Раз в месяц я посылал ему картину, и ждал его реакции, но он молчал. Даже на паре приемов, где мы встречались — а я естественно не мог их пропустить — Брайан казался отстраненно вежливым и совершенно ненастроенным на беседу со мной. И все же, хотя он и выглядел равнодушным, в его глазах каждый раз что-то мелькало, почти неуловимое, но я успевал заметить. А потом мучился, анализируя встречу, вспоминая каждый взгляд, каждый жест, каждый наклон головы. Невозможность прикоснуться к Брайану меня просто убивала. Я ненавидел его за это, ненавидел себя, его бойфренда, всех вокруг… Я просто сходил с ума.
Порой я злился на него, считая виноватым не меньше чем себя в том, что с нами случилось. Ведь мы так и не поговорили тогда, как будто расстались на время, отложив разговор. И я знал, что Брайан думал точно так же. Да, я облажался, но я хотел знать. Почему? Почему он не поборолся за нас? Даже не попытался. Неужели мы не заслужили этого? Почему так легко дал мне уйти? Я, конечно, помнил, что он написал в Дневнике, но хотел услышать от него, глядя в глаза. Пусть бы он растоптал меня, вывернул наизнанку, но я бы знал.
Я встал, достал сигареты, открыл форточку и с удовольствием затянулся. Мне нужен был перерыв. Никогда не думал, что воспоминания могут отнимать столько сил, как душевных, так и физических. Насладившись сигаретой, я хотел, было, раскурить вторую, но остановился, решив, что лучше отложить такое поспешное отравление никотином на потом.
Заварив себе кофе, я вернулся на диван и продолжил вспоминать.
Ноябрь 2015 г. Франция. Париж. Выставка.
Джастин.
Я стоял немного в стороне от входа в зал и с силой сжимал бокал с шампанским. Это был уже третий. Я, конечно, не собирался напиваться¸ но здорово нервничал. В первую очередь из-за выставки. Эта галерея в Париже считалась довольно популярной, и мне естественно хотелось, чтобы мои работы заметили и оценили. Мне выделили целую стену для восьми полотен разного размера. В этот раз свой цикл картин я назвал «Вдохновение». Брайан и Париж стали моим вдохновением. И вот теперь я с нетерпением ожидал свою музу.
Он появился в самый разгар мероприятия. Все такой же великолепный, элегантный и до безумия сексуальный. По-моему, с возрастом он стал еще красивее и… роскошнее. Почему-то именно это слово пришло мне сейчас в голову. А еще меня приятно удивило отсутствие Алана, хотя я посылал два приглашения.
Брайан осмотрелся и взял предложенный бокал шампанского. Кое-кто из бизнесменов подошел к нему для приветствия, и пока они беседовали, я старался незаметно наблюдать за ним. Наверное, это у меня плохо получалось, потому что пару раз Брайан перехватил мой взгляд, и его губы дрогнули в еле заметной усмешке.
Я отвел взгляд и повернулся к своим картинам. Внутри у меня все клокотало и кипело от возбуждения, но я держал себя в руках. Я ждал. Ждал его. Я не сомневался, что в этот раз он подойдет.
— Покоряете Париж очередными шедеврами, мистер Тейлор? — насмешливо прозвучало за моей спиной, заставив вздрогнуть. Я обернулся. Как бы Брайан не старался, но его тон не мог обмануть меня. Глаза смотрели серьезно, и я видел, что ему нравятся мои работы
— Стараюсь, мистер Кинни! И не только Париж, — ответил я, многозначительно глядя на него и принимая игру. — А почему вы один? Где же ваш партнер?
— Он не захотел пойти, — пожал плечами Брайан. — Ему все это неинтересно.
— А вам? Вам интересно? — мне всегда нравилась прямолинейность Брайана.
— Мне? — он усмехнулся. — Ну, во-первых, мне необходимо бывать на таких мероприятиях, нужно обрастать связями, так сказать. Другая страна, новые люди, новые партнеры… А, во-вторых, я действительно хотел посмотреть на ваши работы, мистер Тейлор. Вторая выставка во Франции, более престижная галерея — это успех.
— Я польщен.
— Я тоже, — ответил он, и добавил, отвечая на мой удивленный взгляд, — все еще рисуешь мой член? Не надоело? Столько лет!
— Нет! — я еле удержался, чтобы не расхохотаться. И как только Брайану удавалось всего одной фразой все перевернуть? — Ты всегда умел читать мою живопись.
Он хмыкнул, продолжая смотреть на картины.
— Но это — прошлое, — вдруг сказал он, кивая на полотна. От той грусти, что прозвучала в его голосе, у меня все заныло внутри. — Этого больше нет. Оно осталось там… далеко… в другой жизни… Пережито…Ушло, умерло… Прими это и прекрати…
— Нет! —выкрикнул я, перебивая его и привлекая внимание посетителей. Я просто не смог сдержаться. — Ничего не умерло. Это неправда! — добавил я немного тише. Я не собирался выслушивать его инсинуации и следовать дурацким советам.
— Правда! — спокойно ответил Брайан. — Это правда, Джастин.
— Нет, и ты об этом знаешь.
Брайан ухмыльнулся, но ответить мне ничего не успел, так как именно этот момент выбрал Поль, чтобы представить меня очередным поклонникам моего творчества. Пока я улыбался и отвечал на вопросы, Брайан вежливо откланялся и направился к выходу. Черт подери! Он не может вот так уйти! Нам нужно поговорить. Он должен меня выслушать. Извинившись, я устремился за ним, но опоздал. Ни в фойе, ни на улице Брайана не оказалось. Я не мог поверить, что он так быстро уехал. Развернувшись, я поплелся в туалет, чтобы хоть немного отдышаться и привести себя в порядок. Выставка еще не закончилась и пару часов предстояло болтаться в зале.
Открыв дверь сортира, я замер. Брайан преспокойно мыл руки, вернее, закончил их мыть и вытирал салфеткой. Мы на какое-то мгновение сцепились с ним взглядом, а потом…
— Брайан! — я буквально кинулся на него, пытаясь утянуть в поцелуй, но он дернулся в сторону, стараясь избежать контакта.
— Джастин, какого хуя ты творишь? Я… — начал он.
— Ну, уж нет! Только не сейчас, — я снова атаковал его губы, оттесняя в кабинку. Мне было абсолютно все равно, что он там хотел сказать. Сейчас, в этот самый момент, я нуждался в его губах, как в глотке воздуха, в его руках, в жаре его тела, в запахе, присущем только ему, проникающему в каждую клеточку моего тела и сводящему меня с ума, в его члене, заполняющем меня. Я нуждался в НЕМ. Он застонал, будто смирившись с неизбежным, и быстро перехватил инициативу. Теперь его язык по-хозяйски обшаривал мой рот. Столько лет прошло, а наши губы и языки знали, что делать.
Это походило на сумасшествие. Мои руки скользнули под рубашку, ощущая гладкость его кожи, и я застонал от непередаваемого удовольствия. Наконец-то я чувствовал Брайана. Вот он, в моих руках! Я хотел, чтобы время остановилось, хотел, чтобы этот момент длился вечно. Мне казалось, что я кончу только от одной этой мысли.
Брайан, словно угадав мое состояние, оторвался от меня и резко развернул, чуть не впечатав носом в стену. Я еле успел выставить руки. Его губы тут же впились в мою шею, а руки принялись срывать с меня брюки. Через мгновение они уже болтались где-то на щиколотках, а я почувствовал, как его пальцы толкнулись мне в рот. Я с готовностью принял их и начал облизывать, урча от удовольствия и прижимаясь голым задом к Брайану. Он все еще был в брюках, и от этого я жутко завелся.
Господи! Сколько раз мы трахались в туалете, но каждый раз все равно был особенным.
И вот уже его мокрые пальцы скользнули в меня, стараясь растянуть. Я уткнулся в свои руки и попытался максимально расслабиться. Давненько я не был снизу, но сейчас просто дрожал от предвкушения. Хотелось жестко, с болью. Но я не сомневался, что так и будет. Брайан всегда знал, что мне нужно.
— Блядь, Джастин! Ты такой тугой! — простонал он, утыкаясь мне в затылок.
Наконец, он вынул пальцы и вдруг замер. Мне не надо было оборачиваться, чтобы понять почему он остановился. Я нырнул рукой в карман пиджака, достал и сунул серебристый квадратик Брайану.
— Брайан! Трахни меня уже!
Он вошел в мою задницу одним быстрым движением. Я вскрикнул, когда резкая боль пронзила меня, как будто разрывая пополам. Брайан замер, давая мне отдышаться, а потом начал медленно двигаться, постепенно набирая темп, вбиваясь все резче и глубже. Где-то на периферии сознания, я все еще помнил, что мы в общественном туалете и старался сдерживать стоны, что было практически невозможно. А когда его рука скользнула вниз и сжала мой член, я окончательно отпустил себя. Все внятные мысли покинули мою голову.
Кончили мы почти одновременно, громко застонав. Брайан поддержал меня за талию, иначе я бы упал, и поцеловал в висок. Я наслаждался нашей близостью, прижимаясь спиной к его груди, наслаждался этим уже полузабытым ощущением нашего единения.
Но все когда-нибудь заканчивается. Брайан отпустил меня и, выйдя из кабинки, начал приводить в порядок одежду. Нам повезло, что сюда так никто и не заглянул. Я тоже попытался застегнуть брюки, но руки не слушались.
— Брайан… — начал я.
— Не усложняй, Джастин. Это ничего не меняет и ни к чему не обязывает. Это был просто трах.
— Да хуйли я в это поверю.
— Как хочешь, — пожал он плечами. —Ты хотел этого, я дал тебе.
— А ты как будто был против? Ты никогда не делал того, чего не хотел.
Он уже взялся за ручку двери, но обернулся и еще раз взглянул на меня, тихо проговорив:
— А может, все изменилось?
Когда за Брайаном закрылась дверь, я улыбнулся.
— Да ничего не изменилось, Брайан! Ничего!
Глава 8
2018 г. Версаль
Джастин
Я вынырнул из воспоминаний, отхлебнул остывший кофе и позволил себе вторую сигарету. Мне нужно было покурить, чтобы немного прийти в себя.
«Да ничего не изменилось, Брайан! Ничего!» — я не забыл, как шептал эти слова Брайану вслед в полной уверенности, что так и есть. Могло измениться что угодно: пристрастия Брайана в еде, в одежде, в выборе мужчин, но только не возможность делать все по своему желанию. Это была одна из основ характера Брайана. И если бы он не захотел этого траха в туалете, ничего бы и не было, хоть валяйся я у него в ногах.
Оказывается, я все помнил до мелочей. Может, мне стоило бы удивиться этому, но я не удивился. В жизни каждого человека есть события или отдельные моменты, которые навсегда отпечатываются в его памяти до мельчайших подробностей, сколько бы времени не прошло. И совершенно неважно хорошие они или плохие. Важно то, что наше потрясенное подсознание, заставляет их помнить. Эти события не приходится долго и мучительно вылавливать из омута памяти, в сомнении перебирать, они всплывают сами, стоит только подумать о них.
Одним из таких событий и была та наша встреча с Брайаном на выставке, когда я наконец-то впервые за столько лет прикоснулся к нему, ощутил давно забытый, но неповторимый вкус и запах его кожи, почувствовал в себе, дурея от этого непередаваемого ощущения заполненности. Господи! Как же я тогда был счастлив! Я ликовал! Я чувствовал, что я, наконец, там, где мое место, там, где я должен быть. Я вернулся домой!
Я жаждал Брайана. Я хотел его обратно. Я как маньяк бесконечно прокручивал в голове наш секс, смаковал каждое прикосновение и стон, каждое ощущение. Моя одержимость им просто зашкаливала. Я не собирался сдаваться и пер напролом. Я собирался вновь завоевать его. Я был такой самоуверенный эгоистичный сукин сын, что мне до сих пор стыдно за себя. Как всегда, мною двигали только мои желания. Я не задумывался о том, что вламываюсь в чужую жизнь и пытаюсь там все перестроить под себя. Тем более, что у меня имелось оправдание, и я, как щитом, прикрывался им. Я же считал, что борюсь за свою любовь. В тот момент меня совершенно не интересовало, а хотел ли Брайан всего этого? Хотел ли меня? Что он чувствовал?
После этой встречи, после нашего секса в туалете (это так смешно сейчас звучит), я как будто обрел второе дыхание, получил карт-бланш, и теперь уже ничто не могло остановить меня: ни время, ни расстояние, ни отношения Брайана с Аланом, ни напускное безразличие, которое Брайан демонстрировал мне — ничто! Я знал, что он не разлюбил меня, и пусть Брайан опять выстроил стены вокруг своего сердца, я не сомневался, что однажды мне снова удастся их разрушить. И уже даже удалось немного раскачать, совсем чуть-чуть, самую малость, но удалось.
Конечно, я предполагал, что в этот раз все будет по-другому, но все же не сомневался, что пробьюсь сквозь его стены. Если бы я знал тогда, как заблуждался! Ведь все зависело не от моего, поистине, непробиваемого упрямства, как я всегда считал, а только от желания Брайана, от силы его любви, как бы не высокопарно это прозвучало. Хотя, наверное, так было всегда, я просто не осознавал этого. Мое преследование, моя настырность лишь немного помогли мне, а не сыграли решающую роль. Брайан позволял мне все это делать, потому что сам хотел, потому что, заинтересовался мной и, в конце концов, полюбил меня.
Но всего этого я тогда не понимал, вернее просто не задумывался. У меня была цель, и я упорно шел к ней.
Я открыл Дневник на том месте, где остановился. Я почему-то не сомневался, что прочту о нашей встрече на выставке, и мне было безумно интересно, как Брайан воспринял это наше приключение.