***
— Говорит Нацу Драгнил. Начинаем операцию по захвату ЦЛФ. Расхерачим тут все, ребята!
Люси, устанавливающая на стены разработанный «Хвостом феи» барьер, улыбнулась такому напутствию. Впрочем, в их повстанческой армии все были немного двинутыми, так что на мгновение ей показалось, будто она вновь вернулась домой, с вечными гулянками, многочисленными перепалками из-за того, кто надерет задницу Федерации, и прочими подобными мелочами. И только сейчас Хартфилия поняла, как давно не покидала стен этой чертовой лаборатории. Хотя, если все пойдет по плану… то скоро ей и не нужно будет работать шпионом. Сейчас запахло именно тем духом перемен, каких она ждала всю свою жизнь.
Помечтать ей не дал Нацу, который нажал на курок огнемета, направив всю его мощь на препятствие между ними и намеченной целью. Люси взвизгнула, прикрыв лицо руками. Кажется, жар этого огня проникал в каждую клеточку тела, и она побоялась даже представить, что чувствует объект, на которого непосредственно направленна мощь этого оружия.
— Черт! — воскликнул Драгнил, когда пламя стихло, а на двери не было ни царапины. Отбросив огнемет, парень с диким рыком набросился на нее, обрушая всю мощь своего тела. Но опять же, безрезультатно.
— Нацу, — Люси обхватила его со спины, как только поняла, что тот вновь собрался обрушить шквал безрезультатных ударов и тут же почувствовала сильный жар, исходящий от него, запах гари и пота… А еще быстрое сердцебиение под ладонью. — Успокойся. Так просто она не откроется.
Девушка отстранилась, как только удостоверилась, что «Саламандр» успокоился и, подойдя вплотную к препятствию, осторожно приблизила руку к металлической поверхности. Она была испещрена неглубокими бороздами, по которым были протянуты тончайшие лакримы, — особая защитная система, которую обмануть было просто невозможно. Если только не разгадать код. Прямо посередине двери выпирала большая округлая сфера, внутри которой в хаотичном танце двигались маленькие песчинки. Люси знала, что это особые нано-роботы, которые отвечали на функционирование лакримы.
— Отойди в сторонку, — скомандовала Хартфилия, медленно приблизив лицо к сфере. Ее рука осторожно коснулась поверхности двери, которая, не смотря на весь жар огня Нацу, оставалась обжигающе-холодной. Едва-едва касаясь подушечками пальцев, Люси двигала рукой по траектории расположение борозд, которые, соединяясь, напоминали лабиринт, в центре которой и была сфера. — Это займет какое-то вре… ой.
Девушка лишь облокотилась рукой о поверхность, и дверь тут же поддалась. Она не была закрыта.
— Что за черт?
Люси ошарашенно уставилась на приоткрытую дверь.
— Не знаю.
***
Тысяча лет назад.
— Зереф-сама, разве эликсир не должен быть защищен подобающе его ценности? — высокий широкоплечий мужчина задал этот вопрос не случайно. Высокая дверь, которая не представляла особой преграды, не внушала ему доверия.
Но бледнолицый юноша с яркими алыми глазами лишь загадочно улыбнулся.
— Нам не нужно его защищать, — облаченные в черные перчатки руки аккуратно прошлись по идеальным граням хрустальной бутыли. — Эликсир сам способен защитить себя.
И словно в подтверждении этих слов, по поверхности красной жидкости прошлась недовольная рябь. Словно эликсир все чувствовал. Словно он был живым.
Словно ждал своего часа.
***
— «Заклинательница» центру. Мы открыли дверь. Собираемся входить, ждем разрешения. Эй!
Люси возмущенно посмотрела на скрывшегося за дверью парня.
— Мы должны сначала получить разрешение! — возмущенно крикнула она ему в след, на что получила только приглушенный дверью смех.
— Ой, Луиджи, ты такая странная.
— Я Люси, — сжав рацию сильнее, она с несколько секунд засомневалась, но, отринув мешающие мысли, переступила порог. Как только она ступила в комнату, дверь с хлопком захлопнулась. — Черт! Это все из-за тебя! — девушка раздосадовано пнула дверь, словно она была виновата во всех согрешениях. — Ну отлично, рация здесь не работает, — поворачиваясь к Нацу, прошептала Хартфилия, стукнув пальцем по маленькому приборчику.
Однако ответа не последовало.
Подняв голову, она удивленно выдохнула, пораженная внезапно-представшим зрелищем. Яркое, точно пламя, сияние освещало всю большую, пропитанную холодом комнату. Это сияние, пульсирующими волнами распространялись по твердому полу и оббитым кожей стенам, крестом расположившимся лампочкам и покрытым странным узором бордюрам, накрывая двоих непрошеных гостей, и Люси на мгновение показалось, что она могла чувствовать его. Манящее покалывание и зарождающееся желание подойти ближе, дотронуться до покоящейся на бархатной подушке колбе, медленно откупорить и насладиться завораживающим напитком. Чтобы яркий, манящий свет проник внутрь… Чтобы стал единым с ней целым.
Невольно она ступила вперед, загипнотизированная алым светом, всем своим естеством мечтая, наконец, добраться до него и почувствовать, так ли прекрасна мечта, как хотела казаться.
Шаг. Все вокруг потеряло свои очертания.
Два. Только насыщенно-алый огонь перед глазами.
Еще…
И все потухло.
Словно его и не было.
Люси резко выдохнула, непонимающе моргнув, пытаясь согнать еще застилающую взгляд пелену. В груди кололо и, казалось, будто она долго-долго была под водой, не в силах сделать вдох. Сердце бешено стучало, разгоняя раскаленную кровь по венам. Облегченно сделав вдох, девушка подняла голову, в попытке понять, почему алый свет резко погас. И не смогла сдержать удивленного возгласа.
Возвышаясь на позолоченном пьедестале, сжимая в одной руке хрустальную, загадочно сверкающую, бутыль, «Саламандр» стоял недвижимый статуей, и алое облако, кружась и извиваясь, окутывало его, нежно лаская и проникая под одежду. Лицо Нацу было скрыто за упавшей на лицо челкой, которую отчаянно хотелось убрать.
Чтобы увидеть глаза.
И Люси внутренне сжалась, до конца не понимая, откуда появилось это странное, нелогичное чувство страха, которое противными щупальцами обвило сердце. Но оно не давало покоя, кажется, проникая в каждый закуток ее сознания, вопившего об опасности.
Опасности, которой она не замечала.
— Люси, — разнесся низкий шепот, совсем не похожий на громкий голос Драгнила.
— Д-да?
Она лихорадочно пыталась успокоиться, уверить себя, что все в порядке, что перед ней все тот же «Саламандр», с той же широкой, яркой улыбкой и озорным огнем в глазах.
Ведь, так?
Или…
Нацу медленно поднял голову, наконец, показывая скрытые за челкой глаза. И звериный, насыщенно-кровавый, холодный взор, обжег ее, точно огонь.
Последняя надежда разбилась.
***
Священное писание Фей Неба.
Глава 5. Эликсиры. Категория D (Высшая).
«Отражение» — венец творений расы нашей.
Сильнейший и опаснейший эликсир, из ныне существующих. Столь сложен в приготовлении и столь разрушителен в применении, что Высший совет наш уничтожил его рецептуру, оставив единственный в своем роде образец «алого огня».
Не смерть приносит он, не горе и не страдания, но обнажает он несуществующие чувства наши. Стирает истинную сущность, вызывая противоположность всем самым лучшим качествам нашим.
Показывает оно несуществующую ипостась, отражение души нашей…
***
Резкий толчок и удар о стену выбил воздух из легких, заставив девушку болезненно поморщиться и согнуться пополам, но невероятно быстро оказавшийся рядом парень не дал такой возможности, схватив ее за волосы и заставив поднять голову. Вблизи его глаза действительно горели, и Хартфилия поняла, что это не была игра воображения. Казалось, что всю радужку темно-серых глаз захватила пылающая кровь, которая завораживала, превращая попавшего под контроль зрителя в беспомощного кролика.
Она себя так и чувствовала. Маленьким беззащитным кроликом, завороженным невероятно спокойным удавом.
Нацу мягко улыбнулся, как-то по-особенному, словно впервые видя, обведя ее изучающим взглядом. Никаких эмоций. Только крошечное любопытство, сверкнувшее в алом огне.
— Нацу, — смотря прямо ему в глаза, тихо позвала Люси, все еще надеясь, что он ее услышит. Но ни один мускул на его лице не дрогнул, и, словно, не услышав отчаянного шепота, он мягко провел ледяными пальцами по контуру ее подбородка. От этого невинного прикосновения, девушке захотелось вжаться в стену, зажмурить глаза и никогда их не открывать. Но она подавила в себе это желание, осталась на месте, не отведя взгляда и не попытавшись отступить.
В тот самый миг, как он поднял голову, и она увидела эти нечеловеческие глаза, Люси поняла, что перед ней уже не тот «Саламандр», которого она знала. Более того, Люси успела оценить опасность лежащего на полу вещества.
«Наверное, какой-нибудь наркотик», — подумала девушка, пытаясь не обращать внимания на холодные, подобные дуновению ветра, касания. — «Теперь нужно понять, как он действует, и привести Нацу в чувства».
Решив, что сейчас безопасней обезвредить Драгнила и уже потом решать, что делать дальше, Люси медленно, все также, не отрывая взгляда от непривычного лица напарника, потянулась к прикрепленной к поясу сумочке с ампулами глубокого сна. Продолжающие поглаживать ее подбородок пальцы вдруг неожиданно замерли, а алые глаза резко устремились в сторону ее рук. Мгновение — и оба ее запястья оказались в болезненном захвате, который, подобно тискам, сжимался все сильнее, прижимая руки к твердой стене и не давая ни малейшей возможности пошевелиться. Нацу, непонимающе, словно его тело двигалось вне его сознания, посмотрел на собственные руки, нахмурился, и лишь спустя мгновение улыбнулся. Именной той плотоядной улыбкой, которая промелькнула на его губах после «пробуждения».
И эта улыбка пугала. По-настоящему, до дрожи в коленях и странного только появившегося осознания, что она беспомощна. Она не хотела думать о том, что он хотел с ней сделать. Просто не допускала подобных мыслей. Смерть? Ей еще рано умирать!
С этой мыслью, Люси попыталась вырваться из крепкой хватки, решив прибегнуть к самому безвыигрошному варианту, со всей силы пнув Драгнила коленкой в живот, но тот, к превеликому удивлению Хартфилии, смог не только увернуться, но и с диким рыком ответить ей размашистым ударом по щеке. Она повалилась на пол, чувствуя обжигающую боль.
Ледяная рука, сомкнувшаяся на ее шее, заставила застыть недвижной статуей. Лишь бросила взгляд в его сторону.
Нацу, усевшись ей на ноги, медленно облизнул губы, сжав пальцы сильнее. И уже не было того непонимания в глазах. Хартфилия увидела в них лишь странный, перехватывающий дыхание огонь, который действительно пробудил в ней чувство необъятного страха. Хотелось вырваться, избавится от чужой руки, закрыть глаза и не видеть этого ужасного взгляда.
— А ты красивая, — наклонив голову чуть набок, прошептал тихим, рычащим шепотом Нацу. Или не Нацу? — Действительно красивая.
Наклонившись вперед, он медленно провел своей щекой по ее, и, опалив горячим дыханием мочку уха, интимно прошептал:
— Так бы и съел.
— Отвали, придурок! — сделав еще одну попытку вырваться, прошипела Люси, но все попытки вызывали лишь ухмылку на таком знакомом и в то же время чужом лице.
— Так смешно наблюдать за тобой, девчонка. Неужели ты еще не поняла? — прижавшись к ней сильнее, Нацу снова облизнул губы, самодовольно проведя рукой по обтянутой латексом талии «Заклинательницы». Медленно, осторожно, почти не касаясь, словно пантера, надвигающаяся на свою жертву. Дыхание перехватило, и она могла только наблюдать за этой рукой, которая даже сквозь ткань обжигала нестерпимым холодом. Выгнувшись от резкой боли, Хартфилия до крови прикусила губу, и как только первая капля скатилась по ее подбородку, чей-то горячий шершавый язык стер ее, с наслаждением просмаковав на вкус. Нацу был близко. Она чувствовала его дыхание, чувствовала как схватившая ее грудь рука, ослабила хватку, но не хотела открывать глаза. Не хотела видеть этих горящих глаз. Впервые она чувствовала себя полностью беззащитной. — Ты полностью в моей власти.