного потренироваться, вернуться в режим боевой готовности, чтобы действовать по сигналу. Я обещала слушаться Пита во всём. Так будет. До определённого момента.